Я и бессонница

       Иногда, как усну, так кажется, что нет сил больше проснуться. Засыпаю долго. Борюсь с бессонницей. Она, дура, лезет ко мне в постель, тянет ко мне свои нежные руки. Они у неё ухоженные, ногти очень красивой формы, длинные, с чёрным лаком. Так она ко мне залазит под одеяло и шепчет, чтоб я её согрел. Я только прикоснусь к её телу - брррр... Она вся холодная. Словно мёртвая. Тогда я поднимаюсь с постели и иду на кухню делать себе чай. А  девушка-бессонница кричит мне из спальни: "Сделай и мне!" Ну что тут скажешь? Я беру ещё одну чашку и делаю чай своей ночной гостье. Когда я прихожу в спальню, то бессонница сидит на моей постели совсем голая и гладит свой правый сосок. Войдя в комнату, я чуть не переворачиваю две чашки горячего липового чая. А она мне: "Ну что, милок, засмотрелся? Ходи осторожно, а то как обольёшься кипятком... Кто тебя лечить-то будет?" Я не помню: что-то там ей ответил, поставил поднос с ароматным напитком на прикроватный столик и сел на кровать. Девушка-бессонница меня спросила: "Не уж-то не хочешь меня?" Я  на неё посмотрел и задумался: что тут скажешь: сложена она была божественно. Модель, не иначе. Но от неё так веяло холодом, что долго даже возле неё и не усидишь. Я отодвинулся на край кровати. Мне тогда подумалось, что жизнь проходит моя между бодрствованием, сном и этой девушкой. Странно так... Иногда я занимаюсь с ней любовью до рассвета. Но после понимаю, что это ничто иное, как физиологическая потребность. Никаких чувств. Но сейчас мне не хочется. "Ты же приходишь ко мне тогда, когда идут проливные дожди. Тогда ты пробираешься сквозь мои мысли и трансформируешься в красивую девушку. Когда холодные капли стекают по всем моим трём стёклам окон, я понимаю, что должна появится ты. И ты появляешься. Ты выплываешь из моего сознания. Особенно ты любишь меня навещать осенью. Когда разноцветный листпад залетает в мои мысли и промозглый ветер треплет занавески на моём всегда распахнутом окне, ты звонишь мне по мобильному телефону и предупреждаешь о своём визите. И тебя совсем не волнует: хочу ли я тебя видеть, хочу ли я с тобой говорить, хочу ли я тебя целовать. Ты являешься ко мне и просишь чаю... Иногда ты меня насилуешь. Да, я знаю, это элемент нашей с тобой игры: так острее оргазм и у тебя, и у меня. Так круче. Но... Скажи мне: зачем тебе это? Зачем тебе я?" Бессонница взяла чашку с чаем и начала пить медленными глотками. Я попробовал притронутся к своей чашке: кипяток. Вот: бессонница не чувствует тепла, жара. Ей никогда не бывает горячо. Она никогда не обжигается. Девушка мне ответила: "Я люблю писателей! Они все такие сладкие! Так и хочется их растворить в себе. Сделать так, чтоб их души стали подарком моим дням рождениям. Мне хочется вЫрезать их мысли и делать из них оригами будущего. Так, как будто бы я рукодельница какая. Но писатели и поэты часто заигрываются своей славой, значимостю. Ты - другой. Ты - как тот  ребёнок. Ты чувствешь сердце травы. Ты с чуткостью слушаешь вечерние звёзды на летнем ясном небе и потом пишешь такие строки, что твои читатели потом задыхаются от счастья, что ты им позволяешь войти на мгновение в своей мир. Ты часто разговариваешь с вещами, красишь ресницы чёрным карандашом, а когда тебе совсем худо, ты пользуешься чёрным блеском для губ. И в этом нет ничего постыдного. Так ты выражаешь себя. Через предметы, через цвет. Ты не умеешь быть взрослым. Ты по-прежнему делаешь людям добро, веришь в их действия, даже если некоторые люди тебя используют. Это мне нравится в тебе! И, к тому, вспомни, сколько ты всего написал после наших страстных ночей? Этого ведь не сбросишь со счетов твоей души. Так ведь?" Я  повернулся к бессоннице лицом, всё это время я сидел к ней спиной, и сказал, что пусть она себе не фантазирует. Скоро, совсем скоро я влюблюсь! И тогда ей не будет места в моей постели. Тогда в моем сердце распустится сад: много деревьев зацветут прекрасным цветом и дадут свои сочные плоды моей жизне. И тогда я поверю в мир, в котором живут израненные чувства второго человека. Того, кто подарит мне кусочек своей чистой реальности. И тогда я перестану курить и начну каждый поцелуй дарить тому, кто будет записывать мои ночные сны. Также я сказал нагой девушке, что сейчас  происходит дефрагментация диска моей реальности. Чистка иными словами. И совсем скоро внутри меня наступит обновление. И пусть она не надеется, что я выделю ей "место под солнцем". Бессонница допила чай, поставила чашку перед моим нет-буком и произнесла: "Антошка, ты не научился быть взрослым! Ты веришь себе, как Богу, единой инстанции во Вселенной! И это хорошо! Трудись и пиши самые восхитительные стихотворения и прозу. Я буду совсем иногда к тебе наведываться. Так... чтоб ты не скучал без меня. А пока ложись. Я ухожу. Спи, мой друг! Пусть ещё сотни красочных сюжетов родятся в твоей голове! Пиши! Ты умеешь чувствовать, как ребёнок: до неприличия откровенно. Так, как взрослые не могут себе этого позволить. Чувствовать для них - это непозволительная роскошь. Все они - скряги. Они обделяют себя своими же ощущениями! Чтобы скучать за тобой,я буду читать все твои произведения, затаив дыхание и забывать, что я совсем не умею ощущать тепло и жар человеческий..."