Заявки. Я даже примерно не скажу, сколько их было. В день бывало до 30 штук выполняли, накатывая от 400 до 600 километров. Итак, изо дня в день: дорога - заявка - дорога - подрыв и на новый круг. Сколько позади ночей, проведённых в "спальном салоне" кузова ГАЗ-66, который на четверть был дооборудован под перевозку боеприпасов, так как первая машина очень быстро заполнялась боеприпасами, а до места подрыва, зачастую, было весьма далеко. Сколько бесед остались за чаепитием у костров... Ночь. Костёр и огромные звёзды на чёрном небе....
Предрассветный холодок забрался под одеяло, заставив меня открыть глаза. Было светло, о чём свидетельствовали полоски света, пробивающиеся сквозь опущенный тент заднего борта и маленькие дырочки, образовавшиеся в тенте за годы эксплуатации машины. Всё это говорило о том, что четверг наступил.
За завтраком отец объявил план действий:
- " Сегодня работаем полный день с максимальной нагрузкой. Пятницу объявляю выходным днём. В часть вернёмся в субботу к вечеру, воскресенье - законный выходной. В понедельник, как обычно. Завтра едем в Дубно на рыбалку. Там и в баньке попаримся!"
Такой план пришёлся всем по душе. Отдохнуть на рыбалке, да ещё на Ладоге и с баней... О таком можно было только мечтать.
Работали, как заведённые, трижды выезжая на подрыв. К вечеру была выполнена последняя из всей стопки заявка. Не в часть же возвращаться? Переночуем и с утра на Ладогу!
Пятница. Раннее утро. Все на ногах, кроме меня: вчера так "наломался", что еле-еле к завтраку разбудили. Звучит радостная команда "По "коням"!" , и мы трогаемся в путь. Отец и раньше бывал в дер.Дубно, а я ещё нет. Сворачиваем с Мурманки, несколько сот метров проезжаем по грунтовке и упираемся в... колею, которую когда-то здесь оставили гусеничные трактора. И вот это носило гордое название "дорога". Это единственная на то время сухопутная дорога, которой пользовались иногда зимой, расчищая снег или несколько раз в году по ней проезжал трактор. Машины не ездили. Обеспечение посёлка осуществлялось по Новоладожскому каналу. От трассы до Дубно не так далеко, но мне это расстояние показалось вечностью...
Я в кабине с отцом. Солнце высоко. Припекает. Все окна открыты, но это не спасает от жары. Скорость движения не более 5 км/ч. Колея пробита вдоль Староладожского канала. Берег местами высок и крут. Стоит водителю зазеваться и можно принимать водные процедуры. Наши 66-е лезут, как танки: пусть не быстро, но уверенно. Юра, улыбаясь, показывает на датчик температуры воды. Я и сам вижу, что уже 90 градусов. Задницу не то, что припекает, её поджаривает, но в машину к Яшке переходить не хочу; не будет того вида на "дорогу", который открывается из кабины. Порой дух захватывает. Машины шли по глинистой колее, нередко преодолевая водные преграды, где вода достигала лобового стекла.
В одном месте колея делала довольно крутой поворот и нашу машину неожиданно, передним мостом, выносит из колеи и ставит боком. Все попытки вылезти из колеи или вернуть машину в неё, были тщетны. Так, боком, нас и протащило метров сто, после чего также неожиданно вернуло в колею. Такой "манёвр", очевидно, и позволил нам избежать участи, постигшей вторую машину. Она подошла к повороту и её "выстреливает" из колеи полностью. Сергей успевает затормозить, но скользкая трава и сырая земля не держат машину, и она медленно сползает с берега в канал. Каким-то чудом, то есть мастерством, Серёге удалось не только удержать машину, но и вернуть её в колею. Можно спокойно вздохнуть: самое страшное позади. Они по колее уже преодолели поворот и им оставалось до нас не более 25 метров, когда машина отказалась двигаться, как вперёд, так и назад. 66-й прочно сел на мосты. Но это лучше, чем купание в канале.
