Эта история могла произойти, а может , она уже произошла. Кто знает…
А.С. Пушкин
Инга "сидела" на телефоне, названивая в агенства по трудоустройству. Еще вчера она работала главным редактором престижного украинского фармацевтического издания. А сегодня издание "приказало долго жить", благодаря прихоти одного из соучредителей издательства.Прихоть была невелика- сменить издательству направленность , дабы спасти редакцию от банкротства.И редакция журнала, который читали и почитали доктора всея Украины, стала...рядовым салоном красоты.Салоном, которых пруд пруди по всему городу. Но,красота, как известно, требует жертв, и на эти жертвы пошли все: и соучредители , и дирекция , и...Инга.
Инга отложила телефонную трубку и , вздохнув,достала из кипы документов свой красный провизорский диплом.Отпахав на аптечном поприще двадцать лет, Инга "перекрестившись" ушла из аптеки в издательство с тем, чтобы никогда назад не возвращаться.Работу свою она не любила.Не любила за ее вечные бабские коллективы, которые языками работали лучше, нежели головой, да за бабские же сплетни.И эти вечные посиделки в комнатушке отдыха с вечным "обгладыванием косточек" вновь прибывших девочек- фармацевтов было не для нее. Не для нее- " крутящейся на одной ноге", пышущей энергией и делающей одновременно несколько дел.
Но, сегодня у нее выбора не было.Надо было кормить семью.И этот шаг такой отступной и такой уничижительный должен был произойти. Инга решила пойти в рядовые первостольники, но обязательно найти подработку в каком- нибудь издательстве.Не писать она уже не могла.
Глава первая.
"Опять осень. Совсем Пушкинская осень", -Инга мечтательно смотрела в аптечное окно. Она сделала паузу в обычном для нее деле- перестановке лекарств с полки на полку, свято веря в положительную энергетику всего движущегося. Оглядев свою работу, Инга вновь принялась разглядывать за окном копошащегося в песочнице малыша, загребающего лопаткой яркие опавшие листья .
Она не была красива. Но, находясь в Бальзаковском возрасте( возрастной ценз которого никто не знает), эта женщина искусно умела улыбаться совсем девчоночьими глазами. А глаза , точнее , очи Инги были уж очень хороши- огромные, голубые, светящиеся каким -то особым теплым светом. При хрупкой фигуре, но с упруго вырисовывающимися женскими «изюминками», Инга не чувствовала проблем с возрастом. Единственное, руки. Руки постарели уже давно, и не по биологическим законам. Как послушная дочь, все детство и юность она наравне с Матерью копалась в земле. Перчаток руки не знали, некогда было о них думать, да и Мать не научила. Инга сколько себя помнила, столько видела Мать либо с лопатой, либо с тяпкой. Всю нежность , ласку и любовь та отдавала земле, тщетно мечтая, что дочь переймет у нее этот ген. Но Инга землю любила по-своему. Она готова была часами выковыривать метровые корни пырея с их садового участка, только бы ее никто не трогал. В это время девочка сочиняла стихи. Стихи никогда Матери не читались, ибо та воспринимала это за дурость , приговаривая, что лопата и тяпка- два главных и единственных составляющих женского счастья. Инга поначалу противилась такому "счастию", а после перестала навязывать Матери свои интересы, замкнулась и все больше и больше любила оставаться в одиночестве .Но Матери Инга была благодарна уже за то, что та заставляла ее трудиться. Тяжело трудиться. А свои маленькие кисти с выпирающими суставами и сетчатой старой кожей она старательно прятала, не давая ни посетителям аптеки, ни стоящему рядом в маршрутке мужчине обратить на них внимание.
Инга перевела взгляд с малыша на входные двери и,увидев покупателя, прошла к рабочему месту.
- Слушаю Вас,- переключаясь на посетителя, Инга подготавливала монитор к работе. Механически действуя, она внутренне, в который раз успокаивала себя тем, что ей это нужно для стажа , потому как пенсия не за горами и , что опустив себя на ступеньку ниже, она имеет теперь целых пятнадцать выходных и может в свою радость и удовольствие заниматься таки любимым "писательским" делом. Инга про себя улыбнулась, вспомнив, что уже завтра она засядет дома за компьютер и станет творить... статью. Вот уже несколько месяцев после своего "банкротства", она служила внештатным спец.кором в медицинской газете.
- Пять упаковок валидола. У меня пенсионное.
"Господи, такой молоденький мальчик, и уже пенсионное",-она хватко оценила посетителя. Парень лет 25-ти с красивым крутым лбом и зачесанными назад светлыми волосами. И взгляд. Взгляд такой моляще-просительный. Раскосые серые глаза с мохнатыми ресницами и привлекали и отпугивали своей болезненностью. " Должно быть умер кто-то, или смертельно болен",-подумала Инга и вдруг, чего с ней никогда не случалось, стала тихо расспрашивать паренька, пользуясь отсутствием других посетителей.
- Что-то случилось?
- Да. Один человек уехал.
-Надо жить дальше. Больше улыбаться, даже если не хочется. Заняться делом, да так, чтобы сильно уставать, чтобы не было сил скучать за этим человеком.
