Глава 136
У Игоря отъезд с курорта намечался на 10 августа, сначала в Краснодар, а оттуда — сразу в Надым. Мы же, хорошо отдохнув, раненько утром 6 августа выехали из Кабардинки в сторону станицы Архангельской на стареньком, но ухоженном «Москвиче», за рулём которого восседал опытный автолюбитель Иван Николаевич. По пути, так по пути! Я сел на переднее сидение, а Люба, Лёля и Юля на заднее. При этом Лёля на коленях едва удерживала дрожащую, похоже, страдающую клаустрофобией, кошку Мусю.
Дороги на Кубани хорошие, практически все асфальтовые, так что расстояние в триста километров без особых сложностей преодолели за шесть часов. Вот и станица Архангельская! Правда, пришлось немного поблудить по ней в поисках улицы Красноармейской 168. Проехали какое-то легендарное место, названное «Красным амбаром», однако вскоре подъехали к кирпичному домику, описанному в полученных нами письмах из Тихорецка.
Нас радушно встретили дядя Володя, тётя Нина и заметно подросший за год их внук Данил. На цепи повизгивал пёс Барсик, а на крыльце невозмутимо дремал уже немолодой кот Кузя, по внешнему виду которого можно было сказать, что в жизни он повидал многое. Заметив в нашей сумке молодую кошечку, Кузя резко встрепенулся. На всякий случай Мусю мы унесли на веранду.
Нас сразу усадили за стол, накормили, потом ознакомили с хозяйством фазенды (гуси, утки, куры, огород), показали, что где лежит, научили пользоваться колонкой для подогрева воды и т.п. Дядя с тётей даже побеспокоились, чтобы мы могли у какой-то бабушки Клавы ежедневно бесплатно брать свежее молоко, сколько пожелаем.
По усадьбе вместе с нами прошёлся и Иван Николаевич, он с интересом смотрел на хозяйство незнакомых ему людей. За то, что он довёз нас до станицы, мы с Любой хотели рассчитаться с ним деньгами, но он категорически отказался, сказав, что за эту услугу взял бы лучше пару вёдер картошки. Ну, уж этого-то добра у дяди Володи в погребе оказалось вдосталь! Вскоре «Москвичок» покатил к трассе «Ростов-Баку», и по ней — в сторону Армавира*. А через пару часов на местной электричке в Тихорецк уехали и дядя с тётей и Данилкой, а мы, засучив рукава, стали осваивать фермерское дело.
Домик этот был, как когда-то писал нам в письме дядя Володя, турлучный**, обложенный красным кирпичом. Состоял он из двух небольших комнат, отапливаемых зимой печью, небольшого коридорчика и просторной кирпичной веранды, служащей одновременно и кухней. Водогрейная колонка находилась здесь же, на веранде, а часть коридора была переоборудована под небольшой туалет и ванную, что являлось неоспоримым удобством. В любое время колонку можно было растопить дровами и получить горячую воду как для мытья посуды, так и для ванной.
Недалеко от дома стоял добротный, с просторным подвалом, гараж, и пристроенная к нему маленькая летняя кухонька. Сразу за гаражом находился пристроенный небольшой курятник с десятком разноцветных курочек-несушек, рядом — огороженные навесы: отдельно для гусей, которых насчитывалось штук пятнадцать, и отдельно — для пяти флегматичных индоуток. Здесь же находился сарайчик с дровами и углём, а возле него, на цепи — добродушный пёс Барсик. Ещё по двору бегали две пёстрые кошки, с которыми Кузя вёл себя как с жёнами, хотя дядя Володя говорил, что это были Кузины дети. Скорее всего, инцест в кошачьей среде явление обычное. В отличи от похотливого Кузи, эти кошки с нашей Мусей сосуществовали вполне миролюбиво.
