Часть 21.
«Фестиваль 2000»
(Гала-концерт)
"...И все почести и слава
Все достанется тебе,
Если, путь пройдя немалый,
Ты вернешься вновь к себе..."
Небольшое отступление:
Процесс духовного контакта со слушателями для меня не всегда уловим. Иногда получается, и я вижу устремленные глаза и горящий взгляд. А иногда нет. Как-то раз мы провели эксперимент. Зрителей было человек сорок - пятьдесят. Вадим пел Розенбаума. Саша играл на саксофоне. Я пел свои песни. Попросили слушателей заполнить карточки зрительских симпатий. Оказалось, что голоса распределились поровну. Кому-то понравился Розенбаум, кому-то саксофон, кому-то авторская песня. Вот и пойми, - что же надо зрителю?
Итак, конкурсный концерт на турбазе состоялся. Длился он около трех часов. Нам повезло, поскольку мы выступали в числе первых, и нам не пришлось долго ждать своей очереди и окончания всей программы, и тем самым заполнять свою черепную коробку всем репертуаром остальных выступающих, где среди сотни песен, может быть, только около десятка заслуживающих внимания, как нам казалось в то время.
Впрочем, даже хорошую песню иногда трудно сразу охватить внутренним взором и сказать себе - вот, это хорошая, замечательная песня, а вот эта - то, что я искал всю жизнь, а вот за этой песней я полечу на край света... Для этого надо, видимо, полюбить. Полюбить: песню, автора, слова, музыку, душу песни, все. И таких песен сотни. Где взять такую огромную душу, чтобы вместить все. Может быть, в молодости?
Сейчас, когда прошло много лет, когда ты сам пишешь песни, начинаешь просеивать всю массу песен, выбирая только близкие тебе по духу. На этом фестивале только песни Сергея Кощака приглянулись мне. Остальные Песни либо я не понимал, либо уже слышал где-то, и в них не было ничего нового, либо считал некоторые песни просто примитивными, такие песни, например, про котиков и ежиков, которые пели дети из Харькова.
Мы погрузились в автобусы. Взяли с собой гитары, так как надеялись, что, может быть, придется выступать, поскольку не знали, какие песни выберет комиссия для гала-концерта в Д.К.Дзержинского. И вот мы опять в том доме культуры, где еще только накануне (а кажется так давно) пробовали микрофоны. На сцене все так же стояла палатка, стояли стойки с микрофонами, уже четыре, а не два. Появились цветы и столик для ведущего. В общем, обстановка была праздничная, а для нас особенно новая, необычная и притягивающая. До начала концерта оставалось еще около часа. Костя Великандо ковылял с нами. Валера Кихтенко на свою видеокамеру снимал все подряд. Зрителей еще не было. Были только мы, участники фестиваля, которые приехали с турбазы, работники завкома завода "Заря" и администрация дома культуры.
Нам отвели несколько рядов в зале, где мы расположились с комфортом, усадили Костю, положили гитары. Все были взволнованы - а вдруг нам сейчас выступать, да еще перед таким огромным залом. Но, как оказалось, волновались мы зря. Пришла директор дома культуры со списком выступающих. После того как она зачитала его, до нас дошло, что мы в этом списке не фигурируем. Из нашей троицы никого не взяли для выступления в гала-концерте. Я расстроился очень. Значит, комиссия забраковала моего "Пересвета". Почему? Ответа не было. Поиск ответа шел долго. Потом все забылось. Видимо такой механизм, а может, принцип, заложен в природе человека – искать признания своего дела, признания и Славы. Снова вспыхивает песня "Блэксорн", ее строки: "...Вот мы гонимся за славой, слепо веря лишь судьбе". Все-таки в поэзии что-то есть, если она так тонко раскрывает нам суть нашего бытия.
Итак, в гала-концерт мы не попали. Тогда можно расслабиться. Мы пошли с Сашей, взяли пива, с намерением культурно провести время. В фойе дома культуры один поэт продавал свои книги, небольшого формата, двух наименований. Такое событие - редкость в наших краях, где бы вот еще увидеть поэта, продающего свои произведения. Надо купить! Автор при нас пишет нам свои автографы: "На память о фестивале 2000 года. В.Шендрик."
Кстати о Сергее Кощаке. Он был в списках выступающих в гала-концерте. Но не было самого Сергея. Он опять не удержался и пьяный в это время спал в сторожке на турбазе. Разбудить его перед отправлением на концерт не удалось.
Потом мы с Сашей и Вадимом сидели в зале, попивали пиво из бутылок и смотрели, как счастливчики, попавшие в список выступающих, репетировали свои номера на сцене. Валера куда-то сходил за кулисы и договорился на выступление для себя и Кости, как гостей фестиваля. Вот тут - то Костя обрадовался, встрепенулся, глаза его заблестели, он захлопотал, забеспокоился, начал настраиваться на выход на сцену. Я наблюдал за ним, кстати, уже второй раз, как человек собирается духовно перед ответственным моментом. Он то знал себе цену.
Начали собираться зрители. Прозвенел звонок. Свободных мест в зале не было совсем, что для нас было шокирующим моментом. Это надо же, на какую-то бардовскую песню, и такой наплыв желающих ее послушать. В зале сидели и "большие" люди города - начальство с завода "Заря", администрация города, гости. Оператор включил в зал запись птичьих голосов, имитируя звуки леса, притушил свет, осветил сцену. Постепенно публика рассаживалась, затихала, замолкала. Начиналось таинство театра, все находились в ожидании концерта, какого-то чуда, того, ради которого люди ходят в театр.
