ЗВЕЗДЫ, БАРДЫ И ГОРШКИ
Новелла,
из цикла "Неведомый мир",
дневник барда.
Мир состоит из Звезд и Людей….
Эмиль Верхарн.
Не боги горшки обжигают…
Поговорка
"Неведомый мир".
(Предисловие)
Сейчас, когда я пишу эти строки, вспоминая события полуторагодовой давности, то анализирую, как удивительным образом, текст песни, написанный еще раньше, вдруг наложился на все последующие события, произошедшие со мной и с моими друзьями.
Получается следующее: сначала я написал песню, заложив романтическое содержание в нее, философские рассуждения, абстрактные образы и события. Потом все это, что заложено было в песне, начало сбываться наяву, и начало всех происшествий лежит в поездке на фестиваль авторской песни.
Далее - поездка к Сергею Кощаку на велосипедах, после которой, приехав домой, когда у меня не было сил поднять на шестой этаж свой рюкзак и велосипед, когда я, упав плашмя на пол, на кухне, попросил жену забрать с улицы мой велосипед и рюкзак, я произнес : "Вот и я там побывал" - это были слова из моей песни. Мне вдруг ясно стало, что все, когда-то написанное мной в песне, произошло наяву, полтора года спустя, причем таким причудливым образом, в таком содержательном обрамлении, что только диву даешься.
Это надо же - сконструировать такое, все происходящие события: Костина кухня, завком, автобус, фестиваль, Сергей Кощак со своими корзинками и песнями в лесу, велосипедная прогулка к нему в лес за песнями, опоздание на дизель, зыбучие пески сгоревших кременских лесов, велосипеды и рюкзаки на наших спинах и долгий, долгий, трудный путь домой.
Теперь сто раз подумаешь, перед тем как сочинять такие песни или что-то подобное, чтобы они вдруг как-то не начали сбываться наяву, в реальной жизни с нами.
При дальнейшем изложении всех произошедших событий, перед некоторыми частями, я буду включать, в качестве эпиграфа, по одному из куплетов этой песни, чтобы читатель смог сам сравнить и убедиться, как накладывается и совпадает песня на реальные события.
Интересно, не погружаясь в мистику, узнать, кто же (или что) конструирует все эти события, происходящие (или не происходящие) с нами? Судьба? Бог? Никто не знает. Это неведомый для нас мир. Впрочем, понятие: “Неведомый мир” - гораздо шире. Если поглядеть вокруг повнимательней, то мир, который нас окружает, фактически весь неведомый.
Я попытался описать частичку неведомого (для многих) мира авторской песни, неведомого мира бардовской души и судеб на примере талантливых (на мой взгляд) и вместе с тем “Отрешенных от мира сего” бардов, моих знакомых. И еще о многом, многом другом.
В этой новелле, в форме дневника барда, описаны события трех периодов жизни, в этой книге они идут под названиями: «Фестиваль 2000», «Дорога на Кут», «Голгофа», связанных одной темой - авторской песней, произошедших за один год, а длившихся в общей сложности всего десять дней. Десять дней! Десять дней жизни в течение года и триста пятьдесят пять дней будней. Признаться, это омрачает.
Упомянутые события так слились в моей памяти воедино, что при изложении мне пришлось объединить их одним названием и совместить хронологически. Надеюсь, это не смутит читателя и не вызовет затруднений при чтении.
Часть 1.
«Дорога на Кут»
(Повеселимся!)
"...Ветер рвал тебя на части,
Бил соленою волной,
Все мы ищем где-то счастья,
А встречаемся с судьбой..."
Небольшое отступление:
Я вызвал себя из памяти в тот момент, когда находился в половине пятого утра на предрассветной улице, едва освещаемой редкими уличными фонарями и одинокими светящимися окнами домов. Мой верный друг - спортивно - дорожный "Турист" радостно отзывался на каждое мышечное усилие и мчал меня по осеннему асфальту к намеченной цели.
Начало октября в нашем городе – это начало золотой осени. Иногда целыми днями может светить солнце, а потом может вдруг резко поменяться погода и пойти дождь. Ночами заметно становится прохладнее. Поэтому, собираясь в путешествие, не мешает предусмотреть из одежды все, с учетом погодных сюрпризов.
