- Надо всегда, на выходе, поддерживать одно и то же состояние души. Независимо от состояния на входе. Это как редуктор, знаешь? - наставник кинул взгляд на ученика.
- Н-нет, - неуверенно протянул тот.
- Ну, как же? - удивился учитель, - На той неделе разбирали. На газовом баллоне высокого давления всегда стоит понижающий редуктор. Ты же напрямую не подашь давление в 20 атмосфер на газовую горелку?
- Нет, не подам, - закивал Алеша, начиная понимать о чем идет речь.
- Ну так вот я и говорю, - мастер разгладил тыльной стороной ладони свои богатые, почти седые усы, - Этот редуктор так устроен, что какое бы давление не появилось на входе в него, на выходе оно будет всегда одно и то же. Постоянное. Какое мы с тобой отрегулируем. То есть установим.
Говоря это, Кузьма Петрович уже любовно протирал ветошью, которую всегда носил в кармане своего рабочего синего халата, изъятый из ящика верстака редуктор. Не далее, как три дня назад они вместе с Алешей его разбирали, чистили и даже заменили одну не внушающую доверия деталь - мембрану.
- Помнишь, что в нем заменили?
Алеша узнал в руках у учителя недавний предмет своего интереса.
- Да, мы там мембрану меняли. Она была из армированной резины, которая покрылась мелкими трещинками от старости. Ее никак нельзя было оставлять, и мы ее заменили, - Алеша тряхнул своей растрепанной шевелюрой, которую не могла подчинить себе ни одна расческа. Даже самая крепкая.
Кузьма Петрович ласково, по отечески посмотрел на мальчугана. Ему нравился этот двенадцатилетний парнишка, его рассыпанные по всему лицу канапушки и забавные оттопыренные уши, которые придавали законченность образу теплого плюшевого медведя, который вдруг решил ожить, потому что ему надоело сидеть в углу. Вот так и пришел Алеша к нему в мастерскую. Дома парнем никто не занимался, к дворовым компаниям мальчишку по своей медвежьей плюшевости не тянуло, а здесь, у Кузьмы Петровича было самое то: и рукам нашлось применение и поговорить оказалось о чем.
- Ну так и вот... - вернулся из своих размышлений о парнишке Кузьма, - Под эту мембрану поступает газ под давлением из баллона. Она поднимается вверх, и... через шток эта мембрана прижимает клапан к седлу, чем и перекрывает подачу газа из баллона. Но! - Кузьма Петрович театрально поднял указательный палец вверх, выдержав изрядную паузу, продолжил, - С другой стороны, как только клапан перекрывает подачу газа, тот перестает поступать под мембрану снизу и она вынуждена опуститься под действием пружины, увлекая за собой шток.
Казалось, Кузьма Петрович сейчас сам пребывал в редукторе и изнутри наблюдает его работу.
- Шток опускается... толкает клапан... и тем самым открывает ход газу из баллона, - Кузьма Петрович театрально вскинул кисти рук ладошками вверх, - История повторяется!
- Газ поступает под мембрану, которая опять поднимает шток! - Алеша, завороженный рассказом своего наставника, готов был прыгать от радости. То ли оттого, что понял, то ли оттого, что взрослый, можно сказать чужой человек, уделяет ему столько себя!
- Но, смотри какая интересная вещь получается, - Кузьма Петрович сделал знак рукой, чтобы Алеша успокоился, - На выходе давление ровное, мы не чувствуем эти перепадов: открыто-закрыто?
- Нет, не чувствуем, - ответил Алеша, вспомнив как ровно, синим лепесточками, горит газ на даче - в квартире-то у них плита электрическая.
- То-то и оно! - учитель опять поднял палец вверх и снова выдержал паузу, хоть и не такую долгую как в первый раз. - Эта штуковина, - он поднял уже сам редуктор, - давление внутри себя вы-рав-ни-ва-ет! - придал многозначительности моменту Кузьма Петрович, проговаривая определение по слогам.
Мальчик завороженно смотрел на поднятый над головой прибор и видел в нем теперь не просто набор из разных деталей, собранных определенным образом, а чуть ли не живой, наделенный разумом организм, которому удается не только укрощать столь высокое давление, но и вы-рав-ни-вать его!
Увидев, что ему удалось донести до парня всю удивительность простого, казалось бы, явления, Кузьма Петрович положил редуктор обратно в ящик железного стола, откуда он его и взял раньше.
- А вот теперь послушай меня, мой друг. У каждого человека внутри есть такой редуктор. Нет, его нельзя пощупать руками и вот так, как мы с тобой, мембрану в нем заменить, нельзя...
Говоря это, Кузьма Петрович раскладывал по местам инструмент, которым он пользовался весь день для выполнения разных нужд. Но, что-то в его голосе или манере выговаривать слова, может быть даже то, как учитель держал ровную, сильную спину, заставляло Алешу слушать очень внимательно.
Кузьма Петрович продолжал.
- Ты можешь сам определить насколько исправен такой душевный редуктор в человеке. В любом! Если некто спокоен, доброжелателен, вежлив и добр со всеми при любых обстоятельствах, то редуктор такого человека в порядке. Если же ты видишь, что человек напряжен и готов сорваться...
- Значит, клапан не перекрывает лишнее давление! - выпалил Алеша, сам удивляясь своей проворности.
Кузьма Петрович довольно усмехнулся в усы.
- Да, можно сказать и так. Только бывает еще и по-другому... - любовь к театральным штучкам заставила его помучить мальчугана молчанием.
- А как по-другому, Кузьма Петрович?!
- Бывает, Лешенька, что человек становится как сдутый воздушный шарик. Вроде ходит, вроде делами занимается, а посмотришь на него и...
- Клапан не пропускает нужного давления... - в унисон изменившемуся тону наставника закончил мысль Алеша.
- Верно говоришь, Алексей, верно, - Кузьма Петрович закончил уборку и, сняв с себя халат, повесил его здесь же, на крючок, за железным шкафом.
Смыв с себя пыль рабочего дня, друзья вышли из полуподвальной каморки, в которой и было-то всего: верстак, железный шкаф для инструментов и разной технической всячины, да не понятно как сюда поместившаяся кровать. Тумбочка, стоящий на ней таз и рукомойник над ними, находились справа от входа под небольшим оконцем, из которого проливался пыльный свет.
И только висящее рядом с умывальником полотенце, контрастировало своей белизной с общим серым фоном всего вокруг находящегося.
07.09.2010г.