«Не зазорно ради основы
покопаться в родной золе.
Я, Панов из села Паново
говорю о своем селе».
Г.Панов «Отрада» г.Барнаул.
Недавно по телевидению прошел фильм Бодрова старшего «Монгол», а сейчас уже можно его купить на диске. Событие это не ординарное в российском кинопроизводстве последних лет, по крайней мере, по трем причинам: это не сериальная мелодрама, коей нынче физически и душевно отравлены женщины бальзаковского возраста. Это не сериальные бандитские разборки – пособие для подрастающих отморозков. Это не слащавый, развратный гламур, что подобно глаукоме делает молодых людей незрячими в жизни. И самое главное – это фильм, перечеркивает напрочь, европейское представление о монголах как дикой орде. То есть это фильм новой идеологии, азиоцентристской, если так можно её выразить.
Однако художественное осмысление событий 11 века, имевших место быть в монгольских степях, едва ли утолчешь в один фильм к тому же весьма вольно трактующий некоторые исторические факты.
Собственно говоря, я потому и взялся за перо, чтобы отстоять историческую правду от некоторых художественных вольностей автора сценария. Поскольку в крови каждого русского течет монголо-татарская кровь, то не зазорно ради основы этой крови, покопаться в родной золе. Не все же время заглядывать в рот западникам, обмирающим со страха только от одной исторической памяти при виде конной лавы и гортанного клекота кочевников: - «У-р-рр-р-га-х!
Тут бы самое время помянуть библию, в которой дважды подчеркивается преимущество скотовода над земледельцем – этого вечного противостояния степи и города, иначе сказать: воли и не воли, но я, усмиряя соблазн «растечься мыслью по древу», перехожу к сюжетам фильма. И буду пробовать эти сюжеты «кислотой» исторических фактов. В союзники беру Льва Гумилева, и в дальнейшем его слова буду выделять в тексте курсивом.
Одним из ключевых и наиболее зрелищных моментов в фильме было пленение Темуджина и продажа его в рабство. Картина, прямо скажу, напоминает последнее сражение Спартака с римским войском Марка Красса.
На самом деле такого эпизода не было. То есть не было пленения Тэмуджина в ущелье Цзерен при Ононе.
Сражение было, но пленения не было. Вот как описывает Лев Гумилев этот эпизод.
«Три тумэна (30 тыс.) монголов сели на коней ради мести за жизнь конокрада. Джамуха во главе их пошел на своего анду. У Чингисхана было тринадцать куреней, которые он тоже вывел в поле. Джамуха опрокинул строй чингисовцев, но те отошли в ущелье Цзерен при Ононе. Джамуха не штурмовал ущелье, но безжалостно расправился с пленными. Семьдесят юношей из рода Чонос он велел сварить в котлах, а своему бывшему соратнику - Чахан-Ува - отрубил голову и привязал ее к хвосту коня. После этих сомнительных подвигов он вернулся домой».
То есть Джамуха не пленил Тэймуджина, а коли так, то и продать его в рабство он не мог. А вот дальше начинается подлинная история и подлинная, не надуманная сценаристом трагедия:
«Проявление непривычной для степняков жестокости лишило Джамуху популярности. Два наиболее крупных и боеспособных племени - уруты и мангуты - откочевали к Чингису. На пиру в честь избавления от Джамухи брат Чингисхана Бельгутей поймал вора, укравшего узду и поводок с коновязи. Богатырь Бури-Боко из племени чжурки (юрки) вступился за вора. Произошла драка, закончившаяся для чжурки плачевно".
После этого наступает «темная полоса» в истории Тэймуджина и об этом прямо говорит Лев Гумилев:
«Когда Чингис выступил в очередной поход против татар, чжурки, памятуя о ссоре, не пришли на помощь своим, а двинулись на беззащитные монгольские юрты, ограбили и убили десяток немощных стариков. Вернувшийся из похода Чингис решил наказать племя чжурки и разгромил их кочевья. Вожди племени были казнены, а уцелевшие воины включены в войско монгольского хана. Детали происшедшего в дальнейшем (1185-1197) точно не известны, но лакуна в исторических знаниях вполне может быть заполнена при помощи сведений содержательной книги "Мэн-да Бэй-лу" ("Тайная история монголов"). "Мэн-да Бэй-лу" сообщает, что Тэмуджин был захвачен в плен маньчжурами и 11 лет провел в темнице. Потом он каким-то образом спасся и вернулся в степь".
Понимаете, каким-то образом! Одиннадцать лет плена – это, по тем временам, чуть ли не вся жизнь, поскольку поколения менялись через 16 лет! Вряд ли этому способствовала его жена, поскольку в монгольском обществе жены были таким же инвентарем, как конь, сбруя и так далее. Конечно, к ним относились бережно, кто же захочет ценную вещь портить, но не советоваться же с ними в вопросах войны и мира? Ценность женщины в том мире была очевидна – она рожала! Будущий отец Батыя первенец Джучи, родился сразу после освобождения Бортэ из меркитского плена, но он признал его сыном и более того – это был любимый сын Тэмуджина! Тулуй - единственный брюнет среди Борджигинов - появился на свет именно тогда, когда Тэмуджин томился в маньчжурском плену, но и его Тэмуджин признал своим сыном. Такое трудно представить в наше цивилизованное время, когда родных детей бросают в помойное ведро, а здесь принимают за своего ребенка, хотя он прижит от другого!
