Действующие лица:
Яна и Аня – сестры-близнецы
Юра – муж Яны
Сцена первая
Нарядные Яна и Аня сидят на диване в своей комнате. Перед ними празднично сервированный столик: вино, фрукты, конфеты.
Яна: Хорошо-то как! Вся жизнь впереди! И мы с тобой умницы и красавицы.
Аня (немного иронично): К тому же дипломированные специалисты.
Яна: И не просто дипломированные специалисты. А экономисты высокого класса! Да, еще и с красными дипломами.
Аня: Знаешь, сейчас будущее похоже на такой огромный океан. И можно плыть в любую сторону. Куда угодно. А мы будто пока стоим на берегу и выбираем.
Яна: Но выбирать нужно быстро и точно, чтобы не ошибиться. Чтобы не заплыть туда, где слишком глубоко или туда, где можно попасть в шторм.
Аня: Ой, а мне это даже интереснее – глубина, шторм, необитаемые острова, где много опасностей и приключений.
Яна (смеясь): Анька, ну когда ты вырастешь? Как ребенок, честное слово. Шторм ей подавай, да еще и необитаемый остров с опасностями. Ты теперь взрослый серьезный человек. Все, детство с его глупостями закончилось. Вперед, Анна Николаевна, на штурм экономических, финансовых и прочих солидных высот.
Аня: Давай выпьем.
Яна: Давай. Еще раз за окончание университета? Поздравляю, сестра.
Аня: Да, еще раз за окончание. Поздравляю!
Наливают вина, выпивают.
Яна: Ты что-то молчаливая стала последнее время. Рассказывай, какие у тебя планы? Что ты собираешься делать?
Аня: Ой, у меня пока нет планов. Все неопределенно как-то.
Яна: Ты что говоришь? В чем неопределенность? Мы закончили университет. Нужно устраиваться на работу. Я, например, решила, что отдыхаю неделю и ищу хорошее, теплое, денежное местечко. Смотри, даже резюме уже приготовила.
Аня: Яна, давай честно: ты помнишь, почему мы с тобой поступили на экономический факультет?
Яна: Помню. Так хотели наши родители. Они считали, что с экономическим образованием мы не пропадем в жизни. И, ведь, они были правы. Мама с папой погибли два года назад. Но они успели дать нам направление и, думаю, не самое плохое.
Аня: А ты помнишь, что после выпускного ты металась между художественным училищем и университетом? Ты помнишь, что ты хотела рисовать?
Яна: Прекрасно помню. Только куда бы я сейчас пошла со своим художественным образованием? Учителем рисования в школу?
Аня: Ты могла бы стать знаменитой художницей.
Яна: Я же говорю, что ты никак не можешь вырасти. Знаменитых художников – единицы. Для этого нужен талант.
Аня: А у тебя его нет? У тебя талант экономиста?
Яна: Для экономиста важно другое. Я хорошо училась. И я знаю, что смогу зарабатывать деньги. Неплохие деньги. А рисование может оставаться моим хобби.
Аня: Может, я не права. Но мне кажется, что хобби и должно быть профессией. Увлечение должно стать твоей работой.
Яна: Ага, не приносящей ни денег, ни уверенности в завтрашнем дне.
Аня: Вот теперь ты говоришь смешные вещи. Разве деньги придают человеку уверенности? Вспомни нашего соседа по даче. Как была его фамилия? Того богача?
Яна: Кажется, Кубанцев, или Кубарев?
Аня: Ну, неважно. Вспомни, какой высокий и прочный забор он возвел вокруг своего участка. Какие злющие собаки бегали у него по двору целой сворой. Сколько охранников сопровождали его даже тогда, когда он выходил в рощу погулять? Это уверенность? А потом его просто застрелили в собственной спальне, и собаки, заборы, охранники не помогли ему. Кто, вообще может быть уверен в завтрашнем дне? Что это такое – завтрашний день? Он может и не наступить.
Яна: Вот заморочили тебе голову твои новые друзья. Странные все, бездельники какие-то. То у вас выставки, то у вас тусовки, то у вас концерты.
