История восьмая
О том, как бывает плохо, когда на борту мало краски, но есть Сержант и ненормативная лексика.
Я пять лет проработал на транспортном рефрижераторе «Сангарский Пролив» николаевской постройки старпомом. Я был влюблён в это судно и сохранил о нём самые тёплые воспоминания .
Мы почти всё время стояли на линии Таллин – Тихий Океан – Таллин. Возили промысловикам снабжение, продукты, грузили с них мороженую рыбу и везли в Союз. А брали мы на борт около десяти тысяч тонн, так что длинные, почти месячные переходы в один конец, были оправданы.
Идя на промысел, палубная команда готовила судно к работе в не очень ласковых условиях сороковых и пятидесятых широт Тихого Океана: плели двойной запас швартовых для бака и для юта, проверяли готовность грузового устройства, учили молодых моряков работе на судовых стрелах и автопогрузчиках, готовили кранцевую защиту. Непонятно? Объясняю.
Представьте, что в Океане к нашему «Сангарском Проливу» длиной сто семьдесят шесть метров и с высотой надстройки в пятиэтажный дом должны сразу подойти два траулера, каждый более ста метров в длину. Мы их должны ошвартовать к своим бортам, соединить наши грузовые шкентели и принять от них груз. Океан даже в тихую погоду «дышит» и гонит зыбь по три-четыре метра. А те широты тихими редко бывают. Вот и ставятся на воду кранцы - по четыре плавучки с каждого борта, что бы не было жёсткого контакта между бортами и разрушений корпуса. Каждая плавучка состоит из трёх баллонов, соединенных цепями так, что они представляют собой треугольник. Каждый баллон в длину более трёх метров и в диаметре более полутора метра. Баллон этот черного цвета, резиновый и стоил по тем временам около семи тысяч рублей. «Жигуль», короче. Вот и представьте себе одну связку: в высоту три с хвостиком и весит около четырёх тонн. Не утомил?
На обратном пути мы всегда красили Кормильца – так я называю все корабли, на которых работаю. По погоде, конечно. Со снабжением, как бы ни ругали советскую власть, было всё совсем не плохо, а даже очень ничего. Только надо было правильно заявки делать. Нужно, например, тебе сто литров краски – пиши двести! Переполовинят наверняка, но своё получишь. Да что я рассказываю – прочитайте «Чебурашку» - там это всё подробно описано, когда они дом начинали строить.
Вот и в этот раз я и боцман Анатолием Добровым (мой воспитанник и отличный спец!) составили подробный план приведения «Сангарского Пролива» в нормальное состояние. Экипаж у нас был почти постоянный, мы знали, кого и куда поставить с наибольшей выгодой и к обоюдному согласию .
И работали у меня по очереди – по одной ходке – братья-близнецы. Рейс -один, рейс- второй. И близнецами были не только внешне, но и умственно тоже. Любую работу им нужно было объяснять от А до Я и только в этом случае результат был положительным. Любое упущение в объяснениях приводило к печальным последствиям. Мы этих близнецов даже не запоминали по именам. На двоих у них была одна кличка - Сержант. А что, очень удобно!
Нам очень нужно было покрасить в черный цвет кнехты (литые причальные тумбы) на всех палубах, а чёрной краски, тогда её называли «Кузбасс-лак», было очень мало. Я и боцман профукали, когда заявку составляли. Я Дракона (боцмана) строго-настрого предупредил вести лично контроль за расходом «черни», машинной команде не выдавать даже под страхом смерти! На Анатолия можно было положиться и я, легкомысленно в это поверив, успокоился.
Около четырёх часов пополудни я пришёл на мостик по каким-то старпеневским делам. Погода – штиль, бежим прекрасно, солнышко светит, молотки стучат. Чего ещё надо кровожадному администратору? Вдруг слышу вопли с палубы и вопли издаёт мой боцман. И вопит он нечленораздельно, протяжно и очень громко. Примерно так:
- Сержант, б…! Ты б… совсем ох…?! С какой б… ёлки ты рухнул бмт…! Да я тебя б… на х… Сержант б..б..б..! Да если ты мне б… под горячую руку б… на х… я тебя ух…И родственника твоего на х… за компанию б… Ты не Сержант б…, а ефрейтор грёбаный б….!!!!
Я пулей вылетел на палубу, поучаствовал в висении на плечах у боцмана (там уже два матроса висели). Со временем Добров угомонился и уже не трёхэтажный мат, а матик и даже лёгкий матерок на уровне подвала вываливался из его запененного рта на вмиг поседевшую бороду. Последней просьбой боцман убил меня наповал:
- Виксаныч, отведите меня в каюту, желательно в вашу!
Делать нечего, попёрлись в мою каюту за наркозом. После четвертой порции Толян поведал мне всю глубину своего, вернее, нашего горя. А случилось вот что:
После обеда Дракон пошёл в малярку готовить для матросов краску . «Чернь» он держал под личным контролем. Тем более, что кнехты везде уже были покрашены, за исключением четырёх в районе крышки первого трюма. Боцман был счастлив! Он уже прикинул, что сэкономленную чёрную краску (около десяти литров) можно будет отдать мотористам и остаться хорошим для всех. После выдачи краски матросам боцман пошёл на корму, чтобы взять остатки кузбас-лака и осторожно и экономно покрасить эти злополучные четыре кнехта. В районе четвертого трюма его кто-то остановил по срочному делу. Как на беду, мимо шёл Сержант. Дракон, не просчитав до конца ситуацию, остановил Сержанта и сказал:
- Сержант,б.. Иди, б.., к первому трюму на..х.., там есть такие черные х…, ты их покрась, б…, но смотри, б…, осторожно на..х.., потому что если нет, б…., то старпом нас накажет и снизит, к нашему с тобой крайнему огорчению, Коэффициент Трудового Участия.
Где-то, примерно, так.
Ну, Сержант и побрёл, а Дракон по своим делам помчался.
Через пару часов Сержант нашёл боцмана и доложил, что краска кончилась, а объём работ не завершён, чем сразу привёл боцмана в состояние крайнего беспокойства. Прибежав к первому трюму, боцман констатировал тот факт, что одна «тройка» кранцев покрашена полностью, а вторая только частично… Кнехты, как вы уже догадались, стояли нецелованными.
К чему это я? А, борьба с ненормативной лексикой бесмысленна и утомительна, особенно в море. Так что не забивайте себе голову, на берегу мы совсем другие. В своём подавляющем большинстве.
30.06.2010