Январь, сложная пора для студентов – зимняя сессия. Заложив под мышку тетради, я, вздохнув, отправился в кафе. До следующей лекции оставался целый час – куча времени, так что можно было не спеша перекусить.
Я переступил порог кафетерия, и, обведя глазами светлое помещение в поисках свободного столика, увидел ее. Вернее, я заметил повернутую в мою сторону прелестную головку, удивленное милое личико и глубокие бездонные огромные глаза… это все, что я смог разглядеть с первого раза. Споткнувшись, я буквально упал на стул, выронив при этом тетради. Глупо получилось. Она непременно будет смеяться надо мной.
Но она не смеялась, наоборот ее лицо выражало крайнее удивление, пухлые, как вишни губы, плотно сжаты, а глаза не моргая, смотрели прямо на меня.
Честно признаюсь, что почувствовал себя неловко. Я не был избалован женским вниманием, и такой откровенный интерес со стороны красотки сбил меня с толку. Я испытывал особое чувство: смесь страха, недоумения и необыкновенной радости.
- Эй, здорово!
Я обернулся, за моей спиной сидел мой однокурсник Сергей Золотницкий. Нормальный парень, которого, правда больше интересовали девочки, машины и компьютерные игры, чем учеба в Университете.
- Прогуливаешь? – спросил я, пересчитывая в руках деньги, которые извлек из кармана.
- А, - отмахнулся он, разворачивая свой стул за мой столик. – На первую лекцию можно было и не ходить. Я от нашего Жука впадаю в спячку.
Жуком мы называли своего преподавателя по экономической теории из-за его медлительности и любви к букве «ж». Он всегда так странно выделял ее в словах, что под конец лекции невольно начинаешь ее ненавидеть.
Я купил себе пиццу и чашку кофе и вновь вернулся за столик. При этом я постоянно ощущал на себе взгляд той девушки. Когда я оборачивался, она не опускала глаз и не смущалась, а продолжала удивленно смотреть на меня. Вот это меня и возмутило, ее удивление, будто я не должен был тут находиться. И чем я так ее удивил? И отхлебнув кофе, я набрался смелости и тоже пристально посмотрел на девушку.
- Макс, ты, что так уставился на Куклу? – Золотницкий сложил руки на столе и уперся в них подбородком. - Дело твое, конечно, просто…неудобно.
- Чего? – я нахмурился, и мельком взглянув на Сергея, и вновь посмотрел на девушку.
Вот тут я испытал разочарование – эти огромные темные озера-глаза смотрели не на меня. То есть на меня, но как будто сквозь. Это мгновенно охладило мой пыл, и моя недолгая радость сменилась недоумением происходящего.
- Серый, почему ты ее Куклой назвал? – спросил я, взглянув на свою остывшую пиццу.
- А ты сам не видишь? У нее лицо, как с обложки глянцевых журналов, да и фигурка тоже. Танюха, ну это блондиночка с параллельного курса, ну с буферами такая…говорит, что Запашной пластику лица делали. Я, конечно, не знаю, Танька сплетница еще та. Лилька и раньше симпотная была, а сейчас так вообще. Вот они ее «куклой» и прозвали, за глаза конечно. Жаль девчонку.
- Жестко, - только и сказал я, не сводя глаз с девушки. – А что значит - раньше?
В ней действительно было что-то кукольное. Круглое с гладкой кожей лицо, большие темные, искусно подведенные глаза, аккуратный, чуть вдернутый носик и пухлые покрытые блеском губы. В обрамлении темно-каштановых волос, она показалась мне слишком бледной и очень красивой. Точно кукла.
Но самым странным оказался ее взгляд, который затронул меня до глубины души. Неподвижный, словно невидящий, хотя все еще направленный в мою сторону, мертвый. Да она вся была странная, словно манекен.
Я отвернулся и сжал пальцами кофейную чашку, а ее лицо стояло у меня перед глазами. Кукла – красивая и неживая.
- Макс, неужели ты ее не помнишь? - Сергей сделал большой глоток колы и придвинулся ближе ко мне. - Это Лилька Запашная с 4 факультета. Ну, Макс, напряги мозги, о ней весь универ болтал в начале года.
Я покачал головой.
Сергей наклонился ко мне и поморщился, как будто ему трудно было сказать то, что он собирался.
- Я не знаю точно… ходило много слухов… короче, больше года назад, с Запашной случилось что-то.
- Что?
- Ну, то ли катастрофа автомобильная, что-то типа того. Короче куча трупов, крови, а Лилька чудом живая осталась. Все это время она в универе не появлялась…
- Еще бы…после такого, - прошептал я, глядя на друга округлившимися от ужаса глазами.
- Да уж. Тогда весь ее курс ходил кровь сдавать, неужели не помнишь? Ну вот, а тут с первого семестра она появилась. На лекции ходит, слушает, ну… типа того. С ней один амбал типа кружит, привозит в универ и забирает, - он хмыкнул в сторону. – Его машину ты точно видел BMV X6. Крутой чувак, но с Запашной он, как типа с фарфоровой статуэткой носится.
- Серый, от твоего «типа» уже мозги набекрень. Ближе к делу. Почему неудобно смотреть на нее?
Сергей посмотрел на меня как на полоумного.
- Так, она же слепая.
Если бы в меня сейчас ударила молния, я бы даже не заметил, потому что несколько минут сидел с открытым ртом, потрясенный услышанным.
- Странно, что ты не помнишь всей этой кутерьмы. Хотя… ты же тогда со своей малолеткой расстался – нюни распускал по полной, - хохотнул Сергей.
Я толкнул его локтем под ребро. И мы переключились на другие разговоры, но я, то и дело поглядывал на Лилю.
Она разговаривала по телефону, водя пальцем по краю чашки, но все также смотрела в мою сторону.
Неужели она и вправду слепая? Она выглядела обычной, хотя ее глаза… они оставались недвижимые. Впрочем, как она должна была выглядеть? Ну…может в темных очках, так все ходят, а Лиля нет.
Спустя двадцать минут к ее столику у окна подошел «амбал», как назвал его Золотницкий. Хотя в этом он не преувеличил, парень был просто огромный из-за высокого роста и груды накаченных мышц. Глядя на качка рядом с Лилей, я почувствовал себя неуютно. И тут же решил возобновить занятия в тренажерном зале, которые давным-давно забросил. Не то, чтобы мне очень этого хотелось, но я решил, что немного рельефности моим мышцам не помешает.
Молодые люди поднялись и пошли к выходу. Парень аккуратно придерживал Лилю под руку, направляя ее к дверям. Они вышли, а я так и продолжал смотреть им вслед.
Вечером после спортзала я еле добрался до квартиры, которую снимал с другом. Мои конечности меня не слушались, все мои мышцы на теле болели при каждом движении, но в душе я чувствовал себя значительно лучше, чем днем.
***
Утром я проснулся совершено разбитым и уставшим. Но всего одна мысль о девушке из кафе придала мне сил. Не теряя времени, я направился в ванну – прохладный душ смыл остатки тревожного сна, и я вышел к завтраку довольно бодрым. Запив яичницу горячим кофе, я бегло просмотрел свое расписание на сегодня: три лекции и зачет, первый зачет в этой сессии. Но я был спокоен, мои знания по предмету были на высоте. Мои же мысли занимала Лиля Запашная: красивая и …слепая. Я вознамерился узнать сегодня о ней побольше и для этого готовился пристать с расспросами к первой сплетнице Танюхе с параллельного курса.
Спустя час я заехал на парковку перед главным зданием университета и тут же увидел блестящий черный BMV X6. Вздохнув, я припарковал свой старенький Форд на единственное свободное место в ряду. Хотя мне было грех жаловаться, машина мне вообще досталась даром. Мой старший брат два года назад приобрел новую модель, а эту подарил мне, «с барского плеча» так сказать, но я был счастлив, как никогда. Потому, что в 20 лет даже не мечтал о собственном автомобиле, а тут такое счастье привалило.
Зажав под мышкой тетради, я быстрым шагом направился к большой каменной лестнице.
Я усердно конспектировал лекции, стараясь вдумываться в слова профессора, но это оказалось сложно сделать. Перед моими глазами то и дело появлялся нежный образ девушки из кафетерия. И я впервые задумался, как это быть слепым, жить в темном мире запахов и звуков? Как это оказаться в полной темноте после стольких лет света? От подобных мыслей мне стало не по себе, потому что я вдруг ощутил себя виновным в том, что я вижу, а она нет. Хотя это было в высшей степени глупо, ведь я был ни в чем не виноват. Но неприятный осадок в душе остался.
На перерыве я спустился в кафе, вернее я буквально бежал туда с тайной надеждой увидеть там Лилю. Но, увы, ее там не оказалось. Несбывшиеся ожидания сказались на моем всегда отменном аппетите, и, выпив чашку кофе, я поплелся в аудиторию готовиться к зачету. В конце концов, на что я рассчитывал? Зачем я хотел ее увидеть? Меня-то она точно не заметит – это игра в одни ворота. И потом, что мною двигало – жалость к бедной девушке? Да, несомненно, я жалел Лилю. Еще интерес? В яблочко! Мне было интересно, как она чувствовала себя в окружении зрячих ребят, своих однокурсников.
Глупо.
Я занял место за партой и открыл тетрадь, но почесав затылок, закрыл ее. Я понял, что мною двигало – разочарование. Причиной тому было то, что ощутив на себе пристальный взгляд прехорошенькой девушки, я почувствовал себя невероятно польщенным. Конечно, она смотрела на меня с некоторым удивлением, но смотрела же!
Обычно я не сильно-то привлекаю представительниц слабого пола, по-моему, они считали меня занудой и компьютерным червем. Но учеба для меня всегда много значила, мне нравилось учиться, именно благодаря своим знаниям я смог на третьем курсе устроиться на работу по разработке компьютерных программ. Это позволило мне съехать со студенческой общаги и снять приличную квартирку на пару с моим бывшим одноклассником.
Кстати, мы с ним вместе и приехали в город поступать в Университет из родного районного центра. Я работал по большей части на дому, поэтому остался учиться на дневном отделении и был несказанно рад своей судьбе.
Нет, у меня, конечно, были короткие интрижки, но это так, ничего не значащие для меня мимолетные отношения. Я невольно вспомнил Катю, первокурсницу, с которой нас связывало нечто большее целых пять месяцев. Мне казалось, что я любил ее, но оказался наивным чудаком. Девочке просто лестно было погулять со старшекурсником, влиться в нашу студенческую кампанию, и когда она нашла себе более подходящего парня, я стал не нужен.
Я скривился, будто проглотил кислый лимон, от неприятных воспоминаний. Может и поэтому тоже я был один, не хотел снова разочаровываться в чувствах.
Но, когда я увидел Лилю, все изменилось, я воспарил в небеса окрыленный ее взглядом. И ту же упал, как сбитый летчик, узнав, что она слепая. Я уронил голову на парту, вновь ощутив чувство вины за то, что у меня было то, чего она лишилась. Несправедливо. Бедная, несчастная девочка!
Услышав звонок, я встрепенулся.