Все строения, о которых я сейчас рассказал, располагались как бы в саду — вокруг дома и гаража росли и яблони, и сливы, и вишни, и груша, и даже ореховое дерево. Сразу за всей этой усадьбой, расположенной в саду, находился большой, площадью в двадцать соток, огород, засаженный картошкой. Лишь на небольшом его участке росли огурцы, помидоры, болгарский перец, клубника и кабачки с тыквами. В дальнем конце огорода едва сочилась мелкая, густо заросшая высоченным камышом речушка Челбас. Здесь же росли три большие плакучие ивы, в своё время посаженные дядей Володей.
Вот такое хозяйство легло на наши плечи, однако нельзя сказать, что мы с Любой оказались застигнуты сельской «экзотикой» врасплох. Я сам до службы в армии жил с родителями в сельском частном доме, умел и за огородом присмотреть, и за домашними животными — родители держали и корову, и кур, и уток. Да и Люба выросла в сельской семье, умела всё: и корову доить, и птицу накормить, и за огородом ухаживать... Так что теперь можно, как говорится, тряхнуть стариной.
На следующей день в гости к нам на своей «Волге» приехали Саша с женой Любой и младшим сыном Павликом. Встреча была радостной — шутка ли, не виделись целый год! Пока дамы занимались кухонными делами, Саша показал мне кладовку, где находились мешки с кормом для птицы, и рассказал, как надо его, этот корм, готовить.
Потом Саша сказал:
— Лёнь, Люб, девятого августа, в смысле послезавтра, ждите сюда всех родственников — пока погода сухая, будем копать картошку.
В это время во двор вошёл незнакомый нам полноватый пожилой мужчина. Саша его знал хорошо, и представил нам.
— Это Лев Васильевич, наш хороший здешний сосед, знакомьтесь, — сказал он и пояснил, — у нас тут внутри двора есть калитка, и когда мы отсутствуем, Лёва присматривает за нашим домом, так что вы не пугайтесь, если он вдруг иногда появится.
Мы познакомились. Вскоре Саша с семьёй уехал, а Лев Васильевич, прежде чем уйти, некоторое время любопытствовал, откуда мы приехали, надолго ли здесь, в каком классе учится Леночка и тому подобное. Потом ушёл.
Ближе к вечеру только сели мы с Любой ужинать (я уже и водочку приготовил для аппетита), как в дверях веранды неожиданно нарисовался Лёва.
— Я смотрю, свет в вашем окошке горит, дай, думаю, зайду и спрошу, вдруг чего по хозяйству надо подсказать.
Я и Люба переглянулись, в действиях соседа чувствовалась некоторая бесцеремонность, это нам не совсем понравилось, но к столу его пригласили. Он только этого и ждал. Выпили по рюмке, закусили, потом по второй... Лёва поблагодарил нас за ужин только тогда, когда в бутылке ничего не осталось.
— Это ж надо, какое у него здоровье — сколько выпил, а ни в глазу, — удивлялась Люба, — да и аппетит неплохой. Деревня... Народ крепкий.
Наступило девятое августа, суббота. День выдался тихим, тёплым — кубанская погода! Саша с утра привёз из Тихорецка сначала одну партию гостей, потом сгонял за второй. Вместе с нами во дворе собралось одиннадцать человек, не было только дядиной дочери Нади. Саша с дядей Володей оперативно приготовили лопаты, вёдра, мешки, — и вся толпа, в том числе и детвора, двинулась к картофельному полю.
Да... Давненько не занимался я сельхозработами... С непривычки довольно скоро и мозоль от лопаты на руке набился, и спина от копки заныла. А тут ещё и мешки с просушенной картошкой надо помогать носить к гаражу. Их же оказалось необычно много: урожай картошки в этом году, по мнению дяди Володи, как никогда раньше, оказался просто небывалым. Во второй половине дня гараж уже наполовину засыпали толстым слоем картошки, а поле выкопали только на две трети. Дядя Володя подшучивал:
— Нынче Лёня к нам в гости приехал, так это с его лёгкой руки такая картошка. Уже тонну накопали, и ещё есть. Хорошая картошка, и медведкой*** почти не погрызена.
