11 Друд разговаривает о политике
День в конторе был таким же, как всегда. В окно палило солнце. Друд, вцепившись левой рукой в волосы, тщетно старался сосредоточиться на счёте, который он переписывал. В этом ему мешали преуспеть два обстоятельства. Первым из них был Рибурн, ругавший кого-то за дверью «ослом» и «олухом царя небесного», а вторым – муха, упорно старавшаяся сесть мальчику на голову. В результате безуспешных попыток от неё отделаться, Друд махнул пером и заляпал кляксами лист.
-О, Господи! – воззвал он и обхватил руками голову. Локоть его попал в чернильные пятна.
На муху достигнутые успехи не произвели должного впечатления, и она возобновила усилия по «штурму» головы Друда. Но на этот раз мальчик проявил хитрость. Он позволил ей не только приземлиться, но и оглядеться, после чего резко ударил себя по лбу. Муха успела взлететь, но была сбита в воздухе и шлёпнулась в чернильницу, где начала беспомощно барахтаться. Друд тут же преисполнился к ней сочувствия и стал извлекать кончиком пера. За этим занятием его и застал Рибурн, внезапно вошедший в комнату.
-Да, Эсклермонд, - с удовольствием сказал он, - ненадолго хватило вашего рвения. Учтите, кофейни и газеты не доведут вас до добра.
-А что плохого в том, что я один раз зашёл в кофейню? – спросил Друд.
-Хорошо, что вы не думаете отпираться, Эсклермонд, - удовлетворённо покачал головой Рибурн, - но плохо, что вы говорите лишь половину правды. Вас неоднократно видели в кофейнях, а также мне известно, что вы каждую неделю покупаете газеты.
-Что же в этом плохого? – снова спросил Друд. – Я трачу свои деньги, а домой возвращаюсь к ужину.
-В кофейнях бывают разные подозрительные личности. Это может бросить тень на дом вашего хозяина, а также отрицательно сказаться на его торговых делах.
-Господин Баллири велел вам передать это?
-Нет. Он велел вам взять у меня вот эту записку, - Рибурн протянул Друду вчетверо сложенный листок, - и как можно быстрее идти домой. Дело в том, что он забыл в своём кабинете какие-то важные бумаги. Вы должны попросить их у госпожи Шэерлот и доставить сюда.
Друд подумал, что Бог его услышал. Покинуть гору счетов, чернильницу и мух в середине дня было для него пределом мечтаний.
Воздух на улице дрожал от зноя. Пешеходов было мало, лишь кое-где лежали, вывалив розовые языки, бродячие псы. Выйдя из торгового квартала, Друд продолжил путь мимо богатых особняков. Деревья садов, окружавших их, близко росли от решетчатых заборов и отбрасывали узорную тень на мостовую.
Добравшись до дома и передав поручение, Друд пошёл на кухню, чтобы напиться и освежить свою утомлённую счетами и солнцем голову. Налив себе в деревянную кружку воды, мальчик из неё же умылся и сел на табурет, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Услышав скрип двери, он не придал этому значения, пока насмешливый голос не произнёс:
-Ну, здравствуйте, господин Эсклермонд.
Друд вскочил и увидел в дверях Осе Ланселина.
«Стоит или не стоит назвать ему своё настоящее имя?» - пронеслось в его голове.
-Я знаю, что вас зовут Дэвид Шанталь, - словно услышав его мысли, сказал Осе Ланселин. – Мне бы хотелось встретиться с вами, если не возражаете. Увидимся после воскресной службы на том углу, возле которого в прошлый раз вы оставили тётушку Шэерлот. Вы придёте?
-Да.
Оставшиеся до встречи дни Друд жил одними ожиданиями. Он был заинтригован и польщён. Наконец-то человек его, дворянского круга, обратил на него внимание! Это возвышало юношу в собственных глазах, тем более, что Рибурн каждый день ущемлял его самолюбие своими замечаниями, а торговые ученики – насмешками. Однажды он забылся и обозвал учеников «подлыми плебеями».