Ура, зачет, долой дурацкие и глупые мысли!
Я решил ни у кого ничего не выведывать о происшествии с Запашной, пусть остается все как есть. Когда начнутся экзамены я о ней и думать забуду.
Спустя минут сорок я, облегченно вздохнув, вышел из кабинета с зачеткой в руках. По привычке зажав тетради под мышкой, я энергично зашагал дальше по коридору, рассматривая плакаты на стенах. Но, оказалось, что я двигался не к выходу, а совершенно в противоположную сторону. Черт, что это со мной! Я резко развернулся и снова взглянул на стенды, развешанные по стенам. И тут до меня дошло, что я стою перед расписанием 4-го факультета 3-го курса, ее курса. Нахмурившись, я как бы невзначай взглянул в каком кабинете проходит ее последняя пара и быстро отошел от стенда.
Звонок прозвенел прежде чем я добежал до лестницы, ведущей на третий этаж. Я не знал, зачем я это делал, но в душе оправдывал себя тем, что хотел только взглянуть на нее. Из праздного нездорового любопытства – как она обходилась без помощи своего качка. Я боялся признаться даже самому себе, что отчаянно хотел увидеть Лилю. Я хотел… хотел и чувствовал себя последним идиотом. Вклинившись в поток третьекурсников, я поднялся на этаж и завернул за угол к дверям кабинета.
Буквально через несколько секунд показалась Лиля. Под руку с высокой черноволосой девочкой они вышли последними из аудитории и направились к деревянной скамье у противоположной стены. Дотронувшись ладонью до лавки, Лиля сначала поставила сумку, а потом опустилась сама. Ее спутница, наклонившись, что-то сказала, в ответ девушка только улыбнулась и отрицательно покачала головой. Попрощавшись, она ушла, оставив Лилю одну, которая уж подняла к уху сотовый телефон.
Наблюдая со стороны, я не мог не отметить ее стройную статную фигуру, красивую линию плеч, полную грудь, покатые бедра и длинные ноги, я вздохнул, не девушка, а само совершенство – кукла. Одета она была по моде, но с изюминкой, не иначе как дизайнерские вещи. Юбка с замысловатой драпировкой подчеркивала линию бедер, а обтягивающий джемпер с высокой стойкой украшенный маленькой брошью – выглядели скромно, но с большим вкусом. Интересно, кто ей помогает одеваться и краситься?
- Где ты?
Я вздрогнул, и, очнувшись от собственных мыслей, прислушался к ее телефонному разговору. При этом я остро осознавал, что поступаю по-свински, подслушивая исподтишка, но ничего поделать с этим не мог.
- О чем ты думал, Ника! – ее голос зазвенел в пустом коридоре. – И что же мне делать, дожидаться тебя здесь до вечера?
Лиля поджала губы, напряженно слушая объяснения в трубке.
- Меня это не интересует, ясно? – раздраженно произнесла она. – Я хочу домой и просто ненавижу тебя за то, что мне придется торчать здесь. Это не честно, Ника. И вообще, ты меня разозлил, я сейчас же позвоню дяде или еще лучше найду тебе замену!
Положив ногу на ногу, она внимательно слушала ответ, качая вверх и вниз носком лакового сапога. Ее щеки побледнели от негодования, от чего темные глаза казались огромными. Смахнув рукой ото лба ровно подстриженную челку, она гордо вздернула подбородок:
- Мне ничего от тебя не надо, ясно? Сама доберусь, без твоей помощи! – резко захлопнув крышку телефона, она уверенным движением засунула его в сумку.
Все это время я неподвижно стоял у самой двери кабинета, нагло наблюдая за девушкой. В душе поднялась невообразимая буря чувств, мне стало тяжело дышать от переполняющих меня эмоций. Я прочувствовал момент – Лиле нужна была помощь. Почему бы мне не стать сегодня ее рыцарем? Я усмехнулся про себя от такого высокопарного определения. Но мне отчаянно хотелось именно сейчас стать этим рыцарем. Это был мой звездный час! И я смело двинулся вперед, хотя внутри у меня все дрожало от волнения.
- Привет!
Она повернула голову на звук моего голоса. И я с удивлением заметил, как недоумение и растерянность на ее прекрасном лице сменили смущение и радость. Радость?
- Привет, - улыбнувшись, ответила она.
Я опустился на лавку рядом с ней, и откашлялся. Ее нескрываемая радость прибавила мне смелости, но я так и не понял, что именно ее обрадовало. Неужели мое появление? Хотя это глупо, она же не могла видеть, кто именно к ней подошел. Но, не смотря на это, ощущал я себя увереннее, чем пару минут назад.
- Прости, что вмешиваюсь, но как понимаю, тебе нужна помощь? Кстати, я Максим.
- Максим?
- Можно просто Макс, меня так все называют. Максим звучит слишком официально, -
Боже, что я говорю?
Она широко улыбнулась, склонив голову на бок.
- Хорошо, Макс, я Лиля.
- Очень приятно с тобой познакомиться, Лиля, - я наслаждался каждой секундой, находясь рядом с ней. Мне казалось, что я кожей ощущаю волны нежности, света, теплоты, исходившие от девушки. Она притягивала меня к себе, как магнит, и я был не в силах сопротивляться этому притяжению. Да мне и не хотелось. – Я могу тебе чем-нибудь помочь, Лиля? Ведь твои лекции уже кончились, так?
Она задумалась на мгновение, но тут же ответила:
- Пожалуй, Макс, без твоей помощи мне просто не обойтись.
Я облегченно выдохнул, и это не осталось незамеченным. На ее лице отразилось мимолетное удивление.
- Ты бы не мог вызвать мне такси и…проводить к машине. Я хочу домой.
- Такси? – переспросил я, удивленно. Определенно, такси в мои «благородные» планы не входило. – Может, лучше я сам отвезу тебя, если хочешь, конечно.
Ее лицо просветлело.
- Это было бы отлично, - с неподдельной радостью в голосе ответила она, но тут же смутилась, - только я бы не хотела тебя стеснять, но это довольно далеко. Я живу за городом.
- Окей, - улыбнулся я, неожиданно чувствуя себя на седьмом небе от счастья.
Мы поднялись, и я неуклюже и очень осторожно взял ее под руку, как вчера это делал качок, и повел к лестнице.
- Ты позволишь? – неуверенно спросил я, пытаясь перехватить из ее рук сумку и куртку. К моему великому удивлению она с легкостью отдала их мне.
Я в жизни так не волновался, ведя Лилю по широким лестничным пролетам университета, проклиная на каждом шагу тех, кто построил это здание, и, желая всеми фибрами души, что бы ступени скорее закончились.
Почувствовав мое напряжение, Лиля остановилась и сжала мою руку.
- Макс, расслабься, я могу спуститься по этой лестнице без чьей-либо помощи. Поверь мне, я знаю здесь каждую ступеньку. На первом курсе все занятия у нас проходили в этом корпусе на верхних этажах.
Я молчал, поэтому она продолжила:
- В свое время я увлекалась детективами Конан Дойля, и Шерлок Холмс был моим любимым персонажем. Так в одном из первых рассказов он сказал доктору Ватсону, что люди очень не наблюдательны, по сути, они не знают даже что их окружает. Например, лестница: сколько на ней ступенек, какая скрипит, какая нет, какую меняли и т.д. С тех пор я обращала внимание на каждую мелочь, которая, как оказалось, мне очень полезна сейчас, - она произнесла это с особой грустью в голосе. – Это пролет состоит из двенадцати ступеней и на предпоследней отбит край. В следующем пролете на третьей ступени сверху завернута металлическая окантовка, и если не поднять ногу, можно споткнуться.
Я усмехнулся ее необычным наблюдениям. Но на всякий случай я обернулся, и сосчитал ступеньки, особо задержав взгляд на предпоследней, у которой был, действительно, сильно отбит край. Я учился в Университете целых пять лет и ни разу не обратил внимания на подобные мелочи в отличие от Лили.
Мы вышли из здания университета, и подошли к моему «форду». Открыв пассажирскую дверь, я так же аккуратно посадил девушку на сиденье.
- Ну, и куда мы едем? – беспечно спросил я, по крайней мере, очень старался, чтобы мой голос прозвучал именно так, вставляя ключ в замок зажигания.
- В «Заречный».
- В «Заречный»? – я искренне удивился, потому как видел по телевизору, какие там построили коттеджи. Это было далеко не каждому по карману. Я мгновенно скис, вспоминая шикарный автомобиль ее друга. Что же, деньги к деньгам, кажется, я придусь не к месту со своим стареньким авто. Мгновенно я ощутил себя жалким оруженосцем, трясущимся на длинноухом осле, позади настоящего рыцаря.
Но взглянув на Лилю, которая нащупывала пальцами застежку на ремне безопасности, мои опасения отошли на задний план. Главной в моем сердце была она, даже сам не понимаю, как это вдруг так получилось. Но именно сейчас я остро осознал, что наша встреча вчера была не случайна, мы должны были встретиться, это была судьба…или я стал параноиком, чего тоже не исключал.
- Ты бывал там?
Я выехал с парковки и свернул на шоссе.
- Нет, никогда, но я знаю, где это находится.
В этот момент в сумочке зазвонил сотовый телефон, но Лиля даже не шелохнулась. Я повернул голову и взглянул на сидящую с невозмутимым видом девушку.
- Не будешь отвечать?
В ответ она только покачала головой.
- Твой друг будет сердиться?
- Сердиться? – переспросила она, поворачиваясь ко мне. – Нет, не будет. Кстати, Макс, ты был вчера в студенческом кафе в пять часов?
Я прищурил глаза и снова взглянул на нее. Как она узнала?
- Как ты узнала?
- Мне…мне кажется, что уже слышала твой голос, вчера. Я…ошиблась?
Я отрицательно покачал головой, но тут же спохватившись, ответил:
- Нет, не ошиблась. Я был вчера там, и ты была со своим другом.
- А как ты оказался в нашем крыле, ты тоже учишься на третьем курсе?
Я покраснел от того, что она застала меня врасплох, словно на месте преступления.
- А-м-м, вообще-то нет. Я учусь на пятом, пришел к другу… - соврал я.
- Да?
Она показалась мне удивленной.
- А как его фамилия, может, мы знакомы?
Я в конец растерялся и, не зная, что ответить, включил радио. Лиля усмехнулась и стала играть пальцами замком на куртке. Мы какое-то время молчали, и лишь, когда я свернул на дорогу, ведущую в коттеджный поселок, она медленно проговорила:
- За желтым магазином «Продукты» сверни налево, а потом по улице до большой ели и снова налево.
- Ты откуда знаешь, ты же… - помимо воли вырвалось у меня. И в это мгновение я готов был проглотить собственный язык. Я ужаснулся от своего поступка, виновато взглянул на девушку, проверяя ее реакцию на мои слова.
Она горько усмехнулась и застегнула куртку до самого горла.
- Знаешь, Макс, я не всегда была слепая.
Я залился краской до корней волос, хотя нет, наверняка до самых их кончиков.