Аня: Мне интересно с ними. Ты же помнишь, я тоже не хотела на экономический факультет. Я всегда мечтала о таком образовании, которое позволило бы мне путешествовать. Но я, как и ты, отказалась от своего желания и выполнила желание родителей.
Яна: И что теперь?
Аня: Наверное, нужно возвращаться к тому, чего я хотела по-настоящему. Яна, я не хочу работать с бумажками, деньгами, счетами. Это не мое!
Яна: Получается, что ты потратила впустую все эти годы?
Аня: Получается, что так. Но это на первый взгляд.
Яна: А на второй?
Аня: А на второй я приобрела отрицательный опыт. И поняла, чего я, действительно не хочу и не буду делать. А это уже очень много.
Яна: Аня, ты меня пугаешь! Ты не пойдешь работать по нашему профилю?
Аня: Нет! Теперь я подожду понимания того, что я хочу делать. И чувствую, что это будут путешествия.
Яна: А деньги? Где ты будешь брать деньги на путешествия?
Аня: Еще не знаю. Главное – захотеть. И решить что-то для себя. Решить так, чтобы это решение было в тебе, как железный стержень. И тогда все, что нужно, будет просто нанизываться на этот стержень.
Яна: Нет, Анька, ты точно сумасшедшая.
Аня: А помнишь, как говорила наша бабушка? Делай то, что хочешь и будет все, как нужно.
Яна: Бабушка чудила последние годы.
Аня: Ага, она не сидела с соседками на лавочке. В шестьдесят лет научилась кататься на роликах. А потом ходила петь в переход частушки. И, заработав денег, шла в какой-нибудь модный ресторан: пила шампанское, закусывая его черной икрой. Разве это не здорово?
Яна: Я отношу это к разряду тараканов в голове. У каждого бывает какая-то блажь.
Аня: Да не блажь это, а способ жизни. Она делала то, что хотела.
Яна: Так, погоди-ка. А что ты думаешь насчет замужества? Этот шаг входит в твой способ жизни?
Аня: А в твой?
Яна: Ну, разумеется.
Аня: Ну, и каким должен быть твой принц, которому ты отдашь руку и сердце? Кому ты доверишь жизнь?
Яна: Во-первых, принц должен быть на белом коне. Какой марки конь - это дело принца, но желательно чтобы марка была иностранная. Во-вторых, у принца должен быть замок в виде хотя бы трехкомнатной квартиры. В-третьих, принц должен носить меня на руках, топить в цветах и брильянтах, стоять на коленях, петь серенады, носить кофе с шоколадом в постель….
Аня: Хватит, хватит…Я поняла: ты хочешь, чтобы рядом был обеспеченный и внимательный мужчина. Правильно?
Яна: Правильно. Ну, еще, чтобы не пил, не изменял, любил меня.
Аня: Последняя фраза – ключевая.
Яна: Ключевая-то, ключевая, только так это призрачно – любовь. Не потрогать, не понюхать. А какого мужа хочешь ты?
Аня: Ой, а мне очень трудно объяснить. Но попробую. Знаешь, я так представляю, что мы с ним стоим как два воина на скале, спиной к спине. И ощущаем каждое малейшее движение мускул другого. Или что мы плывем, как два облака, и как бы обнимаемся своими облачьими боками. Или что мы как две птицы летаем в небесах и немного касаемся друг друга кончиками крыльев.
Яна: Да, расплывчато. В общем, нужен тебе «не мужчина, а облако в штанах». А если серьезно, я понимаю так: ты хочешь, чтобы вы были равными и свободными.
Аня: Совершенно верно. Равными и свободными. И еще – оба на высоте.
Яна: Ну, что, давай за мечты?
Аня: Давай, за мое облако и твоего принца.
Наливают бокалы.
Яна: Мы как-то давно не сидели с тобой так хорошо. Давно не говорили нормально. Хочешь, я расскажу тебе свою мечту?
Аня: Ой, конечно хочу.