Медведок ни я, ни Люба раньше никогда не видели. В прошлом году дядя показывал нам страшную грозу кубанских огородов — колорадского картофельного жука, который со скоростью саранчи пожирал всю картофельную листву, а когда та кончалась, перекидывался на другие растения семейства паслёновых — помидоры, табак. Я не видел, но говорят, что жрёт этот американский гад листья даже таких далеко не огородных растений, как белладонна, белена... И ведь не подавится и не отравится, проглот, которого учёные называют десятилинейным листоедом.
Оказывается, у бедной картошки кроме «внешнего врага», этого «колорадо», есть ещё «внутренний враг», более страшный, чем жук — это медведка, грызущая в земле картофельные клубни. Часто этот подземный комбайн действует по подлому принципу: не съем, так надкушу. Копая огород, я несколько раз натолкнулся на погрызенные картофелины, вначале думал, что это кроты или хомяки бесчинствуют. Но вскоре наткнулся на жутковатое существо, похожее на мышь — именно таким по размеру и цвету оказалось насекомое. Когда присмотрелся, увидел у медведки на «морде» устрашающие челюсти. Да, такими не только картошку погрызть — лопату можно поковеркать.
Я спросил у Саши, как они борются с этими вредителями. Ответила тётя Нина:
— Да так и боремся, Лёнечка: жука, паразита, опрыскиваем ядовитыми растворами, а тех, что не сдохли, собираем руками и затем давим. А с медведкой боремся так: Саша весной в санэпидстанции взял отравленной каши и, когда мы садили картошку, по чайной ложечке этой отравы клали в лунки. Вроде помогло.
— Сосед Лёва жаловался, говорит, что отраву не положил, так медведка половину урожая съела, — добавил дядя Володя.
Ближе к вечеру работа на огороде закончилась, началось застолье. Мы купили водки, пива. Саша привёз мяса, начал делать шашлыки, зелень рвали со своего огорода. В качестве «гостинца» дядя Володя привёз сюда три литра своей «продукции» — очень качественной, какую умеет делать только он, самогоночки, которую мы между собой называли «дедовкой». Вскоре в гости пришёл Лёва со своей супругой Раей. Ну, знакомиться, так знакомиться! И вообще: на селе сегодня праздник — уборка урожая!
__________________
* Кстати, знаменитая трасса «Ростов-Баку» проходит мимо станицы Архангельская и мимо города Тихорецка. От станицы до города 25 км.
**По В. Далю: турлук — плетень; турлучное строение — плетнёвое, обмазанное глиной, строение, плетнёвая мазанка.
***Медведка — насекомое отряда прямокрылых, живёт в земле, вредит сельхозкультурам.
Глава 137
Нынче в наши планы входило купить в Тихорецке жильё. Об этой эпопее расскажу подробнее, всё-таки это для нашей семьи неординарное, если не сказать больше — эпохальное событие! В Надыме мы много раз обсуждали с Любой варианты будущего жилья. Сходились на том, что хорошо бы иметь частный домик в деревне или на окраине города. Приехав пожить в станицу, мы подумали: а не купить ли домик здесь? Но по прошествии буквально одной недели поняли — жить в глуши, вдали от цивилизации не сможем, вечерами (да и днём) пойти здесь некуда, магазин, и тот где-то у чёрта на куличках, ни клуба, ни стадиона, ни рынка. Скукотища.
Тогда решили поискать частный домик в Тихорецке. Рассуждали так: возьмём дом, перевезём сюда из Мысков бабушку Любу, она будет за ним присматривать, нас в отпуск ждать. Возможно, вскоре и сами переедем сюда из Надыма жить. Мечты идиотов, одним словом... Этими планами мы поделились с родными. Саша сказал, что у него в ближайшие дни есть немного свободного времени, и он сможет повозить нас на машине в поисках жилья. Помощь эта оказалась просто неоценимой!
