Накрытый, овальный, деревянный стол, за ним 6 человек, имеющих общие неуловимые черты. Похоже семейный обед, дневной свет обволакивает всю комнату, но окон не видно. Напротив - родители, рядом упитанный, уже явно не средних лет человек в клетчатом костюме с некоторым дефицитом волос, остальные – то ли знакомые, то ли близкие люди. Обычный в таких случаях неторопливый, немного тягучий разговор, не в меру упитанный и лысоватый человек оказывается дальним родственником. Он неподдельно рад, что сумел отыскать нас. Я его несколькоюродный племянник. Набоков (тот самый, автор Лолиты) оказывается скучным и потливым. Ему хочется, чтобы я пошёл по его стопам. Писал гениальные книги, которыми будут восхищаться и не будут читать. Я активно против, он настаивает, сильно хлопает по плечу. Окружающий мир дергается, смена картинки. Мы дерёмся с ним в большом, заброшенном здании, похожем на автостоянку, в механических костюмах. У него чёрно-белый, как шахматная доска, я в относительно лёгком (500фунтов – не вес) одноцветном, зелёном. Сильный мощный удар справа - я уклоняюсь, кувырок. Я сзади, прыгаю на него, грохот. Пол обваливается. Мы летим вниз, я выпрыгиваю из своих, уже ненужных доспехов. Включена программа самоуничтожения. Прыжок высотой футов 30. Огонь тянется за мной, недостает, ждёт внизу. Я зависаю, как ничем не убиваемая Windows . Сон. Это точно сон. Только здесь я так умею делать. И физика в реальном мире другая. Уфф. Значит, времени мало. Я всё ёще племянник Набокова. Свою реальную личность вспоминать рано, по неизвестным причинам рано. Нутром и не только им чую, нужны резкие, неожиданные действия. Огонь стих. Пора вниз, нельзя показывать это глупому сну, что его раскусили. Набоков цел. Бой будет продолжен, но не здесь, голос внутри сообщает, что у меня минут пять. Падаю, вскакиваю. Теперь прыжок на меня, 2000фунтная туша. Дурак :). Ты теперь можешь только падать, я быстрее думаю. Мне нужен портал. Закрытые глаза, скалы, небо, море облака. Ярко-жёлтый песок, дует лёгкий бриз, под этим вода мягкого, лазурного цвета, яркое, насыщенное синее небо, до которого тянись, не тянись не достанешь. Они есть. Больно. Кто же так падает? Так все кости переломать можно. Они и переломались. Ещё раз небомореоблака, теперь и я там есть. Эффектный трюк, знаю что моя «коронка». Без него я бы хрен успел. Набоков получил бы не меньше сил, чем у меня в момент взлёта. Ну и кто теперь звезда? Я останусь на небесном просторе, а твоё место, Владимир Владимирович, в море...
Можно закурить, нечего мелочиться, гаванская сигара, во сне за всё уже уплачено. Теперь по небу плывут не облака, а кольца моего дыма.
- Доброе утро, Создающий Миры, голос явно не из сна. Черти, весь кайф, обломали. Куда я вчера завалился спать? Кажется, дома. Мягкий свет с потолка, белая комната, запах лекарств и перегретой пластмассы. Для кого как, но это не мой дом. По крайней мере – не сейчас.
- Доброе утро, Создающий Миры, - а здесь милые девушки, судя по обстановке, медсестрички, надеюсь, я не в психиатричке. Хотя халатики могли бы и короче носить, да и декольте не было бы лишним. На хрен санитарию. Есть более действенные способы лечения. На хрен больницу, как говорил мифический философ Бендер, я построю свою больницу, наполненную азартом и блудницами.
Всё, вспомнил, я заснул (точнее вырубился) в своей тёмной халупе, был срочный вызов в два часа ночи. В три уже стучали в дверь (звонок у меня никогда не работает). Срочно собравшись в четыре (полчаса назад меня обещали уволить, побриться не дали, всадники апокалипсиса тоже мне), и я оказался здесь. Классная вещь эти светящиеся потолки. Блин, меня зовут. Зовут меня. Именно, меня, именно зовут. А можно я повторю это стихотворение? Щетина ощутима, пора бриться, мне нужен брадобрей. А бреет ли он сам себя? Обычно брадобреи не бреют тех, кто бреется сам. Один чувак застрелился, когда не смог решить этот парадокс. Его звали Бертраном Расселом. Ура, этот псих ненормальный - мой однофамилец. Итак, я Рассел. А это дом, который построил, тоже я. Джек. Джек Рассел.
- Доброе утро, Создающий Миры. А они настойчивы. Голова болит. Что-то просится наружу, пора в туалет.