Максу
Когда дорога становится слишком утомтельной, она опасна.
И единственное, что спасало меня - мысль о тебе, Максим.
***
Моя дорога... Я привыкла к ней, как привыкают к цепочке, которую вместе с крестильным крестиком одевают на шею младенцу. Дождь и ветер - мои вечные спутники. И еще тоска... Но и к этому я уже - почти привыкла.
Это произошло в Германии. На одной из заправок в Вестфалии, куда я заехала выпить кофе. Шел холодный дождь, я сидела в кафе и молча смотрела, как за пеленой дождя проносятся машины. Куда они едут, куда спешат? Не знаю... А куда еду я? И куда спешу я, когда стрелка спидометра падает на правый бок, подрагивая от напряжения... В никуда, похоже. Туда, где никто не ждет меня. Хотя меня нигде не ждут. Иногда мне кажется, что меня самой - просто нет.
- Вы плачете. Значит, Вам плохо.
Мужской голос вывел меня из задумчивости. На каком языке он говорил, если я поняла эту фразу, сказанную не в вопросительной форме, а в утвердительной? На вид ему было лет сорок. Темные джинсы, черный длинный плащ, вполне обычная одежда для осени... А вот глаза и средней длины волосы... Это почему-то и привлекло мое внимание. Глаза были стальными. И - прозрачными одновременно. А волосы - серебряными. Красивое и гармоничное сочетание...
- Это бывает, Вы не беспокойтесь. Я часто плачу теперь, - сказала я, слегка улыбнувшись. Ответила на английском, и, судя по всему, правильно сделала, так как мой собеседник кивнул. Он сел рядом со мной, поставив на пол странную на вид, продолговатую сумку спортивного вида.
- Вы позволите сесть здесь? Я тоже выпью кофе. Далеко Вам ехать?
- Не близко. В Москву.
Мужчина вскинул брови. Он явно был удивлен такому ответу.
- Это действительно не близко. Вы едете одна, Вам сложно. Хотите, я поеду с Вами? Нельзя быть одной - в такой дороге. А Вы ведь одиноки...
Я с удивлением смотрела на него. Откуда он узнал, что я еду одна?! Как догадался, что одиночество - мое главное горе?!
- Вы не удивляйтесь. Просто я неплохо разбираюсь в людях. Вы в черном, но Вы носите обручальное кольцо на правой руке. Вы не вдова... Вы плачете, но Вы не замечаете этого, не вытираете глаза, не держите платок - Вам привычно плакать. У Вас ключи от машины в руке. И перед Вами только чашка кофе. Одна чашка. Отсюда вывод - Вас никто не сопровождает.
- Вы правы. Но это неважно. Я привыкла.
Он улыбнулся.
- Нельзя привыкнуть к боли и одиночеству. А Вам - больно. И Вы - одиноки. Я поеду с Вами.
Тут уж пришел мой черед улыбаться. Да знает ли он, сколько ехать до Москвы?! Две тысячи километров осталось, даже чуть больше. И эта дорога - сквозь дождь, по Польше, где встречные фары дальнобойщиков слепят глаза ночью, где дорога уходит резкими поворотами то вправо, то влево, петляя среди поселков и лесов... А потом - по унылой, монотонной трассе Белоруссии, от Бреста до границы, после которой начинается кошмар отечественых дорог... Я считаю себя сумасшедшей каждый раз, как еду одна - по этому маршруту. Но мне-то надо ехать, а он - хочет добровольно. Кто еще из нас псих?!
- Не пугайтесь. Просто я не хочу, чтобы Вы попали в беду. Вам ведь нужен кто-то, кто будет рядом?
Он улыбнулся и протянул мне руку. Она была теплая, а рукопожатие - крепким и дружеским.
- Меня зовут Энж. А Вас?
- Нетта.
- Интересное имя. А если серьезно?
- А я серьезно. Нетта - сокращенное от Аннетта.
