Вырубаешь моё спокойствие, заглядывая внутрь салона через опущенное стекло. Пристёгнута битый час шершавым ремнём до покраснения ключицы; километры ненужных слов и приторных признаний сквозь раннюю дымку или ядовитый смог спальных районов; обманчивые знаки дружелюбия за мои наличные, скользкие шутки за твой остывший суррогат в бумажном стакане. Не хватает манной каши, чтобы началась утренняя рвота от надуманной приязни.
Благосклонная улыбка по расчету, и звон мелкоразмерных монет. Забываешься и сливаешь в придуманный виртуал свои ночные похождения без простыней; гулкий прыжок стиральной машины на режиме отжима. Летний недосып не раздражает веки, только силишься не зевать, широко раскрывая зацелованный кем-то рот, неуклюже снимаешь начищенные ботинки, спасая ноги от сорокоградусной жары и поджимаешь правую под себя, словно вольготно тебе со мной в замкнутых стальных стенах, будто весело тебе от крутых поворотов и резких тормозов.
Весь день ругаюсь матом и читаю Достоевского, чтобы вечером сказать тебе сложноподчиненным предложением о том, что несмотря на затянувшийся зной, мою закалённую солнцем спину облизывает липкий озноб, если по утрам ты улыбаешься не мне.
Подогрела надежду. Юбка короче моих принципов нейтралитета и среднего возраста; волосы длиннее январских ночей, чёрными волнами насилуют твоё свежевыбритое лицо. Пахнешь ночными клубами и чужим перегаром, в ушах эхом ударяет стук сбитых каблуков, и визг желающих получить из твоих рук чай с лимоном, с сахаром и остатками вчерашнего бри.
Колени покраснели, я скрываю их под чужой курткой. Бледнею при мысли, что запутала твои домыслы о моём прошлом сбивчивым рассказом с двумя действующими лицами. Успокоился, хоть и не куришь. Нельзя спать в дороге, пока ты можешь смотреть на меня во время бесконечных трафиков. Нам - зелёный. Мне уже не понять, как мы будем возвращаться назад.
И так - до каждого следующего восхода солнца. Ритуалы чистоплюйства и ликбеза; мятная зубная нить, невысохшие джинсы и десятый этаж. Собираюсь с мыслями, выхожу с пустой головой. Щёки полыхают от ударов твоего красноречия; ровным тоном и хладнокровным расчетом меняешь мне имя; скручиваешь желания в верёвку для самодельной виселицы. Я с тобой исключительно на «Вы» и пропускаю вперёд. Но ты мягко стелешь и всегда мне первой даёшь отпить из бутылки. Совпали цветом глаз, больше ничего общего.
Так тесно не было никогда. Так больно подбородком не ударялась до этого лета. На языке явный привкус твоего безразличия и необоснованного увлечения. И это даже не прочный корсет, просто твои объятия не дают полноправия. Заперт на вывоз. Обеспечиваешь минуты моего ожидания пустыми обещаниями; разбиваю все стаканы, чтобы занять себя опасной уборкой.
Фонарь. Я под ним. Ты за границей.
14.09.2010