Глава 1.
Я чертовски устал. Еще бы — 16 часов на ногах. А все из-за хорька.
Я проснулся от писка. Пищал запутавшийся в моем заплечном мешке хорек. Я вынул его, дал немного сушеного мяса и отпустил. В конце концов, зверек не виноват в том, что голоден.
Хорек разбудил меня в самое мерзкое время, очень ранним утром, когда солнце еще не показалось над восточным горизонтом, а ночная тьма уже растворяется в приближающемся дне. «Собачьи часы», так мы называли это время в армии. В такое время сон особенно сладок.
У меня было два пути: опять уснуть на несколько часов, и дойти до Крыла через два дня, как и планировалось с самого начала, или не спать и, бодрым шагом, подойти к городу до наступления темноты. За первый вариант была моя сонливая натура, за второй — нежелание проводить лишнюю ночь на земле, есть лишний день сушеное мясо и сухари, и факт моего бодрствования. Старая ведьма научила меня не отмахиваться от знаков судьбы. И если хорек разбудил меня как раз вовремя для того, чтобы я успел попасть в Крыло сегодня, значит оно того стоит. И я пошел.
Я чертовски устал. Но успел вовремя: большие створки ворот в городской стене были уже закрыты, но одинокий пеший путник, такой как я, мог попасть за стену через небольшую дверцу в левой створке. Я вошел.
Страж в легкой кольчуге стоял, опираясь на свое копье. Завидя меня, он заметно оживился. Видно решил, что я буду последним на сегодня, за мной можно будет запереть ворота и пойти домой, где, сидя на удобном стуле, поглощать горячую домашнюю пищу, поданную красавицей женой, а после ужина улечься с этой красавицей на мягкое ложе…
- Осторожнее с копьем!
- Что?!
- Копье. Аккуратнее с ним. Это все-таки оружие. Им убить можно.
Стражник посмотрел на меня удивленно, подобрался, чуть отставил от себя копье и сказал:
- Да. Можно. И еще как можно. Ты-то, небось, палицу тоже не зря носишь!
Я усмехнулся. Это точно, «Сириус» я ношу не зря. Тут стражник вспомнил о своих обязанностях:
- Кто такой, куда идешь?
- Гиззард, солдат. Иду в Доск; . Может там что наклюнется.
- Солдат? У меня брат солдат… Ну слушай, Гиззард-солдат. В Доску завтра на рассвете отправляется караван: четыре телеги, охрана… Они собрались на восточной площади. Зайди туда, может сгодишься, так, глядишь, еще и заплатят.
- Спасибо. Попробую. Слушай, ты не знаешь, где тут можно нормально поесть? Я четыре дня сюда иду, четыре дня только сушеное мясо и сухари, знал бы ты, как надоело.
Страж ворот хмыкнул. Да, наверное, это забавно.
- Сколько денег?
- 100 золотых .
- Не густо… Значит, от ворот иди все время прямо. Выйдешь центральную площадь. Слева от тебя будет очень приличное заведение. Это то, что тебе сейчас нужно. А оттуда иди на восток. Выйдешь к каравану.
- Спасибо. – Я хотел дать охраннику денег, но подумал, что тот обидится.
Я отошел шагов на 20, когда услышал окрик:
- Гиззард! А к чему ты про копье говорил?
- Не обращай внимания! – крикнул я в ответ. По-моему, всем и каждому вовсе не обязательно знать о моем проклятии.
Я узнал о проклятии лет в 10. Я подметил, что с теми, кто находится неподалеку от меня, случаются мелкие неприятности. Если мы собирали ягоды в лесу, то на кого-то из моих приятелей обязательно падала шишка. Если мы шли на рыбалку, то клева не было ни у кого кроме меня. Если я смотрел на работу нашего кузнеца, то либо ломался его молот, либо рвались меха, либо случалось что-либо еще, неопасное для жизни, но очень неприятное. На мне мое проклятие никак не сказывалось. Успехи чередовались с неудачами, победы с поражениями. Но страдали окружающие. И когда мать ошпарилась супом (неожиданно отломилась ручка кастрюли), я ей рассказал о своих наблюдениях. Она поверила мне сразу и, как только ожоги зажили, повела меня к Керчиф. Керчиф была деревенской знахаркой. Вздорная, стервозная старуха. Она убедила мать оставить меня у нее, якобы для снятия порчи. На самом деле ведьма желала узнать, подействует ли проклятие на нее. А чтобы я не скучал, старуха заставила меня выполнять всю грязную работу по дому.
Проклятье действовало на ведьму, чему я нередко зло радовался. Через год умерла мать, а отца я никогда и не знал. Я остался у Керчиф. Через пару лет старуха сломала себе спину, и я ухаживал за ней. Знахарка привязалась ко мне; долгими вечерами я слушал ее россказни. Она рассказывала многое: о вампирах, о демонах, о призраках, о леших, о чертях и о прочей нечисти. Я не знал чему верить, а чему нет. Говорили, что раньше всей этой живности хватало. Старуха прожила 150 лет, и могла видеть, то о чем говорила. Ведьма рассказывала, я запоминал. Потом я пересказывал эти байки соратникам. Солдаты очень смеялись, была даже традиция: перед каждым боем Гиззард должен рассказать одну из бесчисленных своих историй, чтобы была удача. Мне не жалко.
На той войне я проклял свое проклятье, а потом поблагодарил. Проклял, когда у моего друга слетел с руки щит, и его зарубил враг. Поблагодарил, когда надо мной, раненым и безоружным, навис противник и собирался добить, но меч его сломался у основания, а, спустя секунду, шальная стрела пробила ему череп.
Война кончилась, я вернулся к Керчиф. Но я не успел, ведьма умерла. В деревне меня ничего больше не держало, я пошел бродить по миру, где нанимаясь в армию, где нанимаясь грузчиком, где и побираясь. Странствуя, я нанялся охранять одного старикашку: тот целыми ночами пялился на звездное небо, не выходя из своей башни, а тут приспичило поехать в другой город. Астроном был уверен, что за городскими стенами бродят стаи голодных и злобных бандитов. Я не стал его разубеждать. По пути он похвалил мое оружие. Я удивился и переспросил. Старик сказал, что палица иначе называется «Утренней звездой», и что, по его мнению, это самое благородное оружие. Тогда-то я и упросил придумать название моей дубине. «Сириус». Красиво.
С «Сириусом» и фляжкой у пояса, щитом за спиной, сушеным мясом и сухарями в заплечном мешке я шел по вечернему Крылу.
Таверна располагалось там, где и указал стражник. Дом был большой. Но кто же мог предположить, что таверна занимает весь первый этаж!
Войдя, я остановился, удивленно и немного робко глазея по сторонам. Таверна занимала огромный зал, потолок поддерживало несколько мраморных колон, а столько столов сразу я никогда не видел. За столами сидели и ели, пили, разговаривали богатые люди. Разница в наших социальных статусах сразу бросалась в глаза. Я, может быть, ушел бы, но… Я чертовски устал. Стараясь не обращать на себя внимания, я прошел к ближайшему свободному столику и сел. Боже мой!! Какое это блаженство — сидеть!!
Тут же подлетел один, из неисчислимого полчища, официант.
- Что будете есть?
- Хм. Понимаете, я…
- Понимаю. Какой суммой Вы располагаете?
- Полтинник. – Да, да, да… я соврал.
- Вполне приемлемая сумма для нашего заведения. Итак, чего бы Вы хотели?
