ИЗ ЦИКЛА "ДУПЕРЛАНДИЯ: ИСТОРИИ МАЛЕНЬКИХ УБЛЮДКОВ"
ПРОЛОГ
В некотором царстве, в некотором государстве, где-то на задворках Финляндии, случилось нечто странное. У одной старой, обрюзгшей, щетинистой и грязной свиноматки родился мальчик. Сперва его приняли за очень уродливого поросенка, поэтому первое время он ел, спал и жил вместе с остальными свиньями. Но как-то раз хозяйка выводка заметила, что поросенок пытается ходить на двух ногах и совсем не хрюкает. Так было установлено, что это человеческий детеныш. Он получил имя Ярри и перебрался жить из смердючего хлева в дом.
Ярри рос непродвинутым, забитым чуваком. У него не было ни модных вещей, ни мобильного телефона, ни всего, что было у придурков из зажиточных семей, с которыми он стыкался на улице и в школе. Он донашивал те обноски, которые отказывался носить законный сынок четы Поццеров и доедал за всеми объедки. В общем, у него была только его костлявая задница и семейка недоразвитых человекоподобных индивидов, смотрящих на него, как на кару небесную, ниспосланную Господом за грехи, которая зарится на их кусок хлеба, добытый нечестным трудом и право на получение в качестве наследства их задрыпаной халупы, если с семейкой долбоебов что-то случится. С Ярри-человеком обращались хуже, чем с Ярри-поросенком, но выгнать не могли, ибо единственное, что их сдерживало, это интерес к мальчику ученых из какого-то американского исследовательского института, сулящий дивиденды.
На улице в Ярри тыкали пальцем и смеялись, в школе над ним издевались, обзывали и всячески унижали. Куда бы он ни шел, он везде был изгоем. Поэтому Ярри все свое свободное время проводил в кладовке, которую ему отвели вместо комнаты. Там было темно и пыльно, пространство заполнял хлам, но круглосуточное вдыхание аромата крысиной блевотины был для Ярри куда приятнее созерцания всех этих шизанутых приматов, что воображали себя людьми.
Именно в кладовке Ярри обнаружил стопку книг, допотопный проигрыватель и пластинки с непонятными ему названиями, принадлежавшие бывшим владельцам дома. Сначала его привлекали красочные картинки, на которых изображались черти, демоны и всевозможные сцены насилия и демонстрации агрессии. Затем он стал слушать пластинки на проигрывателе, правда, очень тихо, чтобы никто не узнал, не услышал и не увидел, чем он тут занимается. Лишь много позже, откопав в школе русско-английский словарь, он узнал, что в числе го фаворитов EXODUS, SLAYER, METALLICA, KREATOR, SODOM и т.д. и т.п. В мире, где он явно был лишним, где все слушали попсу и реп, подмывая свои жопы в дешевом гламуре, этот старый добрый трэш-метал давал Ярри силы прожить еще один день и не рухнуть под тяжестью злопыхательных взглядов.
Он читал книги. Запыленные переплеты, пожелтевшие страницы, выцветшая печать, - ничто не могло отвлечь его от них. В основном, это была фантастика, но попадались и исторические опусы о второй мировой войне и о Гитлере в частности. Ярри всегда нравилась форма солдатов SS, он мечтал иметь такую же. Тогда бы над ним не потешались. А еще… ему нравился Гитлер. Ярри часто подражал ему, стоя перед треснувшим зеркалом с вытянутой рукой и пытаясь отдать по-немецки приказ уничтожить его так называемых родителей и взорвать школу. Жаль, но то были лишь дурацкие иллюзии, в которых он забывался, ложась ночью спать на погрызенный крысами матрац. Наставало завтра и вместе с ним возвращалось его повседневное существование в куче навоза под названием ЖИЗНЬ.
Так и не выяснив, каким макаром у свиньи родился человеческий детеныш, американские ученые отказались от проекта, в связи с чем начисления ассигнаций опекунам Ярри прекратились. Вместе с начислениями прекратилась и дерьмовая жизнь, превратившись в супер-дупер дерьмовую.