Концерт описывать не буду. Скажу только, что все прошло замечательно. Все было четко проведено, организованно. Выступающие сменяли друг друга. Звук был чистый, усилители доносили голос до самых отдаленных уголков зала. Выступили Валера и Костя. Костя - молодец, сорвал овации зала своей песней:
"...И вновь февраль, а так ли это было,
Симфония колоколов все глуше,
А мне, уснувшему, так очевидно снилось,
Что я не спал, а просто так сидел и слушал..."
Чувствовалась рука профессионала. Было еще два или три номера, которые зрители отметили особенно, судя по силе аплодисментов. Остальное было как обычно: немного лирики, немного юмора, немного помпы. Только не было баллад, таких, как мой "Пересвет".
Часть 22.
«Дорога на Кут»
(Шиповник перед стартом)
Небольшое отступление:
Однажды мы спросили у Сергея - где же он так здорово научился играть на гитаре? Он ответил, что закончил музыкальную школу по классу баяна. "А причем тут баян? Мы тебя спрашиваем про гитару". - "А как же, ведь музыка-то одна". Оказывается, если хорошо освоить один музыкальный инструмент, то можно легко перейти на другой, например, с баяна на гитару и наоборот.
Утро встретило нас криками петухов и мычанием коров с соседних дворов. У Сергея с Людой никакой живности не было, поэтому мы продолжали спать. Было еще темно. Слышу - заворочался Макаренко. В темноте перелез через меня, поскольку я спал с краю на койке, взял фонарик, вышел на улицу.
Вставать не хотелось, все тело просило отдыха, голова гудела. Ночь выдалась довольно теплая, мы даже не замерзли, несмотря на осень. Наконец забрезжил рассвет, все зашевелились, стали просыпаться, потихоньку, нехотя вставать, умываться, приводить себя в порядок. Люда поставила чайник. Целый день был у нас впереди, море времени. Если бы знать, что будет дальше, наверное, не очень - то радовались, в это ясное утро.
Санька еще вдруг загорелся сходить по шиповник в холмы. Поскольку мы намеревались вернуться домой на дизеле, то, думаем, небольшая прогулка по окрестностям деревеньки Кут нам не повредит.
Быстренько выпив чай, начали собираться. Надели свои штормовки, обулись, взяли котомки и выскочили наружу. Солнце едва поднялось на востоке. Было свежо. Речка Красная весело журчала невдалеке. Над водой поднимался легкий туман, значит, день обещает быть солнечным. Закрыв домик на замок, Сергей повел нас в холмы, где, по его рассказам, рос шиповник.
Сначала шли вдоль огородов, по тропинке, потом свернули к реке и пошли вдоль нее. Достигнув холмов, по коровьим тропинкам, выбитым в траве вдоль всего нашего пути, начали подниматься вверх, туда, где виднелись заросли кустарника и где, возможно, рос и шиповник. Погода действительно была замечательная, настоящая золотая осень. Деревья и кусты, растущие вдоль холмов, еще зеленые, уже начали покрываться красными и желтыми листьями, которые горели вдалеке в лучах утреннего солнца.
Мы обошли все ближайшие холмы в поисках ягод шиповника. Собрали очень мало, так как, видимо, были здесь уже не первые. Довольные все равно, вскоре двинулись домой, поскольку все же надо было спешить на дизель, до которого оставалось времени около двух часов. Вернувшись в домик, мы первым делом выкатили свои велосипеды из сарая, собрали рюкзаки, привязали их на багажники. Продукты все оставили на столе, к обеду намеревались попасть к себе домой. Только у меня добавилась еще сумка с грибами, которую я повесил на руль. Поблагодарив хозяев за гостеприимство, мы двинулись к мостику через реку, в сторону железной дороги. Сергей и Люда пошли нас провожать.
Дойдя до мостика, Саньке стукнуло в голову искупаться в речке Красная, так сказать, закрыть купальный сезон, который мы открывали весной на фестивале, в мае месяце. Сергей с энтузиазмом, весело поддержал его, и, не долго думая, они оба быстро разделись до плавок и наперегонки бросились в осенние, холодные воды речки, в эту живительную природную влагу, особенно полезную, когда ее температура приближается к плюс десяти градусам по Цельсию. Я стоял на берегу, раздумывая, последовать их примеру или нет, но время поджимало, и раздеваться не особенно хотелось. Ладно, думаю, перебьюсь без освежающей ванны.
Пока хлопцы купались, Люда ушла домой, какая-то уже другая, грустная. Наверное, устала от нас. Кто мы были для нее? Так, случайные гости - собутыльники Сергея, каких у него много. Для нее авторская песня, что есть, что нет. Для женщины важнее другие проблемы. Я на ее месте, если бы не песни, наверное, тоже бы грустил. Пару дней, не больше.
Наконец Сергей и Саша закончили свое купание, быстро оделись, довольные, помолодевшие, посвежевшие, мне даже завидно стало. Сергей объяснил нам дорогу до станции, мы пожали друг другу руки, сказали: "До встречи! Пока!", сели на своих железных "коней" и помчались по тропинке через подлесок в сторону железной дороги, на станцию.