Несколько дней мы с Сашей колесили по Тихорецку в поисках приемлемого по площади и по цене дома. Уж и со счёта сбились, сколько их объехали и осмотрели. Ездили и в солнечные дни и в ливень, но ничего подходящего найти не могли — все дома то слишком старые, то очень дорогие, то находились совсем уж на окраине. После поездок собирались у дяди Володи в квартире, как в штабе, и обсуждали результаты поездок.
И тут умудрённый жизненным опытом дядя Володя вдруг подсказал, что дом — это хорошо, но как за ним следить, если Любина мама довольно старая, еле ходит, а мы сами не собираемся пока съезжать с Севера? Может, лучше купить квартиру в многоэтажке? Её проще будет оставлять незаселённой, в случае чего и соседи могут присмотреть, да и родные будут наведываться. Мы с Любой ухватились за этот вариант, как за спасительную соломинку. У нас с собой имелись деньги в рублях более 50 миллионов, если по курсу, то почти 10.000 долларов, и должны были ещё получить через сбербанк ссуду из Любиной конторы примерно на такую же сумму. Жильё надо нынче, как говорится, «кровь из носа», но купить! И снова Сашина «Волга» зашуршала колёсами по тихорецким улицам.
Время поджимало, отпускные дни таяли, мы из станицы в Тихорецк стали приезжать чуть не ежедневно. Теперь, чтобы ускорить поиск подходящей квартиры, мы решили не заниматься самодеятельностью, а обратились в государственную «Квартирно-правовую службу». Нашу «проблему» взяла на себя одна из сотрудниц службы — Людмила Аркадьевна. Она дала нам четыре адреса, по которым мы с Сашей тут же и направились.
Одна квартира (мы искали трёхкомнатный вариант) находилась в центре, на третьем этаже, но оказалась маломеркой, типичной «хрущёбкой», да и в окна ничего не видно — всё заслоняли высокие деревья. Вторая квартира располагалась недалеко от железнодорожного вокзала, на четвёртом этаже, но окнами выходила на какую-то котельную. Третья квартира оказалась на пятом этаже (в пятиэтажке), окнами выходила на шумную дорогу, правда, была с ремонтом, поэтому дорогая (22.000 долларов). Четвёртая квартира — на четвёртом этаже в старом кирпичном доме, комнаты хоть и солнечные, но очень уж маленькие. Во всех квартирах, которые мы посмотрели, имелось по одному балкону.
Вернувшись к Аркадьевне, поделились с ней своими мыслями, объяснили, что не привередливые мы, — просто хотелось бы взять квартиру, чтобы душа к ней лежала. Тогда она дала нам ещё два адреса: один — в пятиэтажке, на четвёртом этаже, второй — в девятиэтажке, на девятом этаже.
— Ну что, куда едем? — спросил Саша.
— Давай к девятиэтажке, — сказал я наугад, — улица Гоголя, 44. Аркадьевна сказала, что дом практически новый, построен в 1993 году. Посмотрим на него.
Дом оказался одним из трёх девятиэтажек, стоящих параллельно друг к другу, а нужное нам строение находилось в центре. Вокруг стояли пятиэтажки, отгораживая высотки от дорог. Рядом находилась школа, магазины. Район мне сразу понравился. Мы в лифте поднялись на девятый этаж, постучались в квартиру № 105. Хозяева оказались на работе, дома был только старший сын. Он разрешил нам войти, сказал, что квартира действительно продаётся, и позволил её осмотреть. Коридор длинный, это уже неплохо. Мы прошли на кухню — большая, но облезлая, требует ремонта. Потом посмотрели зал, балкон. Вроде ничего, но тоже нужен ремонт. Далее нам показали детскую комнату. Прикидываю в уме, что Лёлечке она подойдёт вполне. В последнюю очередь зашли в «спальню». Комната солнечная, с лоджией (это большой плюс!), из лоджии хорошо видны городские зелёные насаждения и большой луг, а также соседняя девятиэтажка. Некоторые сомнения у меня и Любы вызвала высота этажа, но потом я решил, что девятый этаж имеет свои преимущества — никто не будет плевать, а также стряхивать пепел сверху. К тому же мы тогда не знали главного достоинства — дом стоял в элитном спальном районе, который назывался «Черёмушками».