Дездемона Хряк, жена Юкки Поццера и так называемая мамаша Ярри, заявила, что Ярри уже достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно, посему они отправляют его из «отчего дома» в богом забытый край, что зовется Дуперландия, к несуществующим родственникам, ибо они не могут более терпеть его присутствия и наглого дармоедства. Ведь маман, бедненькая, не для того гонит целыми днями самогон и продает ханыгам, чтоб какой-то вышкребок из свинячьей дупы жрал ее пожитки. Ведь батяня, несчастный Юкка, не для того весь день торгует шалавами – то бишь дочерьми, - чтобы какой-то сгусток поноса свинячьего происхождения дрочил в их умывальник. Так что пора бы Ярри перебраться в Большой Город и познать, как оно, зарабатывать нечестным трудом.
Переезд в Дуперландию стал для Ярри настоящим спасением. Наконец-то он не увидит больше этих педарасов! Наконец-то он избавится от этой шайки бегемотов, что жрут, срут, и тупятся в ящик, указывая ему что делать, что говорить и где пердеть. Видимо, даже у такого чмыря, как Бог, есть чувство милосердия.
В душе Ярри ликовал, но внешне это не проявлялось никоим образом. Он слишком боялся, что ублюдки заметят это и что-нибудь ему напартачат.
В ночь перед отъездом с ним случилось странное происшествие. Его несколько раз пронесло, да так, что унитаз чуть не треснул; виной этому были несвежие объедки, которые он выгреб из мусорного ведра и собачий корм «Педик-****», позаимствованный из миски сторожевого песика Иханэна. Однако речь идет не о кишечной инфекции. Он лежал на своем задрюченом матраце, из патефона еле слышно звучал «Bonded by blood» группы EXODUS. Он уже почти засыпал, когда из-под дряхлой тумбы послышалось кряхтение и скрип.
- ****ый в рот! Старый я уже для таких приключений!
Ярри приподнял голову. Его взгляд устремился к тумбочке. Она покачивалась и расшатывалась, пока из-под грязной, покрытой паутиной доски, не появилась морда.
- Чего пялишься? – спросила она. – Да, это мой натуральный цвет лица, и я горжусь тем, что я – гребаный ниггер!
- Ты кто? – недоумевал Ярри.
- Я? Твоя мама!
- Не ****и! Моя мать – свинья.
- Серьезно? Не повезло. В наше время, конечно, экология тоже была не в лучшем состоянии – ну, ты понимаешь, Чернобыль и все такое, - но такого беспредела не творилось. Кстати, может, поможешь, а? По-моему, моя пиписка не вовремя вспомнила, зачем она нужна, теперь не могу выбраться.
- А что я буду с этого иметь?
- Мою сестру, если тебе от этого полегчает.
- Она, часом, на тебя не смахивает?
- Она? Если бы! Может, давно бы пошла собой торговать, пользу хоть какую-то приносила бы. А так в нашей семье я за всех и Брэд Пит, и Памела Андерсон.
- Сочувствую.
Ярри поднялся и помог таинственному гостю выбраться из западни. Когда тот наконец встал пред ним в полный рост, Ярри увидел, что это была здоровенная, размером со щенка, крыса. Шерсть ее была черной, как смоль. Она достала из (?) кармана металлическую флягу, откупорила и подняла вверх.
- Салют Амигос, чувак! Когда стану президентом, назначу тебя на должность министра МЧС.
- Спасибо, обойдусь. Делись чем давишься.
- А тебе не рановато?
- Я могу тебя и обратно отправить…
- Ладно, ладно.
Крыса передала Ярри флягу. Он отхлебнул и чуть не удавился. Горло жгло как-будто какой-то дракон-энурезник пустил туда из своей пендюрки огненную струю.
- Ша! Набрал разгон, - возмутилась крыса, отбирая у Ярри флягу, - это ж тебе не рублевый шмурдяк в магазине тети Зины, что ебут одни грузины! Такие напитки так не пьют. Их нужно прочувствовать, пропустить сквозь себя и познать таинство слияния человека и жидкости, Господа и души, гармонии и природы…
- Что это за хрень? – прохрипел Ярри.
- Чистый керосин – что же еще!
- Жесткий ты парень…
- Фирма веников не вяжет! – Крыса похлопала Ярри по ноге и отхлебнула залпом полфляги, после чего смачно и продолжительно отрыгнула. – О еее, это оно, детка!
- Меня, кстати, Ярри зовут. Ярри Поццер.
