Однажды я встретила девушку: хрупкую, на её тонкой шее, под короткими волосами, была татуировка - летящая ласточка, от неё пахло мужским парфюмом. Она курила крепкие сигареты и пила портвейн. Голос с лёгкой хрипотцой... Мы сидели за стойкой бара и разговаривали. Ни о чём, о мужчинах, о любви.
- У меня был один... - она затянулась, мечтательно прикрыв глаза.- Обожал меня: он покупал мне мятный шоколад и запрещал курить. Это было так мило... Мужчины вообще становятся забавными, когда влюбляются.
Она замолчала, стряхивая пепел.
- Он тебя любил?
- Наверное... Он - музыкант, у них, разве, что поймёшь...- она раздражённо повела плечом.- Возможно, он был влюблён в ту, что придумал себе... Давай, за любовь - хихикнула она, поднимая бокал.
Мы выпили.
- Ты знаешь, мы были идеальной парой: он по ночам писал свою музыку, а я днём снимала свадьбы, чтобы заработать деньги. Вечером я возвращалась, он просыпался, мы занимались сексом, пили вино в постели и смотрели старые фильмы. Я засыпала счастливой, гораздо более счастливой, чем те пары с моих фотографий.
Я не знала, стоит ли что-то говорить, не хотелось её спугнуть. Я просто ждала...
- Никогда не задумывалась, что такое семейные фотографии? - спросила она, хитро прищурив глаза.
- Нну... те, где вся семья напряжённо смотрит в объектив? По-моему, ради этого не стоило изобретать фотоаппарат.
- Фотография - пошлая иллюзия счастья... Вот я снимаю свадьбы, разные... Бывает, что невеста ненавидит своего жениха за то, что на мальчишнике он переспал с проституткой, а на фото - она сама нежность. Бывает, богатенький жених покупает себе красивую жёнушку, потому что ему так положено. Но их внуки, глядя на свадебные фото, будут думать о красивой любви бабушки и дедушки. В общем, дело не в этом, конечно. Просто мне всегда казалось, что у меня как раз не иллюзия, что у меня всё по-настоящему.
- А оказалось?
Она щёлкнула зажигалкой, затянулась. Дым от сигареты поплыл вверх, огибая бокалы, висящие над стойкой. Её тонкие пальцы нервно теребили кольцо с тяжёлым красным камнем.
- А оказалось, что у меня, всё, как у всех. Только хуже: даже красивых фото не осталось.
- Что случилось?
- Сначала он перестал писать музыку по ночам. Потом начались скандалы. Я била посуду, била его в грудь, чтобы встряхнуть, чтобы понять, что ему нужно. Потом просила поговорить, в ответ слыша: "Да всё нормально, малыш..." - она покачала головой. - Повторите, пожалуйста, - кивнула бармену.
- Ты пыталась спасти отношения.
- Наверное, плохо пыталась. Я уже потом поняла. Он любил свою музу: воздушную, лёгкую девушку, которая ему не принадлежала. А я стала... ну... типа домашних тапочек: удобная, мягкая... разношенная, - она хмыкнула. - Я возненавидела свою профессию: смотреть на приторно-счастливые лица молодожёнов было уже не возможно. Ещё хуже были парочки с детьми: те вообще казались мне насмешкой над моими отношениями.
Она сделала глоток из бокала.
- Это был мой последний заказ. Очередная парочка пригласила меня в ресторанчик, ну, такой, куда любят ходить влюблённые. Нужно было обговорить детали... Мы смотрели моё портфолио... Мелькали белозубые улыбки, белые платья, круглые букеты невест, кольца... И тут вошли они,- ёё губы растянулись в кривой усмешке. - Я увидела его снова счастливым: он держал её за руку, смотрел ей в глаза и ничего вокруг не замечал. Я пришла домой, приняла душ, допила вино, не хотела, чтобы оно им досталось... Собрала одежду, косметику, камеру и ушла.
- Ты с ним говорила?
- А зачем? Он всё понял, даже звонить не стал. С тех пор я одна, - она лучезарно улыбнулась. - И я счастлива. А на память об этой неудачной истории я сделала татуировку...
Она слегка наклонила голову, отодвинула волосы, обнажая летящую ласточку.
- Она свободна, навсегда...
Какая-то по счёту сигарета догорела, бокал опустел. У меня зазвонил телефон, я смущённо пожала плечами.
- Отвечай, я же вижу, тебе хочется. Не всем же, как я...
Когда я договорила, её уже не было. На стойке осталась купюра в оплату счёта и окурок, растёртый почти в пыль.