Яна: Только ты не смейся. Потому что это совершенно дурацкая, нелепая мечта. Так вот, это не принц на коне. Моя мечта – это таежный домик.
Аня: Таежный домик?!
Яна: Да, именно таежный домик. Это должен быть совсем небольшой домик, наверное, в нем одна комната и коридор, или как там это помещение называется в домиках – сени.
Аня: Ты меня удивляешь, дитя урбанизации, откуда у тебя такие желания?
Яна: Не знаю. Может быть, я увидела этот домик в какой-то детской книжке, может, сама придумала его себе. Не помню, но я очень хорошо представляю этот домик. Он находится далеко-далеко от городов в самой глухой тайге. В небольшом поселке, в котором всего-то домов двадцать. Там живут суровые, смелые, честные люди – охотники, золотодобытчики. И к этому поселку даже не проложены дороги, к нему можно добраться только по реке на лодке. Вот как далеко от цивилизации построен этот поселок. А мой домик был бы расположен на берегу таежного озера – прохладного, синего. И вокруг росли бы цветы – неяркие и скромные. И я ходила бы в тайгу за кедровыми орехами, и сама ловила бы в озере рыбу, и плела венки из этих скромных цветов. И сидела бы зимой с натопленной печью, слушала бы, как трещат дрова в огне и, наверное, я бы рисовала там. В домике, на берегу озера…
Аня: Как красиво, Янка! Почему я должна смеяться? Я просто очарована твоим рассказом. Так живо все, так по-настоящему. Я сама будто увидела этот таежный домик, будто побывала на берегу этого озера. Что в этом дурацкого и нелепого?
Яна: Да то, что это ненормальные мысли, которые нужно выкидывать из головы.
Аня: Вот как раз они и есть самые нормальные. Сестра, пока ты свободна и можешь выбирать, подумай: может тебе стоит просто взять и рвануть на поиски своего домика?
Яна: Так все, хватит на сегодня глупостей. Это был какой-то минутный порыв, не нужно было тебе рассказывать эти бредни. Давай за облако и принца!
Аня: Ты пей за облако и принца, а я – за облако и таежный домик.
Выпивают.
Яна: Поздно уже. Засиделись мы с тобой. Посмотри: три часа ночи.
Аня: Да, и день у нас с тобой был не самый легкий, зато мы хорошо поговорили. Ну что, идем спать?
Яна: Да, пора. Спокойной ночи.
Аня: Спокойной ночи.
Сцена вторая.
Кухня в квартире Яны. Евроремонт и дорогая мебель. Две сестры сидят за столом и пьют чай. В углу лежит рюкзак. Аня - в брюках и расшитой бисером тунике. Яна – в красивом шелковом халате.
Яна: Аня, ну почему ты не позвонила из Дели? Мы бы встретили тебя. Юра отправил бы машину с водителем. Или я приехала бы в аэропорт.
Аня: Да, ладно, что за проблемы? Я с ветерком домчалась на маршрутке.
Яна: Я так соскучилась по тебе! Сколько мы не виделись?
Аня: Ну, если на бегу, то мы виделись года три назад. А если с разговорами по душам и ночными посиделками, то и не вспомнить уже, когда мы так общались.
Яна: Да, время бежит. И мы не молодеем. Хотя если взглянуть на тебя, то ты остаешься девчонкой.
Аня: Ты имеешь в виду, что я так и не могу повзрослеть? Ты всегда говоришь мне это.
Яна: Ну и это тоже. Ни дома, ни родины, как говорится. Квартиру сдаешь, сама мотаешься по миру, живешь в гостиницах, у знакомых. Замуж не выходишь, детей не рожаешь.
Аня: А я еще не встретила свое облако. Помнишь, мы говорили с тобой о том, какого мужчину хотела бы видеть каждая из нас? И я тогда рассказывала тебе про облако.
Яна: Да, припоминаю: про воина, облако и птицу. Действительно, редкий типаж. И ты до сих пор ищешь именно такого?
Аня: Не то, чтобы ищу, я жду его. Спокойно и с уверенностью, что он появится. Просто дела у него, наверное, может, заболел по пути, заблудился немного. Но он обязательно придет, не может не прийти.