Молодой человек на эти слова надсадно вздохнул и потянулся к выходу. Аптека стала заполняться людьми. Инга погрузилась в работу, уже на втором посетителе забыв о мальчишке. А он дойдя до ступенек, повернул назад и остановился в глубине зала. Инга ,не поднимая головы, детально рассказывала грузной даме о действии сердечного лекарства, как до нее долетело:
" А Вы знаете, что у Вас глаза красивые?"
Грузная дама, двое мужчин за ней и мамаша с ребенком - все посмотрели на паренька. Инга не подняла головы, дабы не устраивать цирк из своей работы. Но в голове пронеслось:" Если этот мальчишка посмел вот так, не стесняясь объявить во всеуслышанье про мои глаза, он способен на поступок".И все оставшееся время, пока она отпускала вновь прибывших и прибывших больных, пока она получала и расценивала товар, пока она делала инкассацию, она думала над словами паренька.Она думала над тем, что вот такой совсем юный мальчишка, а у него уже "горе", значит, уже есть, видимо, и серьезное чувство. Что есть та, которая уехала, оставив его со своим чувством.Что он , как слепой котенок вот так откликнулся на добрые слова женщины старшей его вдвое. И зависть, белоснежная, добрая, нежная зависть стала заполнять ее тело." Есть же, ну вот есть же любовь",- твердилось где-то очень глубоко внутри ее.
" Любовь...какая там любовь? Влюбленность, увлечения, разочарования, пустота, все это было. Даже два замужества было,"- рассуждала про себя Инга.
Но она не помнила, да и не знала никогда того душевного потрясения, той кровоточащей раны, сладко- затяжной болезни, что вкупе и есть эта самая любовь...
Но женщина не может не любить. И Инга, прожив сорок с хвостом лет, решила для себя, что все свои нерастраченные чувства, как ей казалось самые сильные и ранимые, она отдаст своему ребенку. Решение запоздалое, но Инга была рада ему:" Пусть поздно, но я состоюсь, как мать...Обязательно состоюсь." И она рванула поступать с сыном в самое неприступное для простых смертных элитное училище- Суворовское, конкуренцию с которым не выдерживает ни один институт. Не выдерживает потому, что училище это единственное на всю страну и едут сюда поступать непростые мальчишки. Конечно, они не поступили. Уж очень высок тариф, не по зубам им.Но за эти полгода подготовки и собственно сдачи экзаменов они так сблизились с сыном, что Инга почувствовала , очень высоко почувствовала свою востребованность. Востребованность матери.
"Надо купить сегодня что-нибудь вкусненькое, завтра у нас контрольная по алгебре",-думала Инга, закрывая аптеку. День для нее был еще в самом разгаре, ибо "прилетев" домой, она еще "учила" уроки , проходя с сыном школьный курс алгебры второй раз в своей жизни. И уже совсем поздно, засыпая, она впервые за многие годы подумала о мужчине. О сегодняшнем мальчике:"Я где-то уже видела такой взгляд".
Она заснула под утро, проворочавшись всю ночь с этой думой.А утром, подойдя к иконе , уже сложив губы для произнесения первого слова молитвы, Инга оторопела. С иконы смотрели вчерашние глаза паренька." О, Господи! -вырвалось у нее.- Действительно, взгляд у мальчишки, как у Христа ".
Ошарашенная таким открытием, она несколько дней ходила под впечатлением и где то очень глубоко в душе ждала прихода этого паренька.
- Будьте добры, три валидола. По пенсионному.
Инга разбирая товар, всеми мышцами спины почувствовала, что это он. Не давая волнению показаться на лице, она как можно медленней шла к кассе.
Но каково же было ее удивление, когда она увидела его в темных очках:
" Чего это ему приспичило ходить осенью в солнцезащитных очках?"- скривилась она в душе.
- Я помню, что пенсионное. Но нельзя так часто принимать валидол.
- Можно, если внутри все разрыто, -парень сказал это процедив сквозь зубы так, что у Инги кожа сразу покрылась змеиными пупырышками .Но, не подав вида, даром , что журналистка, она быстро соображала, как задержать мальчишку возле себя.
- Как Вас зовут?
- Алешик,- он ничуть не смутился, но очки при этом не снял, оставаясь невозмутимо спокойным, произнося такое режущее слух имя маленького мальчика.
" Детский сад какой -то", -подумалось Инге, но себя она представила по имени отчеству, ощущая разницу в возрасте до самых корней волос.
В этот раз она чуть больше разглядела его. Даже в темных очках парень был схож на Христа, ибо в полщеки с обеих сторон разливался здоровый, персиковый румянец.
"При куряще- пьюще- колящейся сегодняшней молодежи такое явление- большая редкость",- отметила Инга ,украдкой привыкая к необычной "слишком здоровой" внешности молодого человека.
- С вами тут не поговоришь,- посетовал недовольно Алешик на стайку студентов, ввалившихся и заполонивших собой торговый зал.
" Смотри, какой принципиальный, -улыбнулась Инга, но для себя отметила, что ей понравилось недовольство паренька.- А ведь он из таких, что добиваются того, чего захотят, хоть бы он не вздумал добиваться моего расположения".
А паренек будто слышал такое предостережение для себя. Он стал ходить в аптеку почти каждый день. И Инга совсем привыкла к нему, не ожидая никакой каверзы от этого мальчика.