Я весело крутил педали своего велосипеда по дороге к Макаренко Саше, надеясь за час доехать до него. Пошел дождь, дорога резко устремилась в гору и одновременно соскочила цепь у велосипеда. Накинув капюшон своей штормовки на голову, чувствуя, как постепенно начинаю замерзать от холодного дождя, добрался до ближайшего уличного фонаря, поправил цепь, переключился на самую пониженную передачу, сел на велосипед и начал медленный подъем в гору, от вокзала станции "Переездная" до остановки "Кирпичный", в нашем, горячо любимом городе Лисичанске. Дождь продолжал лить, ветер иногда бросал капли дождя в лицо мне с такой силой, что приходилось закрывать глаза и отворачиваться как от удара веником.
Подъем, для меня, поскольку я уже лет десять не садился на велосипед, оказался неожиданно трудным. Через пять минут я уже задыхался, сердце бухало в груди, но я медленно и упорно крутил педали и поднимался в гору, потому что деваться было некуда, другой дороги не было, а меня ждали, я обещал приехать утром на встречу с целью попасть потом на поезд, так как договорились ехать с Сашей к одному знакомому барду - Сергею Кощаку.
Сергей жил в глухой деревушке, по его рассказам, где-то в лесу, плел корзинки, вел вольную жизнь, пьянствовал, гулял, нигде не работал, играл на гитаре и сочинял песни. Мы давно планировали эту поездку, все лето, но мешали дачные дела, и только под осень выбрали время в выходные дни, и - на тебе - погода испортилась, хотя перед этим стояли солнечные дни.
Похоже, природа решила испытать нас на "вшивость". Была мысль отменить поездку и вернуться домой, но эта мысль сразу же исчезла, на ее место пришло упрямство и решение действовать по намеченному плану, несмотря на плохую погоду и не поддаваться слабости. У меня было в запасе около часа времени, чтобы проехать 10 км до дома Макаренко Саши, потом до станции "Лисичанск", чтобы успеть сесть со своими велосипедами и рюкзаками на электричку (дизель). В дальнейшем мы собирались доехать дизелем до станции "Кременная", потом еще километров 20 снова велосипедами до села, где жил Сергей Кощак. Такой был план.
Часть 2.
«Фестиваль 2000»
(Костя)
Небольшое отступление:
Кто хочет узнать, что такое авторская песня? Правильно. Все хотят. А кто из вас пишет стихи или песни? Опять правильно. Почти никто. По статистике - из тысячи человек, "пишущих" не более десяти, т.е. один процент. А остальные что делают? Правильно. Живут в свое удовольствие. Им и так хорошо, без стихов и авторской песни. Но иногда им становится интересно - чем же это так увлечены те чудаки, которые сами пишут и собирают самодеятельные песни, разучивают и поют их под гитару? Почему им это нравится? "Вот бы и мне там отхватить кусок удовольствия» - думают они.
Надеюсь, после прочтения этого дневника-новеллы, у читателя прояснится в голове, и он узнает, как достается этот кусок удовольствия. В самом начале каждой части, я буду давать краткие комментарии для начинающих бардов из своего опыта знакомства с авторской песней.
С Сергеем мы познакомились на фестивале авторской песни в городе Рубежное Луганской области. А началось это все на квартире у Кости Великандо - известной личности в среде авторской песни, фанатика своего рода, когда нам, с его подачи, пришлось поехать на этот фестиваль.
Костя посвятил свою жизнь авторской песне и практически всю ее израсходовал на свое увлечение. Написал около 100 песен и столько же стихов, выступал с ними много лет на разных фестивалях, занимая неоднократно призовые места и становясь их лауреатом. Несмотря на свою инвалидность, и то, что ходил только с помощью палочки, он объехал, по его рассказам, весь бывший Советский Союз, по полгода и больше не бывая дома, находясь в разъездах и участвуя в разных сборах любителей авторской песни. Видимо, он пользовался успехом в этом мире. Его везде ждали, приглашали, слушали, кормили, угощали, давали приют. Такая жизнь ему нравилась, он сочинял песни, пел их и пожинал лавры. Об этом человеке можно рассказать много. Вот только некоторые зарисовки его облика.
Он очень ревностно следил за своей внешностью и старался выглядеть не так, как все. Его длинные черные волосы, спадающие до плеч, как всегда немытые, стянутые тонким кожаным ремешком со лба на затылок, придавали ему облик одного из вождей племени "Аппачей". Большая, огромная, размером с крышку от чайника, коричневая пуговица на подтяжках к брюкам, напоминала что-то от Карлсона, живущего на крыше. Его тросточка с массивным резным набалдашником, который откручивался, открывая доступ к полой части, вмещала около ста грамм водки и постоянно пополнялась по мере употребления. На столе, на кухне, была намертво приколочена пластмассовая кукла Буратино, его любимого персонажа, которому он посвящал некоторые свои стихи. Вместо абажура к потолочной лампочке, опять же на кухне, использовалась часть десантного парашюта, создающего оригинальную композицию в Костиной кухонной обстановке.