Яна: Да, Ань, ты так и остаешься мечтательницей и фантазеркой. Ходишь в розовых очках и не видишь, что такое окружающий мир.
Аня: Мир разный…У меня свой, у тебя – свой. А твои очки, Яна, какого цвета?
Яна: Я как раз живу без очков, только в солнечные дни ношу стильные темные очки.
Аня: Уверена, что темные очки ты не носишь ежедневно?
Яна: Да ладно тебе, сестренка, образность здесь ни к чему. Уверена! Потому что при моем образе жизни и положении я обязана быть уверенной в своих взглядах, принципах и прочих вещах, на которых все держится.
Аня: Не согласна. Но это только мое мнение. И «обязана» – плохое слово, в моем словаре нет такого.
Яна: Это потому что у тебя нет семьи, если бы была, ты бы поняла, что такое быть обязанной.
Аня: Не думаю. Ты должен или обязан, если хочешь употребить это слово, только себе. И если ты будешь делать все, что должен себе, делать честно и с полной отдачей сил, это автоматически выполнит обязанности перед всеми окружающими.
Кстати, «быть уверенной» - тоже немного странное понятие, уверенной вообще быть сложно, все меняется ежесекундно. И «принципы» - спорный термин…
Яна: Понесло тебя. Ты стала еще сумасшедшее, чем была в юности. Кстати, что ты делала в Дели?
Аня: О, мы организовали там международный фестиваль этнической музыки. Это было так волшебно! Столько новых людей, эмоций, впечатлений! А в свободное время я бродила по городу, и не по туристическим маршрутам, а по закоулочкам, базарам. Там, где не ступала нога человека, в смысле европейского…И это тоже дало мне кучу новых мыслей и ощущений. В общем, было здорово!
Яна: Ты постоянно рассказываешь мне по телефону про ваши безумные мероприятия, и степень твоего восторга всегда зашкаливает за все разумные пределы.
Аня: Так и есть, я делаю то, что хочу. И мне это очень нравится. Мне кажется, я нашла свою тропинку, ту, которая ждала меня с самого детства.
Яна: Интересно, по какой тропинке тогда иду я, то есть – по чьей…А как определить, что ты на своей тропинке?
Аня: А это очень просто. Если тебе уютно и комфортно в твоей жизни. Если ты радуешься каждому дню, если тебе светло – значит, ты на своем пути.
Яна: Звучит действительно просто. Но мне это кажется недостижимым. В жизни, ведь, куча проблем, тяжелых периодов, головной и сердечной боли, напряжений…
Аня: В твоей жизни?
Яна: Да, в моей. А в твоей нет?
Аня: Не хочется тебя огорчать, но практически нет. А какие у тебя проблемы?
Яна: Ну, вот та же работа. Да, там столько нервотрепки, что иногда кажется, что вот-вот сойдешь с ума. Ой, Анька, если все начинать вспоминать…Как я шла к этой должности финансового директора компании. Это ужас! И предательства, и подсиживания, и сплетни, и шантаж – чего только не было. Лучшая подруга копала под меня, чтобы занять это место. Я вовремя узнала, пришлось сделать так, чтобы ее уволили. Я ни на минуту не могу там расслабиться. Будто сижу в банке со скорпионами и жду, с какой стороны меня ужалят сегодня. И так – каждый день. Но мы все друг другу улыбаемся, вежливо спрашиваем про дела, называем коллег «зайчиками» и «дорогушами» и пьем за дружбу на корпоративах. Тошнит от этого!
Аня: Уйди оттуда.
Яна: Ха-ха! Ты знаешь, сколько я зарабатываю? Я меняю машины, я езжу по миру, я живу в лучших гостиницах, обедаю в самых дорогих ресторанах, езжу за шмотками в известные бутики.
Аня: Сомнительная плата за тошноту. Не забывай, я тоже училась на экономиста и могу понять, что такое невыгодная сделка.