- Прости, - прошептал я, сворачивая в переулок между высокими заборами, утыканными видеокамерами.
- Тебе не за что извиняться, ты ни в чем не виноват, - просто сказала она, отстегивая ремень. – Когда завернешь, остановить у кованых ворот №125/4.
- Хорошо, - тихо ответил я, поясь даже глаза на нее поднять после своей оплошности, - тебя проводить?
- Если тебе не сложно, то, пожалуйста. Утром дорожки так заледенели, что мне будет сложно одной пройти.
Я обрадовался, значит, Лиля не сердится на меня за тот дурацкий вопрос.
Едва машина подкатила к воротам, они автоматически отворились, сторож, узнав Лилю, кивнул мне, разрешив проехать во двор. Я припарковался справа от входа в четырехэтажный длинный дом. Вокруг все было как на картинке в журналах: дорожки, беседки, клумбы – красиво, аккуратно и дорого. Моя машина, казалась сироткой в ряду шикарных иномарок, да и я чувствовал себя не в своей тарелке. Открыв дверь, я помог Лиле выйти из машины. Она взяла меня под руку, и мы вместе направились к единственному подъезду.
Широкие стеклянные двери открылись, и мы вошли в просторный холл. Полы и стены были выложены плиткой под мрамор по обеим сторонам лестницы около больших окон стояли кожаные мягкие диваны и кадки с высокими растениями. Мне были в новинку подобные апартаменты, и я с любопытством осматривал все вокруг. Лиля с нетерпением потянула меня на лестницу.
- И на каком этаже твоя квартира? – спросил я, озираясь по сторонам.
- На самом верхнем.
- Так я и думал.
Поднявшись на четвертый этаж, мы остановились у металлической двери. Лиля извлекла из сумки магнитный ключ, и, нащупав пальцами глазок на двери, поднесла к нему. Раздался щелчок, и тяжелая дверь отворилась.
- Добро пожаловать, - улыбаясь, произнесла Лиля, приглашая меня жестом войти.
Я замешкался, честно говоря, я не ожидал, что она пригласит меня в дом. Что делать? Войти? Не покажусь ли я ей слишком навязчивым, словно я сам напросился в гости? Или еще хуже, я откажусь, а она решит, что мне неприятно находиться с ней рядом. Я все еще колебался, когда девушка, обхватив меня за руку, буквально затащила в квартиру.
- Заходи, Макс, не стесняйся. Ты был так добр ко мне, и в ответ я бы хотела напоить тебя чаем. Согласен?
- С радостью выпью чаю. Просто, не люблю приходить в гости с пустыми руками, - смущаясь, произнес я.
Стянув с ног сапоги, Лиля влезла в смешные пушистые тапочки розового цвета с большими бубонами и прошлепала на кухню.
- Что же, когда ты придешь в следующий раз, принесешь что-нибудь вкусненькое, хорошо? Проходи, не стой на пороге, - улыбаясь, произнесла она, нажимая на кнопку электрического чайника.
Я повесил куртку на вешалку и последовал за Лилей. Большая квартира-студия была очень просторная и светлая. И мебель и стены и ковры были нежных пастельных тонов. Большой мягкий диван располагался напротив плазменного экрана гигантских размеров. И зачем слепой девушке такой телевизор? Рядом на комоде стояла магнитола, двд и множество дисков. Я присел на корточки и пригляделся к ним: в основном мелодрамы и исторические фильмы и… «Сумерки». Я усмехнулся. Ну конечно, кто из девчонок сейчас не смотрит «Сумерки»? Не удивлюсь, что на стенах висят постеры с вампирской семейкой Каленов.
Я обернулся в поисках доказательств своей догадки. Но вместо плакатов увидел на стене более интересное для меня – фотографии. Обведя взглядом карточки с незнакомыми лицами, я замер не в силах отвести взгляда от фото в красивой витиеватой рамочке. На нем была Лиля с молодым человеком, очевидно братом, так они были очень похожи. Она смеялась, держа в руках большой стакан колы, на щеках играли ямочки, ее глаза, обращенные на брата, задорно горели. Я не удержался и провел пальцем по ее лицу на фотографии.
- Макс?
Едва сдерживая охватившее меня волнение, я обернулся. Лиля уже сидела на диване. Сейчас она лишь отдаленно напоминала ту девушку с фотографии. У нее были другие черты лица, гладкие щеки, очерченные скулы, другие линии бровей и носа. Пожалуй, только губы остались прежними нежными и полными, как вишни – звучит банально, но другого определения я не мог подобрать. Она была очень привлекательной, просто она была другой. Я еще раз взглянул на Лилю до и Лилю после. Да, Сергей был прав, сейчас на меня смотрела девушка с обложек гламурных журналов, как это модно сейчас говорить. Ее лицо больше напоминало маску, красивую, но все же маску. Одним словом кукла. Лиля в прошлом вдруг показалась мне такой настоящей, близкой, такой живой, что я невольно сделал шаг назад, к стене с фотографиями.
- Макс, почему ты молчишь? Мне кажется, ты волнуешься? – она приподнялась с дивана и протянула руку ко мне.
- О, - мой голос прозвучал сдавленно, как будто мне наступили на горло, - нет, нет, все в порядке. Просто… ты живешь совсем одна?
- Да, одна. Я уже взрослая, Макс, - усмехнулась она, дотрагиваясь до моей руки, когда я подошел поближе. – И потом, это мой дом и я здесь чувствую себя в безопасности. Я свободно передвигаюсь здесь, так как знаю каждый миллиметр своей квартиры, что и где находится, где лежит, - Лиля улыбнулась. - Неужели тебя волнует, как я обхожусь в быту?
Я опустился на диван рядом с девушкой, и, вздохнув, провел рукой по коротко стриженым волосам.
- Ну, вообще-то да, - мне было ужасно неудобно обсуждать с ней вопросы, которые так волновали меня. Казалось, она «видит» меня насквозь. – Не обижайся, Ли…
Она снова дотронулась до моей руки и по моему телу пробежала теплая волна от ее прикосновений. И вдруг неожиданно громко рассмеялась.
- Ли? – переспросила она, поднимая вопросительно бровь.
Я тоже не удержался и широко улыбнулся.
- Ты меня перебила, вот у меня и получилось сократить твое имя до двух букв, - шутливо упрекнул ее я.
- Ты, знаешь, а мне нравится. Ли, - повторила она, смакуя новое и милое словечко. – Меня так никто не называл, ты первый.
Я несмело накрыл ее пальцы своей ладонью, и мое сердце забилось в груди с удвоенной силой.
- Договорились. Для меня ты теперь будешь Ли.
- Не бойся меня обидеть, Максим, - она наклонилась ко мне, не убирая руку из-под моей ладони. – Мне кажется, что я давно тебя знаю, будто мы старые друзья. А на друзей не обижаются.
Мне тот час стало легче, только резануло по слуху слово «друзья», мне не совсем нравилось это определение по отношению к Лиле. Впрочем, я сам не знал, что мне хотелось. Сейчас я был рядом с ней, и я был счастлив.
- Ты шикарно выглядишь, Ли, - я сделал акцент на ее сокращенном имени, и она улыбнулась. – Прическа, макияж, красивая одежда мне, кажется, непросто выглядеть так безупречно. А тебе это должно быть вообще не под силу. Прости если…
Она все-таки освободила свою руку из моего наглого плена, и откинулась на подушки.
- Можно я приму твои слова, как комплимент? Хотя он и адресован не мне, - Лиля заправила за ухо каштановые волосы и повернулась ко мне. – Это заслуга Варвары. Она моя палочка выручалочка, повар, личный стилист и дизайнер в одном лице. А иногда заменяет мне и близкую подругу, когда мне становится совсем тяжело. Мы вроде как очень далекие родственники, она приехала несколько лет к нам в город с Урала учиться на дизайнера одежды. Варя живет в студенческом общежитии, она гордая и не захотела принять предложения жить вместе с нами… - она запнулась, и я заметил, как побледнели ее щеки.
Очевидно, воспоминания прошлого причиняли слишком много боли, и Лиля не могла справиться с ней. Зажмурив глаза, она несколько мгновений сидела не двигаясь. А я с замиранием сердца следил за девушкой, понимая, что ничем не могу помочь ей.
Опустив голову, она вздохнула.
- Прости, такое бывает иногда… Короче, моя внешность, это целиком Варина заслуга, она меня красит и шьет для меня одежду. Я бы с радостью обошлась и без всего этого, но она очень настойчивая и ей доставляет удовольствие меня одевать и причесывать, как куклу. И я не хочу ее обижать своими капризами. Ой, - она резко подскочила с дивана, - сижу тут болтаю, а чаем гостя так и не напоила. Идем, Макс. Идем на кухню.
Я поднялся и послушно последовал за Лилей, но сделав всего пару шагов, она вдруг остановилась и повернулась ко мне.
- Макс, - она вздохнула, - не удивляйся, хорошо? И не бойся…
Я напрягся, не зная чего ожидать после такого начала.
- Ты позволишь? – она подняла руки и потянулась к моему лицу. – Я просто хочу знать, как ты выглядишь.
Я сделал шаг вперед и теперь нас разделяли всего какие-то тридцать сантиметров. Очень осторожно Лиля касалась меня самыми кончиками пальцев. Они, как крылья бабочки порхали вниз от макушки, исследуя лицо, шею. Я закрыл глаза, наслаждаясь ее легкими прикосновениями. Что она сможет понять, вот так касаясь моего лица? Какой я? Как представит себе мою внешность?
Ее руки замерли у меня на плечах, а лицо было так близко, и эти нежные губы…
- Спасибо, - прошептала она.
По моему телу пробежала волна возбуждения. Конечно, для нее это был всего лишь способ узнать, как я выгляжу. Причем единственный способ! Для меня же это оказалось настоящим испытанием. Я то видел ее, я не мог не видеть это прекрасное лицо, эти манящие губы, великолепное тело… Нет, мне стало так тяжело себя сдерживать, что я решительно засунул руки в карманы джинсов.
- Ну, и как, по-твоему, я выгляжу? – мой голос прозвучал резковато и я тут же добавил мягче: - Наверное, сложно представить себе внешность другого человека?
- Ты высокий, сильный, у тебя короткие волосы, прямой с горбинкой нос, тонкие, четко очерченные губы, и ямочка на подбородке.
Я нахмурился, и, взяв Ли под руку, повел на кухню.
- Честно говоря, смахивает на описание внешности преступника.
- Мне интересно, какого цвета у тебя глаза и волосы?
- Ну… - потянул я, наливая чай в чашки, - с тобой можно и пофантазировать…
Ли весело рассмеялась.
- Ну, погоди! Вот вернется ко мне зрение, тогда тебе придется отвечать…
Я замер с чайником в руке.
- Это правда? Оно может вернуться?
- О, - она сразу стала серьезной, – наверное, нет, это пустые мечты. Иногда и мне хочется пофантазировать, - она провела пальцами по столу и, дотронувшись до конфетницы, подтянула ее к себе, - С тобой так легко, Макс. Никогда не думала, что с незнакомым человеком может быть так легко, будто мы с тобой знакомы всю жизнь. Может, поэтому я тебя вижу? – тихо пробормотала она.