Разбираем шансовый инструмент и начинаем работы по вызволению машины из глиняного плена. Рубим деревья, кустарник, делаем небольшой канал для отвода воды из под машины. Через час дружной работы получилась неплохая гать. Задом подгоняем наш 66-й, цепляем трос и медленно, очень медленно, но машины пошли вперёд! Ура!!! Можно продолжать движение.
К обеду наша колонна, в грязи по самые не балуйся, въехала в дер.Дубно. Если бы в деревне был духовой оркестр, то нас бы встречали с музыкой и хлеб-солью. Почему? Когда мы остановились, чтобы спросить дорогу к дому егеря, женщины сами задали нам вопрос:
- " Скажите, а они (то есть машины) у вас что? Летають?!"
- " Да пока нет." - ответил батя.
- " Дак, к нам до морозов сухим путём не ездют. Быват, что кто-то на трактОре, а так тилько водой. Вы первые хто до нас в такое время, да апосля дождей, сухим путём на машине добрался-то. А до эгеря... Вон тамоча церква порушенная, видишь, милок?! От на неё и держися. Будет дорога к каналу, по ей и езжай, аккурат мимо эгерева дому и поедешь."
Деревушка небольшая, поэтому дом егеря отыскали сразу. Николай (егерь) был дома. Увидев въезжающие во двор машины, от удивления попятился назад. Нет, в деревне были свои машины, он их знал все, но вот чтобы пришлые появились в такое время - это был шок. Узнав отца, обрадовался искренне. Хозяйство у Николая было велико: охотничий дом на 25 мест для охотников-рыбаков, печка, столовая, комната отдыха. Охотничий домик, как и его собственный имел два этажа. Вольер с собаками, 15 лодок, огород, огромный двор, различные постройки, коптильни, баня, которую отец и заказал на вечер.
Быстро перекусив, взяли вёсла, удочки и на вечернюю зорьку! Ловили на урезе воды и камыша. Ладога была спокойная, переливалась разноцветьем воды в лучах заходящего солнца. Клёв был отменный: небольшие плотвички и окуньки, но, как приятно подержать их на удочке! Довольные возвратились на базу. Банька уже была готова и ждала нас...
Прежде чем сесть за стол, отец распорядился оставить у Николая остаток наших продуктов, коих было не мало. В деревне, да в оторванности они не помешают. Поели очень сытно, а после бани и такого ужина разморило, и мы с ребятами пошли спать. Отец же, за бутылочкой водки, ещё долго сидел с Николаем за столом, разговаривая, как водится в таких случаях о рыбалке, охоте, о местах грибных и ягодных...
Утром встали рано, так как ещё с вечера решили выйти в озеро порыбачить. Солнце уже оторвалось от земли, а мы всё ещё гребли в озеро, уйдя от берега с километр. На дорожку попалась щучка кило на три и окунь грамм на 800. Небо было чистое, только кое-где были видны небольшие лёгкие облачка. Встали на якорь, размотали удочки и приготовились ловить. Батя закинул удочку и уставился на поплавок. Я смотрел, как к нам подгребали ребята, обдумывая, где бы встать. Мне же так и не пришлось закинуть удочку, так как что-то мгновенно изменилось. Я ощутил это внутренне. И вдруг раздался свист ветра. Мне стало жутко. Солдаты тоже были в некоторой растерянности.
- " Пап, а что так ветер засвистел?" - с тревогой в голосе задал ему вопрос.
- " Ветер направление поменял. Так бывает." - спокойным тоном разъяснил батя, неотрывно глядя на поплавок.
Однако меня это не успокоило. Внутри всё больше нарастало беспокойство. Начал сматывать удочку и посмотрел вдаль. Мать честная! На горизонте были видны барашки волн. Влипли!
- " Батя, а что это там?!" - показал ему в сторону горизонта.
- " Ееедят тебя мухи! Мужики, - крикнул он бойцам, - полундра! Уходим, как можно быстрее в камыш!"
