Жизнь маленького военного поселка строится по своим законам, часто никем неписанным, но общепризнанным. Один из таких законов касается вселения на освободившуюся жилплощадь: кто первым застолбил территорию – тому и жить. Как только освобождается квартирка в какой-нибудь убогой пятиэтажке (ну, не могут эти дома не быть убогими, – их же возводят военные строители, представители профессии, название которой не совместимо со здравым смыслом: строитель должен строить, а военный – значит, разрушитель от древнеславянского «вое-вать» - захватывать, побеждать, сломить), так сразу кто-то должен внести чемодан, еще лучше – диван, и переночевать. В этом случае – твое первенство и приоритет в получении этой жилплощади неоспоримы. Мичман Ломов Николай («подпольная» кличка Лом – а кто бы сомневался - при такой-то фамилии!) узнал от верного кореша в УДОС, что на улице Нахимова 18 – чудесным образом образовалась 2-хкомнатная квартира – реальный шанс выписать из родного Курска семью, которая уже по горло сыта его обещаниями вос-соединиться на отдельной жилплощади и вот уже полгода (с момента перевода Лома из Севастополя) кантуется у его матери, что вовсе не способствует благополучию семейной жизни.
Лом отпросился у командира на сутки для оформления и вселения и, удачно отловив камбузный грузовичок, перевез в квартиру (благо замки везде стоят стандартные, ногтем вскрываемые) диван и 2 чемодана.
День клонился к вечеру и, утомленный радостными хлопотами, Николай залег на диванчик, который очень уютно встал на единственно предназначенное ему место, – не напрягая умы подводников, все квартиры в Рыбачьем построены по единой планировке, исключающей полет фантазии. Во всех домах диваны (кроватей в то время как-то и не водилось, – все было подчинено принципу функциональности: ночью – ложе для отдыха и постельных утех, – это уж кому как нравится и можется; днем – вполне пристойная мебель для приема гостей) размещались в выгородке типа «алькова».
Спалось Лому на новом месте сладко и блаженно, чему способствовала 0,5 –литровая доза «шила» (спирта), распитая с ближайшими соседями за знакомство и с новосельем.
А надо вам сказать, квартира, столь удачно обретенная Николаем, располагалась на первом этаже и под окном второй комнаты, в которой в скором будущем разместятся два Николаевича – Санька и Витюха, был пристроен козырек, закрывавший лестницу в подвал.
И вот сквозь крепкий, но чуткий сон Лом уловил странные звуки, которые он опознал как стук открываемого оконного шпингалета. Будучи человеком не робким, да и комплекции весомой, он заинтересованно ожидал продолжения событий.
Окно во второй смежной комнате тихонько приоткрылось, и прозвучал тяжелый шлепок, – кто-то спрыгнул на пол, покрытый линолеумом.
«Ворюга,- подумал Лом. – Ну, гад!» Ночной гость, видимо, неплохо ориентируясь в потемках, двинул в основную комнату, где затаился на своем диване Лом.
Прокравшись прямо к дивану, пришелец вдруг, судя по звукам, стал раздеваться. Лом был заинтригован, – ситуация складывалась не штатная.
Будучи по натуре человеком флегматичным, не склонным к импульсивным поступкам, Николай спокойно подвинулся, когда гость осторожно прилег рядом.
Некоторое время молчали. Затем тот, кого Лом принял за вора, нежно взял руку Николая и положил к себе на то место, которое многие именуют мужским достоинством. Колю озарило, и он повторил жест гостя, взяв его руку и гостеприимно положив к себе на то же место.
Далее хлипкие стены квартирки потряс вопль, силу которого предоставляю вообразить вам самим.
Через некоторое время хозяин и гость уютно расположились на том же диване, но уже сидя при свете и в трусах, за бутылкой старого доброго флотского напитка, универсального при всех обстоятельствах: от протирки электрических контактов до притирки контактов человеческих. Выпив за знакомство, за форс-мажор и за тех, кто в море (знающий человек поймет, что рюмаха уже пошла не первая), гость, оказавшийся тоже мичманом, но из другой дивизии, именем Леха, рассказал, что по этому адресу жила его зазноба, к которой он завсегда приходил по ночной поре через окно, потому как считал гурманством в сексе неожиданно привалиться к теплому бочку полусонной разомлевшей дамы. А Лом сообщил Лехе, то, чего тот не знал, поскольку весь последний месяц не вылезал из морей: зазнобу его, по решению командования и с подачи политотдела, выселили из поселка в 24 часа за аморальное поведение, видимо, не один Леха здесь «гурманил». Потому-то и квартирка так быстро освободилась, в чем Коле Лому несказанно повезло.
Эта байка потом долго гуляла по Рыбачьему, но поскольку народ на флоте мигрирует очень часто и быстро, видимо, пошла по свету гулять и может быть кто-то скажет, что это – старый анекдот. Но человек знающий подтвердит, – все анекдоты рождает жизнь, а этот случай имел место быть в камчатском поселке Рыбачий, году так 1982.