Яна: Не ерничай. Разве тебе не хочется хорошо одеваться и иметь много денег? Вот ты зашла сегодня к нам и сразу восхитилась плащом, который висит в коридоре. Он очень дорогой. Тебе понравилась наша квартира. И ты скажешь, что тебе не хотелось бы иметь такой плащ, такую квартиру?
Аня: Хотелось бы. И от миллионов я бы не отказалась. Потому что много денег – это много свободы. Но когда их зарабатывание закабаляет тебя, деньги перестают иметь смысл. И плащ мне очень понравился, яркий и оригинальный. И ваша квартира – просто дворец. Но, понимаешь, я не страдаю от отсутствия этих вещей. Меня это не мучает. Если бы они были у меня, было бы прекрасно. Если их нет – это не менее прекрасно.
Яна: Ты все-таки странная.
Аня: А дети, Янка? Артем и Маша? Разве с ними ты не расслабляешься, разве они – не отдушина?
Яна: И с детьми у меня все получилось не так, как хотелось. Я начинала делать карьеру, когда они появились. И пошло: няни, гувернантки. Когда им было по три месяца, я уже вышла на работу. Все казалось, успею еще с ними побыть. И первые шаги они делали с чужими тетями, и первые буквы с ними учили, и в школу они их водили. Даже на каникулах на курорты возили детей чужие тети. И что сейчас? Машка уехала в Лондон, Артем – оболтус вообще рванул на Гоа. Я не видела своих детей, я не помню их детство, не знаю, как они росли. Не успела я, Аня, пропустила их. А теперь поздно. Знаю, что по паспорту они у меня есть. А так…Даже разговаривать мне с ними трудно, потому что мы – мало знакомые люди.
Аня: Да…Ситуация…Ну, а Юрик твой хоть оказался тем принцем с белым конем, розами и брильянтами?
Яна: Аня!!! Тебе надо купить таблетки от наивности! Нет в жизни принцев! Принцами девочкам кажутся мальчики в первый год ухаживания. Потом сказка прекращается и начинается быт. Быт, Аня! А он одинаков у бедных и богатых. И с Юрой все у нас красиво было вначале, но это банальная красивость, надуманная, иллюзорная. Потом мы превратились в обычную семью. И любовницы у него были, и у меня - увлечения на стороне. И скандалы, и до развода доходило. Потом пообтерлись, есть какое-то подобие заботы друг о друге. Ну, вот так и существуем…
Аня: Но зачем!? Так просто сказать спасибо и разойтись по своим жизням. Зачем жить с человеком, к которому ты практически равнодушна?
Яна: Покажи мне других. Все живут так: или привычно, или удобно. Пусть болото, но свое.
Аня (после долгой паузы, очень тихо): Я видела других, но ты не поверишь. Ян…А таежный домик? Ты помнишь про него? Что с домиком?
Яна (тоже после паузы, сначала тихо, а потом все более распаляясь): А домик есть, Аня…Он у меня вот тут – в сердце, и вот тут – в голове. Иногда мне кажется, что это единственное, что во мне осталось живого – мой домик. Понимаешь, я никогда ни с кем не говорила об этом. Я могу сказать это только тебе! Он оброс подробностями, я закрываю глаза и вижу там каждую шероховатость на стене, каждое пятно на потолке. Я знаю все травинки во дворе, все цветочки, ощущаю каждую неровность на тропинке, по которой выхожу к озеру, чувствую, как черпаю в пригоршни прохладную воду. Знаешь, когда мне очень плохо, тоскливо, одиноко, когда я смертельно устаю и ощущаю себя загнанной в угол, я мысленно сбегаю в свой таежный домик. Ложусь там на панцирную кровать, застеленную лоскутным одеялом, купленным у местной бабушки. Смотрю на свои засушенные с лета букеты. Если это зима, развожу в печи огонь, и слушаю вьюгу. Если лето, иду доить свою козу…Не смейся, Анька, у меня там теперь есть коза, И ее зовут Марфа. Бегу купаться в озере, оно же у самого дома. И еще я рисую там, много-много рисую. У меня уже весь домик заставлен моими картинами. И я дарю их своим соседям, а они очень радуются и говорят так степенно, по-сибирски: «Благодарствуем, Яна Николавна!». Так мне представляется…
Аня: Яна! Яна! Еще, ведь, не поздно. Брось все, уезжай, ищи это место, ищи этот дом. Поживи так, как хочешь, как мечтаешь!