В общем, решили, что берём! И цена более чем устроила — 85 миллионов рублей ($17.000). Пока Любина ссуда придёт, начнём оформление. Но главные сложности оказались впереди. На Кубани, оказывается, покупка жилья иногородними лицами и их прописка запрещены! Не помогла и справка о льготах северянам. Вот те раз! Поскольку отпуск подходил к концу, мы стали нервничать: очень уж нам поглянулась и квартира, и место, где она находилась, — жаль упускать такую удачу. И тут выручили наши родные, не исключаю, что с подсказки дяди Володи: Сашина жена Люба согласилась нашу квартиру оформить на себя, а потом, мол, что-нибудь придумаем.
А тут ещё появились некоторые проблемы с самой квартирой. Аркадьевна сказала, что семья, продающая своё жильё, является бедной, много задолжала по квартплате, поэтому перед продажей своей площади ей, этой семье, надо погасить долг, а это можно сделать только получив от нас аванс в сумме ни много ни мало — 10 миллионов рублей ($ 2.000). Час от часу не легче! Аванс мы дали, предусмотрительно оформив его в присутствии нотариуса на хозяйку квартиры — Анну Уколову.
С этим жильём появилась ещё одна проблема: семья многодетная, родители, согласно закону о попечительстве, не имеют права продавать квартиру, пока дети их не получат другое, пусть и дешевле, но равноценное по площади жильё. И вот тут нас выручила всё та же многоопытная Людмила Аркадьевна. Она сказала, что нам самим на все процедуры по оформлению квартиры уйдёт полгода, но если она сама возьмётся всё это оформлять (за некоторую плату), то дело пойдёт гораздо быстрее. Какой разговор, было бы предложено! Измотанные за день, мы на вечерней электричке возвращались в станицу.
Пиво и лимонад мы покупали здесь, в станице, в небольшом ларьке, пристроенном к одному из домов. Покупали пиво всегда одной марки, которое мне очень нравилось, это — бутылочное, тихорецкого разлива, с необычным названием «Брандмейстер». В жару жажда утолялась очень хорошо.
Глава 138
Наступило 17 августа, воскресенье. День был обычным, тёплым, не предвещал никаких неожиданностей. С утра мы управились по хозяйству, потом позавтракали. Я и Лёля прогулялись к ларьку, себе я купил несколько бутылок «Брандмейстера», а дочурке — вкусное мороженое. Мороженое она любит, и готова есть его в неограниченных количествах: Леля, как и я, сладкоежка. Люба по выходным дням на обед обычно готовила что-нибудь вкусненькое. На сегодня варилась куриная лапша.
Сытно пообедав, я прилёг в комнате на кровать и начал разгадывать сканворды (они тогда только-только входили в моду), а Люба прибиралась на кухне. Лёлюшка в другой комнате сидела на полу и раскладывала в карты какой-то пасьянс. Рядом с ней, разомлев от жары, лежала её любимая Муся. Вскоре пришла Люба, прилегла на диван, и сразу приступила к чтению газет, кучу которых мы накануне привезли из Тихорецка. Особенно ей нравилась ставропольская газета с рецептами народной медицины «Айболит» (потом мы несколько лет её выписывали в Надыме).
В какой-то момент я вздремнул. И вдруг раздался телефонный звонок. Ещё до нашего приезда дяди Володин сын Саша провёл сюда это благо цивилизации, чтобы создать нам некоторый комфорт. И дядя, и Саша звонили нам нечасто, а если звонили, то старались делать это обычно ближе к вечеру. А тут вдруг звонок сразу после обеда.
Я поднял трубку, звонил дядя Володя. Поздоровавшись, он, стараясь быть спокойным, сказал:
— Леонид, тут вот на наш адрес для вас пришла телеграмма, ты только Любе там сразу не говори, подготовь её. Из Мысков сообщили, что умерла Любина мама. Искренне приносим соболезнования от нас с бабушкой и от имени сына и дочери. Если будем нужны, звоните, мы дома.