Но я отчетливо услышал каждое слово.
- Как это видишь? – удивился я. - Только меня?
- Да, но это не совсем то, о чем ты подумал. Просто среди моих образов вдруг появился новый образ, новое видение. Вчера в кафе, когда ты вошел перед моими глазами появился маленький кусочек радуги. Цвета настолько яркие, что я не поверила себе. То есть… я помню, как все выглядит в мире, но постепенно воспоминания стираются, уходят, оставляя меня в темноте. Но эта радуга … она меня удивила уже тем, что обозначала человека, тебя. И сегодня, когда ты подошел ко мне, я снова увидела эту же радугу.
Я поставил перед Лилей чашку и осторожно притянул ее ладонь к ней.
- Вот, держи, - произнес я, не убирая своей руки, - только аккуратнее, чай горячий.
Мне нравилось касаться ее просто так, без особой причины. И не только потому, что я знал, что иначе нельзя. Мне это нравилось. По правде говоря, каждый раз дотрагиваясь до нее, моя душа замирала от счастья, а мысли в голове путались. Но я всякий раз урезонивал себя, заставляя вспомнить, что Лиля не принадлежала мне, да и не могла. Однако больше всего на свете сейчас мне хотелось забыть, что существовал Никита – амбал на крутом «БМВ».
- Спасибо, - выдохнула Лиля, обхватывая пальцами чашку. – Знаешь, Макс, а ты хорошо держишься.
Я присел на стул, вопросительно глядя на девушку.
- Обычно незнакомые люди, сталкиваясь со мной, начинают волноваться, нервничать, а ты наоборот, спокоен.
Это я-то спокоен???
- Ты же сама сказала, что мы будто давно знакомы, - отшутился я, поднося чашку с чаем к губам, - давай считать, что так и есть на самом деле. Хорошо?
Она улыбнулась, и я снова подумал, что она такая красивая, что похожа на фарфоровую куклу. Кожа у Лили была такая гладкая и нежная, что мне так хотелось коснуться ее лица… Очнись, что ты делаешь? Она не твоя, не твоя!
Мои ладони вспотели, и я едва не выронил чашку из рук.
- Ли, а вы давно с Никитой… - я до боли закусил губу, намеренно делая себе больно. Но почему-то в сердце кольнуло намного больней, - …знакомы? Зачем я это спросил? Меня совершенно не интересует, давно ли они знакомы. Для чего мне это знать? Ну же, Лиля, ответь мне, что ты его безумно любишь, хочешь выйти за него замуж и нарожать кучу детей… И я уйду со спокойным и разбитым сердцем, мне все равно с тобой ничего не светит…
- С Никой? – переспросила Лиля, поправляя волосы. – Мы знакомы пять лет. С того самого момента, как он устроился работать к моему…, - она неожиданно замолчала.
Я поднял глаза и, увидев ужасное выражение глубокой нескрываемой боли на ее прекрасном лице, вскочил на ноги. Я все понял, что натворил мгновенно, будто молния пронзила мой мозг. Упав перед Лилей на колени, я дрожащими руками дотронулся до нее.
- Ли, прости меня, - мой голос тоже дрожал, но я, не отрываясь, смотрел на ее лицо.
Никогда в жизни я не видел такого выражения страдания. Какой я болван, заставил ее вспомнить то, что доставило ей столько боли. Конечно, у меня было небольшое оправдание – я не знал, что с ней произошло, я не мог знать, что невинный на первый взгляд вопрос о Никите, приведет девушку в такой шок.
- Макс, ты ни в чем не виноват, - бесцветным голосом произнесла Лиля, проведя пальцами по моей руке. – Просто, прошло слишком мало времени…и малейшее воспоминание о моей семье рвет меня на части…словно тот день повторяется снова и снова…
Я мало что понял из ее объяснения, но решил не вдаваться в подробности, по крайней мере, не сейчас.
- Что-то мне расхотелось пить чай, - глубоко вздохнув, сказала она, поднимаясь. – Спасибо тебе, Максим. Спасибо за все.
Я медленно поднялся и, повесив голову, пошел в коридор. Вот и все – конец вечера наступил неожиданно и… грустно. Сам виноват!
- Макс?
Я снял с вешалки куртку и обернулся. Лиля стояла посреди комнаты и протягивала ко мне руки. Не сразу поверив в происходящее, я протер глаза. Но Лиля не сдвинулась с места. Ее темные глаза смотрели сквозь меня, а губы дрогнули в улыбке.
- Пожалуйста, не уходи.
О, это прозвучало как ангельское пение для моей души. И бросив куртку на полку, я быстро подошел к девушке. Взяв ее за руку, я сделал еще один шаг на встречу к ней. Теперь мы стояли так близко друг к другу, что у меня закружилась голова от сладкого аромата ее духов.
- Не уходи, - прошептала она, - я боюсь оставаться одна.
- Я здесь, Ли. И я не оставлю тебя, не волнуйся. Господи, как мне хочется поцеловать тебя прямо сейчас.
Но не успел я даже подумать об этом, как громко хлопнула входная дверь. Я резко обернулся…Удар! Перед глазами ярко вспыхнули миллиарды звезд…
Я покатился по полу, как тряпичная кукла.
- Что происходит? – раздался громкий голос Лили.
Я открыл глаза и увидел перед собой искаженное яростью лицо Никиты. Громила одной рукой поднял меня с пола так высоко, что мои ноги едва его касались.
- Что ты сделал, сукин сын? – прорычал он, с ненавистью глядя на меня. – Ты ее целовал?
- Н..нет, - только и смог промямлить я разбитыми в кровь губами.
- Ты, что не видел какая она? Хотел воспользоваться ситуацией? – он, как скала нависал надо мной, прожигая взглядом.
- Ника! Хватит, отпусти его! – Лиля дотрагивалась до нас ледяными пальцами, стараясь разобраться в том, что происходило в ее доме. – Уходи. Уходи, немедленно от сюда. Не то… - ее голос задрожал от гнева. – Как ты мог! Убирайся! – коснувшись меня, она облегченно вздохнула. - Макс? Макс, с тобой все в порядке?
- Да, Ли. Все хорошо.
Качок меня отпустил, пристально разглядывая с ног до головы. Я же, не шевелясь, стоял перед ним, ощущая, как кровь тонкой струйкой стекает из разбитой губы по подбородку. Я был в невыгодной ситуации: он застал меня наедине со своей девушкой и среагировал без промедления. Я бы на его месте сделал то же самое. Но в его взгляде сквозило скорее любопытство, чем ненависть или ревность. И это меня удивило.
- Знаешь, что Ника, - с нарастающим раздражением в голосе проговорила Лиля, крепко держа меня за руку, не смотря на мои слабые попытки освободиться, - на двери есть звонок, у меня есть своя личная жизнь!
- Лёля… - начал Никита, но девушка продолжала говорить, не давая ему возможность оправдаться.
- Сегодня ты вообще забыл обо мне, занимаясь своими делами! Ты бросил меня! И теперь вваливаешься ко мне домой… - она тараторила без остановки, и, не выдержав, качок поспешил уйти из квартиры.
Но его прощальный взгляд красноречиво говорил, что мы еще встретимся. Да, что там говорить, Лиля подписала мне смертный приговор, вцепившись мне в руку на глазах у своего парня. Я вздохнул, за все приходится платить!
- Ли, Никита уже ушел, - с трудом произнес я, морщась от боли.
Девушка затихла, и ее плечи поникли, словно она ощущала вину за происходящее.
- Ушел? А я ему и половины не высказала… Макс, почему ты так странно говоришь? – она потянулась ко мне и прежде, чем я смог уклониться дотронулась до лица.
Резко отдернув руку, она сдавленно вскрикнула и бросилась на кухню, выставив перед собой руки. Она металась, как раненный зверь, что-то бормоча себе под нос. Я последовал за ней и, прислонившись плечом к стене, окликнул девушку:
- Ли! Ли, что ты делаешь?
- У тебя идет кровь! Это придурок разбил тебе лицо! Где холодильник? Макс, где холодильник?
- Два шага вправо, Ли, - я опустился на стул и осторожно дотронулся до распухшей губы. – Ничего серьезного, успокойся.
Лиля высыпала кубики льда на кухонное полотенце и протянула его мне. С благодарностью я приложил холод к губе и взглянул на девушку. Она волновалась обо мне. Надо же, не побоялась своего дружка и защищала меня. Я вздохнул, жаль, что не наоборот. Сейчас я не очень-то походил на героя.
- Знаешь, а с тобой весело, Ли, - криво усмехнулся я, - еще ничего не сделал, а уже получил по морде.
- Мне очень жаль, Макс, - опустив голову, виновато произнесла она.
Надо же, как быстро мы поменялись местами!
- Ника…он просто очень за меня волнуется, - попыталась объяснить Лиля, но казалось, что она убеждает в этом саму себя, а не меня. – Но из-за трепетного отношения ко мне он часто перегибает палку.
Мне невыносимо было слушать об их с Никитой отношениях. Я не хотел знать, как он к ней относился, меня занимали только собственные чувства. Сегодня днем я был уверен, что к Лиле меня влекло только собственное любопытство, потому что она была не такая как все из-за …увечья. Но сейчас я знал, что все это было не так, и мое собственное сердце говорило мне, что эта девушка особенная… Я перевернул полотенце со льдом другой стороной и вновь приложил его к опухшей губе, мельком взглянув на Лилю. Она сидела на соседнем стуле, сложив на коленях руки.
Ее неподвижные темные глаза «смотрели» в противоположную от меня сторону, а сжатые в одну линию губы, навели меня на мысль, что она была очень расстроена. Неужели из-за меня? Я тут же приободрился: по крайней мере, я-то остался, а Никита ушел. Возможно, я не такой уж и лишний в этом странном треугольнике.
- Ли? Не стоит так переживать, все в порядке, - сказал я бодрым голосом, при этом ощущая боль при каждом слове.
Она хмыкнула в ответ, но не пошевелилась.
- Честно, Ли. Я еще легко отделался, Никита только разбил мне губу, а ведь мог и челюсть сломать, - я хрипло рассмеялся.
Но Лиля и сейчас ничего не ответила. Я вздохнул и отложил в сторону полотенце с остатками льда. Она выглядела такой несчастной и такой уязвимой, что у меня сжалось сердце от жалости к ней.
- Лиля, если хочешь, я оставлю тебя одну…
Девушка вздрогнула и медленно повернула голову ко мне. Она казалась испуганной.
- Лиля, что с тобой? - я растерялся, не понимая, почему она застыла как мраморная статуя и тем более чем ей помочь.
Я медленно поднялся и, обойдя стол, присел на корточки перед Лилей. Осторожно, чтобы не напугать ее я дотронулся до сложенных рук. Она в ответ улыбнулась, слегка приподняв уголки нежных губ.
- Мне стало страшно, - прошептала она, - что если ты сейчас уйдешь, то… больше не вернешься.