Яна: Это блажь! Это нереально! Реальность – вот она, вокруг. Я не могу бросить свою работу, в нее слишком много вложено, не могу бросить эту квартиру, даже Юрку не могу бросить. А детей – тем более. Я обязана работать для них, обязана Юрке многим…
Аня: Никому ты не обязана! Ты все сделала неправильно изначально. Ты пошла не своей дорогой. Как могло быть построено что-то крепкое на хлипкой кривой платформе? Все сразу было вкось, с того момента, когда ты решила делать не то, что ты хочешь. А потом лишь собирались наслоения. Как ты могла сделать счастливыми мужа и детей, если сама не была счастлива? Не была собой?
Яна: Риторика. Я устала. Мы говорим на разных языках.
Аня: Я очень люблю тебя. И очень надеюсь, что когда-нибудь все твои работы, нервотрепки, обязательства слетят с тебя, как шелуха, и ты останешься такой, какая ты есть. А тогда уж все само решится. Поверь мне, Яна.
Яна: Ладно, Ань, я постелила тебе в Машкиной комнате. У меня завтра с утра совещание, а мы сидим, языки чешем. По кроватям, дорогая сестрица.
Аня: Спокойной ночи, пусть тебе приснится твой домик.
Сцена третья.
Та же кухня в квартире Яны. Юра нервно ходит из угла в угол. Заходит Аня.
Юра: Ну, наконец-то! Аня, я едва дождался. Я не могу ни с кем это обсудить. Детям я еще ничего не сообщал. У нас тут ужас, я не знаю, что думать и что делать. Первый раз в жизни не знаю, что делать.
Аня: Юра, успокойся. Что случилось?
Юра: Янка исчезла!
Аня: Как исчезла? Да, успокойся ты! Расскажи все по порядку.
Юра: Ты знаешь, что она больна?
Аня: Знаю…Она звонила мне из больницы, когда ей сообщили диагноз.
Юра: Они не должны были ей говорить! Я не хотел, чтобы она знала.
Аня: Это ее право.
Юра: Да, какое право? Ты видишь, к чему это привело? Если бы она не знала, что у нее онкология, все было бы по-другому.
Аня: Юра, перестань и рассказывай, что произошло: куда она исчезла, каким образом.
Юра: Опухоль обнаружилась случайно. Но, оказалось, что это уже третья стадия. Янка запаниковала, сначала плакала неделю, не ходила на работу, закрывалась от меня в своей комнате, говорила, что не хочет жить. Я бегал по городу, поднимал знакомых, звонил в Европу, договорился о лечении с хорошей клиникой в Германии. Они обнадежили нас, сказали, что прогноз может быть благоприятным. И тут все полетело под откос…
Аня: Да, что полетело?
Юра: И тут Яна исчезла. Просто исчезла, понимаешь?
Аня: Пока нет.
Юра: Она успокоилась как-то. Даже повеселела внешне. Стала вставать с утра, подкрашиваться, завтракать. Я думал, что это связано с тем, что она поверила в эту немецкую клинику, в то, что ее вылечат там. Перебирала старые фотографии, включала музыку, даже напевала что-то. А в последние дни перед своим исчезновением она стала надолго уезжать куда-то, говорила, что ей нужно побыть одной. Что она хочет посидеть где-нибудь в кафе, побродить по паркам. Потом она попросила меня, чтобы я съездил на дачу за каким-то дурацким старым пледом, который валялся у нас там с незапамятных времен.
Аня: Красный, в синюю клетку?
Юра: А? Что?
Аня: Плед красный, в синюю клетку?
Юра: Да. Выцветший и древний. Я перевернул всю дачу, прежде чем найти его. Он лежал в кладовке среди всякого хлама.