Внутри у меня всё похолодело: то, чего мы так боялись, случилось... Горе... Люба отложила газету и внимательно на меня посмотрела. Я лихорадочно соображал: как же начать разговор? Она ведь такая впечатлительная, так всё близко принимает к сердцу (сердечко у неё пошаливает, «Корвалол» всегда стоит под рукой), просто какой-то кошмар!
— Ну, говори, что молчишь? Кто звонил? — требовательно спросила она, насторожившись. Похоже, моя вытянувшаяся физиономия сразу меня выдала.
— Звонил дядя Володя, — как можно спокойнее пытался ответить я, — говорит, что вроде телеграмма пришла к ним...
Жёнушку мою провести трудно, по гороскопу она змея, да и живём уже более четверти века, знает все мои манеры наизусть.
— Откуда? Говори же, почему молчишь? — и вскочила с дивана. Почувствовав что-то неладное, к нам подбежала дочурка и уставилась на меня.
— Из Мысков, кажется... — выдавил я, — что-то там... с бабой Любой...
Люба всё поняла. Что дальше началось! Описать словами невозможно. Люба стала так выть и причитать, что я за неё испугался — не дай Бог, если потеряет сознание. Лёлюшка тоже начала плакать, причитая: «Бабулечка... бабулечка...» У меня ком к горлу подкатил. Вот тебе и отпуск! Что же делать?
— Звони! Звони куда-нибудь! Чего сидишь? — неожиданно в истерике стала кричать на меня Люба.
— Куда звонить? Кому звонить? — опешил я.
— Звони на вокзал! Звони в аэропорт!
Я быстро достал свою записную книжку, где у меня на всякий случай находились некоторые нужные телефоны, и стал накручивать диск. Так, автовокзал в Тихорецке, нет, лучше сначала в Краснодар, в аэропорт. У меня имелся номер телефона представителя службы перевозок «Надымгазпрома» в Краснодаре. Набираю по межгороду его номер, к телефону подошёл мужчина. Я попросил подсказать номер телефона справочной службы в аэропорту, он назвал. Звоню туда. Слышу:
— Справка!
— Девушка, — почти кричу, — подскажите, какие есть ближайшие рейсы до Кемерово или Новосибирска?
— На Кемерово самолёты от нас не летают, а на Новосибирск — ближайший рейс в среду вечером. Что ещё?
— Нам на похороны надо в Кемеровскую область, что туда ещё летит?
— Рейс на Новосибирск, и только в среду! Других нет! — и положила трубку.
Объясняю Любе обстановку. Но она и слушать не хочет, кричит:
— Звони ещё куда-нибудь!
Вот, блин, ситуация! Решил позвонить дяде Володе. Выслушав меня, он сказал:
— Не знаю, что и подсказать, но мне кажется, на похороны вы не успеете. Там же ещё надо долго добираться до Мысков...
— Так что же делать?
— Лучше и правильней в данной ситуации, это, на мой взгляд, послать туда денег. Дело в том, что одну Любу отправить, учитывая её здоровье, опасно, сам понимаешь. А лететь вам всем втроём... Даже не знаю. Столько вещей, кошка ещё... И будут ли билеты? Смотри сам, Лёня, если что надумаете — звоните. Чем сможем, поможем.
После звонка к дяде Володе у меня на душе стало немного спокойнее. Решил успокоить и Любу. А она всё ходила по комнате и безутешно причитала. При этом несколько раз принимала «Корвалол». Так продолжалось довольно долго. Уже стало темнеть.
Наконец, немного успокоившись, Люба потерянным голосом тихо спросила:
— Что будем делать?
— Не знаю. Давай думать.
— Туда далеко лететь?