- Я четыре дня питался только сушеным мясом и сухарями. Выберите за меня, мне сейчас все равно, что есть, если это не сушеное мясо и сухари!
- Конечно.
Возможно, если бы я был одет побогаче и имел денег побольше, официант сказал бы «Конечно, сэр» или «Да, господин», но мне можно было сказать просто «Конечно»… Хотя, будь у меня побольше денег, я бы сюда не пришел, не ел бы сушеное мясо и сухари четыре дня подряд, и вообще, жизнь была бы лучше. Да…
В ожидании заказа, я оглядывал посетителей. Через два столика от моего сидела парочка, отличающаяся от остальных посетителей так же, как я. «Подсесть? Нет, похоже, им не до меня».
Хоть мне и было неуютно в таком роскошном месте, но я в полной мере насладился поданной пищей. Ел медленно, смакуя каждый кусочек. Мимо моего стола прошел официант. С огромным подносом. На котором лежала различная пища. Много пищи. Я уж было думал, что все обойдется, как вдруг, споткнувшись на ровном месте, официант красиво упал. Еда с подноса живописно разлетелась по залу. «Извини, приятель» подумал я. Доел. Положил на стол монетку в 50 золотых, подумал, добавил еще 5. Подумал еще, забрал 5. Все-таки официанту нужно было добавить «сэр».
Выйдя из таверны, я обошел центральную площадь по кругу и наткнулся на один еще открытый магазинчик. Оставил в нем 20 монет, но зато запасся едой, и хорошей едой, на два дня пути до Доски. Затем пошел на восток.
Улица была не такая широкая, как та, по которой я пришел. Я неспешно шел по темной улице, глядя на звезды. Я пытался определить, которая из миллионов сверкающих точек дала название моей палице, но не смог: в конце концов, я никогда не интересовался звездами. Неожиданно сзади послышались торопливые шаги. Мало ли кто возвращается домой из забегаловки? Шаги приближались, я шел, не оборачиваясь и не меняя скорости. Я слушал. Если прохожий решит на меня напасть он обязательно собьется с шага. Конечно, если он просто споткнется, я буду выглядеть глупо, резко отскочив в сторону и срывая с пояса «Сириус», но это помогает выжить. Шаги приблизились почти вплотную (я был сильно напряжен) и резко оборвались. Удивленно хмыкнув, я перешел на другую сторону улицы.
На восточной площади стояли четыре телеги. Чуть в стороне шевелилась какая-то темная масса; по тихому фырканью я догадался, что это лошади. У одной из телег стояли двое. К ним я и направился.
- Приветствую!
- Доброй ночи, - ответили мне довольно холодно, - Что нужно? – ребят можно понять, они охраняют товар, а их заработок, видимо, напрямую зависит от объема продаж.
- Стражник у западных ворот сказал мне, что вы идете в Доску с обозом. Я иду туда же, у меня есть оружие, я умею с ним обращаться. Если в пути, не дай бог, на вас нападут, я могу быть полезен.
- Пойдем со мной, - сказал правый.
Один из охранников остался у телеги, другой привел меня к какому-то сонному человеку. Купец, а это был именно он, предложил мне 150 монет за то, чтобы я отбивал телеги и товар от врагов, буде таковые объявятся. А если я проявлю себя в бою очень хорошо, то обещал дать премию. Я согласился сразу. Во-первых, я очень хотел спать, во-вторых, получить 150 золотых за два дня пути в нужную сторону, в кампании, очень даже неплохо. Заверив сделку рукопожатием, мы с купцом, довольные друг другом отправились спать. Я забрался в какую-то телегу (там уже спали трое охранников) и блаженно уснул. Мне снился хорек, я хотел поблагодарить его, но зверек убегал, загадочно улыбаясь.
Глава 2.
«Как хорек может улыбаться?». «Загадочно!» – пришел ответ. Какая все-таки чушь может присниться! Не надо было оставлять заказ на усмотрение официанта: кто знает, что он мне принес?
Мы шли уже пару часов. Четыре телеги растянулись колонной по пустынной дороге. К каравану присоединился не я один. Помимо меня, купца, пятерых охранников, обычно работающих с этим купцом, с караваном шли еще двое: Ренард — травник, который мог оказаться полезным, если потребуется медицинская помощь, и Ребекка. Ребекка шла в Доску и напросилась в караван, чтобы не идти одной. Кстати, именно ее я видел в таверне прошлым вечером. Но тот, с кем она была там, с нами не шел. Ренард все время пропадал в лесу, выискивая какие-то травки.
Так мы и двигались. Охранники шли по бокам колонны, по трое с каждой стороны: двое у первой телеги, двое между второй и третьей и мы с Марчером, пятым наемником, у четвертой. Я шел справа. И именно я первым заметил всадника. Приятно чувствовать себя полезным. Конный быстро скакал к нам со стороны Крыла. Я свистнул охраннику, охранник крикнул «стоп!», идущим впереди. Караван встал. Сняв с пояса «Сириус», я ждал, глядя на приближающегося всадника.
«Опа! Явление Христа народу!» Всадником оказался парень из таверны, второй из парочки, первой в которой являлась Ребекка. Я немного расслабился. Я вообще не люблю сражаться. Слишком велик в сражении шанс умереть, можете мне поверить. На войне я имел множество возможностей убедиться в этом. Никакое проклятие не спасет.
Как я позже узнал, парня звали Мартин. Ребекка слезла с телеги, подбежала к Мартину. Они о чем-то поговорили, потом Мартин поговорил с купцом. Так у нас появился еще один попутчик.
Ближе к ночи мы встали на ночлег. Мартин тут же ушел в лес. Вскоре он вернулся, неся за уши мертвого зайца. Ненавижу это! Как будто жрать нечего! Если нечего, попроси у меня, я поделюсь! Заяц-то чем виноват?! Охотиться надо, только когда пищи нет вообще. Ну да ладно. Это жизнь Мартина, его совесть, его грех. Я не собираюсь есть этого зайца. Я расчувствовался не на шутку, но вида не подал. Сидя у костра, спиной к огню, я ел и думал. «Вот эти голубки (имелись в виду Мартин и Ребекка) сейчас жрут, им хорошо. А о зайце они подумали? Ему хорошо? Нет! Он мертвый! Уроды! Убивать диких животных можно только в трех случаях: если не убив зверя, ты погибнешь от голода; если зверь хочет убить тебя, чтобы не погибнуть от голода (да-да, я признаю право на защиту в этой ситуации!) и если зверь болен, и болезнь заставляет его нападать! Больше никогда! На домашних животных это не распространяется: они живут за счет людей, и живут только для того, чтобы рано или поздно умереть.»
От размышлений меня оторвал вскрик Ребекки — она обожгла палец. Это живо напомнило мне мать. Мне стало стыдно за свой гнев; я похвалил себя за то, что не дал ему выхода. Мой взгляд случайно упал на останки зайца — все, что не пошло в готовку. Хм, заячья лапка. Когда-то давно Керчиф искала защиту от моего проклятия. Она пробовала давно испытанные средства, типа четырехлистного клевера или подковы над дверью, но лучше всего, по наблюдениям ведьмы, помогала заячья лапка.
Наверное, я никогда не смогу объяснить, зачем я взял себе голову зайца. Но когда я наклонился над кусками еще недавно живого зайца, чтобы поднять лапку, я взял голову. Глаза, закатившиеся, полузакрытые, излучали жуткую безысходность. Я повесил голову зайца себе на пояс. Потом поднял лапку. Дал ее Ребекке.
