В свое время Тигрюшечкину пришлось немало пообщаться с комендантшей мужского общежития - молодой несимпатичной особой с худым и длинным телом, круглым, но обвислым задом и корявым носом. Когда Тигрюшечкин заходил в комендантскую, она бросала на него пламенные взоры и с энтузиазмом двусмысленно восклицала:"Ну же, Тигрюшечкин, будьте мужчиной!",- что можно было истолковать и как призыв, и как приглашение.
Тигрюшечкин, скромно потупясь, продолжительно молчал и никак не проявлял желания стать мужчиной. Раз за разом взоры комендантши становились все пламеннее и горячей, энтузиазм возрастал и возрастал, но Тигрюшечкин ни в какую не загорался, что еще раз доказывает, что энтузиазм (в отличие от гриппа) не передается респираторным путем. "Ну, будешь ты, в конце концов, мужчиной или нет?!"- раздраженно вопрошала она, в очередной раз кокетливо подмигивая ему. Тигрюшечкин прикидывался ослом и по-партизански хранил молчанку. Он не жаждал становиться в конце каких-то концов.
Как-то раз, возвращаясь из колледжа и забежав в столовку бар-дискотечного типа, он обнаружил в темном углу возле туалетов комендантшу, увлеченно тискающуюся с крепко скроенным солдафонского вида парнем. "У-у, блевотина косорожая!"- брезгливо подумал Тигрюшечкин,- "А все туда-же:будьте мужчиной, будьте мужчиной... Тьфу!"
Ему стало легко,- его перестали терзать угрызения непонятных комплексов.
Так Тигрюшечкин (в который раз!) не стал мужчиной.