Выбравшись на дачу, я загрустил. На столе остывал самовар. Стучали ходики. Кружила по комнате и билась в стекло большая зеленая муха.
Прошел час. Другой. Мимо окон не прошло ни одной машины. Здесь люди жили и знать не знали ни о каких миссиях, стратегиях, планах и годовой отчетности. Жили и радовались. Работали и рожали детей, удили рыбу, держали скотину и кур, ходили в отпуск и копили на «новый» автомобиль, жарили шашлыки и играли в домино с друзьями.
Незамысловатое счастье, которое не для меня.
В дверь постучали. Пес вскочил на ноги, хотел, было гавкнуть, но передумал. Вошел дедок – хозяин соседского дома. Погладил собаку по голове. Выставил на стол большой бидон парного молока. Присел на свободный стул. Приосанился.
Пару недель назад он усвоил, что в деревне вполне возможно даже Интернет посмотреть, если через мобильник. И теперь страшно гордился этим своим открытием.
– Привет, Серенька! – поздоровался он, расстегивая тужурку.
– Как жизнь, Егорыч? Раздевайся, раз уже вошел.
– Да некогда мне! – ответил он, оглядываясь по сторонам. Вид Егорыч имел бодрый, но лицо опухло. И глаза показались мне излишни красными.
– А если рюмочку? Ты как?
– Похмелиться никогда не вредно.
Я достал банку огурцов и гостевой графин. Вылил все его содержимое в стакан и поставил перед Егорычем.
– А себе? – поинтересовался тот.
– А мне еще домой ехать.
– Ну, тогда твое здоровье! – провозгласил тост, выпил, крякнул, засунул в рот огурец и принялся сосредоточенно жевать. Предстояла самая тяжкая для меня часть визита – пообщаться «за жизнь».
Я налил себе молока в кружку. Сделал пару глотков.
– Послушай, что про нас газеты пишут, – он извлек из кармана сложенный вчетверо лист, нацепил очки, прочел с расстановкой:
«Селянин заходит в сарай, поскальзывается на собачьем дерьме, шарахается о висящий на стене лемех и падает в корыто с баландой для свиней. Вылезает оттуда, наступает на грабли, снова получает в лоб и усаживается на лавку, куда со вчерашнего дня разложил на просушку щучьи капканы. Выбирается из сарая, пыхтя под нос:
– Вот блин! Не сарай, а форт Баярд какой-то»...
Я прыснул в кулак, откинулся и шарахнулся головой о полку, обвалил на себя сковородку и пару кастрюль. Нагнулся за ними и, чуть было, не смел со стола скатерть вместе с посудой.
Дед подхватил графин. Покряхтел, пряча ухмылку. Уселся поудобней. Эффект от декламации его удовлетворил.
Расстегнулся. Почесал пупок. Живот у него был округлый, но не рыхлый. Руки большие с заскорузлыми пальцами. Зубы железные. Исконный мужик. Кряжистый.
– Как ты насчет чуда? – подмигнул старик, не обращая внимания на мой конфуз. Вопрос меня озадачил.
– О чем ты?
– Да вот, о вещах всяких, тех, что не поддаются пониманию. Это я по телику высмотрел. Судачат, слышь, что ежели ты здесь как будто спишь, а на самом деле живешь в другом месте… и всякое такое.
– Занятно, – заинтересовался я. – И как же?
– Да я и сам не знаю. Зашел тут к соседу. Митричу. Ну, ты знаешь. А он меня на смех поднял. Пришлось ему нагрубить. Это я в смысле… Ну… Язык не в ту сторону пошел. И всякое такое.
– И что Митрич?
– Обиделся, понятное дело.
– А ты?
– Решил, что сдачи ему давать не буду. Здоровый больно… – он помолчал. – А я тут сны всякие видеть стал. Это после того как слегка головой шарахнулся. Когда Митрич мне поспособствовал. Ага. Будто живу не в нашей деревне, а в земле чудной … Природа кое-как красивая. И всякое такое. О каких в детстве мечтают.
«О чем мне мечталось в детстве?» – спросил я себя и вспомнить не смог.
– Так может это рай?
– И то верно! – обрадовался Егорыч. – Может быть, это у меня уже переселение души началось. Налей-ка мне еще чуток. Выпью за это и пойду. Вижу, занятой ты очень.
Я достал запасную бутылку и наполнил стакан до половины. Дед согласно кивнул и залил в себя жидкость махом. Крякнул, но закусывать не стал. Глаза и так заблестели.
– В рай – так в рай. И там прижиться можно. А знаешь, какое главное чудо в жизни? Если ты даже камни голые кучей сложишь, то и там цветок прорастет. Из ничего. Это главное чудо и есть. Никаких фокусов делать не надо и всякое... Да уж!
– А как же Луна?
– А что Луна?
– Камней там куча, а вот с цветами напряженка.
– Так я и говорю, Земля – наше главное чудо и есть.
– Философ! – высказал я, когда Егорыч выбрался на улицу и устремился в сторону магазина. Он, как будто услышав мое напутствие, выдал пару коленец и загорланил частушки с забористым матюгом. Я ухмыльнулся.
– Точно – в рай, чтоб там ангелы не дремали.