- Держи. Это поможет не обжигаться. – Ребекка рефлекторно взяла талисман. Мартин удивленно посмотрел на меня, – Да и вообще, везти станет больше.
- Спасибо, - сказала девушка. Если она и удивилась, то вида не подала.
Следующее напоминание о моем проклятии, я получил, когда охранял караван. Нам с Марчером выпало самое мерзкое время для дежурства, «собачьи часы», с половины четвертого утра до рассвета.
Сочувственно улыбнувшись друг другу когда нас подняли, мы стали ходить вокруг телег в разные стороны, дважды за круг встречаясь между второй и третьей телегой. Чтобы не уснуть. «Сидеть нельзя, стоять не всегда помогает, поэтому лучше ходить. Тогда точно не уснете» - так нам говаривал десятник Дайвер. Хороший был парень. Интересно, где он сейчас? Да и вообще, всех ребят из десятка повидать бы… Эх! Прервала стройный поток моих мыслей очередная встреча с Марчером. Он заговорил со мной.
- Слушай, Гиззард, у тебя запасного меча с собой нет?
- Нет.
- Гляди, какая чушь случилась! – он показал мне свой меч. Точнее то, что от него осталось. Клинок и рукоять. – Сломался. Вроде утром чистил, все в норме было…
- Дерьмо, - сказал я. Вроде и посочувствовал, и мысли свои выразил.
- Пойду у господина Хэддлина новый спрошу.
Да… А мысли были не очень веселые. Прошлое оживает. Сначала Ребекка обожглась, потом меч у рукояти обломился… Что дальше? Кто-нибудь сломает себе спину? Действительно чушь…
На рассвете мы с Марчером разбудили остальных. Примерно час ушел на завтрак и сворачивание стоянки. Затем мы отправились дальше. К Доске мы должны были выйти где-то к полудню следующего дня.
День проходил, как обычно проходили для меня дни в последнее время. А именно: я не выспался, я куда-то шел, и мне не с кем было поговорить. Марчер был мрачен, после полу бессонной ночи и к общению не стремился. Ренард продолжал идти по лесу, иногда появляясь на дороге, чтобы тут же снова пропасть в лесу.
К середине дня, когда солнце только-только миновало зенит, телеги резко встали. Что за новости? Я пошел к голове каравана. Все остальные тоже двинулись туда.
Вдоль дороги стояли дома. Старые. Очень старые. Брошенные. Полуразвалившиеся. Домов было штук шесть, они стояли по три слева и справа от дороги, вплотную к кромке леса.
Первым нарушил молчание я.
- А чего стоим? – опасности, явной или не явной, я не видел.
- Да вот, - ответил мне господин Хэддлин, - три года тут езжу, а деревеньки этой не помню. Не было ее раньше.
Я огляделся по сторонам повнимательнее. И сразу ощутил ЭТО. Это место. Наверное, про такие места ведьма говорила «Нехорошие». Нехорошее это было место. А может, я просто не выспался…
Тут я заметил по левой стороне дороги слабое розовое мерцание, в полуметре над землей, около какого-то куста. Не отводя взгляда от свечения, я подошел к Марчеру.
- Ты это видишь?
- Что? – голос охранника подрагивал.
- Ну, вон там, - я показал пальцем, - что-то светиться.
- Нет, не вижу.
- Ага… Ладно, прикрой меня.
Я направился в сторону мерцания, упершись в него взглядом. Будь в кустах засада, у меня не было бы шансов, я не смотрел по сторонам, и не успел бы заметить опасность вовремя. Заметить опасность вовремя должен был Марчер. Он шел сзади и справа, и смотрел как раз на лес, кусты, деревья, ловя взглядом каждое шевеление.
Засады не было. Я вообще считаю себя очень везучим человеком. Тогда, на войне, когда я лежал с распоротым брюхом, и был в сознании. Я ощущал смесь из запахов собственных дерьма, блевотины и крови, кошмарную боль и дикое желание жить. Мой возбужденный болью мозг очень быстро работал, я понимал, какая жуткая пытка меня ожидает, а обиднее всего было то, что после нее я умру. У меня было два заветных желания, две глобальные мечты: быстро умереть (этого я хотел на уровне разума) и пожить еще хотя бы несколько секунд (этого желало мое сердце). Именно тогда я прочувствовал, насколько это замечательно — жить. Ощущать боль, дышать, бояться пошевелиться, смотреть (надо мной было небо, низкое затянутое тучами небо. С тех пор я ненавижу пасмурное небо). И когда появился враг, я очень испугался, больше, чем обрадовался. Испугался, что все кончится. Что я перестану чувствовать боль, дышать, видеть омерзительное низкое затянутое тучами небо. Испугался возможности умереть. Обрадовался я ей же.
Меня нашли. Меня вылечили. Наш князь был глуп, а нанятый им маг был жаден. Поэтому маг взялся лечить всех раненых. Он успел исцелить 36 человек, прежде, чем князь спросил, сколько это будет стоить. Я был среди этих счастливцев. Узнав цену, князь остановил лечение. Две сотни раненых, которым не повезло, отправили в ближнюю деревню. А на мне даже шрамов не осталось. Маг применял заклинание «Регенерация».
Засады не было. Зато на кусте что-то висело.
Я подошел поближе. Амулет. Я поразмыслил пару секунд и снял амулет с куста. Ветка, на которой висел амулет, закачалась. Розовое сияние пропало. Амулет был красив. Пятиконечная звезда, заключенная в круг, черные матовые камни на концах лучей и шестой, самый большой, в центре. Цепочка из черного серебра имела достаточный размер, чтобы носить пентаграмму на шее. Естественно, надевать ее я не стал. Мало ли что!
Я вернулся к Марчеру, показал ему находку.
- Думаешь, стоит показать хозяину? – спросил я.
- Уверен! – ответил Марчер.
Господин Хэддлин стоял у первой телеги и о чем-то беседовал с остальными охранниками, Мартином и Ребеккой. Я направился к ним.
- Господин Хэддлин! – крикнул я еще издали, - Я тут на кусте нашел амулет!
При моих словах люди замолкли. Я подошел.
- Вот, смотрите, - я протянул амулет купцу, однако тот не торопился брать пентаграмму.
- Занятная вещица… - протянул купец, - Где, говоришь, нашел?
- Да вон, на кусте, где, видите, ветка качается… Хм… С тех пор, как я амулет снял и качается…
- Да!? – спросил Мартин, - Ну-ка, ну-ка… - и направился к кусту.
- Ну так что с этим мне делать-то? – спросил я.
- Не знаю, не знаю пока. Погоди! – раздраженно ответил господин Хэддлин, - Мы тут решить не можем, стоит ли идти дома осматривать!
Я хмыкнул и отошел от группы совещающихся. Ко мне тут же подскочил Ренард.
- Что ты на кусте нашел?
- Да вот, смотри! – я отдал травнику амулет, Ренард повертел в руках украшение.
- Какое-то оно мрачное, - сказал он. – И лес вокруг неправильный.
Я огляделся и понял, что имел ввиду Ренард. Деревья стояли неподвижно. Ни один лист, ни одна веточка не шевелились. Хотя ветерок был. Да, что-то тут неладно.
- Попробуй надеть амулет! – предложил я.
Ренард недоверчиво покосился на меня, но потом все же аккуратно, будто бы опасаясь какого-то подвоха, надел цепочку с петаграммой из черного серебра и ониксов на шею.
И тут!!!
