Часть третья
- Полностью согласна с вами, уважаемые коллеги, случай, действительно, непростой… Итак, никогда ранее, включая школу, Вы не изучали немецкий язык, верно? - внимательно прочитав записи отца, включаюсь я в предстоящий сеанс* .
- Абсолютно верно, - ёрзая в глубоком, старом, кожаном кресле, и, потирая от волнения руки, отвечает Кирилл Петрович.
- Более того, мы не имеем даже дальних родственников, хоть как-то связанных с проживанием в Германии… - заключает он.
Переглянувшись с отцом, я понимаю, что стану свидетелем редкого и далеко небезопасного погружения в гипноз, проводимый с целью полного исключения известных клинических заболеваний. Речь идёт об уникальном явлении …
Как бы странно это не звучало, но частичный, спровоцированный какими-то неслучайными событиями, возврат к «прошлой» жизни даёт о себе знать, внезапно появившейся способностью понимать, а самое удивительное – говорить на одном из диалектов немецкого языка.
- Я буду считать от пяти до одного… - отец начинает счёт.
А я, вдруг, вспомнив свои ночные кошмары, словно тоже окунувшись в прошлое, нахожусь в каком-то трансе, одновременно сохраняя способность реагировать на всё, происходящее в этом кабинете.
- Ihr Name, wie heist du?** – задаёт первый вопрос отец на немецком …
- Kurt. Kurt Majer*** .
- Welcher jetzt das Jahr, Kurt?**** – продолжает отец.
- 1943. Der Sommer …*****
- Erzahlen Sie, was geschieht. Sie konnen die Lage beschreiben?****** – голос отца становится далёким…
- Лев Николаевич, принимайте эстафету, кажется, у нас теперь уже два пациента, - произносит отец, видя мою почти полную неадекватность…
Темно… Но мне совсем нестрашно. Эту дорогу я знаю, как свои пять пальцев. Мне двенадцать лет, я очень выносливая и хорошо ориентируюсь в лесу, поэтому брат доверяет мне непростые поручения.
Сейчас, передав необходимые медикаменты, налегке, я возвращаюсь в деревню… Надо быть очень-очень осторожной. Брат, проводив меня до развилки, машет рукой и, тихонько крикнув:
«Полина, береги себя!», - ещё какое-то время стоит, прислонившись к дереву, докуривая самокрутку… Лишь маленький огонёк от неё иногда описывает неправильный круг. Махнув ему в ответ, в направлении крохотной красной точки, я быстрым шагом направляюсь в сторону уже реденького орешника, чтобы, выждав и, убедившись, что нет никакой опасности, тихо пробраться в деревню. Я проделывала это уже не один раз… Но сегодня офицеры, как-то уж слишком набрались, «завели» патефон и, достав фотографии своих подруг и жён, в несчётный раз слушают эти старые, заезженные пластинки. Иногда, застряв на какой-нибудь дорожке, лапка спотыкается и возвращается снова к тому же самому месту. Слова повторяются и повторяются… Пока, кто-нибудь не выдержав этого и, сумев оторвать голову, мирно лежащую на столе, и с трудом встав со стула, не прекратит этот навязчивый однообразный повтор…
«Auf wiedersehen, meine kleine, auf wiedersehen…»
- Вы с кем-то разговариваете, Курт? – продолжает отец, задавать вопросы на немецком языке, адресуя их своему гостю…
- Ганс, сегодня Вы напились! Что за тоска, бросьте, хотя бы этот чёртов автомат… - пытаясь урезонить друга, кричит Курт.
- Как я скучаю по своим лошадям! А мои собаки… Помню, как в самый первый раз отец взял меня на охоту!.. Звук рожка. Лай собак, Бог мой! – Ганс, приняв решение, направляется к лесу.
- Утром всё будет по-другому. Куда Вы тащите меня…
- Я видел, что-то промелькнуло между деревьями. Может, это тот глупый медвежонок. Мне нужен, очень нужен этот трофей! – будто не слыша своего приятеля, произносит он.
Я стою за деревом, плотно прижавшись к его стволу, почти не дышу. Они проходят мимо… Жду. Теперь нужно быстрее бежать. Нельзя сворачивать с тропы, здесь легко можно угодить в коварную топь… вот тогда уже никто не поможет. Под ногой громко хрустнула предательская ветка. Я лишь обернулась… как огненные всполохи страшными ударами прошили мою грудь.
Темно. Очень-очень темно. Как больно! Невыносимо…
Грудь пылает, словно в неё вонзили раскалённые гвозди, а руки и ноги будто опустили в ледяную прорубь. Я не могу открыть глаза… Или они открыты? Да, тогда почему я ничего не вижу. Холодно. Вокруг что-то хлюпает.
- Курт! Да помогите же, чёрт Вас возьми! – только и успевает крикнуть немец, увязнув в холодной болотистой жиже…
Большие пузыри воздуха громко лопаются на поверхности тёмной вязкой жидкости. Нет уже и кругов на воде… Тишина.
Светает. Лес, освещённый всё ещё ласковым августовским солнцем, хранит тайну, о произошедшей ночной трагедии…
- Один, два, три… Вы забудете, всё, что увидели. Когда я произнесу «Пять», - Вы откроете глаза, отдохнувший и …совершенно другой человек… Четыре, ПЯТЬ! – произносит отец, заканчивая этот сеанс, и неожиданным образом вернув меня к жизни.
Здесь, вероятно, речь идёт о ретроградном гипнозе*
Ваше имя, как Вас зовут?**
Курт. Курт Майер.***
Какой сейчас год, Курт?****
1943. Лето …*****
Расскажите, что происходит. Можете описать обстановку?******
28.08.2010