Услышав это, губы помимо моей воли растянулись в широкой улыбке, не смотря на боль. И я сжал ее руки в своих ладонях, наслаждаясь каждым мгновением нашей близости.
- Правда? – только и мог спросить я, продолжая улыбаться.
- Да.
Не знаю, как и когда это могло со мной произойти, нонеожиданно я ощутил на себе, что значит избитое выражение «любовь с первого взгляда».
Следующие два часа мы провели на диване в гостиной, слушая музыку. По просьбе Лили я рассказывал ей о себе, о родном Покровске, о моей семье и даже о своей работе. О себе же она говорила с неохотой, но я и не настаивал, понимая, что в ее жизни произошла трагедия, которую она еще не смогла до конца пережить и которая доставляла ей слишком много боли. Мне же хотелось ее оградить от излишних переживаний, поэтому я умерил свое любопытство, зная, что рано или поздно настанем тот день и час, когда Лиля сможет открыться мне.
Время, проведенное с ней, летело незаметно и когда в коридоре появилась Варвара, я с ужасом понял, что провел с Лилей без малого пять с половиной часов. Варя, коренастая девушка, небольшого роста и плотного сложения, увидев меня, дружелюбно улыбнулась и, скинув ботинки, направилась к нам.
- Привет, я Варвара, подруга, помощница и один Бог еще знает, кем я прихожусь этой красавице на диване, - приветливо произнесла она, протягивая мне руку.
- Максим, - представился я, отвечая на неожиданно крепкое рукопожатие.
- Лёлечка, привет, - сказала девушка, дотрагиваясь до плеча Лили, - как у тебя дела? Я принесла тебе твою любимую итальянскую пиццу.
- Спасибо, Варя, у меня все хорошо, - улыбаясь в ответ, проговорила Лиля, - и спасибо за пиццу.
Глядя на рыжеволосую Варвару, я с грустью понял, что мне пора собираться домой. Лиля это тоже осознала и на ее красивом лице отразилась целая гамма эмоций. Я поднялся с дивана и легко коснулся руки девушки.
- Мне пора, Ли, уже поздно. Не вставай, я найду дорогу, - на мгновение, замешкавшись, я наклонился к ней ближе и добавил: - Я счастлив, что познакомился с тобой.
Она сильно сжала пальцами мою ладонь, и… ее лицо светилось, я был уверен, что ей много хотелось мне сказать, но я услышал лишь:
- Спасибо, Макс…
Попрощавшись, я оделся и вышел из квартиры. Уже давно стемнело, но вокруг коттеджа было столько света, что казалось, солнце еще не скрылось за горизонтом. К ночи заметно похолодало, и пошел снег. Глядя на сотни кружащихся в небе снежинок, я поплотнее запахнул куртку и направился к машине. Во истину сегодня был самый удивительный день в моей жизни. И счастливо вздохнув, я покинул поселок и поехал домой.
***
Поставив машину на платную стоянку, я шагал к дому, слушая, как скрипит под ногами искрящийся снег. И прямо перед подъездом я увидел его. Впрочем, нельзя было не заметить блестящий «БМВ» и здоровенного качка в пустом покрытом снегом дворе. Я остановился, но только на миг и смело двинулся на встречу своей смерти. Вот в этом-то я не сомневался. За все надо платить!
Здесь мое везение заканчивается и начинается правда жизни. И одной разбитой губой я уже не обойдусь, как минимум сломанная челюсть, а как максимум… Мне даже думать об этом было страшно.
Еще пара шагов и он начнет пинать меня, как футбольный мяч, а я даже отпор дать не смогу. Не успею. А даже если бы успел, то навряд ли амбал понял, что я сопротивляюсь. А жаль, у нас с Лилей могло что-нибудь получиться… Но я знал, что меня ждет заслуженная кара – не лезь к девушке качка, не будет больно.
Он ждал меня, скрестив на могучей груди руки. Я же, засунув сжатые в кулаки пальцы в карманы, быстро приближался. Сердце мое стучало так сильно, что шумело в висках от притока крови. Против Никиты у меня не было и единого шанса. Он был старше меня лет на семь, да и в весовой категории я явно проигрывал. Остановившись в двух шагах от парня, я смело, даже с вызовом взглянул ему в глаза. Он был спокоен, по крайней мере, умело скрывал свои чувства.
- Тебя пришлось долго ждать, - громко произнес он, - хорошо провел время с Лёлей?
Я поморщился, обдумывая ответ. Но Никита неожиданно сделал шаг ко мне. Я перестал дышать, ожидая сокрушительного удара, и даже представил себе, как отлетаю к мусорным бакам за моей спиной. Однако ничего не произошло. Никита стоял прямо передо мной, пристально вглядываясь в мое лицо.
- Ты Максим, так? Максим Ермолаев?
Я кивнул в ответ.
- Прости за это, - он указал пальцем на мою опухшую губу, - некрасиво получилось.
Я ошарашено смотрел на парня, открыв рот от удивления. Я ожидал от него все что угодно, кроме извинений. Ведь он застал меня со своей девушкой!
- Ну, Максим, надеюсь, ты вчера хорошо выспался, потому, что нас ожидает долгий разговор. Идем, за углом есть небольшое кафе.
Он развернулся и пошел по тротуару, я же последовал за Никитой в тени его широченных плеч, удивляясь неожиданному повороту событий.
В маленьком кафе посетителей было немного, поэтому мы без проблем расположились за столиком у самого окна. Пока я снимал куртку, Никита заказал два кофе и терпеливо ждал меня, сложив руки на столе. Я чувствовал себя просто ужасно и не знал куда отвести глаза, чтобы он не заметил моего сметения.
- Да, не дергайся, Максим, - спокойно произнес Никита, изучающее глядя на меня, - нам необходимо поговорить… о Лёле.
Я выпрямился и открыто взглянул ему в лицо. Хоть я и волновался, но извиняться за то, что был без ума от Лили не собирался. Наконец-то, вот оно – я был от нее без ума! Ну хоть тебе хватило смелости признаться самому себе! Поздравляю.
- Она тебе нравится?
Услышав это, я удивленно приподнял брови. Неужели он решил, что я буду ему исповедаться?
- Можешь не отвечать, - усмехнулся он, - я видел, как ты смотрел на нее вчера в кафе. И то, что сегодня ты оказался у нее дома, только доказывает это.
- Ни чего это не доказывает, - огрызнулся я. – Сегодня я просто отвез Лилю домой, потому что ты… - я осекся и замолчал. Почесав затылок, я опустил глаза. – Никита, я знаю, что вы давно уже вместе и ….
Он неожиданно рассмеялся, а я неуверенно повел плечами. Что смешного я сказал? Разве это не правда?
- Это Лёля так сказала? – парень не унимался, криво усмехаясь. – И…ты решил, что она моя девушка?
Мне это начинало порядком надоедать, и, скрестив руки на груди, я ждал, когда он успокоится и наконец-то объяснит, для чего притащил меня в эту забегаловку.
Словно почувствовав, Никита замолчал и вдруг серьезным тоном произнес:
- Лёля моя работа.
Официант принес на подносе две чашки кофе и качок, откинувшись на спинку стула ждал, когда тот отойдет от столика.
Я же превратился в слух, потому что одна эта фраза меняла для меня все.
- Я был водителем у отца Лёли Павла Николаевича Запашного. С раннего утра и до поздней ночи мы были вместе, - она хлебнул обжигающе горячий кофе и поморщился. – Павел Николаевич был человеком крутого нрава, жесткий, решительный, каким и должен быть руководитель крупной фирмы, но вместе с тем у него была широкая необъятная душа. Что же касается его семьи, то для него не было никого важнее жены и двух детей: Лёли и Даньки, - Никита замолчал, видно, что ему тяжело было вспоминать прошлое. Но сжав зубы, он вздохнул и продолжил: - это случилось в день моего рождения, - он закрыл глаза и потер переносицу. – Просто какое-то страшное, роковое совпадение, ведь я попросил в этот день выходной, хотел оттянуться с друзьями как следует. И, как на зло, шеф решил ехать с семьей на дачу. Он сам сел за руль… Да тут ехать то всего сто километров! Было раннее утро… пустая трасса…и пьяный придурок на грузовике… - Никита произносил слова отрывисто с придыханием, он с трудом справлялся с нахлынувшим волнением.
Да и я сидел почти не дыша, так и не притронувшись к кофе.
- …мне позвонили спустя четыре часа. Сначала охранник с дачи, потом домработница, а потом…следователь, - он втянул ноздрями воздух и пристально посмотрел на меня. – В том кровавом месиве невозможно было никого опознать. Лёлечку даже нашли не сразу. Ее отбросило в сторону от обочины, в поле. Ее лицо было залито кровью, тело лежало в неестественной позе, но сердце билось, и это было главное. Я примчался на место происшествия так быстро, как только смог, и…эта картина еще долго стояла у меня перед глазами. Все это было…ужасно, страшно, но я все равно долго не мог поверить, что это происходило на самом деле. Лёля лежала в реанимации несколько недель и две из них в коме. Но ее состояние постепенно стабилизировалось, а потом стало медленно улучшаться. Вот только зрение вернуть докторам оказалось не под силу. Она прошла через ад дважды: первый раз это авария, а второй, когда она очнулась и…поняла, что ослепла. Она пребывала в такой панике, что некоторое время ей кололи успокоительные препараты, но это не всегда срабатывало. И все это время рядом с ней находились я, Варя и Борис Николаевич, родной брат шефа и дядя Лёли. Как только он узнал о гибели брата и его семьи, то сразу прилетел из Италии, где живет уже много лет. Мы все поддерживали Лёлечку, как могли, но что мы могли сделать? Чем помочь? Все это было очень тяжело. Первые полгода после аварии, она не выходила из дома. Как мы ее не уговаривали, как не хитрили – ни чего не помогало. Выглядела она тогда совсем по-иному, нежели сейчас. Иногда, я думаю, что хорошо, что слепота оградила ее от того шока, который испытала бы, увидев себя хоть раз в зеркало. Ее лицо было жутко изуродовано: несколько глубоких шрамов пересекали все лицо от уха до уха и множество мелких, но видимых исказили ее черты безвозвратно. Но она, конечно, понимала, что с ней произошло, и как она теперь выглядела, ощупывая пальцами лицо. И тогда она сорвалась и начала пить, - Никита, достал из кармана куртки белый конверт и покрутил его в руках. – Спустя два месяца Борис Николаевич, почти насильно увез ее в Италию, и мы с Варей смогли отдохнуть и немного успокоиться. Жить в постоянном напряжении было тяжело, но вспоминая, что пережила Лиля, мы продолжали бороться с ней, ради нее же самой дальше. В Италии за три месяца ей сделали несколько пластических операций, полностью убрав шрамы, но и существенно изменив лицо. Но там Лиля не захотела остаться и вернулась домой. Усилиями дяди ее восстановили на факультете, изменив немного условия обучения, и с нового учебного года она пытается вести нормальную жизнь, если можно так сказать. Я стал личным водителем и телохранителем, а Варя… - он хмыкнул, - она одна заменяет Лёле весь оставшийся персонал.