Не произошло ровным счетом ничего! Я даже немного разочаровался… В принципе, насколько я помню рассказы ведьмы, где видишь пятиконечные звезды, там жди демонов. Нет, я не думал, что, надев амулет, Ренард превратится в демона, но… хотелось чего-то большего, чем ничего.
- Ладно, давай назад, – произнес я, скрывая разочарование, Ренард, ничуть не смутившись, выполнил мою просьбу. Я повесил пентаграмму на свою шею.
- Ренард, а ты с господином Хэддлином давно ходишь?
- Да нет, первый раз, а что?
- Да они там уже полчаса решают, стоит ли идти дома осмотреть. Мне не очень охота тут надолго застрять. Поэтому пошли бы вместе, да и посмотрели там все. Все равно же нету там ничего интересного. Скорее всего…
- Ну ладно, пошли.
Я решительно подошел к спорящим, к ним опять успел присоединиться Мартин. Я мельком глянул на куст. Теперь он качался весь. Не смотря на гул голосов, я слышал тихое шуршание листьев при трении друг об друга.
К черту!
- Господин Хэддлин! А давайте мы с Ренардом сходим, дома посмотрим. Зачем просто так-то стоять, правильно?
Купец переглянулся с одним из охранников, тот пожал плечами.
- Ну, сходите, - разрешил-таки купец.
Первый дом отстоял от нашего каравана метров на 30. Мы с травником преодолевали это расстояние плечом к плечу, тихо перешептываясь:
- Страшно? – спросил я.
- Немножко, - ответил Ренард.
- И мне немножко.
Когда до дома осталось метров пять, я заметил легкую дымку, стелящуюся по земле около развалин.
- Стоп! – скомандовал я. – Ты видишь туман?
- Какой? – спросил Ренард, напряженно вглядываясь в лес слева от нас.
- Не там! Вон вокруг домиков, чуть заметный?
- Ага! Эй!
- Что?! – спросил я, молниеносно положив руку на булаву.
- Там трава какая-то непонятная! Я такой не знаю. – Ренард смело направился вперед.
Вот ведь ученые! Никогда не понимал! Тут деревня демоническая, а он все забыл и пошел траву изучать! Причем в саму мертвую деревню! А трава действительно было какая-то не такая. Слишком зеленая, что ли? Ядовито-зеленая. Ладно, я всего лишь солдат, травник у нас не я.
А туман это минус. Прямое указание на вампиров. Если зависнем здесь на ночь, можем ночь и не пережить. Если здесь есть вампиры, конечно. Стоп! Ну точно! Пентаграмма связана не только с демонами! Она еще служит и защитой от вампиров. Вероятность появления вампиров заметно снизилась. Хотя я не собирался совсем сбрасывать ее со счетов.
- Ренард! Я в дом. Ты его обойди снаружи, ладно?
- А? – спросил Ренард, стоя на коленях у угла полуразвалившегося строения внимательно рассматривая какой-то стебелек. – Да, да! – Ученый поднялся и пошел обходить дом. Смотрел он себе под ноги, а не по сторонам. Ученый, что с него взять?
Я зашел в дом. Однокомнатная хижина, с одним окном в противоположной от двери стене, кучей мусора в центре пола, и провалившейся с одного угла крышей. Я остановился перед мусором на полу и внимательно огляделся. Ничего, только голые стены. За окном показался Ренард, смотрел он по-прежнему себе под ноги и, видимо, увидел там что-то интересное: он присел и принялся рассматривать что-то в ядовито-зеленой траве.
Тихо-тихо, чтобы не скрипнула ни одна древняя половица, я подошел к окну. Снял с пояса заячью голову, поднял ее до уровня груди и позвал:
- Ренард!
Травник вскинул голову, встретился глазами с зайцем, открыл рот и сел на задницу, отпрянув от окна.
- По сторонам нужно смотреть иногда! – пожурил я ученого. – Ладно, ты пока в себя приходи, а я тут в мусоре пороюсь. И смотри по сторонам!
Ренард шумно выдохнул, укоризненно посмотрел на меня и пошел обходить дом дальше. Про траву он наконец-то забыл.
Я ногой пошевелил хлам в центре пола, раскидал большие куски, разгреб маленькие и наткнулся на заколоченный люк. Заколачивали его на совесть, толстые доски лежали в два слоя и были плотно подогнаны друг другу, не оставив щелей. Была еще одна странность: я, как говорили у нас в армии, ставлю свой шлем, что, хорошенько размахнувшись, проломлю «Сириусом» стену этого сруба — бревна прогнили и раструхлявились — но чтобы сломать доски, которыми заколочен спуск в подвал, придется потрудиться. Доски были новыми. Новыми и прочными.
Пока я задумчиво взвешивал в руке свою палицу, в дом вошел Ренард.
- Как думаешь, ломать? – спросил я.
- Может лучше сначала другие дома осмотреть? Их, кстати, семь.
- Кого?
- Домов. Один, самый дальний, просто разрушен почти полностью, только фундамент остался. Его не видно было.
- Ясно… - все также задумчиво протянул я. Семь – это конечно плюс… – А ну-ка, отойди-ка!
Я размахнулся и опустил палицу на доски. Раздался хруст, рука онемела, но доски выдержали. Я ударил еще пару раз, с тем же результатом.
- Надо бы что-то потяжелее… А! Там же киянка есть! – я имел ввиду здоровенный железный молот, используемый для замены колес на телегах.
- Что?
- Ренард! Пошли назад. Я сломаю-таки эти доски!
Я так рвался в подпол, потому что допускал существование вампиров в это странной деревеньке из ниоткуда. Заколоченный подвал, в нем стоит гроб, или даже несколько, где спят вампиры — такими местами изобиловали замки и заброшенные дома из рассказов Керчиф.
Мы шли бок о бок, но уже не столь напряженно.
- Ренард, а ты только травник или еще и в деревьях разбираешься?
- Разбираюсь.
- И осину найти сможешь в лесу? Ну, в смысле отличить от других деревьев?
- Смогу.
- А боярышник?
- Тоже смогу, а что?
- Да так, мало ли… Вдруг пригодится.
Мы подошли к ожидавшим нас господину Хэддлину и охранникам.
- Домов там не шесть, а семь, - начал я, - один вдалеке и полностью разрушен, поэтому его не видно. Ближний, который мы осмотрели, пустой. Там, правда, подвал есть. Заколоченный. Мое оружие не берет. Пришел вот за киянкой, она потяжелее, – я закончил и ждал, что скажет купец.
- Хм… - сказал купец, - Ну ты подвал вскрой, глянь что там, и тогда уже решать будем.
- Ладно! Сделаю.
Тут я обратил внимание, что помимо куста, на коем я обнаружил пентаграмму, качалось еще несколько деревьев. Амплитуда колебаний не уменьшалась, как будто трения не существовало, или деревья и кусты кто-то беспрерывно тряс из-под земли. Это дурное предположение, про подземного трясуна, заставило мою спину покрыться мурашками.
- Господин Хэддлин!
- Солдат! Зови меня просто по имени! – Слава Богу! Разрешение получено. Я уже и сам уморился постоянно выговаривать «господин Хэддлин».
- Ладно. А вон там с деревьями что?
- А! Это Мартин в лес ходил, кустов каких-то полную телегу натаскал. Вон лежат, аккурат над киянкой!
Я и Ренард, неотрывно следующий за мной, подошли ко второй телеге. На ней действительно лежали выкопанные с корнями кусты.
- Боярышник… - удивленно пробормотал травник.
