Где-то есть город, тихий, как сон

Ксения Быкова
Посвещается Титкову Ивану Ивановичу

Я точно знаю, он есть, город с прямыми улицами и извилистыми переулками. Его не может не быть, ведь я могу пройти по нему с закрытыми глазами. Я помню каждое здание, каждый переулочек, каждый камень брусчатки. Этот город пронизан солнцем - легким, светлым, счастливым и ласковым. В нем гуляют ветры, насыщающие воздух соленым запахом тайн, странствий и приключений. Люди в нем никуда не спешат. Они гуляют, общаются и улыбаются; даже если тебя видят в первый раз, тебе обязательно улыбнутся, как старому знакомому, и город от этого становится еще светлее. Тихий, неспешный, счастливый город - и только я вношу дисгармонию в его существование.
Я быстро вышагиваю по булыжной мостовой, почти бегу. Я спешу, потому что знаю: он ждет меня. Он всегда сидит в кафе, курит сигареты с запахом вишни, пьет крепкий, ароматный кофе, читает свежую газету и ждет меня.
Набережная с массивными парапетами. Волны облизывают тяжелые камни, оставляя влажный след и кусочки пряной пены. Соленые брызги летят в лицо.
Проспект, прямой, как стрела, манит яркими и заманчивыми витринами. Зайди на минутку, у нас есть все, что угодно твоей душе. Зайду обязательно, зайду, как-нибудь потом, когда у меня будет больше времени, а сейчас он меня ждет.
Театральная площадь. Театр с гипсовой лепниной и громадными колоннами. Театральная тумба манит афишами. «Лесная песнь», «Бахчисарайский фонтан», «Иоланта», «Тоска» , «Женитьба Фигаро» и «Летучая мышь» - мой любимый репертуар. Почему в этом городе всегда идут лучшие вещи? Когда-нибудь я куплю билеты на все спектакли и устрою себе театральный сезон, а сегодня он ждет меня.
Тихий, тенистый скверик. Старые липы скрывают уютные лавочки. Воздух пропитан запахом цветов с пестрых клумб. Продавщицы в белоснежных передничках и крошечных кружевных чепчиках развозят тележки с пломбиром и эскимо. Газированная вода с сиропом из высоких прозрачных колб.
- Вам с каким сиропом, грушевым или апельсиновым?
Газировка шипит и искрится в запотевшем граненом стакане. Сесть бы на лавочку рядом с бюстиком Гоголя или Пушкина и в тени лип, съесть порцию «Лакомки». Выпить стакан газировки со вкусом детства... но мне некогда, он ждет меня.
Поворот - и я бегу мимо рынка. Высокие арки, стрельчатые окна, внутри прилавки, заваленные яркими, сочными фруктами, свежей, пряной зеленью, лотки со свежей рыбой, выложенной поверх ослепительных россыпей льда, соленые арбузы и бочки с мочеными яблоками. Именно запах моченых яблок преследует меня. Забежать бы на минутку, купить большую, желтую антоновку и впиться зубами в упругую мякоть, ощутить во рту самый странный сладко-солено-кислый вкус - но это потом. Он ждет меня.
Извилистый переулок. Каблучки звонко стучат по брусчатке. В воздухе витает запах свежих булочек, ванили и корицы, значит, я уже совсем рядом. Нужно только дойти до пекарни с горячим хлебом и еще раз завернуть за угол.
Вот и кафе. Через большое панорамное окно я вижу, как он сидит. Вишневый дым клубится у его сигареты и смешивается с ароматом свежесваренного кофе. Он читает газету и не спеша отламывает кусочки от теплой булочки с корицей. Постою минутку, переведу дыхание, посмотрю на него. Пусть каждая черточка отпечатается в памяти. Седые виски, лучистые морщинки у глаз, полуулыбка, спрятавшаяся в уголках рта. Толкаю дверь, звякает колокольчик, и я захожу в кафе.
- Здравствуй, дед…
- Опять неслась как оглашенная, взрослая ведь, а носишься, как савраска…
Официант приносит чашечку крепкого, без сахара, кофе и тирамису. Дед всегда знал, что именно я хочу, и предугадывал мои желания. Помню, маленькая я лежала с высокой температурой, третий день ничего не ела. Мама сбилась с ног, предлагая то одно, то другое. И тут пришел он, вынул из сумки бумажный пакет.
- Знаешь, мне сегодня приснилось, что ты просишь зефира. Ну-ка возьми, внучка.
Бело-розовый зефир, волшебное, жутко дефицитное чудо, сладко таял во рту. Дед гладил меня по голове прохладной рукой и рассказывал сказку о звездном мальчике.
- О чем задумалась? Пей кофе, пока не остыл, и рассказывай, я так давно тебя не видел.
Я сижу и рассказываю о родных, о проблемах на работе, о книгах, которые прочитала, о том, что заел быт и я уже сто лет не была в театре, о том, что вот уже два месяца в городе стоит жара, а я не могу написать ни строчки.
Я рассказываю, а дед курит, слушает и кивает головой. В его глазах плещется любовь, понимание и сочувствие. Когда-то в детстве я воровала у него сигареты, а потом, когда мне было страшно или неспокойно, потихоньку разминала их в руках. Руки долго пахли терпким вишневым табаком, и мне казалось, что ты рядом. Ты всегда приносил мне книги. Большие, толстые книги, с которыми было так приятно коротать вечера. Где ты их только брал в эпоху повального дефицита. Ты открыл мне прекрасный мир Пушкина, Зальтена, Диккенса, Уайльда и Шварца. Страницы книг пахли вишней…
Дед заказывает себе еще одну чашку кофе и яблочный пирог.
- Дед ты много куришь и пьешь очень крепкий кофе, тебе же врачи запретили.
- Глупости, теперь мне можно все … а вот тебе пора возвращаться.
- Дед я скучаю, можно я задержусь здесь с тобой на пару дней? Сходим в театр, погуляем по городу, поболтаем всласть.
- Нет, глупая. Каждому свое место и свое время. Возвращайся, а сюда ты еще успеешь.
- Дед …
И я просыпаюсь. Как жаль, что мы опять не успели поговорить, а я ведь так много хотела у тебя спросить, о любви, о войне, о том, что ты писал в старых тетрадках своим витиеватым почерком с виньетками, о стихах, которые ты иногда читал, и о том, почему бабушка так и не показала твои тетради никому после твоей смерти. Дед, это твоя муза иногда заглядывает ко мне? Если, да то расскажи, как с ней, такой строптивой, управляться.
Ночь прошла, наступило утро. Все, как всегда. Дом, семья, работа, быт. Но я точно знаю, что есть где-то город, тихий как сон, где за углом пекарни за столиком кафе ждет меня дед. Если мне будет плохо, понадобится совет или появится необходимость просто выговориться, нужно только закрыть глаза. Пробежаться по набережной, пройти проспект, пересечь театральную площадь, миновать сквер, свернуть у рынка в переулок - и там, за ближайшим поворотом, он меня ждет… всегда...