Глава 43
"БЕЛАЯ ВОРОНА"
Последние годы перед пенсией мне пришлось поработать около пятнадцати лет на заводе «Краснознамёнец», что расположен на старой Ржевке. Предприятие режимное, со строгой пропускной системой. В восемь ноль-ноль все сидели на своих рабочих местах, ровно в шестнадцать сорок пять нас выпускали из проходной. Обед был почему-то тридцать семь минут - ни больше, ни меньше. За опоздания нас лишали части зарплаты, которая была и без того мизерной.
Отдел, в котором я работала инженером, в основном состоял из женщин. Разного возраста, разных характеров, замужние и холостые, проводя большую часть времени в стенах завода, знали друг о друге абсолютно всё. Кто чем дышал, и кто с кем спал. Как зовут детей, мужей и близких родственников каждой. Кто откуда приехал и так далее. И была среди нас женщина, о которой я часто вспоминаю. Звали её Лариса. Среди нас она была «белой вороной». Почему? Об этом и будет моя история. Это было время, когда все считали себя атеистами. С самого детства, ещё учась в школе, мы знали, что пионеры не должны были ходить в церковь, молиться. Это осуждалось, клеймилось позором. С такими детьми никто не играл, их сторонились. Взрослые, даже если и продолжали верить в Бога, скрывали это. Хотя тайком от своих детей-атеистов старики крестили своих внуков, на Пасху во многих семьях пекли куличи и красили яйца, почитали самые крупные церковные праздники – Рождество, Крещение, Пасху, Троицу. Но говорить об этом считалось зазорным.
Лариса же не скрывала того, что она верующая, что постоянно посещает церковь, что соблюдает все посты. Ходила она почти всегда в тёмной одежде, голова обязательно была покрыта платком, была всегда тихая, покорная, малоразговорчивая. Да и мы сами слегка сторонились её. Отпуск свой она обязательно проводила на каких-то святых озёрах в Прибалтике. Возвращалась оттуда какой-то просветлённой и очищенной. Иногда вкратце рассказывала свои впечатления нам. Как погружалась в святую воду, как избавлялась от грехов. Мне казалось, что их у неё и так не было.
Жила Лариса со своей старенькой мамой, да собака у них была, Дружок. Никогда ни с кем не ссорилась она, не включалась в наши перепалки и разборки, что неизбежны в большом женском коллективе. Мы не совсем понимали её, считали чудачкой. Во время Великого Поста она доводила себя до такого состояния, что мы опасались за её здоровье. Лицо Ларисы становилась землистого цвета, осунувшееся.
Прошли годы, перестройка наступила. Нашего завода тоже коснулось крыло больших перемен. Пошли огромные сокращения, невыплата месяцами зарплаты. Кто мог, уходил сам в поисках лучшей жизни. Ушла и наша Лариса. Куда-то в бухгалтерию подалась, где стабильная зарплата. Мама её к тому времени совсем плоха стала, слегла. Ларисе надо было как-то содержать её, подлечивать. Потом и жильё своё она сменила. Кажется, с сестрой съехались. Несколько лет мы ничего о ней не слышали. И вот как-то в поликлинике нос к носу я столкнулась со своей бывшей коллегой. И едва узнала её. Выглядела она не лучшим образом. Разговорились. Оказывается, недавно схоронила Лариса маму, а теперь вот сама по поликлиникам бегает. И никто помочь не может. Водянка у неё приключилась. Еле ноги передвигает. Распрощалась я с нею с тяжёлым чувством. Жаль было женщину, хоть и не очень близки были мы.
Рассказала о встрече на работе, посочувствовали ей. Прошло ещё сколько-то времени, вспомнили о Ларисе, жива ли она? И вот что мы услышали о ней от одной женщины, которая буквально недавно встретилась с Ларисой. Улучшения здоровья всё не происходило. Врачи махнули на неё рукой, мол, умрёт скоро. Распухла совсем. Уже не стала вставать с постели. И тут ночью ей снится необычный сон. Будто стоит она в очереди на приём к Богу, чтобы знать, куда ей отправляться: в рай или в ад. И выходит из кабинета один из архангелов-помощников. Взглянул на Ларису, и говорит: «Да ты ведь ещё здорова, поживи пока!»
Проснувшись и «переварив» своё сновидение, как знак свыше, решила Лариса пешком дойти до Смоленского кладбища, на могилу Ксении Блаженной, чтобы помолиться. Откуда силы взялись у неё, не знаю. Чуть ли не ползком добралась она со Ржевки на Васильевский остров. Какие слова говорила Лариса, как она молилась – никто этого не слышал. Но с той поры на поправку пошла. Стала ходить, потом и на работе восстановилась. Видно, вера, да молитвы сотворили чудо с Ларисой. Вот тебе и «белая ворона!"
1994 г.