Аня (улыбается): Это бабушкин, удивительно, что Янка его сохранила.
Юра: Ну вот, я съездил за пледом, привез его. И тогда она снова сказала, что ей нужно побыть одной, и попросила меня поехать на работу на полдня и не звонить ей. И я поддался. Я старался все сделать так, как она хочет. А когда вернулся, ее не было. Она уехала с чемоданом, но из дома взяла только этот старый плед. Я обзвонил все вокзалы, аэропорты. Выяснил, что она улетела в Иркутск. Дальше ее следы теряются, оттуда она не брала билетов ни на поезд, ни на самолет. Зачем ее понесло в этот Иркутск? У нас там никого нет – ни знакомых, ни родственников, мы вообще там никогда не были. Сотовый телефон она бросила здесь, ушла в брюках и кофте. Даже из вещей ничего не взяла…
Аня: Там, ведь, есть тайга?
Юра: Что? Какая тайга? Что ты несешь? При чем здесь тайга? Яна исчезла!!! Аня, ты не понимаешь этого? Твоя сестра исчезла! Я перерыл потом все ее шкафы, столы, тумбочки. И, знаешь, нашел кучу странных чеков из магазинов. Аня, она просто сошла с ума. Она покупала самовар. Зачем ей самовар? Она скупила половину художественного магазина: какие-то мольберты, кисти, краски. Я съездил потом в этот магазин. Продавщица запомнила ее, сказала, очень улыбчивая приятная женщина. Но скажи мне, зачем она покупала краски и всю эту дребедень?
Аня: Разве ты не знал, что Яна в молодости неплохо рисовала?
Юра: Нет, не знал. Да, и какое это имеет значение теперь? Мало ли, чем мы увлекаемся в молодости. Говорю же тебе, она сошла с ума!
Аня: Может, наоборот?
Юра: Что наоборот?
Аня: Может, она вернулась к себе?
Юра: Аня, ты тоже сумасшедшая? У вас вся семья такая? Ты вообще не понимаешь, что я тебе говорю?! Ей необходимо лечение! Срочное! Нельзя тянуть время, она погибнет!
Аня: Может, наоборот?
Юра (кричит): Что наоборот?!
Аня: Спасется…
Юра: Прекрати! Давай лучше думать! Спасется она… Где она спасется? В Иркутске? Где?!
Аня: В домике.
Юра: Я очень здравомыслящий человек, но сейчас у меня ощущение, что или я безумен, или разговариваю с безумной. Аня, в каком домике? Говори, ты что-то знаешь?
Аня: Я догадываюсь. Она уехала искать таежный домик. Янка – умница! Это было единственно верное решение.
Юра: Какой домик, кто ей внушил мысли о каком-то домике? Зачем он ей? Ей врачи нужны, а не домик!
Аня: Понимаешь, Юра, это ее мечта. Давняя-давняя мечта. Постарайся выслушать меня спокойно. Постарайся услышать меня. Яна всю жизнь сходила со своей настоящей дороги, она мучилась от этого. Она не жила своей жизнью. И вы все мучились от этого. Возможно, причина ее болезни кроется именно в этом. Она все правильно сделала! Она хотела найти таежный домик возле озера и жить там. Жить простой жизнью и рисовать.
Юра: Она умрет там!
Аня: Даже если так. Умирая там, она, будет счастливее, чем, живя здесь.
Юра: Ты не любишь сестру! Ты несешь полный бред! Ее нужно найти! Нужно что-то предпринимать!
Аня: Я очень люблю Яну, и я невероятно рада за нее. Рада так, как не была никогда в жизни. Рада больше, чем за себя.
Юра (в отчаянии хватаясь за голову): Надо что-то срочно делать! Надо что-то делать!
Аня (странно улыбаясь): Не надо больше ничего делать…
Свет постепенно гаснет. Одновременно возникают тихие звуки плещущейся воды, птичьих трелей, стрекота насекомых. Звуки становятся громче и накрывают зал.
сентябрь 2010