«Смотрите-ка, какой благородный! – отозвался один из его недругов. – Все знают, что дед твой, старый Эсклермонд, держал бакалейную лавку, а бабка была дочерью бедного учителишки!»
Друд хотел было возразить, но осёкся. Его враги восприняли это как свою победу, но этим дело не закончилось. Вечером Друда вызвал к себе хозяин и спросил, не считает ли мальчик и его, человека, давшего ему пищу, кров и работу, «подлым плебеем». Заодно он напомнил, что и в его собственной родословной есть огромное чёрное пятно. Друд, не смея поднять глаз, сказал, что он не имел в виду старого Баллири, когда ругался с торговыми учениками.
«Запомни, мой мальчик, на всю жизнь, что если бы не было «подлых плебеев», то знатные бездельники умерли бы с голоду, - заявил купец. - Ты на собственном примере убедился, что твоё сомнительное знатное происхождение ни капли не помогло тебе в жизни. Значение человеку придаёт не знатный род, а его собственные заслуги. Насколько достоин презрения дворянин, не отличившийся ни в чём, кроме пороков и лени, настолько достоин уважения простой человек, сумевший своим трудом достичь известного положения».
Нельзя сказать, чтобы данная проповедь сильно подействовала на Друда, тем более, что его мать всю жизнь придавала большое значение своей родословной и дворянской родне. Из всей этой истории юноша вынес мнение, что его несправедливо обидели, но обиду придётся проглотить, так как он сильно зависит от Баллири-старшего. Таким образом, приглашение Осе Ланселина было как нельзя кстати.
Едва дождавшись конца воскресной службы, Друд смешался с толпой и улизнул из церкви, чтобы не идти на обед. Очутившись в условленном месте, юноша не успел отдышаться, как к нему подъехала карета, и Осе Ланселин пригласил его сесть в неё. Осе приказал кучеру трогать и обернулся к Друду:
-Мы поедем с вами за город, на побережье. Очень модное место для прогулок.
-Я благодарю вас за приглашение.
-Тётушка Шэерлот рассказала мне о ваших приключениях. Вы меня очень заинтересовали. Хотелось бы услышать всю историю из ваших уст. Поделитесь?
-С удовольствием.
Друд раздулся от гордости, как петух на заборе. Осе был явно старше него, хоть и не на много. От его небесно-голубого кафтана и серебристого камзола исходил непривычный запах, отличный от запахов пыли, пота и корицы, которые Друд ежедневно вдыхал на складе. О сапог Осе при каждом толчке кареты билась шпага. В довершение, он был владельцем прекрасной кареты, но, тем не менее, разговаривал с молодым Шанталем без тени высокомерия.
-Начнёте рассказ сразу, как приедем на место, - сказал великолепный Осе.
Вдруг Друд увидел за окном знакомую картину: развалины сгоревшего дома.
-Я знаю эту улицу! – воскликнул он. – Мы шли по ней с Мельхиором Баллири, когда только-только приехали в Ваноццу. Я ещё спросил, что здесь случилось, но он мне не ответил. И Рибурн не ответил, и госпожа Шэерлот.
-Я вам отвечу, - сказал Осе. – Только дайте слово, что вы больше не будете никого расспрашивать. Это может повредить моему деду.
Друд горячо поклялся.
-Это дом доктора Хилеаса Алисандера. Он был расстрелян из пушек. В нём собрались сторонники возвращения Скалла – Веры в состав Северных провинций. Власти узнали об этом. Дом был окружён солдатами. Находившиеся внутри отказались сдаться и стали отстреливаться. Тогда солдатам приказали стрелять по дому из пушек.Начался пожар. Все погибли.
-И еще выгорело два квартала и церковь святой Изолы? – спросил Друд.
-Откуда вы знаете?
-Нам учитель в школе читал из газеты.
-Да, сгорели два квартала и церковь, но мы их не увидим, так как поедем по другой улице.
-А почему, если я буду расспрашивать об этом, то нанесу вред вашему деду?
-Потому что кто-нибудь может донести в тайную полицию, и власти захотят проверить, не является ли он сторонником объединения с Северными провинциями?