- Это — боярышник? – переспросил я.
- Да.
- Ага! – сказал я и сделал вид, что что-то понимаю.
Ренард смотрел на меня как на мессию. Ждал новых откровений.
- Ну, раз боярышник у нас уже есть, пойдем осину искать! – выдал я.
К нам подошла Ребекка:
- Вы Мартина там не видели?
- Где?
- У домов.
- Нет, а он туда пошел?
- Нет, он в лес пошел, но я подумала… - Женщины!
- Найдется, не волнуйся, - сказал я, и мы с ученым пошли за осиной.
Мы зашли в застывший лес. Деревья, кусты и даже травинки, потревоженные нами, начинали раскачиваться и тихо шуршать. Мы блуждали по этому безумному лесу минут десять. Потом Ренард показал на молодое деревцо:
- Осина!
Я оглядел дерево. Совсем молодое. Я подошел, ухватился поудобнее за ствол у основания и потянул. Вытянул! Я даже сам не ожидал. Вынутое из земли дерево повело себя, как любое нормальное дерево — оно стало в меру гибким и не стремилось раскачиваться без остановки у меня на плече. В принципе, этот факт, косвенно подтверждал мою гипотезу о подземном трясуне. Только с одной поправкой: если этот трясун и был, то был он явно не один. Мы, я с осиной на плече и Ренард, вышли к телегам. Деревья продолжали раскачиваться, отмечая наш путь. Я с трудом отогнал от себя видение странных существ с белесой кожей и красными глазами, сидящих в земле крепко держа корни деревьев и начинающих сильно дергать за них, когда рядом оказываются люди.
У телег стояли Мартин — я ж говорил: найдется — и Ребекка. Мартин посмотрел на мою ношу, улыбнулся, сказал: «Аааа, нашли все-таки!» и продолжил беседу с девушкой. Я отнес осинку на вторую телегу к боярышнику, достал киянку и, кивком позвав Ренарда, направился к деревушке.
Итак, Мартин что-то знает. Но не говорит. Хм… Так ведь и я что-то знаю, но не говорю. Правильно, потому что нечего пока говорить. Только догадки, мысли и предположения. Не стоит раньше времени сеять панику среди женщин и ученых… Значит, Мартин все делает правильно. От этих мыслей я почувствовал себя лучше.
Мы вновь вошли в ближний к обозу дом. Вопреки моим ожиданиям в нем ничего не изменилось. Тот же раскиданный мусор, те же доски со следами от ударов, над люком.
- Ренард! Я собираюсь пробить себе дорогу в этот подвал. В подвале может быть что-то нехорошее. Поэтому ты выйди из дома и смотри на меня, ясно? Если что-то пойдет не так, беги и зови на помощь, - я не собирался пропадать в древней деревушки за 150 золотых.
- Ага, – ученый вышел.
Киянка весила килограммов десять. Я замахнулся и опустил ее на доски. Те поддались. Я ударил еще раз; громкий треск перекрыл глухой удар.
- Ааарррггх! – издал я вопль, ударяя в третий раз по треснувшим доскам.
Этому воплю меня научили в армии двое викингов. Правильно исполненный он увеличивал силу удара.
Доски проломились, проломилась и крышка люка, мое орудие ушло в подпол и утащило бы и меня следом, не выпусти я его вовремя из рук.
Когда пыль осела, я махнул Ренарду. Тот вошел в дом, и, не приближаясь к дыре в полу, сильно вытянув шею, пытался что-либо в ней разглядеть. Я поправил пентаграмму на груди, сказал:
- Я спускаюсь. Если что — буду орать, - подумав, добавил, - И ты ори, если что.
- Ага, - сказал Ренард.
В подвал вела ветхая, как сам дом, лестница. Нижние ее ступени были начисто снесены падающей киянкой, верхние просто не внушали доверия. Я присел, взялся, стараясь не занозить руку, за обломки досок по обе стороны от дыры и наступил на первую ступеньку. Она сломалась. Вторую, третью и четвертую ступеньки постигла учесть первой, а пятая, шестая и седьмая уже ушли в небытие. Я спрыгнул вниз, и выяснил, что моя макушка торчит из люка наподобие кочки. «Пойду пригнувшись» - решил я, поднял киянку, и выложил ее на пол дома. Не хватало еще споткнуться об эту железяку у самого выхода, если вдруг придется быстро бежать назад.
Вперед вел темный узкий коридор. Я положил левую руку на левую стену, правой снял с пояса «Сириус» и пошел в таинственную тьму. Я сделал несколько шагов и уткнулся в стену. Ощупал ее. Похоже, на стене висели какие-то полки, я пошарил по ним в поисках… чего-нибудь.
Особенно много на полках было пыли и черепков. Но мое упорство было вознаграждено: я нащупал некий металлический предмет созданный искусственно и не пострадавший от времени. Зажав его в руке, я пошел обратно. Дорогу мне указывало светлое пятно открытого люка.
Я выбрался наверх. Ренард стоял в дверях дома, спиной ко мне. Ученый! А если бы из люка вылез не я, а монстр? Ну да обошлось и ладно.
Я разжал кулак. На моей ладони покоилась пентаграмма, близняшка висевшей на моей шее.
Ясно. Все ясно.
Глава 3.
Я окликнул травника, отдал ему находку, велел одеть и не снимать. Поднял с пола киянку и сказал:
- Пошли в следующий дом. Надо найти оставшиеся три амулета.
- Три? Почему три, а не четыре? – спросил Ренард уже по пути к следующему домику.
По деревеньке, кстати, расхаживала Ребекка. Она уже миновала три дома и подходила к четвертому. Я за нее не сильно волновался, так как теперь точно знал, что вампиров здесь нет. Да и кого бы то ни было другого тоже. По крайнем мере, пока.
- А почему четыре?
- Ну, если три, то всего пять, правильно?
- Да. И еще… Если я солдат, то это не значит, что я глуп. Избавь меня от менторского тона!
- Извини. Ну, пять — по концам лучей, так?
- Так.
- А в центр?
- А надо в центр? Черт, я всего лишь солдат, я не знаю. Думаешь надо?
- И я не знаю. Но кто-то хочет вернуться в этот мир.
- Согласен. Мне говорила… говорили, что для ритуала с пентаграммой нужны пятеро. Один — это, безусловно, я. Я нашел первую, я рвался в подвал, меня довели до вашего каравана…
- Довели?
- Потом расскажу. Так. Значит, я — номер один. Еще четверо. Номер два, скорее всего, Мартин. Он знает про осину и боярышник, ловит зайцев голыми руками…
- А кто же остальные трое? И причем тут осина и боярышник?!
- Да ни причем. А остальные… Хм… Ну, если меня довели до каравана, логично предположить, что все они идут с нами. Ребекка, ты, купец, Марчер и еще четверо. – мы уже подходили к дому. Я задумчиво посмотрел вслед Ребекке, бродящей по четвертому дому. У него имелось только две целых стены, поэтому мы хорошо видели девушку.
- Конечно! – воскликнул я, - Номер три — Ребекка. Никто, кроме нее сюда не пошел! – я посмотрел на Ренарда, обрадованный своей догадкой, увидел пентаграмму, болтающуюся на его груди, и подумал, что, наверное, служба в армии все же сказывается на интеллектуальных способностях человека.
Видя выражение моего лица, Ренард сказал:
- Вот – вот. Кстати, пятый — купец. Если б не он, мы все вместе не собрались.
- Логично, - я зашел в дом.