Когда он замолчал, между нами повисла мертвая тишина. Я сидел без движения, изо всех сил пытаясь переварить то, что мне только что поведал Никита. Но это оказалось сложно, я не мог поверить, что все рассказанное им правда, и что Лиля могла все это пережить. Более того жить дальше и стать такой, какой она была сейчас. Мой мозг отказывался верить в это, словно в нем сработала блокировка.
Я вздрогнул, когда Никита протянул мне конверт, дотронувшись до моей руки.
- Когда-нибудь, если захочешь, загляни в это конверт. Здесь фото с места аварии.
У меня округлились глаза. Разве не достаточно мне просто знать, зачем все это видеть?
- Зачем это все? – только и смог произнести я. – Если бы Лиля захотела, то сама бы…
Никита отрицательно покачал головой, поиграв мускулами на руках
- Лиля никогда тебе об этом не расскажет. И потом, я это сделал не по собственной воле, а по настоятельной просьбе ее дяди. Я все знаю о тебе, Максим, навел справки. Но ты должен был все знать про Лилю, прежде чем решишь завязывать с ней какие-либо отношения.
- Но… - я едва умел открыть рот, но парень предостерегающе поднял руку.
- Я не требую от тебя ответа прямо сейчас. Только прошу подумать как следует, и сначала разобраться в собственных чувствах. Иначе, что Лёле будет больнее в миллион раз, чем любой другой обычной девушке. И тогда я тебя просто убью, - с улыбкой проговорил он, но я знал, что он не шутит. - Но если ты будешь уверен, что сделаешь ее счастливой, я буду искренне рад. Рад за вас обоих, но в первую очередь за нее.
- Понятно, - пожалуй, излишне жестко сказал я, чувствуя себя главным героем фильма «Миссия невыполнима». – Это все, что ты хотел мне рассказать?
Никита кивнул головой, допивая холодный кофе.
- Но…если между вами никогда ничего не было, к чему ты устроил это фейерверк сегодня? – спросил я, указывая на свою разбитую губу.
Рассмеявшись, он пожал могучими плечами.
- Понимаешь, Лиля, девушка, несомненно, красивая и очень обеспеченная, но она слепая. Она не могла видеть, кого привела в дом, даже из лучших побуждений. Любой мог воспользоваться ситуацией, но…
- Только не я! – выпалил я, возмущенно.
- Знаю, - просто ответил Никита, - теперь знаю. Считай, что это была проверка.
Качок! Значит, правду говорят, что у них мозги в мускулы трансформируются. Сначала бьют, потом разговаривают.
Я поднялся и накинул на плечи куртку. Расплатившись за нетронутый остывший кофе, я попрощался с Никитой, прихватив белый конверт. Он жег мне ладонь до самого дома. Казалось, что его содержимое, как кислота разъедала меня изнутри. Я отчаянно сопротивлялся, я не хотел смотреть эти фотографии, я боролся…
Но едва захлопнулась за мной входная дверь, тут же в коридоре я раскрыл конверт. От первой же фотографии меня прошиб пот: ладони похолодели, а на лбу выступила испарина. Я всегда считал, что у меня крепкий желудок, но сейчас к горлу подкатывала тошнота, и я не мог с ней справиться. Когда я перевернул последнюю фотокарточку, то уже знал наверняка, что спать сегодня не буду.
Не раздеваясь, я буквально рухнул на кровать. Мое сердце билось в груди, как безумное и я ощущал удар за ударом каждой клеточкой своего тела. Казалось, вся комната пульсировала в темноте вместе с моим сердцем. Я был в шоке от рассказа Никиты и от фотографий. И через несколько секунд я почувствовал, что мне не хватало воздуха, я задыхался в буквальном смысле – эмоции переполняли меня. Всего на мгновение перед моими глазами возник образ красивой стройной девушки, которую я подвез домой, но он тут же сменился на искалеченное окровавленное тело на месте аварии. Меня затрясло словно в лихорадке от мысли, что пришлось пережить Лиле. Выхватив из-под головы подушку я накрыл себе лицо, чтобы не закричать в голос от ужаса, от своего бессилия и от обиды на Судьбу, которая уготовила ни в чем не повинной девушке такую жизнь. Я плакал, стиснув зубами ткань наволочки, и слезы противно стекали по щекам.
Я не помню, когда я плакал последний раз, видимо это случилось очень-очень давно. Но только сейчас я понял ошибочность выражения «Мужчины не плачут». Плачут. Только редко. И наши слезы намного горше и больнее женских, потому что омываются слезами не глаза, а душа и сердце – это кровавые слезы. Но они означали одно, что у мужчины есть душа, а это уже многое значило.
И сейчас я ощущал, что плачет мое сердце, и это его слезы увлажняли мое лицо.
Не знаю, сколько прошло времени, но как сомнамбула продолжал лежать в свитере и джинсах, обнимая мокрую подушку.
- Бедная девочка, - эти два слова я повторял как заезженная пластинка. Я был весь переполнен жалостью и сочувствием к Лиле. И эти чувства я мог выразить в этих простых словах «бедная девочка».
Я физически ощущал ее боль и страдания, и, чего я совсем не мог понять, неожиданно захотелось быть рядом с Лилей все то время. Быть вместе с ней. Быть вместо Никиты.
Резко сев на кровати, я обхватил руками голову. Ну почему, почему на ее долю выпало пережить весь этот ужас? И Слава Господу, что Лиля осталась жива! Эти слова шли от самого сердца.
Никита был, конечно, прав, рассказав мне обо всем. Он хотел оградить ее от лишних и ненужных переживаний, защитить Лилю. Но передо мной стала почти невыполнимая задача – разобраться в своих чувствах. И мне казалось это невозможным, потому что мы были едва знакомы. Однако, она не была мне безразлична и это для меня являлось непреложной истиной.
Я вспомнил, как она обрадовалась моему появлению в университете, и ее прекрасное безупречное лицо озарилось улыбкой. От этих мыслей потеплело на сердце, и я вдруг осознал, что сам улыбаюсь. Я испытывал к Лиле бесконечную нежность, безумное влечение и не только в сексуальном смысле. То есть я конечно хотел ее, но больше всего на свете мне просто хотелось быть рядом с ней каждый день, каждую минуту, каждое мгновение своей жизни… Вот оно. Я на правильном пути. Еще немножко и я наконец признаюсь в любви к Ли.
Любовь? Нет, я не уверен, что любил Лилю по-настоящему, еще не любил. Но уже был близок к этому светлому чувству.
А еще мне было жаль ее. А как иначе? Она столько пережила: ужасная авария, смерть родителей и брата, бесконечные операции, слепота – и все-таки она нашла в себе силы жить дальше. Это было достойно восхищения и…жалости.
Ну, по крайней мере, я был уверен, что жалость не была моим главным чувством к Лиле, и это радовало.
А что если я не понравлюсь ей, если не смогу вызвать у нее ответного чувства? Я нахмурился и снова лег на кровать, закинув руки за голову. Что же, такова жизнь! В конце концов, выбирать ей, а мне останется только принять ее решение. Лиле было в тысячу раз труднее, чем мне. Она не знала меня, не могла увидеть (радуга была не в счет, хотя и плюс в мою пользу). Однако я мог постараться понравиться ей всеми известными способами, в этом случае меня ограничивала только моя фантазия.
Я лежал, ведя разговоры сам с собой до самого рассвета. И когда холодное зимнее солнце осветило комнату, меня свалил сон.
***
С трудом разлепив тяжелые веки, я потянулся и сел на кровати. Электронные часы на компьютерном столе показывали без четверти два, и это означало, что я пропустил все лекции. Но это меня мало волновало. Ночью ко мне пришла замечательная идея: чтобы понять Лилю, ее теперешнюю жизнь, суметь войти в нее, мне самому надо знать, как это быть слепым.
Совсем недавно я читал в интернете, как один парень специально завязал себе глаза и жил «как слепой» несколько дней. Я тоже решил провести подобный эксперимент и постараться продержаться хотя бы до следующего утра. Тогда бы я смог окунуться в ее мир, смог бы понять как мне себя вести.
Приняв решение, я, не откладывая это в долгий ящик, достал черную повязку. Обведя прощальным взглядом комнату, я уже поднял руки к лицу, но остановился, решив сделать себе маленькую поблажку – включил компьютер и нашел свой любимый плей-лист. Ненавижу тишину, музыка меня успокаивает и расслабляет. И вздохнув, я решительно завязал себе глаза, погрузившись в одно мгновение в темноту…
Почти сразу я ощутил себя беспомощным и одиноким. Моя маленькая комната превратилась в черную пропасть не имеющую границ. Какое-то время я потоптался на месте, стараясь воспроизвести в памяти обстановку в комнате да и во всей квартире. Так как я вчера не раздеваясь улегся на кровать, то мне не потребовалось искать шкаф, и я сразу направился к ванной комнате. Вытянув перед собой руки, маленькими шажками я несмело двинулся к двери. Я точно знал, что еще шаг и руки нащупают дверную ручку, но это оказалось не так. Неожиданно я ткнулся ногами в комод, который по моим представлениям должен был находиться правее. Уперевшись ладонями в стену, я двинулся по направлению к двери. Слава Богу, я ее нашел и благополучно вышел в коридор. Вспоминая опыт Лили, я стал про себя считать шаги от комнаты до ванной и до кухни, ведь потом мне предстояло идти туда и постараться съесть что-нибудь.
Умылся и почистил зубы я почти без проблем, если не считать измазанную зубной пастой раковину, а вот с туалетом оказалось сложнее, но я справился. На кухне меня ждало тяжелое испытание. Вспомнить, что стоит в холодильнике я не смог, а понять на ощупь было слишком сложно. Пожарить яичницу тоже не решился, поэтому радуясь электрическому чайнику, остановил свой выбор на кофе и булке, которая лежала прямо на столе. Никогда не думал, что наша кухня такая маленькая и тесная, я постоянно натыкался то на табуретки, то на угол стола и даже умудрился удариться лбом о холодильник. Но, не смотря на это, перекусить мне все-таки удалось. Хотя налить кофе оказалось тоже непростым делом. Я постоянно трогал пальцем уровень воды в чашке, и как следствие обжог руку.
Признаюсь, что передвигаться по квартире мне было страшно, поэтому большую часть времени я провел сидя на диване и слушая музыку. Выйти на улицу, как герой из интернета, у меня просто не хватило духу. Попросту – струсил. Но даже сидя в квартире, мой слух улавливал шум, доносившийся с улицы: сигналы машин, разговоры проходящих мимо людей, вой автомобильной сигнализации, сирены милиции и скорой помощи. Все эти звуки сливались в одно целое, и музыка помогала мне хоть немного отвлечься от шума. Зато я много думал, не отвлекаясь по сторонам, думал о Лиле, о жизни и о нашем возможном будущем.
