Я, правда, не знаю других диалектов, кроме русского, но и сам убежден, и слышал от людей компетентных, что нет в мире языка, столь точного, с такой широкой палитрой слов, описывающих детально каждое понятие, оттенок понятия, температуру понятия. Однажды был на выставке плаката. Тема банальная – «Пьянству - бой», но речь не об этом. Был там один плакат, на котором по всему полю были выписаны все русские выражения, синонимы к понятию «выпить». Бухнуть, дерябнуть, залить глаза, ублажиться, наканифолиться, вспрыснуть, заложить за воротник, долбануть, задавить муху, хватить чикарика, соорудить канделябру, поддать на каменку и прочее, и прочее, и так, мелким шрифтом, на листе метр на метр без единого повторения. Возьми любое другое сильное понятие, ну, скажем, «смерть», «любовь», «стыд», «страх», «злость», и на каждое, русский язык даст тебе список синонимов на листе такого же размера, и у каждого выражения будет свой оттенок. Не знаю, может и есть какая-то прелесть, когда все грани человеческой души, все тысячи тонких различий одного понятия, сливают в одно слово, как свинье в корыто, как это делают американцы с понятием, ну, например, «fuck». У нас же, это понятие, русский человек разложит и на три метровых листа да еще мало будет. Что можно создать с английской палитрой, а что с нашей? Уверен, что Шекспир бы в гробу перевернулся от зависти и обиды, узнай он, как прекрасны стали его стихи под пером Пастернака, Лозинского, Маршака. И с другой стороны, что они вообще могут понимать в Пушкине со своим прокрустовым ложем ущербного их языка? Как они станут переводить:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Как им перевести тонко-ироничное «полу-купец» - что, простым делением пополам понятия купец – «half of merchantman»? И что они поймут? Америкосы. Уж и не знаю, что им там напереводил Набоков в Евгении Онегине? (Известно, правда, что он отказался от рифмы и, комментарии составили основную часть его труда). Что? Как он передал им русскую природу?
…Идет волшебница зима.
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.
Им известно вообще понятие «матушка зима», или просто «матушка», а не «мать»? Он ведь неизбежно должен был перевести «mother winter». И что? Какое чувство, какую русскую нежность к зиме сможет ощутить с таким переводом слепой англоязычный читатель?
Бедняги, напрочь лишены возможности прочесть подлинного Гоголя. Тут уж, даже если и найдешь перевод слов голодрабец, фетюк или панталонник, то что они поймут в гоголевской иронии: «…забравшись под одеяло, заснул сильно, крепко, заснул чудным образом, как спят одни только те счастливцы, которые не ведают ни геморроя, ни блох, ни слишком сильных умственных способностей», или: «Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек либо пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси», или: «Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? От этого убыток казне...», чего уж говорить о птице - тройке или о редкой птице, что долетит до середины Днепра. Инвалиды!
А, впрочем, как говорят, если у бегемота плохое зрение, то это не его проблема. Если ваш язык беден – пропустите русского бегемота, стойте в стороне и пускайте слюни.
Что касается матерщины?.. В русском языке каждому, абсолютно каждому понятию соответствует свое слово. Если человек дурак – то он дурак, если мудак – то мудак, и разница между этими оттенками огромна, окраска совершенно разная. И говорить по-другому – значит грешить против истины, быть неточным. Другое дело, что каждое общество имеет свой круг общения, а этот круг имеет свои условности и ограничения. И в этом тоже есть своя красота. Изворачиваясь, чтобы обойти точное понятие, они выдумывают новые обороты и, тем самым, обогащают русский язык. «Наивысочайшее соизволение» ведь то же самое, что и «шеф приказал», но какая разница в тональности и цвете.
Теперь, Американцы. Особый случай. На том дерьме, что зовется американской нацией ничего вырасти не может. Что есть нация, скажем, из энциклопедии? Нация – это общность людей с единой территорией, языком и традициями. Но разве тюрьма не в точности удовлетворяет данной дефиниции? Они, зеки, живут на одной территории – так называемой «зоне», они разговаривают на одном языке – так называемой «фене», они живут «по понятиям» - то есть у них даже свое законодательство. Свой фольклор в виде блатных песен, изобразительное искусство в виде татуировок. Ничего не напоминает?
Так что же есть американская нация? Где ее корни? Шайка отбросов общества, бандитов, воров, висельников всех мастей бежала от правосудия на вновь открытую свободную территорию, где их не может достать европейский цивилизованный закон. К ним примкнули нищие оборванцы, которым либо помирать от голода, либо плыть куда глаза глядят. Добавить к ним солдат, не умеющих ничего, кроме как насиловать, грабить и убивать. И все. Других не было.
