НА ПОРОГЕ ВЕЧНОСТИ
О прозе Александры Таан
«Романтика и реализм в странном сочетании», – такое впечатление рождается от прозы Александры Таан, если назвать его словами автора. Существование в неком сдвиге пространств и времён, промежутке сумерек, куда оказываются невольно вовлечёнными персонажи и сам автор. Но для чего они собраны все вместе на этом островке повествования? Разгадать загадку человеческой боли, которая не только внутри нас, но приходит из космоса вместе с благом, не исчезая и не выветриваясь со временем?.. «Я боюсь оглянуться…. Запутаться в отражениях кривых зеркал…. Мне кажется, я сердцем чувствую крик позади себя, немой отчаянный призыв, но спешу, лечу вперёд, охваченный ужасом…» Важна не сама помощь – ибо сиюминутные страх и боль могут оказаться мнимыми, но некое брезжащее сострадание. Быть может, оно – главное в случайных встречах людей.
Мне бы хотелось охарактеризовать стиль молодого прозаика Александры Таан как мыслящий романтизм. «Иногда я воображаю себя инопланетянкой, попавшей на Землю ненадолго, и оправдываю этим "непохожесть" на остальных. Я понимаю, что такое отстранённое поведение многим не по душе. Я не с кем не дружу. Наша воспитательница, тетя Соня, предпочитает ребят побойчее, поразговорчивее». Безумно и ясно одновременно сознание, противостоящее хаосу мира, оно ищет знаков, которые могли бы объяснить то, что постичь невозможно – обещанную конечность существования при безграничном отклике Вселенной. То множащей боль в зеркалах, то вовлекающей в поток неведомого счастья. Эта приотворённость мира даётся не только как дар, но и ответственность – быть проводником живых слов, звуков и образов к иным мирам, всегда готовым отозваться на зов человеческого сердца: «Они проскальзывают легко, словно кинолента или ночные мотыльки в синие, чернильные океаны космоса». Мне кажется, автор находится сейчас на очень важной ступени творческого развития, когда он начинает обретать свой стиль, свой язык, в той полувоздушной, почти не осязаемой ткани, в которой творится волшебство. «Мы частенько не понимаем многого даже о тех простых вещах, которые перед нами. А, может, так задумано?»
Память культуры, рода, речи помогает Александре Таан в каждом рассказе и миниатюре находится не только «на пути в сумрак», но и прозревать бессмертие своих героев. И не важно, на чём запечатлен этот миг причастности вечности – чем мимолётнее и размытее след, тем он порой очевиднее в душе: «На снимке они изображены вместе в тот самый день, когда познакомились на выставке… Снял какой-то любитель, не очень то и чётко, но… Марианна прижимает фотографию к губам…»
«Нет в мире разных душ и времени в нём нет», – написал Иван Бунин. Подлинный художник всегда оставляет ощущение подобного единства, передающееся и от произведений современного молодого автора.
Алексей ФИЛИМОНОВ