Крыши у этого дома не было, подвал был. Правда, не заколоченный, да и сам люк отсутствовал. Я прислонил киянку к стене — тяжелая, зараза! — и приготовился спускаться в подпол. Травник сказал:
- Тут Ребекка уже была. Пока ты там лазил. И, что интересно, зашла она сюда, а вышла вон оттуда, - ученый указывал через дорогу, на третий дом.
- Подземный ход? Сейчас посмотрю.
Я попробовал верхнюю ступеньку на прочность. Вроде держит. Спустился до половины лестницы, развернулся и сказал:
- И Ренард! По сторонам смотри!
- Да, да! – ответил ученый.
«Да, да!» ворчал я себе под нос, бредя в очередном узком и темном коридоре. «Так не долго и клаустрофобию заработать». И вновь я уперся в тупик. Никакого намека на подземный ход. И здесь из земляной стены торчали трухлявые доски, и на них лежали черепки, пыль и труха. И опять я, терпеливо и методично, ощупал поверхность каждой полки. И нашел. Что-то. Что-то небольшое, железное. Но не очередной амулет.
Я пошел назад, уверенно поднялся по лесенке. Ренарда в доме не было, на улице я его тоже не увидел. Я вышел из дома. Из третьего дома. И увидел Ренарда. Травник, как ему и полагалось, стоял в дверном проеме второго дома и смотрел по сторонам.
В общем, я не сильно удивился. Должны же здесь быть какие-то странности, кроме леса!
- Травник! Давай сюда! – крикнул я.
В правой руке я держал искусно выполненную статуэтку. Некий демон, страшный и отвратительный, статуэтку не хотелось даже брать в руки.
Подошел Ренард.
- Вот. Это, видимо, в центр! – сказал я, передавая демона.
- Отвратительно. Я не хочу вызывать это!
- Так никто и не заставляет... вроде…
- Да? А вон туда посмотри! – Ренард смотрел мне за спину. Я обернулся и увидел Ребекку с амулетом на шее. Нашла в четвертом доме, думаю.
- Раз. Два. Три, – сосчитала девушка, подойдя к нам.
- Еще будет четыре и пять. Не осмотрено еще три дома.
Мы постояли, с секунду глядя друг на друга, затем кинулись к дальним домам. В результате мы с Ребеккой нашли еще две пентаграммки (я в седьмом доме, на полу, Ребекка в шестом, в ящике древнего стола), а Ренард нашел место вызова.
Пятый дом, если считать от первой телеги или третий, если считать наоборот. Уцелел почти весь, хотя был столь же старым, как и остальные. Самый большой из всех: он состоял из 2-х комнат. Первая, большая, сохранилась целиком. Напротив двери располагался камин, над камином на стене были нарисованы пять равносторонних треугольников, со стороной сантиметров 15, образуя пентаграмму. Во вторую комнату (абсолютно пустую) вела арка в левой стене комнаты первой.
Мы втроем собрались в большой комнате пятого дома.
- По-моему, самое время рассказать остальным о наших находках, - заметил я.
- Наверно, - сказал Ренард, Ребекка промолчала: похоже, она думала по-другому.
- Ладно, - произнес я после паузы, - Ренард, ты иди и приведи сюда купца. Ребекка, Мартина позовешь ты?
- Да, – ответила девушка, задумчиво разглядывая свои два амулета, - Сейчас, – она развернулась и вышла из дома.
- Ага, - сказал травник и вышел следом.
Я достал нож и вырезал на полу пентаграмму в круге диаметром примерно метра три. Как раз такую, чтобы она поместилась в кольцо из пяти человек, держащихся за руки. Линии я старался вести ровно, хотя в нашем случае это не особо важно. Если мы решим вызывать это, то оно само поможет нам. Завершив резьбу по доскам пола, я воткнул нож в центр нарисованной над камином пентаграммы и повесил на него амулет, найденный в седьмом доме.
Когда я развернулся, в дом входил Мартин, за ним Ребекка. Мартин профессиональным взглядом окинул комнату и сказал:
- Вижу, все уже готово, - и, кивнув на нож в стене, - А это зачем?
- Интуиция подсказала, - ответил я.
Спустя еще минуту в дом вошли Ренард и купец.
- Ну, вот все и в сборе, - сказал я, - Думаю, настал момент всем рассказать все, что они знают, - я глянул на Мартина, - и решить, что делать. Начну с себя, если позволите.
Так как возражений не последовало, я продолжил:
- Итак. У нас есть внезапно появившаяся деревня, в которой есть все, что нужно для вызова некоего демона. Насколько я знаю, помимо необходимого реквизита требуются еще пять человек. Эти пятеро — мы, все уже догадались. Я здесь, скорее всего потому, что я знаю, как вызвать демона. Что особенного в остальных, я пока не знаю.
Меня перебил Мартин:
- Хэддлин вероятно нужен как тело. В него демон вселится. У него есть деньги, репутация, связи и, как следствие, власть.
- Возможно, - согласился я.
- Как мило, - пробормотал купец.
- Не обязательно, - вставил ученый, - Вы, Хэддлин, собрали нас всех вместе. Может быть, Вы нужны только поэтому, - Мартин неопределенно пожал плечами, да и мне его версия показалась более правильной.
- Как бы там ни было, - продолжил я, - нам нужно решить, стоит ли вызывать это существо или нет. Оно рвется в наш мир…
- С чего ты взял? – спросила Ребекка.
- Ну, во-первых, оно перебросило сюда эту деревню. Во-вторых, оно привело меня сюда вместе с вами. Зверек меня разбудил раньше времени, и я дошел до Крыла как раз вовремя, чтобы успеть присоединиться к обозу господина Хэддлина.
- Совпадение, - сказала Ребекка.
- Может быть. Но как насчет деревни из ниоткуда, и того, что я нашел первую пентаграмму?
- Ну, мало ли…
- Ясно. Итак, продолжу. Существо рвется в наш мир. Если мы его вызовем, оно может наградить нас за это. Если оно настроено лояльно. Я за то, чтобы попытаться его вызвать. Ведь оно придет заключенным в пентаграмму, и сможет выйти лишь, если будет нарушена линия сдерживающего круга. Пока демон в круге он не опасен. Если он враждебен, он захочет выйти и пошлет к нам своих слуг. Те нас убьют, выпустят демона, мы станем заодно и жертвами для какого-нибудь ритуала. Но тут есть пять профессиональных охранников, я — солдат, Мартин, думаю, тоже умеет сражаться, да и Вы, Хэддлин, носите саблю. Думаю, отобьемся.
- А теперь послушай меня, солдат, - сказал купец, - Ты по сути ничего не знаешь. Ты все только предполагаешь. Да, ты может и рискнул бы, но мне есть, что терять. И деньги, и связи, и репутацию. К тому же, если все Вы рискуете только жизнями, то я, возможно, рискую душой! В меня может вселиться демон!
- Если вырвется из пентаграммы! – вставил я.
- А почему бы ему ни вырваться? Откуда ты знаешь, что мы отобьемся от его подручных? Вдруг это будет сотня орков? – Мне осталось лишь повторить жест Мартина, я пожал плечами. Это действительно может быть сотня орков.
- Я против! И пока я твой работодатель, ты не будешь никого вызывать!
- Хорошо, - я поднял руки в примирительном жесте, - Но давайте хотя бы послушаем остальных.
- Давай. Только что это изменит?
- Я в принципе согласен, со всем, что ты сказал, солдат, - начал Мартин, - но я против риска. Похоже, мне теперь тоже есть, что терять, - говоря это, Мартин смотрел на Ребекку.