Как обращались с женщинами в монгольских степях в те времена, видно из следующего эпизода: «Когда-то Есугей, (отец Тэмуджина – А.М.) будучи еще совсем молодым человеком, охотился в степи с соколом и вдруг увидел, как какой-то меркит везет в телеге, запряженной очень хорошей лошадью, девушку исключительной красоты. Есугей позвал своих братьев, и монголы бросились в погоню за добычей. Увидев преследователей, девушка горько заплакала и сказала меркиту, своему жениху: "Ты видишь этих людей - они тебя убьют, брось меня, уезжай, я буду вечно тебя помнить". Потом сняла с себя рубашку и отдала ему на память. Монголы уже приближались - меркит быстро выпряг коня, ожег его плетью и ушел от погони. А братья запрягли своих лошадей в телегу и, привезя плачущую девушку домой, сказали; "Забудь о своем женихе, наш Есугей живет без женщины" - и выдали ее за Есугея. Жену Есугея, имя которой осталось в истории, звали Оэлун».
Если следовать логике фильма, то безымянный монах 11 лет ждал момента передать родичам Тэмуджина – борджигинам, о том, что он в плену, как будто они этого не знали? Ни чего подобного! Конечно, в те времена не было мобильных телефонов, но информация по степи все ж таки распространялась пусть не со скоростью света, а со скоростью всадника, это - несомненно.
Конечно, исторические лакуны дают право художнику заполнять их собственным представлением о событиях, но зачем достоверные исторические факты заменять вымыслом, убейте меня - не пойму! Ведь подлинная история куда более драматична, чем выдумка!
Зачем нужно было переносить события, произошедшие до рождения Тэмуджина на его судьбу? Задолго до пленения Тэмуджина предками маньжуров – чжуржэнями, в монгольской степи произошло следующее: верховный вождь монголов Амбагай-хаган был захвачен в плен. «Привезенный к чжурчжэньскому "алтан-хану" Улу, Амбагай был пригвожден к деревянному ослу, но перед смертью велел одному из своих нухуров (дружинников) передать императору: "Ты не полонил меня своим мужеством, доблестью и ратью, а другие... привели меня к тебе. Убивая меня так позорно, ты делаешь своими врагами Хадана-тайши, Хутула-каана и Есугей-багатура, старших и младших родичей улуса монгольского... Нет сомнения, они подымутся для мщения тебе за мою кровь. Убивать меня неблагоразумно. В ответ на это Улу рассмеялся и дал дружиннику несколько коней, чтобы тот уведомил монголов об убийстве Амбагая. Тот, добравшись до кочевий племени дурбан, попросил сменить усталого коня, но те вопреки степному обычаю отказали. Бедняга загнал своих лошадей насмерть и дошел домой пешком».
Зачем понадобилось вкладывать слова Амбагая в уста монаха, совершенно не понятно. Что такая подмена дала и без того драматическому сюжету, не понимаю! Так вот, Есугей-багатур на мщение которого рассчитывал Амбагай, был не кем иным, как отцом Тэмуджина, будущего Чингис-хана. Так что незачем было приплетать к делу какого-то монаха и переносить события прошлого на десятилетия вперед. Это не дает ни какой художественной ценности фильму, но вредит истории, которая и так-то стала заложницей различных «художественных авангардов». Зачем доподлинно сказанное одним, приписывать другому?
Конечно, в наш век поголовного ЕГЕ и всемерного отвращения к чтению, можно внушить людям все что угодно, вплоть до того, что сражение с Наполеоном состоялось на берегах Иртыша, но ведь в этом фильме есть благое побуждение показать подлинную природу такого этноса, как монголы. Но зачем же так небрежно, так невнимательно, так поспешно писать сценарии, не окунувшись в историю вопроса? И ведь вот что обидно, повторяюсь еще и еще раз – для остроты сюжета такие подмены совершенно не нужны!
Гораздо загадочнее другое, а именно то, что Тэмуджина чжуржэни не казнили, как они поступали до этого со всеми вождями монголов! Вот где бы и развернуться фантазии автора сценария! Объяснить, почему чжуржэни изменили своему правилу? Почему сделали исключение для Тэмуджина?
А насчет отношения монголов к храмам, так известно, что они взяли штурмом и разграбили знаменитый шаолинский монастырь, и не спасла этот монастырь хваленая тайна восточный единоборств.
Однако вернемся к нравственному противопоставлению степи и города, то есть Европы и Азии. Тут стоит привести несколько основополагающих принципов монголов, изложенный в их «конституции» - Ясе, а вы уж сами судите, и сравнивайте 12 век монгольский степей с просвещенной Европой этого же времени.