Энж покачал головой, но ничего больше не сказал. Я встала из-за стола и пошла к машине, уверенная, что он не последует за мной. Пошутили - и хватит. Какой-то он очень догадливый, этот Энж. Что за имя? Английское, что ли?
Я ошиблась. Он не только пошел за мной, но и весьма решительно открыл пассажирскую дверь, и поставил свою странную сумку в багажник.
- У Вас кошка. Это хорошо, я люблю кошек. У них в глазах мудрость.
Я опешила. Именно эту фразу я говорю всегда, когда речь заходит о кошках. Откуда он это знает? Или он умеет читать мысли? Ну... Тогда я ему не завидую. Если выдержит хотя бы сто километров, будет героем.
И мы поехали. Сначала я немного опасалась моего молчаливого спутника, но потом успокоилась. Он смотрел вперед, не делал мне замечаний, не хватался за приборную панель, ужасаясь скорости и маневрам...
- Вы часто бываете в Европе? - спросил Энж, когда я в очередной раз выругалась на то, что километры так медленно ползут на счетчике навигатора.
- Как сказать... По-разному.
- И обычно Вы едете одна, правда?
- Да. И меня это устраивает! - мне хотелось прекратить эти расспросы. Было что-то странное в его невозмутимом тоне...
- Вам ведь плохо. Когда это началось?
Черт бы побрал этого Энжа с его прозорливостью! Я закурила и приоткрыла окно. Вместе с шумом дороги в салон машины ворвался ветер, и я увидела, что это понравилось моему спутнику - он улыбнулся.
- Когда началось? В феврале... А совсем плохо стало не так давно...
Я сама себе удивилась. С чего бы мне выливать душу незнакомцу?!
- Расскажите мне, в чем причина. Не стесняйтесь. Мы ведь в дороге. А дорога располагает к общению, это не мной подмечено.
И я сдалась. Только вот с чего начать? Стоит ли рассказывать первому встречному о том, что стало моим кошмаром, моим адом? И моим раем... Наверное, нет. Но он сам просит, так что же я буду молчать? Хотел - пусть получит...
- Я люблю мужчину, который не любит меня...
Никогда не думала, что можно в семи словах выразить всю глубину моей трагедии. Оказывается - можно.
- А почему Вы любите его?
Мне захотелось рассмеяться. И почему все, абсолютно все задают мне этот вопрос?! Разве можно ответить более или менее точно - почему я люблю? Да просто - люблю, и все. Потому что он - это он. И потому что он - моя жизнь. Пока я не встретила его, я не жила - в полной мере. А встретив - перестала жить. Парадокс? Нет, скорей уж паноптикум. Или как раз это нормально - не жить, если нет рядом любимого, а просто - существовать. Именно это я и выдала Энжу, сопроводив свои слова горькой улыбкой.
- Вы говорите словами, которые идут откуда-то из глубины, но я не понимаю, откуда. Почему?
- Наверное, потому, что они в оригинале должны идти от сердца. Но оно разбилось. На мелкие осколки... Или оно сгорело. Я не знаю.
Энж внимательно посмотрел на меня. Будто бы изучал - не псих ли я? Отлично, мужик, я психованая истеричка, я не совсем адекватна, ты беги от меня, а то мало ли...
Но он не сбежал. Не попросил остановить машину, не потребовал прекратить нести бред. Только вздохнул и отвернулся. Смотрел в свое окно. Может, у него тоже - не сложилось в жизни?
Я не заметила, как мы пересекли границу Германии и Польши, да и пересекать там нечего - уже нет ни пограничников, ни шлагбаумов. В Польше дождь усилился, я молчала, молчал и мой спутник. В Варшаве он попросил меня остановиться возле заправки, и принес мне кофе. Я была благодарна ему - устала, да и транквилизаторы свое дело делают - состояние отупения - не лучший помощник за рулем.
- Вы очень любите его, я вижу. Но если он не любит Вс, Вы должны были бы злиться на него, обижаться... Разве нет?
