(Цикл "Чужими глазами")
Ты попался.
Из любопытства или по дурости – какая разница теперь? Не войти в Телепорт было нельзя. Он притягивал, звал и манил сиянием.
Ты вошел, конечно.
Яркий свет. Животный ужас.
Иные краски.
Мир прямой и гладкий.
Чужой Разум сразу почувствовал вторжение.
Началась охота.
Ты метнулся в незнакомый мрак – лишь бы скрыться от нестерпимого света, от всепроникающего взгляда.
Скитания во тьме: щели, коридоры, лабиринты.
Голод.
Манящий запах пищи. Ты чудом избежал ловушки.
Снова лабиринты, щели, коридоры.
Сколько ты здесь? День? Два? Будет ли этому конец?
Опять запах. Еда. Как же ты голоден! Опасности вроде нет. Аромат сводит с ума.
Забыв обо всем, жадно начинаешь есть. Что-то задеваешь в полумраке. Со звоном падает невидимая подпорка, и тебя накрывает большой прозрачный колпак.
Это конец.
Как-то вечером у меня мышь завелась. Не породистая – так, дворняга.
Я в мышах не очень, но подумал: станет ли знатная особа пробираться по абрикосовой ветке к форточке первого этажа?
Сомневаюсь.
А дворняга – легко.
Спрыгнула с ветки и замерла на подоконнике.
Смешная. Глазом-бусинкой сверлит: чего вылупился?
Чего, чего… Живу я здесь...
Самозванка деловито юркнула в недра дивана.
И тут я стал жалеть, что мышка завелась.
Решил выводить.
Крушить мебель и устраивать в квартире «Сталинград» было лень. Еще Гринпис проклянет, чего доброго.
Посему из банки и монетки была изготовлена мышеловка «Мечта Гуманиста». Я поставил ее за диваном, зарядил виноградиной и пошел спать.
Утром обнаружил, что мой инженерный гений супротив мышиной сноровки слабоват: ни виноградины, ни благодарственной записки в банке не было.
Мышки тоже.
Я грустить не стал: банку переставил в другое место, зарядил вместо виноградины салом, сменил монетку на поменьше и ушел на работу.
На этот раз операция увенчалась успехом. Серая самозванка наматывала круги внутри банки. Я пару минут подержал ее под крышкой в целях воспитания.
Маленькое меховое чудо стояло на задних лапках и водило шустрым носиком по стеклу. Сердечко колотилось крошечным моторчиком.
Я вынес банку на улицу, отошел в густую траву и выплеснул мышку в темноту.
Мотор в груди все еще бешено колотится. Ты ошарашенно озираешься по сторонам: снова ночь, и то же место. Родные запахи и звуки, запоздалое осознание происшедшего – все это наполняет сердце щемящей радостью.
Жив.
Свободен.
Ведь Чужому Разуму было лень крушить мебель, и он боялся Гринписа. Расскажешь своим – и среди вас появится еще один сумасшедший, которому никто не верит.
Ты бросаешь прощальный взгляд на сияющий Телепорт и беззвучно исчезаешь в траве.
А сало она все-таки съела. Я в убытке.