Голод взял свое и на обед, хотя я совершенно не знал, сколько времени и был ли это обед по-настоящему, я все-таки нащупал на полке холодильника полпалки колбасы. Удивляюсь, как я не отрезал себе пальцы, кромсая несчастную колбасу на куски. Решив не связываться с кипятком, я нашел банку пепси колы, запив ею бутерброды. От скуки я решил включить телевизор, послушать, что твориться в мире, но не смог вспомнить, куда положил пульт.
Ругая себя на чем свет стоит, я ощупывал все полки в шкафу, обыскал компьютерный стол, диван и даже под диваном. Но тщетно. Если бы я только знал, что этот негодяй тихо лежал на стуле под моими же вещами…
Впервые в жизни я искренне обрадовался приходу Кости, моего соседа по квартире.
- А что ты в темноте сидишь? – громко спросил он.
В темноте? Неужели уже прошло столько времени?
Я объяснил ему в двух словах о своем эксперименте, но был уверен, что Костик смотрел в тот момент на меня, как на идиота. Но мне было все равно – теперь я был не один! Я был почти счастлив, учуяв аппетитный запах пиццы, которую мой друг принес с собой. Наконец-то я смогу поесть по-человечески, да еще и в компании.
Почти не дотрагиваясь до стен, я прошел на кухню, так как за это время узнал, что от моей комнаты до дверей кухни ровно семь шагов.
- Ну и как ты себя чувствуешь? – спросил Костя, вкладывая мне в руку кусок пиццы. – Мне просто интересно.
- Честно? – я откусил большой кусок. – Дерьмово. Вот так я себя и чувствую. А знаешь, что самое плохое? Так это то, что я могу снять эту чертову повязку с глаз и снова видеть, стать таким как раньше, а вот она нет.
- Кто она?
Я хмыкнул. Но все же рассказал ему про Лилю. Мне стало легче, и я был очень благодарен сейчас Косте за этот вопрос. Мне просто необходимо было с кем-нибудь поговорить об этом. Он долго молчал, и слышал только его шумное дыхание.
- Ну, брат, ты даешь, - наконец проговорил он, протягивая мне оставшийся кусочек пиццы. – Не каждый решиться встречаться со слепой…. ну, ты понял. Наверное, это трудно, - по голосу было понятно, что Костя замялся.
- Да причем тут ее слепота! - в сердцах воскликнул я. – Она мне нравится, понимаешь? По-настоящему нравится. И будь она не только слепой, а и глухой, хромой, я бы и тогда не перестал думать о ней! – я с яростью запихнул в рот еду и принялся усиленно жевать.
- Ясно.
Я слышал, как Костя поднялся из-за стола и открыл холодильник.
- Пиво будешь?
Я отрицательно покачал головой, и он снова занял свое место, щелкнув открывалкой по бутылке пива.
- Нет, Макс, ты не подумай ничего, я действительно рад, что у тебя появилась девушка и ты ее типа любишь. Просто подумай еще раз, пока у вас не зашли далеко отношения.
Я указал рукой на повязку, закрывающую мои глаза.
- Я именно этим и занимаюсь, Костян. Мне хочется лучше узнать ее чувства, ее страхи, одним словом, узнать ее мир. И понять себя – смогу ли я жить рядом с ее миром, не вторгаясь в него. Для меня это очень сложно, но для нее вдвойне.
- И что ты смог понять за эти полдня?
Я вздохнул. Это был самый сложный вопрос, который я задавал себе каждую минуту, проведенную сегодня в темноте. Что же я смог понять за эти несколько часов? Немногое. Ведь то, чем я сегодня занимался и экспериментом то нельзя было назвать по-настоящему.
- Пока я уяснил, как тяжело Лиле дается каждый день. Без посторонней помощи невозможно ничего сделать: ни поесть, ни попить, даже по нужде ни сходить.
- Человек ко всему привыкает, особенно, когда нет иного выхода.
- Да, возможно, - согласился я, - но как быть, когда все твое существо восстает против такой жизни, а изменить ничего нельзя. Какой ценой дается эта привычка к вынужденным условиям? – я невольно вспомнил, как Никита рассказывал про глубочайшую депрессию Лили, и что она начала пить от безысходности.
Это, пожалуй, был самый простой способ сбежать от действительности. Но и самый ошибочный, приводящий к тяжелым последствиям.
Наткнувшись два раза на стену, я добрел до своей комнаты. Разделся я без проблем, а вот найти кровать с первого раза не получилось. Сел я мимо кровати, не дойдя до нее всего двух шагов, а ведь я был почти уверен, что стояла она именно в этом месте. Слепота искажала мои представления об окружающей меня среде, вернее корректировала мои знания, сводя их к более точным измерениям – количеству шагов.
Радостно забравшись под одеяло, я решил не снимать повязку до утра, и завтра начать новый день уже прозревшим. Ура! Честно говоря, я с радостным трепетом в душе ждал освобождения из темного плена, потому, что провести еще один день наедине с самим собой и сомнительными представлениями предметов быта на ощупь не хотелось. Более того, я почти боялся продолжить свой опыт еще на день. И одновременно с этим, я стыдился своей слабости, понимая, что в этот момент Лиля, может быть, думает то же самое, но с одной существенной оговоркой. Я завтра увижу солнце, небо и сверкающий снег, а она нет. А самое главное – я увижу ее. От этой мысли мне стало теплее. Мне нравилось мое желание ее увидеть. И отбросив всякие сомнения я решил сделать все, что было в моих силах, чтобы Ли выбрала меня, чтобы ей было со мной хорошо, интересно, весело и…безопасно.
Завтра я увижу ее…
***
Впервые на лекции мои мысли были далеко от темы. Я чертил на уголке тетради какие-то стрелочки и закорючки, то и дело, поглядывая на часы, с нетерпением ожидая окончание последней пары. Сегодня наше расписание с Лилей совпадало, и я надеялся увидеть ее в кафетерии. Я не знал, что я ей скажу, как вообще подойду к ней, чтобы не выглядеть полным идиотом, но желание просто увидеть ее перечеркивало все остальные мои страхи и неуверенность. Не то, чтобы я считал себя недостойным такой девушки, как Ли, но все же иногда мне было не по себе.
Я задумался, что если бы Лиля была обычной девчонкой и мне бы она нравилась. Чтобы я сделал? Пригласил бы куда-нибудь, например, в кафе или в кино. Банально, но это было бы нашим первым свиданием. К сожалению, этот вариант мне не подходил. Кино или театр отпадал сразу – Лиля могла это принять и за оскорбление. Тогда кафе? Тоже не самый лучший выбор. Обычно девушки на свидании почти ничего не едят, а Ли к тому же и не увидит место куда мы пришли и будет волноваться вдвойне. Я же наоборот, хотел оградить ее от всякого волнения, и хотел доставить удовольствие, развлечь, удивить. Не мог же я ее просто отвозить домой после занятий, где же тут романтика отношений? Нет, мне это определенно не подходило.
Незаметно, я достал сотовый телефон и зашел в интернет. Прочел несколько статей про слепоту, но это было совсем не то, что я искал. Хотя я и сам не знал, что мне надо, пока мне не попалась на глаза реклама новой креативной выставки в Тихорецком выставочном павильоне под названием «Запахи мира». Команда творческих людей решила собрать в рамках выставки самые яркие и запоминающиеся запахи окружающего нас мира: соленый запах моря, хвойного леса, горьковатый аромат степи и многое другое. Отзывы были весьма лестными, пять из семи посетителей восторженно описывали свои ощущения от путешествия по ароматам мира. Интернет величайшее изобретение человечества, в нем можно найти все не выходя из дома! Эта выставка могла быть нашим первым свиданием, если конечно Лиля согласилась на него пойти. Но, по крайней мере, у меня было, что ей предложить.
Едва раздался звонок, я выскочил из двери кабинета. На ходу натягивая куртку и шапку, я вытягивал шею, пытаясь разглядеть сквозь замерзшие окна большущий джип. Хотя в душе все замирало от страха, что она может не приехать сегодня в универ, у Лили больше чем у других были на это причины, но я не терял надежду. Выйдя на улицу я сразу понял, что зря волновался. Неподалеку блестел лаковым покрытием «БМВ», а рядом, облокотившись спиной на капот, стояла Лиля. В белой шубке с пушистым воротником и светлых сапожках она показалась мне неземным существом. В миг все вокруг замерло и померкло, и я видел только ее в окружении сверкающих на солнце снежинок. Только я и она во всем мире…как заманчиво…
Я остановился в нерешительности не зная как поступить, подойти сразу или… А что «или»? Какой глупый вопрос, она же не могла, заметив меня помахать рукой и сказать «Привет, Макс». Конечно, надо подойти и поприветствовать ее. Подхватив тетради под мышку, я двинулся на встречу к своей Судьбе. Неожиданно выросшая за девушкой внушительная фигура Никиты, заставила меня замедлить шаг, и я сразу почувствовал, как заныла моя разбитая губа.
Когда нас разделяло шагов двадцать, Лиля повернула голову в мою сторону и широко улыбнулась. И опять появилось выражение неподдельной радости на ее безупречном лице, словно она могла меня видеть. Я приободрился, и улыбнувшись в ответ, прибавил шаг.
- Привет, Ли, - начал я, не сводя с нее взгляда. – Ты прекрасно выглядишь, вся в белом, как Снегурочка.
Она рассмеялась и неуверенно протянула руку ко мне. Я нежно сжал в ладони ее прохладные пальцы, чувствуя, как замирает от счастья мое сердце.
- Поверю тебе на слово, Макс. Я рада тебя видеть. Прогулял вчера лекции?
- Были дела, - уклончиво ответил я, повернувшись к улыбающемуся во весь рот Никите.
Он многозначительно поддернул бровями и усмехнулся:
- Провел день в обнимку с унитазом? – он выступил вперед и протянул мне руку.
- Да нет, я справился. Было над чем подумать, - я ответил, крепко пожимая его ладонь.
Парень снова усмехнулся, но при этом одобрительно кивнул головой. Я понял его без слов, он как бы говорил, что жалеет, что врезал мне вчера – это было ошибкой, он рад, что не ошибся во мне и Лиля будет счастлива. Но также напоминал, что иначе – мне конец или это у меня воображение разыгралось.
- О чем это вы?
Мы оба повернулись и взглянули на девушку, которая ничего не поняла из нашего диалога и хотела во всем разобраться.
- Максим, какие у тебя планы? – словно не слыша вопроса Лили, обратился ко мне Никита.
Это было явным и бесцеремонным намеком на то, чтобы я провел время с Ли и ее лицо тут же залилось густым румянцем. Но я видел, как она напряглась в ожидании моего ответа.
- Вообще-то, я хотел…хотел пригласить Ли на выставку… - почти задыхаясь от охватившего меня смущения, проговорил я. Конечно я представлял себе это иначе, я собирался приглашать Лилю без свидетелей и в подходящий для этого момент. Качок просто вынудил меня это сделать сейчас. Ну, будь, что будет.
Никита скорчил мину, закатив глаза к небу, а Лиля сильно сжав мою руку вдруг отпустила ее.
- Выставку? – переспросила она, и я сразу заметил, как она побледнела. – Ты, что издеваешься?