- Нет... Я не могу его судить. Я и обидеться на него не могу... Потому что люблю, наверное... Ни с кем такого не было. У меня отвратный характер, вечно всем была недовольна. А вот теперь - все иначе. Мне только очень жаль, что...
Я прикусила язык. Но, похоже, Энж видел меня насквозь.
- Вам жаль, что не он сейчас сидит на моем месте, правда?
И вот тут я сломалась. Не знала, что способна еще на такие слезы. Энж задел самое больное, словно плотину прорвало.
- Да, я хотела быть с ним, хотела показать ему Европу, хотела, хотела! - почти прокричала я, даже не стараясь себя остановить. - Я хотела видеть его рядом, хотела, чтобы он обнял меня, хотела чувствовать его тепло, я бы и дорогу не заметила - мне было бы плевать - две, три тысячи километров, или пять! Мне хотелось просто быть с ним - всегда. Я хотела спать с ним рядом и просыпаться утром - рядом с ним, я хотела стать его девушкой, и...
Тут я осеклась, потому что вдруг осознала, как далеко я зашла.
- Продолжайте. Это ведь внутри Вас. Договаривайте. Вы хотели бы стать матерью его ребенка?
- Да. И это тоже. Я никогда не хотела детей раньше. В юности родила сына, ему сейчас почти девятнадцать лет, но это было неосознанно. Разве можно в пятнадцать лет сознательно и со всей ответственностью хотеть родить ребенка?! А сейчас все иначе. Я даже боюсь смотреть на малышей, мне больно!
- Но если Вам больно, зачем Вы хотите этой любви?
Энж пристально смотрел мне в глаза. А правда - зачем мне нужна эта любовь, если она причиняет такую боль?
- Но я не могу не любить. Это то, что делает меня живой, это часть меня. Только полюбив и осознав, что я люблю его, я увидела мир в ином свете. Я не думала, что способна на такое. А сейчас мне страшно. Потому что он не со мной.
- Вы боитесь, что Вы так и останетесь одна? Без него?
- Не знаю. Мне просто страшно. А чего я боюсь - сама не знаю. Но иногда этот страх - он накатывает, и хочется спрятаться. Я знаю, что в его руках я бы смогла перестать бояться. Боль прошла бы. Он мне нужен, мне даже дышать тяжело. Но его нет. Он... Как бы это сказать...
- Он усторонился. Я правильно понял?
- Да. Он не отвечает ни на письма, ни на смс, ни на звонки. Будто его нет. Он считает, что это оптимальный выход. Что я или возненавижу его, или забуду.
- А Вы? Что думаете Вы?
- Судите сами. Я не могу его забыть - он часть меня. Он все для меня. И я не хочу его забывать. Мне никто не нужен больше, я приняла решение. Или он - или никто... Ну а возненавидеть - это невозможно. Потому что я его люблю.
- От любви до ненависти - всего один шаг, не так ли? Пословица не врет, как считаете?
- От той любви, которая у меня к нему, нельзя и шагу сделать. Проверила. Он везде со мной. Вот, видите, у меня на руке его имя.
- Вижу. Но вижу и еще кое-что. Это шрамы. Откуда?
Я инстинктивно опустила руку. Знаю, как люди обычно реагируют на мои шрамы. Неудавшаяся попытка самоубийства мало у кого вызывает восторг. Скорее, жалость и нездоровое любопытство - вот основные эмоции людей, которые это видят.
Энж взял меня за руку и внимательно посмотрел на шрамы.
- Вы пытались сделать это не один раз. Причем три раза - совершенно сознательно шли на смерть, а остальные - Вы были не в себе и не понимали, что делаете.
- Вы ясновидящий? Тогда зачем спрашиваете? Ведь сами все видите...
Я отняла руку. Нам нужно было ехать дальше. До границы Польши и Белоруссии оставалось еще двести пятьдесят километров.