- А я бы рискнула, - сказала Ребекка, глядя в пол.
Да… Ситуация... Мнения разделились два на два, а решающие слово за травником Ренардом.
Все смотрели на ученого. Он растерялся. Начал что-то мямлить. Речь его сводилась к следующему: как эксперимент, вызов демона очень интересен ему, как ученому, но как человека мирного, вызов демона его пугает.
- Ты за или против? – спросил Мартин.
- Я… хм… ааа… я…, - Ренард смотрел на нас: я энергично кивал головой, Хэддлин столь же энергично качал головой отрицательно, Ребекка пожимала плечами, Мартин молча ждал ответа. Ренард посмотрел на мою палицу и решился:
- Я — да! Я за вызов!
- Черт! – сказал Хэддлин, - Это безумие заразно! Делайте, что хотите, но без меня.
Пришло время применить один из фокусов разведки.
- Вы не можете отказаться, - жестко сказал я, - вон ваш амулет! – я картинным жестом выбросил руку вперед, указывая на нож в стене, на котором висела пентаграммка из черного серебра.
Мартин хмыкнул, пряча улыбку. Хэддлин шумно выдохнул и отшатнулся. Пока он ничего не понял, я снял амулет с ножа и подал купцу с повелительным «Наденьте!». Тот машинально взял у меня амулет и повесил себе на шею.
- Значит, решено! – подвел итог я, - Да, Хэддлин, есть небольшое указание на то, что демон все же не злой: домов в деревне семь, а вызывать его будем в третьем по счету, если считать с дальнего конца. А три и семь хорошие числа, - действительно хорошие — мое проклятие редко проявляется по средам и воскресениям.
- А нельзя подождать? Отвезем товар и вернемся? – спросил Хэддлин.
- Можно. Можно отвезти товар и вернуться. Но вернуться нужно будет до сегодняшней полуночи.
- Почему до сегодняшней? Почему до полуночи? – спросили купец и Ребекка одновременно.
- Ну, а если не до полуночи, то до когда? – ответил я Ребекке, а Хэддлину я сказал:
- Если мы все здесь сейчас и можем вызвать демона сегодня, то это нужно сделать сегодня. Иначе мы упустим время. Деревня исчезнет. Или нужно будет ждать 5000 лет до следующей попытки. Вряд ли демону понравиться ждать еще 5000 лет, и в следующий раз он может наказать вызвавших.
- А может, он уже ждал 5000 лет, и накажет нас? – сказала Ребекка.
- Может быть, - ответил я, - но ты ведь хочешь рискнуть?
Ребекка промолчала.
Мы ждали полуночи.
Глава 4.
Все ждали по-разному. Хэддлин первым делом заставил охранников и меня вместе с ними перетащить в дом весь товар: 28 сундуков килограмм по 80 каждый. Их мы расставили вдоль стен. Четырех тягловых лошадей купец привел во вторую комнату. Лошади уместились в ней с трудом, но уместились. В суматохе Хэддлин забыл дать им еды, пришлось заняться этим мне. Будь это возможно, Хэддлин затащил бы в дом и телеги.
Пока мы таскали сундуки, Мартин и Ребекка успели сплести из веток боярышника две решетки, по количеству окон, и вставили их в пустые проемы. Затем Мартин, с завидной сноровкой, изготовил несколько кольев из веток осины. Судя по тому, как ловко он это сделал, можно было предположить, что он либо столяр, либо ловец или убийца вампиров.
Ренард вспомнил про неизвестную науке траву и принялся ползать на коленях вокруг дома, стараясь не отходить далеко.
Покончив с погрузкой, я, Марчер и еще двое охранников (они тоже раньше служили в армии) завалились спать. Остальные двое сели у дверей дома и делали вид, что охраняют.
Меня разбудили часов в десять. Все поели. Потянулись минуты. Хэддлин сидел на сундуке перед камином и тупо переворачивал песочные часы, когда верхней части кончался песок. Я сидел на телеге, смотрел на темнеющее небо, в который уже раз пытаясь узнать Сириус.
Над лесом взошла нарождающаяся луна. Я счел это знаком и зашел в дом. В часах Хэддлина пересыпались последние песчинки.
- Пора, - сказал я.
Охранники не участвующие в вызове вышли из дома. Ренард протянул мне статуэтку. Я хлопнул себя по лбу и воскликнул:
- Конечно! Хэддлин, можете не волноваться, вселяться в Вас никто не будет. У нас же есть статуэтка! Я совсем забыл. Демон проявиться здесь в своем материальном обличии!
- Раньше нельзя было сказать! – с нескрываемым облегчением произнес купец.
- Забыл я, забыл, - я поставил статуэтку в центр пентаграммы, - Ладно, давайте приступим, - я оглядел остальных. У всех были надеты амулеты.
- Встаем по лучам звезды, беремся за руки и зовем. Кому как удобнее. Хоть в слух хоть про себя, но зовем, и, главное, очень хотим, чтобы демон пришел. Ясно?
- Да, - нестройно ответили мне.
- Ну, тогда начали, - я встал на свое место.
Справа от меня встал Ренард, слева Мартин. Слева от Мартина стояла Ребекка, слева от нее — Хэддлин.
- Приди! – тихо сказал я, - Приди! Зову! Я жду тебя здесь и зову в свой мир!
Ребекка стояла с закрытыми глазами, Ренард эхом повторял мои слова, Хэддлин смотрел на статуэтку в центре пентаграммы, его губы шевелились. Мартин говорил в полный голос, но на неизвестном мне языке.
Линии пентаграммы и ограждающий круг засветились голубоватым светом. Сияние поднималось вверх от пола, линии приобретали геометрическую правильность.
- Иди! – повторял я, - Я жду тебя!
Маленький демон из черного серебра в центре пентаграммы развел руки в стороны.
- Иди! – крикнул я, - Иди!
Статуэтка начала увеличиваться, дом заполнил низкий гул демонического голоса, произносящего, видимо, магические формулы перехода.
Все мы пятеро впали в некое подобие транса: мы уже не могли прекратить призвать демона, даже если бы захотели. Краем глаза я заметил, что рисунок над камином тоже светится.
Демон в круге все рос, я уже видел его шевелящиеся губы. По мере роста статуэтка теряла металлический блеск — серебро превращалось в плоть. Тонкий хвост существа подергивался. Голос становился громче, и уже не проникал в наш мир из иной реальности, а рождался здесь, в пентаграмме. Демон смотрел мне в глаза. Он скалился в ярости, но в его глазах я видел благодарность.
Наконец, переход завершился. Демон, более двух метров роста, стоял в пентаграмме. Мы впятером синхронно разжали руки и отошли на шаг от сияющего круга.
Демон поворачивался, чтобы увидеть всех.
Вдруг распахнулась, в комнату забежал охранник, увидел демона, сказал:
- Ой, тьфу ты, черт! – и, найдя взглядом купца, продолжил, - Мы атакованы! Десяток тварей, я таких не видел никогда. Мечи у них железные!
Как только он закончил, в дверь забежали остальные охранники, закрыли ее. Пока двое держали дверь (а по ней явно били снаружи), я и Марчер подперли дверь стволом осины. Двое других заняли позиции у окон.
- Вот ведь чувствовал! – сказал купец, - Чувствовал!
Из правого окна вырвали сплетенную из боярышника решетку, и в образовавшуюся дыру попыталось пролезть некое существо. Ростом с человека, черного цвета кожа, длинные прямые рожки. Я таких тоже не видел.