-А он является их сторонником?
-Дед старается держаться вне политики, но ведь злые языки могут наговорить что угодно. Кроме того, у него могут найти вас, господин Дэвид-Рудольф Шанталь. Зачем ему неприятности?
Последний довод показался Друду самым убедительным и заставил его замолчать.
Между тем карета выехала за черту города и перестала трястись, так как мостовые остались позади. Перед глазами юношей раскинулся песчаный пляж. Береговая линия описывала полукруг, открывая живописный вид на порт и панораму города. Вдоль кромки воды гуляли горожане. Юноши покинули карету и присоединились к гуляющим.
Друда не нужно было уговаривать рассказывать. Он настолько восхищался своим новым знакомым, что готов был сделать что угодно, только бы ему понравиться. Местами он слегка привирал, стараясь изобразить своё поведение в более привлекательном свете. В частности, он расписал, будто пить вино для него – пара пустяков, а Подлеру и Бертену удалось совладать с ним лишь подсыпав чего-то усыпляющего. Друд полагал, что такие усовершенствования в рассказе придают ему как главному герою больше интереса. Осе не останавливал мальчика, давая ему выговориться. Это вызвало Шанталя на ещё большую откровенность. Он в подробностях рассказал о школе, о Мерее и их совместных походах в город. Правда, случай в картёжном притоне получил новую версию, в которой посрамлённым оказался не рассказчик, а сами шулеры. В новой версии Друд дал полную свободу чувству мести и заметил, что далеко зашёл, лишь увидев, что глаза Осе смеются.
-Так оно и было, честное слово, - сказал он, краснея.
-Возможно. Просто мне не приходилось переживать ничего подобного, а потому ваш рассказ местами кажется мне просто невероятным, - улыбнулся Осе так просто и открыто, что у Друда отлегло от сердца.
-Например, я не могу пить вино в таких количествах, как вы, - продолжил Ланселин. – Шесть бутылок за раз достаточно, чтобы уже через час я оказался под столом, и не ручаюсь, что остался бы в живых на следующее утро.
-Ну, пожалуй, здесь я преувеличил, - признался мальчик, подавленный честностью своего нового друга. – Мне достаточно и трёх бутылок, чтобы свалиться под стол, и даже двух хватит…Да что там, мне и одной много…
-Ваш отец часто позволял вам пить вино в больших количествах? – поинтересовался Осе.
-Нет, он вообще запрещал мне пить больше четверти стакана, да и то по праздникам, - сказал Друд, почувствовав недовольство в голосе Ланселина. – Да я и не напивался никогда вовсе, только в тот день, когда меня похитили.
-Судя по вашему рассказу, это не совсем так.
Друд понял, что его небольшая ложь сыграла с ним скверную шутку, и что его может спасти только чистая правда.
-Я правду говорю, не напивался я никогда, кроме того раза…
-Зачем же вы наговариваете на себя?
-Мне хотелось вам понравиться…
-Вы и так мне нравитесь,- уверил Друда Осе. - Только не наговаривайте на себя.
-Вот всегда со мной так! – в сердцах воскликнул Друд. – Мне хочется быть лучше, а выходит какая-то ерунда!
Осе тактично переключил внимание собеседника на корабли, стоявшие в порту, и скоро увлёк его рассказами о них.
Мимо юношей прошли два молодых человека в военной форме. Они низко поклонились Ланселину, изобразив на лицах улыбки. Внезапно приветливость и мягкость сползли с лица Осе, словно их стёрли губкой. Сначала остекленели и стали невидящими глаза, потом презрительные складки залегли в углах рта. Он выпрямился, походка стала деревянной. Весь облик Ланселина выражал такие высокомерие и холод, что Друд растерялся. Заметив, что его спутник молчит и встретив его недоумевающий взгляд, Осе рассмеялся.
-Вы не поздоровались с теми двумя офицерами, - сказал Шанталь.
-Верно. Было время. Когда и они со мной не здоровались, - ответил Ланселин.
-Вы поссорились?
-Что-то похожее.