Итак: «Яса была новым законом. Законы Чингисхана карали смертью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого раба, чародейство направленное ко вреду ближнего, троекратное банкротство, т.е. невозвращение долга, и невозвращение оружия, случайно утерянного владельцем в походе или в бою. Так же наказывался тот, кто отказал путнику в воде или пище. Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжелым преступлениям. Более того, Яса воспрещала кому бы то ни было есть в присутствии другого, не разделяя с ним пищу. В общей трапезе ни один не должен был есть более другого. Наказанием за тяжелые преступления была смертная казнь; за малые преступления полагались телесные наказания или ссылка в отдаленные места (Сибирь). Иногда за конокрадство и убийство на монгола накладывалась пеня: за мусульманина больше, чем за китайца».
Вот такие они были дикари. Если же обратиться к собственно русской, славянской истории, то, окрепнув под «крылом монгол», и впитав от них все дурное и хорошее, православная Русь на «Куликовом поле» скинула с себя исторические помочи и стала самостоятельно вершить свою судьбу. Как уж она это делала – это другой вопрос. На мой взгляд – не хуже чем Европа. Ведь не Европа спасла саму себя от Наполеона, а в 20 веке от «коричневой чумы», - спасли соединенные народы Евроазии.
Стоит напомнить, что в знаменитой битве под Грюнвальдом, кроме смоленских пеших полков, участвовала монгольская конница. Это позволило остановить тевтонских рыцарей, посягавших на польско-литовское княжество. Монгольские конники имитируя бегство от закованных в латы крестоносцев, перебили всех оруженосцев чем нанесли им непоправимый урон. Потомки короля Ягайло должны быть благодарны степнякам.
А вот теперь новая беда уже не в 20 веке, а 21 веке – всемирный финансовый кризис и опять взоры Европы устремлены сюда – на Евразию. Значит, была в народах России хорошая закваска и «вино еще до сих пор бродит» не давая скиснуть этническому суслу в уксус, как это произошло в Европе..
* * *
Наряду с фильмом Бордова-старшего «Монгол» я посмотрел учебный фильм Би-би-си «Чингиз-хан». Не было ни чего удивительного, что фильм Би-би-си начался со слов, что «в монгольской степи родился мальчик, у которого в кулачке был зажат сгусток крови». Тем самым был задан вектор нравственной оценки последующих исторических событий на евразийском континенте.
Этот мотив в апокрифах Европы не нов, точно так же начинается история рождения предшественников монголов в Европе – хуннов (гуннов). Их предводитель Аттила так же родился с комком крови зажатой в кулаке.
Западные историки и западные кинематографисты показывают кочевников как людей патологически жестоких, словно в те времена предки современных французов, бельгийцев и саксов отличались от кочевников своим ангельским характером?
Что-то не слышно таких зловещих пророчеств в отношении рождения Александра Македонского, или Наполеона, и так далее – этот список можно продолжить до Гитлера и авторов атомных бомбежек Хиросимы и Нагасаки, а так же западных миротворцев бомбящих столицу Югославии Белград. Они, конечно, рождались с пальмовой ветвью в руках.
Между тем гуманистические отношения к человеку в передовой Европе начинаются с библейского повествования о том, как царь Давид взяв Аммонитский город Раву: «народ, бывший в нем, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими».
Или взять колыбель европейской цивилизации – Рим, императора Нерона, осветившего весь город иллюминацией сжигаемых на кострах, христиан. Тут тебе и визуальное развлечение и аудио – вопли сжигаемых, и обонятельный комплекс сгораемого человеческого мяса, что должно быть крайне возбуждающе действовало на благородных римских матрон и не менее благородных патрициев, да и плебс, наверное, не остался без своей порции вдохновляющих впечатлений.
Этот метод народных шоу был подхвачен в Европе святой инквизицией, а далее всё пошло как по маслу, то есть всё гуманнее и гуманнее. Современные западные медио уже разрабатывают технологии «один в трех» то есть тут тебе и звук, тут тебе и видио, тут тебе и запах. А как же – цивилизация! Это вам не голый король Лир, бегающий в неглиже по сцене! Тут такой авангард начнется, что мамонька моя не горюй! Такого прорыва в цивилизацию кочевники, уж точно, придумать не могут! Не хватит у них воображения, да и стыдно! Стыдно дорогие мои, вот в чем дело!
Современные, сиречь – гуманные технологии вскрывают наше сознание, как нож консервную банку и манипулируют там и пальцами, и скальпелем, и медиоинструментами. И вот уже бывшее когда-то - становиться не бывшим. История не то что тысячелетней давности, но и десятилетней, под их умелыми руками становится угодницей политкорректности и толерантности – этих двух современных адвокатов дьявола.
Хочется верить, что Российская государственность поддержит рублем создание исторических фильмов, потому как без понимания, без чувственного переживания своих основ нет, и не может быть народа. Любого народа, а российского, состоящего из различных этносов, тем более! Только не стоит перевирать историю даже из высших политических соображений, а совсем без каких-либо соображений и вовсе не стоит этого делать.
Прокопьевск, октябрь 2008 год