И вот эта свора ублюдков с ножами, пистолетами да ружьями попадает на девственную территорию, где живут люди с девственным менталитетом. Они их всех вырезают, уничтожая великие цивилизации и культуры. Устанавливают свои тюремные европейско-католические законы и загоняют остатки великих и мудрых народов в скотские резервации. Цинизм, с которым седьмой президент соединенных штатов, Эндрю Джексон (тот самый, что на двадцатидолларовой купюре) говорит о праве коренных жителей на свою территорию, поражает схожестью с тюремными «понятиями». «Они (индейцы) имеют право на территорию Америки не более, чем охотник, гоняющийся за дичью имеет право на лес, в котором охотится». Цитата не точная, но смысл тот. А это ведь ПРЕЗИДЕНТ ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ!!! Перебили индейцев, а работать сами не умеют. «Вору в законе» работать не положено. Давай тягать негров из Африки. (У нас тоже, конечно, рабство было до 1861 года. Но мы своих не кормили помоями, не вешали на каждом суку).
Потом, конечно, награбив вдоволь, они присмирели, надели кафтаны интеллектуалов, понакупили ученых, музыкантов, художников со Старого света, повыдавали своих дочерей за сыновей европейских аристократов или попросту скупили себе европейские титулы. Но гены, гены-то! Их-то куда денешь! Климы Чугункины! Что смог американский Полиграф Полиграфыч на президентской должности? Он впустил новую волну отребья из Европы. Ирландских террористов и итальянских мафиози, затем, японских якудза и русскую братву. Опять ведь цель была – дешевая рабочая сила, чтоб вылезти из «великой депрессии».
Ничего кроме гамбургера и хот-дога они не изобрели (да и гамбургер, судя по названию, вроде, не их). Хоть бы что забрали из Европы с собой. Мозгов не хватило. Из культуры - только шотландский стиль «кантри»! Это что, культура? Язык они взяли английский, культуру шотландскую, традиции воровские. Это что, нация? Нация?!
Американская культура! Хоть бы у англичан чего взяли. Они даже язык Шекспира перекроили на свой лад. Выпустили АМЕРИКАНО-АНГЛИЙСКИЙ!!! словарь, состоящий из восемнадцати тысяч слов. Это притом, что так называемый «средний американец» способен выговорить не более двух тысяч.
Да что, я? Вот прямые слова Пушкина: «...что такое Соединенные Штаты? — Мертвечина. Человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит».
Единственное, за что я безмерно благодарен Америке, так это за джаз. Это, конечно, тоже не их, а африканское, но, говорят, блюз родился как стон хлопковых плантаций. Ну, то есть, единственное хорошее, что американцы создали, они создали при помощи насилия.
Гершвин, правда, еврей, и "произрос", на американской почве. Были среди переселенцев и евреи. Им, вообще, всегда приходилось от чего-то куда-то бежать. Вот голландский философ Бенедикт Спиноза. Будучи потомком древнейшего еврейского рода, должен был, точнее, его предки должны были, в бытность свою в Испании и Португалии, называться Бенто де Эспеноса лишь ради того, чтоб выжить. Бегая от костров тех же будущих америкосов, католических завоевателей Америки, его семья была вынуждена взять это дурацкое имя. Гершвин, конечно, родился в Америке, но в еврейском квартале, и хотя у него были сотни, если не тысячи женщин – он не женился ни на одной американке.
Вообще, нация, которая на каждом углу трезвонит о том, что она нация, явно комплексует, то есть сама сомневается в том, что она нация. Так бывает с липовыми интеллигентами, непрестанно твердящими об интеллигентности или с мужчинами сомнительной ориентации, все время рассуждающими о мужестве, ну и так далее.
Попробуем исключить Америку из уравнения... Похоже, что это невозможно. Исчезла Америка. Стерта с лица Земли. Что изменилось? Культура – нет, наука – нет, изобразительное искусство – сто раз нет». Когда-то давно я переписывался с неким американским художником по имени Брайн. Я пытался рассказать Брайну о русских художниках, о Брюллове и Крамском, о Перове и Репине, о Левитане и Поленове, о Врубеле и Серове. В ответ слышал только одно - Гринберг, Розенберг, Гринберг, Розенберг. Я явно знал об американском искусстве больше этого Брайна. Как-то затронул философские сферы и попытался поговорить с ним о категориях трансцендентных, о понятии всеобщей субстанции Спинозы. В ответ получил недоумение, что, мол-де, термин субстанция - есть понятие материальное и физическое, а не метафизическое, и он, Брайн, не понимает, о чем я говорю. Наверное, этот продвинутый американский художник понимал под субстанцией Спинозы взбитые сливки. В общем, писать я перестал.
Вспоминается одна книга по истории философии древней Греции некоего профессора Чикагского университета Роберта Брамбо, где тот всерьез утверждал, что на стенах дельфийского храма Аполлона, были начертаны четыре (!!!) мудрости. А ведь этот человек преподает философию американским студентам.
Короче говоря, вычеркнуть эту переменную из мировой культуры не составляет труда, и без каких-либо существенных потерь.
Другое дело – экономика. Здесь моих знаний совсем недостаточно. На сколько мир зависит сегодня от этих дегенератов духа? Насколько он мутировал, и насколько ему мозги заменяют сегодня баррель нефти и кусок гамбургера? В общем, Америка очень напоминает теперешних наших олигархов, всерьез полагающих, что деньги с лихвой заменяют им образование, воспитание и вкус.
Давайте же договоримся: самый красивый язык на земле - русский, самая бестолковая нация в мире - американская.