-Как выдумаете, скоро начнётся открытая война?
- Боюсь, что да, - задумчиво сказал Осе.
-Я так и понял из газет. Как вы думаете, кто победит?
-А как бы вам хотелось?
-Не знаю, господин Ланселин. Вам, конечно, хочется, чтобы выиграла Скалла – Вера, но тогда я, наверно, не смогу попасть домой.
-Разве Скалла – Вера ведёт войну с Северными провинциями?
-А разве нет?
-Войну ведёт владетельный князь Карл – Александр Арнес, который мечтает о присоединении всех Соединённых провинций к своим землям.
-Он хочет стать регентом при принцессе Шэерлот и управлять всей нашей страной? – спросил Друд.
-Кто вам это сказал?
-Нам учитель в школе объяснял. Он любил читать газеты и часто вместо урока рассказывал что-нибудь из них.
- Да, владетельный князь мечтает о регентстве, но я советую вам никогда не говорить о политике, особенно с малознакомыми людьми, - серьёзно предупредил его Осе.
-Но вы ведь меня не выдадите.
- Откуда такая уверенность? Я вам ничего не обещал, - остановился Осе и пристально поглядел в глаза своему спутнику.
-Я уверен, что вы меня не выдадите, - тихо сказал мальчик, но его уверенность поколебалась.
- Да, я никому ничего не скажу, - согласился Ланселин и добавил, - однако хочу предупредить вас, что нельзя быть таким доверчивым, иначе вы легко можете стать клиентами господ Санлиса и Маро.
-А кто это? – спросил Друд.
- Санлис – это самый известный следователь по политическим делам, а Маро – главный столичный палач. В их руках вы расскажете даже то, чего не знаете. Кроме того помните, что пострадаете не только вы, но и мои родные.
- Но если я не буду говорить о политике, как я узнаю, что происходит между Северными провинциями и Скалла – Верой, скоро ли я смогу вернуться домой? Дедушка ваш никогда ничего не говорит, в газетах тоже почти ничего не пишут, а в кофейнях – одни сплетни.
-Какие сплетни? – оживился Осе.
- Будто на севере появился какой-то Нищеброд, которому герцог Фёррил дал десять сундуков золота, чтобы устроить восстание и вернуть Скалла – Веру в состав Северных провинций.
-Когда вы это слышали?
-Неделю – полторы назад.
-Вы говорили об этом кому-нибудь? – встревожено спросил Осе.
-Нет, вам – первому, - ответил Друд.
-И последнему, Друд. Запомните, никто не должен знать об этом, иначе вас арестуют.
-А кто он, этот человек?
-Это господин Лавранс Маригюрд де Вер, вождь Мартовского мятежа.
Видя, что слова его ничего не разъяснили, Осе Ланселин добавил:
-Десять лет назад он возглавил мятеж сторонников возвращения Скалла – Веры под власть Северных провинций. В нём участвовало много военных. Мятеж был подавлен. Мой отец находился среди восставших, попал в плен и был повешен. Поэтому имейте в виду, Друд Шанталь, что если вы будете много разговаривать, нам всем не сносить головы. Вам ясно?
Друд уверил Осе, что ему ясно.
-А если у вас появятся новые вопросы, то задавайте их только мне. С другими о политике – ни слова. Клянитесь, что так и будет.
Друд поклялся, после чего Осе пригласил его сесть в карету и довёз до дома. Попрощавшись с мальчиком и пообещав вскоре с ним встретиться, Осе поехал на квартиру Мельхиора Баллири, которому в подробностях рассказал о разговоре с Друдом.
-Надо присматривать за мальчишкой, - выслушав его, задумчиво произнёс Мельхиор. – Я не думал, что он размышляет о таких вещах. По отзывам Рибурна и дяди, я полагал, что он – избалованный бездельник. Кстати, как он тебе показался?
-Немного смешной и наивный, - сказал Осе Ланселин. – Всё о себе выкладывает.
-Это редкость в наших краях, не так ли? – заметил Мельхиор.
-Верно. Это меня к нему и привлекает.