Залезть в окно у твари не получилось, охранник рубанул ее по голове, меч скользнул по рогу, оставив лишь легкий порез, зато уж когда я ударил мразь своим «Сириусом», мало ей не показалось. Тварь просто выкинуло наружу.
Пока у другого окна охранник с Мартином, взявшим саблю Хэддлина, отбивались от лезущих врагов, мы с Марчером загородили наш оконный проем сундуками, ставив их друг на друга в три ряда — благо, купец вез много.
Пока Марчер подпирал сундуки у правого окна, я, Мартин и двое охранников перекрыли сундуками левое окно. Хэддлин провожал взглядом каждый сундук, как дорогого сердцу родственника, но своя жизнь ему, видимо, была все же дороже.
Мы держали баррикады у окон, Ренард и Хэддлин придерживали осину, Ребекка достала метательные ножи и ждала, когда твари ворвутся в дом.
Демон меланхолично сел на корточки. Хвост его все так же нервно подергивался. Заговорить с нами он так и не пытался.
Дверь потряс мощный удар.
- У них там таран, - простонал Хэддлин. Второй удар заставил прогнуться дерево, от двери отлетели щепки.
- Нет, - сказал я, - это не таран. Это киянка!
Третий удар проломил в двери дыру размером с голову.
- Господин Хэддлин, травник! Вы держите сундуки у окон! – приказал один из охранников, - Ребекка! Бросай ножи в первого, кто сунется. Как только Ребекка кинет ножи, мы нападаем, ясно? – под «мы» подразумевались все охранники и Мартин.
Четвертый удар сбил осину, дверь распахнулась, Ребекка метнула в проем ножи. В дом впрыгнула тварь, ножи ей, похоже, не причинили никакого вреда. Четверо человек навалились на нее, оттеснили к двери, ограничивая свободу движений. Я сумел разглядеть врага подробнее.
Плотные, жилистые, колени направлены назад. На головах прямые рожки, направленые точно вверх, перпендикулярно земле. Узкие глаза, словно две щели. В руках изогнутые к верху сабли-не сабли, мечи-не мечи: половина длины клинок, а другая половина — рукоятка. Пальцев по четыре на руках, по четыре на ногах. Ноздри узкие, морды вытянуты.
Мартин, проявляя чудеса ловкости, парировал удар за ударом странного оружия твари, давая тем самым возможность, двум другим бойцам бить, не отвлекаясь на защиту. Тварь же орудовала мечом с молниеносной быстротой и отбивала все атаки охранников.
Бой длился каких-то пять секунд, а киянка начала стучать уже в стены сруба. Учитывая не малый возраст деревеньки, можно было предположить, что долго дом не продержится.
Я, с палицей в руке, ждал своего часа, Ребекка достала еще два ножа. Хэддлин бормотал молитвы, Ренард пыхтел, навалившись всем телом на сундуки.
Киянка, столь легкомысленно брошенная мной во втором доме, в руках врагов уже почти проломила стену справа от двери, когда один из охранников пал, сраженный мечом рогатого отродья. На его место сразу встал Марчер, но не достаточно быстро: Мартин под возросшим натиском отступил назад, тварь воспользовалась этим, чтоб прикончить второго охранника. Марчер отбил два удара, пропустил один, второй, упал на одно колено, получил удар по голове и рухнул. Мартин нанес два удара твари, но сабля оставила лишь неглубокие порезы.
К твари кинулся я и двое оставшихся охранников. Мартин пропустил один удар, но тут подоспели мы, и вновь оттеснили тварь к двери. Уже за две секунды боя я понял, что у нас нет шансов. Мы вчетвером, с одним ловцом вампиров, то есть почти по-вампирски быстрым человеком, едва могли сдержать одну такую тварь. А их было десять.
Нужно что-то придумать. Что-то придумать!! Конечно!
- Ренард! Люк был заколочен! Сотри линию круга! Выпусти демона! – закричал я.
Я на секунду повернулся и у видел, что травник стоит и недоумевающе смотрит на меня.
- Он с ними заодно! – завопил Хэддлин.
Нужно было действовать и действовать быстро. Иначе мы все погибнем.
Люк в первом доме был заколочен! Значит, кто-то не хотел возвращения демона в наш мир. У демона были враги! И они узнали, что он вернулся. И пришли, чтобы загнать его обратно.
Я метнулся к пентаграмме на полу, и ногой нарушил линию круга. Последнее, что я увидел — улыбающаяся морда демона, обретшего свободу.
Глава 5.
Я пришел в себя. Болела голова. Правый глаз не открывался.
Я попробовал сесть, и у меня получилось.
Я лежал на лесной дороге. Никаких деревень и домов, только лесная дорога. Я поднялся на ноги. Прямо по ходу движения я увидел наш караван: все четыре телеги, четыре лошади. Только вот ни одного человека. Пошатываясь, я пошел к каравану.
По дороге я ощупал свое лицо и выяснил, что правый не не открывался — его просто не было. Всю правую половину лица покрывала корка запекшейся крови. По лбу и щеке проходил вертикальный порез. Видимо, меня ударили мечом или саблей.
Я добрел до телег. Меланхоличные тягловые лошади обрадовано фыркнули, почуяв человека. Я устало махнул им рукой: мол, узнал, погодите… На трех телегах стояли сундуки, все 28. На четвертой лежали трупы. Мартин и Ребекка, Хэддлин и Ренард, охранники.
Я тяжело опустился на землю и сел, прислонившись к колесу и вытянув ноги. Хотелось выть.
Слева я заметил какое-то движение. Повернул голову и единственным глазом увидел демона. Он сидел на корточках (наверное, любимая поза) и смотрел на меня.
- Ну? Чего уставился!? – спросил я.
- Жду вопроса, - ответил демон, - Дождался. Теперь я могу говорить.
- Ну?
- Ты позвал меня, ты привел меня сюда. Чего ты хочешь в награду?
- В награду? В награду… Воскреси их! Всех!
- Они хотели убить тебя! Я убил их, забрал их души. Теперь мне воскресить их?
- Что? Они хотели убить меня? Что ты несешь?
- Да. Они не хотели выпускать меня. Ты хотел. Вот он, - демон взмахнул рукой, послушное его воле с телеги взлетело тело Мартина и зависло в метре над землей, - чтобы помешать тебе ударил тебя саблей. А он, - снова жест рукой, тело Мартина падает на землю, с телеги взлетает тело Хэддлина, - хотел добить тебя. Остальные не мешали ему, я убил их всех.
- Воскреси их. Воскреси их, демон. И пусть они ничего не помнят. Тебе это под силу, демон?
- Да. Я уже не демон. Я божество. Мое имя — Безликий. Я могу и сделаю, как ты просишь, человек. Но я награжу тебя по-своему.
- Ладно. Только воскреси их и верни мне глаз.
Демон подмигнул мне.
Телеги резко встали. Что за новости? Я пошел к голове каравана. Все остальные тоже двинулись туда.
- Что случилось, - спросил я у господина Хэддлина.
- Да колесо слетело! – ответил купец, - Принеси-ка молот из второй телеги!
- Ладно, - сказал я и пошел ко второй телеге, взял тяжеленную киянку и принес ее к проблемному колесу.
Где-то минут тридцать ушло на починку телеги, затем мы продолжили путь. До Доски оставался день пути. «Даст Безликий, найду там какую-нибудь неплохую работенку!» - подумал я и улыбнулся облакам.