- Да знаю я! Кто ж тебя не знает? Ярри – свинячья лепешка!
- Это кто так говорит?
- Все.
- То есть?
- То есть все паршивые ублюдки, достигшие и не достигшие половой зрелости, в возрасте от 2 до 95 лет, независимо от национальности, сексуальной ориентации, места жительства и конфессии. Так яснее?
- Немного.
- Что я могу сказать? Парень, тебе не повезло! В этом городе тебе нечего ловить. Ты по уши в дерьме. – Крыса снова отхлебнула, отрыгнула, пернула.
- Фуууууууууууууууу!
- Да, меня, кстати, зовут Вильям Фон Шнипер Дель Адель Дэ Крюгер Фон Шлюхер. Но для друзей я просто «Пися».
- Пися?
- Именно так, майн френд.
- А, по-моему, ты – попа. Воняешь, во всяком случае, точно как попа.
- Попрошу не оскорБЛЯТЬ мое крысиное достоинство!
- Да ладно тебе! Ты и так наоскорблял его тут на всю оставшуюся жизнь, а у меня, между прочим, если хочешь знать, освежителя воздуха нет!
- Освежитель воздуха! Я выше этих плебейских потребностей, порожденных продуктами прогресса!
Так Ярри познакомился со своим первым другом. С тех пор они почти не разлучались. Ну, разве что, когда Ярри ходил в туалет. И то - только, если по-большому.
Утром Ярри собирался в путь. Вещей у него своих, в принципе, не было. Он хотел взять пластинки, но к пластинкам нужен проигрыватель, а он был, мягко говоря, тяжелым. Поэтому Ярри взял только рюкзак, в который напичкал кое-какие шмотки, хавчик и своего приятеля, крысюка Писю, ибо тому тоже нечего было ловить в этом городе, а вдвоем хоть напиться можно.
Само собой, никто не провожал Ярри и его приятеля. Семейка долбоебов мирно похрапывала в своих тепленьких постельках. Ярри решил на прощанье оставить им сюрприз, чтоб не забывали, что жил тут когда-то паренек, которого они запрягали выполнять всю грязную работу, кормили объедками и называли «свинячьим кизяком». Дабы его отъезд основательно отложился в памяти говнюков, он хорошенько подулся и отложил в их туалете (Ярри справлял нужду на улице, в выгребную яму, на чем настояла Дездемона) фекалоидную гиперличинку. Пися, в знак солидарности, помог другу, и сделал то же самое, только по всему дому. Аромат их совместных усилий не оставлял сомнений: Поццеры придут в дикий восторг, когда обнаружат ЭТО.
Через полчаса Ярри стоял на станции. Поццеры сделали самое большое капиталовложение в Ярри, оплатив ему билет, поэтому, желая отблагодарить их, он обмазал своим дерьмом их окна, стены и дверную ручку. Он был счастлив как никогда, казалось, даже будущая неизвестность не способна этого испортить.
Поезд пришел вовремя. Ярри никогда не ездил на поездах, посему, даже если бы последний и опоздал, он ничего бы не заметил. Он двинулся к открывшейся двери вагона, но тут путь ему преградил какой-то мудак. На нем была длинная черная ряса, на плече – дорожная сумка. Он оттолкнул Ярри со словами:
- Куда прешь, малявка?! Очки дома забыл?
Ярри хотел было ответить, но понял, подняв глаза, что видит перед собой лишь его широкую грудь. Мудила был головы на две выше его и гораздо здоровее.
- Простите, я вас не заметил, - проблеял Ярри, уступая дорогу. Ярри не хотел ехать в Дуперландию в мешке для трупов.
- Не заметил он! – рявкнул мудила. – Ща глаз на жопу натяну, так ты у меня и не такое заметишь! Недомерок! Кто вас, таких гандонов, рожает, бля!
Мудила вошел в вагон, а Ярри, немного помедлив, направился в другой. В последний момент он увидел на спине пердожника вышитую эмблему: «О. П. Б. М.» Что это значит, осталось для него загадкой, да и не очень-то хотелось знать. С ублюдками лучше не связываться. Он показал ему в спину FUCK и засеменил к следующей двери.
Тогда он еще не знал, что очень скоро ему предстоит повстречать этого мудилу вновь…