Однажды, купив на всю свою пенсию, новые ботинки, после того как их надел, он не снимал их месяца два, и даже спал в них, а сидя в нашем присутствии, постоянно выставлял напоказ, тем самым демонстрируя свое богатство. Но стоило ему снять эти ботинки с ног, как их тут же у него сперли.
Когда он играл на гитаре, я следил за его левой рукой. Необыкновенной длины пальцы позволяли ему брать на грифе сложнейшие аккорды. Манера игры его была довольно оригинальная. Он не вел мелодию. Он не вел ритм. Из струн гитары извлекалась какая-то смесь звуков, помогающая произносить текст песни. "Главное, - говорил он, - в песне - это слова". И, как ни странно, гитара помогала восприятию текста. Не было ощущения однообразия мелодий. Каждая песня жила отдельно. Все песни стоили того, чтобы их слушать.
Но! Слушать его можно было только один раз. При повторном прослушивании терялась опора новизны, и очарование пропадало. Так обычно бывает, когда автор при исполнении забывает вложить душу в песню.
Костя постоянно знакомил нас со своими произведениями, и так важно, с достоинством, требующим почтительного внимания, читал стихи или пел песни. Он даже собирался издать книгу. Но постепенно веселая кочевая жизнь сделала свое дело. Он спился и превратился в настоящего алкоголика и уверенно шел к увяданию и деградации. Ноги у него совсем отказали. Песни писать он перестал, жил старым репертуаром и пил, пил, пил...
Потом, в апреле 2001 года, по недосмотру, а может, по роковой случайности, в его квартире произошел пожар, похоронив все его планы и мечты, поездки, книги, стихи и песни. Мы пытались помочь ему, собирали деньги, помогали убирать мусор после пожара, но, видя, что это ему совсем не нужно, так как он сам ничего не желал делать, а может, не мог, ввиду постоянного похмельного отключения, оставили его в покое.
А тогда, за год до пожара, в апреле 2000 года, квартира у Кости была в целости, и она служила своего рода приютом нашего клуба авторской песни, где мы иногда собирались, пели свои новые и старые песни, пили чай, обсуждали свои проблемы и делились новостями.
По сравнению с Костей, мы с Сашей Макаренко были новичками в мире авторской песни. Я имею ввиду период, когда увлечение авторской песней перерастает в стадию создания собственных песен. Мне уже за 50, а Макаренко ощутимо за 25, но наш стаж в авторстве составлял всего три- четыре года. На моем счету было около 40 песен, у Макаренко всего несколько. У Саши была за плечами музыкальная школа по классу кларнета, а гитару он осваивал самостоятельно. Я с гитарой знаком давно, но песни стал писать только в последние несколько лет, под влиянием встреч с Костей. Так что Константин Великандо (какая красивая фамилия), был для нас своего рода примером и наставником. Хотя его наставничество заключалось порой в том, что он презрительно ругал все наши творения.
Итак, сидим мы у Кости на кухне, гудим, гитара по кругу, всем весело, хорошо, тепло. Уже довольно-таки поздно, собираемся расходиться, как вдруг Костя вспомнил что-то, достает с полки конверт, из него вытаскивает листок бумаги стандартного образца, бланк, заполненный на его имя, с приглашением на фестиваль авторской песни, который должен состояться через месяц, в мае, в городе Рубежное.
Нам этот город хорошо знаком, так как он находится всего в 20 км от нашего Лисичанска и входит в тот же регион промышленной зоны. Мы с Сашей ни разу не участвовали в фестивалях авторской песни, хотя много слышали и знали о них, где и как они проводятся. А тут совсем рядом! Ехать близко, и там, практически дома, - фестиваль!
Костя сказал, что, вряд ли поедет, так как его ноги совсем стали отказывать, а нам рекомендует принять участие, выступить со своими песнями, тем более что когда-то начинать надо, а это самый оптимальный вариант, очень удобно и близко. У нас с Макаренко что-то щелкнуло в голове, и мы знали уже, что поедем туда, несмотря ни на какие "но", так как загорелись сразу и приступили к обсуждению будущей поездки.