Ладога вздыбилась, а небо такое голубое, ласковое, только солнце прикрыло совсем малюсенькое облачко. Господи, как там спокойно и, как страшно смотреть на воду: волны становились всё больше и больше. Положение усугублялось тем, что ветер подул с берега. Батя грёб изо всех сил. Глядеть на волны мне было и страшно и странно. Я не мог понять: почему волны идут на берег, а ветер дует от берега...
Когда одной волне удалось махнуть через борт, принялся яростно отчерпывать воду. Мне казалось, что следующая волна обязательно перевернёт, либо накроет с верхом, поэтому я снял сапоги, одежду, приготовившись торжественно тонуть. Батя посмотрел на меня и сказал:
- " Не трусь, сын! Всё будет нормально! Выгребим! А, если что, то прыгай от лодки дальше, чтобы по голове не стукнуло, потом подплывай и держись за неё. Понял?!"
Да, понял я всё. Спасибо, утешил! Посмотрел на лодку с бойцами. Они шли чуть поодаль от нас, на весле было по человеку - разумное решение. Их тоже хорошо захлёстывало. Свободные от гребли, кто совком, кто руками отчерпывали воду. У меня складывалось впечатление, что волны просто перекатываются через их лодку от кормы до носа, но она каждый раз появлялась на поверхности. В то время пелл не было. Это были обычные прогулочные деревянные одна и двухпарные лодки, какие можно встретить на любой городской лодочной станции или в парке отдыха...
До спасительных камышей оставалось не более ста метров, когда батя обратился ко мне:
- " Витя, сядь на вёсла."
Грести я умел. Ещё видел, как устал отец, поэтому быстро занял место на вёслах. Грёб изо всей силы, но ветер с берега не позволял мне ни на метр приблизиться к заветному камышу, даже стало сносить в открытое озеро. Одна мысль о том, что можно снова оказаться далеко от камыша, заставила меня прокричать, как "SOS":
- " Батя, не могу! Сил не хватает! Нас на камень сносит!"
Отец снова сел за вёсла, навалившись на них всей своей силой. Он, очевидно, тоже испугался, что не успеет отвести лодку от этого огромного подводного валуна. Но всё обошлось: валун остался позади, а камыши наконец-то стали приближаться. Поняв, что мы спасены, меня, как прорвало:
- " Папа, помнишь, как у Горького про рыбаков, застигнутых в море штормом? Он писал, что одни бросают вёсла, ложатся на дно баркаса, отдаваясь воле стихии и их разбивает о скалы! А другие ещё крепче берутся за вёсла и гребут, гребут и побеждают стихию!"
- " Всё правильно, сын! Не сдавайся никогда и ни перед чем!"
В камышах волна уже пологая, приятная и совсем нестрашная, хотя иногда и доходит до вершины камыша или перед самым камышом ломает свой гребень, издавая шипение, которое уже не пугает. Я усмотрел приличное "окно" и попросил отца бросить якорь. Он удивился, но ничего не сказал. Встав на корму, дождался очередной волны и нырнул. Вода на мелководье была тёплая. Я качался на волнах, как на качелях. Вскоре подплыли ребята и тоже прыгнули в воду. До базы грёб я. Вода в протоке была спокойной, а где-то там за камышом бушевала Ладога.
Хозяйка накормила обедом. Поблагодарив за гостеприимство, тронулись в обратный путь. Обратная дорога всегда короче. До трассы доехали без приключений. В гараже Кировской ГРЭС-8 привели машины в надлежащий вид...
Вот так прошли наши маленькие выходные дни на Ладоге. Всем хотелось ещё раз побывать там, но случая больше не представилось. В моей жизни это тоже был единственный случай. По сухопутью в Дубно я больше не добирался, не считая одного раза по зимнику, но это совсем не то. На рыбалку или охоту в Дубно добирались на комфортабельной и быстроходной "Заре", которая постоянно курсировала между Ленинградом и Новой Ладогой. Но это были совсем другие истории.