- О, нет, нет, ты не правильно поняла, - мои глаза округлились, когда до меня дошло, о чем подумала Лиля. – Это необычная выставка, я уверен, что тебе понравиться. Ли, поверь мне, на этой выставке нам понадобится хорошее обоняние и больше ничего.
Она провела рукой по меховому воротнику шубки и тряхнула головой.
- Хорошо, - тихо сказала она, вновь протянув мне свою нежную ручку, - я согласна.
- Отлично! – громко воскликнул Никита, заглушив мой радостный вздох. – Значит, у меня выходной? Сегодня я свободен, так, Лёля?
Она улыбнулась и покачала головой.
- Ника, ты не исправим, давай сюда ключи и беги к своей новой пассии. Ты же у нее пропадаешь все свое время?
- Да, ладно, говори что хочешь, главное, что у меня теперь появились несколько свободных часов. Только…стоп, - она нахмурился и, засунув руку в карман, достал брелок от машины, - зачем тебе ключи? Ты хочешь, чтобы я…
- В чем дело, Ника? Ты же не против, чтобы я поехала на своей машине, думаю, Макс не откажется сесть за руль. А ты отдыхай, я позвоню, если что-нибудь мне понадобится.
Мне показалось или я услышал игривые нотки в ее голосе? Лиля просто дразнила Никиту. Ведь сейчас он сам делал то, за что позавчера дал мне по морде – использовал ее.
Он молчал, постукивая пальцами о брелок, а девушка не унималась:
- Ты же знаешь, дяде не понравится, если он узнает, что ты возишь на моей машине своих подружек. Или она особенно любит джипы? А?
- Лёля… - Никита вперился взглядом в меня, кивая головой в сторону Лили, - не сердись так, просто… у Макса же своя машина… - он снова делал мне всевозможные знаки, прося о помощи.
Мне стало смешно. Хотя я его понимал, шикарная машина привлекает хорошеньких девушек, а дует качка и джипа был вообще взрывной. Но меня это не касалось, да и вряд ли я решился бы сесть за руль этого «зверя».
- Ли, мой «супер Форд» к твоим услугам, - произнес я, галантно положив ее руку поверх своей. – Мне привычнее за рулем своего авто, так будет надежнее.
Лиля ничего не ответила, только захватив с переднего сидения сумочку, пошла за мной.
Никита хлопнул меня по плечу, тем самым выражая свою благодарность. Но все мои мысли были уже заняты Лилей и предстоящей выставкой. Рядом с ней я будто попадал в иной мир, а мой собственный переставал существовать. Я видел только ее прекрасные черты: глубокие темные неподвижные глаза, нежную кожу бархатных щек, безупречную линию губ. Она больше не казалась мне куклой, нет, она была ангелом. И больше всего на свете мне хотелось оградить ее от всего, защитить и беречь всю свою жизнь… В тумане своих грез я даже не заметил, как мы доехали до выставочного комплекса.
- Что это было на стоянке? Мужская солидарность? – спросила девушка, когда я заглушил мотор.
Я потер ладони и, нахмурившись, посмотрел на Лилю. Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях, и по ее лицу не было понятно, сердится она или нет.
- Нет, просто я действительно себя комфортнее чувствую в своей машине, - честно ответил я. – И потом, Никита твой водитель, а мне хотелось побыть с тобой наедине…
- Правда? – она резко повернула голову в мою сторону, и я вдруг увидел, как взволновали ее мои слова. – Почему, Макс? Что он наговорил тебе? – она наклонила голову и закрыла глаза. – Только правду, Макс. Вы же встречались тем вечером, я знаю.
Мне хотелось спросить «откуда ты можешь это знать?», но я промолчал.
- Можешь не отвечать, я знаю, что встречались. Ника не оставил бы тебя в покое, увидев нас вместе.
Я сразу понял, куда она клонит, и меня это не обрадовало. Откинувшись на спинку сиденья, я обхватил руками руль.
- Ли, Никита просто заботится о тебе…
- Нет, Макс, он выполняет свою работу, - упрямо возразила она, хотя, я был уверен, знала, что это не так.
- Да, мы разговаривали с ним, - наконец сдался я, не видя смысла упираться или что-то отрицать. – Оказалось, что мы оба просто не разобрались в ситуации. Но теперь все хорошо.
Лиля молчала, ожидая подробного разъяснения, и в нетерпении кусала губы. Я, вздохнув, продолжил:
- Ли, послушай, мы с Никитой действительно во всем разобрались, и я рад этому. Ведь я думал, что он твой парень. Да, все в универе так думают! А когда он вошел к тебе в квартиру и увидел нас вместе… - я развел руки, и невольно усмехнулся, вспоминая недавний вечер, - представляя себя на его месте, я бы тоже хорошенько врезал сопернику! Ты хочешь знать, почему я здесь?
Если честно, то я не был готов сейчас признаваться в своих чувствах, это был не самый подходящий момент, но видно у меня не было выбора.
Нерешительно я дотронулся до фарфоровой кожи ее рук.
- Потому, что ты небезразлична мне, Ли, - ну вот, я и сказал эти слова, теперь настала ее очередь.
- И когда ты успел это понять? Ведь мы знакомы всего два дня.
Она мне не верила???
- Два дня, это конечно большой срок, но мне понадобилось лишь одно мгновение, чтобы понять, что ты необыкновенная девушка и что ты мне очень нравишься, - у меня открылся портал откровенности, и я выдавал Лиле все как на духу – всю правду. Она должна была почувствовать мою искренность.
- Это не может быть правдой, Макс, - ее голос задрожал, а в глазах блеснули слезы.
Что? Что я сделал не так? Идиот, ты довел ангела до слез! Я в панике прокручивал в голове только что сказанные слова, но не находил ничего предосудительного, ничего обидного.
- Посмотри на меня, - с болью в голосе потребовала она, сжимая мою ладонь, - посмотри.
- Ну.
- Я слепая, Макс.
- И что? Это что-то меняет?
По ее щекам пробежали блестящие дорожки слез, и я очень осторожно вытер пальцами мокрые следы. Боже, какое это блаженство дотронуться до ее лица, я еле сдержался, чтобы не поцеловать Лилю. Но этого ни в коем случае нельзя было делать.
- Ли, мне все равно, - тихо произнес я, не отрывая ладоней от ее лица. – Честно, ты мне очень нравишься и мне приятно быть с тобой рядом.
Она, поджав губы, сокрушенно покачала головой.
- Это сейчас ты так говоришь, но что будет потом…
- Т-с-с, - я приложил палец к ее губам. Да я просто сошел с ума! От этих неуловимых ласк голова пошла кругом. - Ли, давай договоримся. Если тебе тоже приятно в моем обществе, то давай просто… общаться, как добрые друзья, - я готов был язык себе откусить за такие слова. О каких друзьях идет речь? – И пусть все идет своим чередом, хорошо? Ты ведь еще видишь радугу?
Она согласно кивнула головой.
- Ну вот, - радостно резюмировал я, - ты видишь меня, а я…вижу тебя. А большего мне и не надо.
«Пока». Ты забыл добавить «пока не надо».
Поддерживая Лилю одной рукой за талию, второй крепко сжимая ее теплую ладонь, я вел ее в сторону главного здания выставочного комплекса, где и была представлена выставка. Оригинальное видение окружающего мира и самое главное его представление привлекло к выставке большое внимание со стороны населения нашего города. В павильоне собралось множество народа, и я сначала пожалел, что привел сюда Лилю. Она наверно с ума сходит от этого шума. Но она смело шагала рядом со мной, не выказывая беспокойства, только просила подробно обо всем рассказывать: куда мы идем, как выглядит помещение, где располагаются «экспонаты». По правде говоря, я сам растерялся, когда увидел кабинки, закрытые со всех сторон темной тканью, над которыми красовались вывески с названиями типа « Хвойный лес» или «Альпийские луга» и так далее. Кабинки располагались по всему периметру огромного зала, и у каждой собралась очередь желающих вдохнуть ароматы «Глубокого синего моря» или «Утра в Париже».
Внутри кабинки располагались подсвеченные изнутри стенды с фотографиями, а со стены свисало устройство, напоминающее кислородную маску. Поднеся маску к лицу, я нажал кнопку, и меня окутало ароматом горькой полыни и степных трав. Закрыв глаза, я живо представил себя посреди бескрайней степи, где под напором жаркого сухого ветра колыхалось волнами желтовато-зеленое море трав и цветов… Не знаю, каким невероятным образом удалось авторам выставки устроить этот «праздник обоняния», но был уверен, что Лиле здесь понравится.
Мы медленно переходили от одной кабинки к другой, совершая невероятное путешествие по земному шару, благодаря одним только запахам.
Мне нравилось ощущать себя нужным ей, нравилось то, как крепко она сжимала мою руку, и даже то, что свое непреодолимое желание обнять ее я облек в благородную форму помощи, мне тоже нравилось.
Я до боли помнил свои недавние ощущения своей мнимой слепоты и прекрасно представлял, как сейчас себя чувствует Лиля. Находясь в бескрайнем чужом пространстве, полным новых звуков, я был ее единственным якорем, и она цеплялась за меня изо всех сил.
Я же старался не замечать обращенных на нас удивленных, сочувствующих, а иногда и раздраженных взглядов, но это было сложно.
Но больше всего я радовался тому, что смог развлечь Лилю. Она расслабилась и все чаще смеялась, особенно если ей не удавалось определить очередной аромат в нюхательных аппаратах. Мы устроили викторину, она нюхала аромат, а я задавал наводящие вопросы, пока мы не находили правильный ответ. Для интереса я иногда завязывал себе глаза шарфом и высказывал свои предположения, которые часто оказывались далеки от истины.
Сейчас мы вели себя, как давние знакомые, которым было вместе легко и хорошо. В непринужденной обстановке я вдруг увидел перед собой ту Лилю с фотографии на стене веселую, живую и счастливую. И я подумал, что очень ошибался, думая, что она схожа с куклой. Это было совершенно не так. Кукла неживое, неподвижное, навеки застывшее создание. Лиля же была совершенно иной, она была живой, близкой. Она была ангелом во плоти. Несмотря на то, что ее глаза были мертвы - губы улыбались. Иногда, казалось, что она просто о чем-то глубоко задумалась, и ее глаза затуманились дымкой мечтаний…Мечтающий ангел.
Как мне хотелось добавить «мой», а желал всей душой назвать Лилю «мой мечтающий ангел». И это желание было настолько сильным, что я не мог совладать с собой. Я был похож на маленького мальчика, выпрашивающего у родителей игрушку. Только свою просьбу я мог произнести только мысленно, боясь, что моя мечта растворится.
Я отвез Лилю домой, где ее уже поджидала верная Варвара, когда уже стемнело. Расставаться не хотелось, но завтра у меня был экзамен, и надо было подготовиться, как следует. Я обещал, что после учебы встречу ее и отвезу домой. На прощание она сказала:
- Спасибо, Макс, я уже не помню, когда мне было так хорошо. Спасибо.
Для меня это была высшая степень благодарности, и я окрыленный помчался домой.