— В Новосибирск? Далеко. Шесть тысяч километров... Да и вообще, сейчас у нас складывается невероятно сложная ситуация: Ильин* тебе деньги должен перечислить к концу месяца, десять лимонов мы отдали авансом за квартиру... И потом: у нас обратные билеты из Краснодара на Надым уже на руках, прежде чем лететь в Новосибирск, надо их сдать, а купим ли потом из Тюмени на Надым — неизвестно, сама знаешь, что в августе билетов там не достать...
— Это-то всё так, всё правильно, но мамочка... мамочка, — в отчаянии воскликнула Люба и снова разрыдалась. Лёлюшка тоже не спала, держала притихшую Муську на руках, и всё время жалась к Любе.
Ближе к полуночи, когда Люба вышла из прострации и начала более-менее воспринимать реальный мир, мы решили, что завтра с утра отправим в Мыски на похороны Любовь Максимовны три миллиона рублей ($ 600) и телеграмму с соболезнованием. Ну, а сами поехать, конечно, не сможем... Так сложились обстоятельства.
Ещё два дня Люба находилась в депрессионном состоянии, потом, смирившись с неизбежностью, понемногу стала возвращаться к жизни. Мы договорились, что в Мыски поедем на следующий год, и там поклонимся могилке мамы**. В один из дней Саша свозил Любу в церковь, где она помолилась и поставила свечки за упокой.
Оформление квартиры продвигалось очень медленно. Основная причина состояла в том, что Уколовы никак не могли подобрать себе подходящее по размерам и недорогое по стоимости жильё взамен этой своей квартиры. И ещё: они, по наивности, рассчитывали, что сначала продадут квартиру, потом на вырученные деньги тут же купят себе что-нибудь подешевле — и вся недолга. Но не тут-то было — не попадался подходящий домик. Потом Людмила Аркадьевна всё же нашла им домишко, но его хозяин потребовал предоплату. А денег у нищих Уколовых уже не было, аванс практически полностью ушёл на оплату задолженности по квартплате и за электроэнергию. Получался заколдованный круг, который сильно стал нас беспокоить. Да и родные сильно переживали за нас.
А тут ещё Люба никак не могла дождаться ссуды из «Гилана». Мы несколько раз по телефону звонили в Надым и самому Ильину, и в бухгалтерию — они обещали, но не спешили. В последнем разговоре с Ильиным (в четверг, 21 августа) Люба расплакалась, сказала, что столько лет отработала, неужели же не заслужила финансовой помощи для приобретения жилья! В слезах упомянула, что у неё случилось горе — на прошлой неделе умерла мама. Видать, что-то там сдвинулось — 27 августа деньги на сберкнижку поступили.
Кое-как нашла Аркадьевна недорогой частный домик для Уколовых, представила соответствующую справку в «Попечительский совет городского отдела образования» о том, что дети уже фактически под новой крышей, и там ей выдали документ, разрешающий продажу квартиры. Квартиру начали оформлять на Сашину Любу. Саша нас подбодрил, сказав, что когда мы переедем жить в Тихорецк, у нас будет достаточно времени и для переоформления квартиры на себя, и чтобы прописаться.
Итак, наша заветная мечта сбылась — у нас есть собственное жильё, и ни где-нибудь, а на Кубани! Совершено очень важное для нашей семьи дело — теперь будет где старость встречать! Саша с Любой по-доброму пошутили:
— Ну что, Маслята, приезжайте на следующий год, мы вас пустим на квартиру пожить! Возьмём недорого!
И мы вместе весело рассмеялись.
Перед самым нашим отъездом Саша предложил: если мы не против, он наймёт рабочих, и когда мы на будущий год приедем в отпуск, квартира будет отремонтирована. Мы охотно согласились и оставили деньги на ремонт.
______________
*Андрей Анатольевич Ильин — гендиректор АОЗТ «Гилан», где работала Люба. Ныне живёт в Тюмени.
**Жизнь вносила в наши планы свои коррективы, в Мысках мы смогли побывать только в 2000 году.
*****
Продолжение воспоминаний здесь: http://www.proza.ru/2010/09/11/1118