Энж молчал, молчала и я, и только ветер свистел за окнами. О чем он думал? Куда ехал? Нужно ли ему было в Москву, и он выбрал такой оригинальный способ передвижения, или же он и вправду - пожалел меня? Я не знала. А спрашивать - не хотелось.
- Зачем Вы хотели покончить с собой? Из-за того, кого Вы любите? - нарушил молчание Энж.
- Не совсем из-за него. Скорее, из-за себя. Я хотела умереть, потому что не могу быть с ним. Он тут ни при чем...
- Но Вам не жаль близких, сына, друзей? А его - того, кого Вы любите - не жаль? Легко ему будет жить с таким грузом на сердце?
- Он не узнает. Он ведь не хочет ничего знать обо мне. А близкие... Разве не проще им станет, когда я исчезну, забрав с собой свои истерики, капризы, пьянство, слезы, депрессию?
- А Вам стало бы проще, если бы исчез тот, кого Вы любите?
Я вздрогнула. Да он точно псих! Как он может такое говорить?!
- Но ему-то с чего умирать?! Вы в своем уме?!
- А с чего умирать - Вам?
Ва-банк. Получай, дотошный любопытствующий!
- Я и так умру скоро. Я больна. Но умирать в хосписе, одной, или окруженной сочувствующими, и БЕЗ НЕГО - я не хочу. Не проще ли умереть сейчас, когда я еще могу это сделать тем способом, который выберу? Сейчас, когда я могу уйти достойно?
- Вот именно. Вы сказали главное - Вам было бы проще. А как же борьба? Как же вера? Как же надежда?
- Я не верю в бога больше. Моя надежда мертва - она вместе с любовью сжигает меня изнутри. Бороться? С чем? С тем, что он не любит меня? С его молчанием, с его игнором? КАК с эти можно бороться?
- Любовь всесильна. Видите, Вы уже побеждаете. Вы не можете ни возненавидеть его, ни обидеться на него. Это большое мужество. И великая сила любви. Вы действительно любите его.
- Но я не хочу войны с ним, в которой будут победитель и побежденный!
- В любви нет таких персонажей, Нетта.
Энж улыбнулся, а я признала его правоту. И откуда он взялся - такой мудрый? Мы ехали сквозь туман, и край неба уже посветлел. На востоке занимался рассвет...
- Он однажды процитировал мне Вуди Алена, который говрил, что ему не интересна та женщина, которую он уже покорил. Как с этим быть? Получается, что чем сильнее я люблю его, тем меньше я ему интересна?
- Не совсем так. Он просто пока еще не понимает истинную сущность любви. Как Вы ему объяснили бы свое поведение? Вы ведь готовы упасть перед ним на колени, не так ли?
Вот черт... И тут угадал. Странный он все же, будто и правда - читает мои мысли.
- Да, готова. Только... Тут есть одно "но". Если сейчас, в моем теперешнем состоянии, я и готова встать на колени, то это не значит, что я потеряла себя и перестала быть личностью. Просто именно он и может снова вернуть мне саму себя. Именно с ним я могу обрести крылья, поймите меня правильно...
- Крылья? Занятно...
Энж умехнулся и почему-то тихо засмеялся, не глядя на меня.
- То есть Вы хотите сказать, что любя его, вы не теряете себя?
- Именно. Любовь - это сила. Но не безответная любовь... От этой - только разрушение.
- А если бы он вдруг ответил Вам взаимностью - Вам бы не захотелось переделать его, изменить его? Сделать идеальным - для Вас?
- Нет. Я люблю его именно потому, что он такой, какой он есть. Если бы он захотел стать иным - я помогла бы ему, хотя он сильный, он все может сам сделать.
- А что, по-вашему, дает ему силы?
- Я не знаю.
- А что дает силы Вам? Силы жить, силы ехать сейчас по ночной трассе, силы говорить со мной?
- Он. Мысль о нем. Любовь к нему. Я всегда думала, что так не бывает. Но я ошибалась. Он то, что во мне. Говорят, есть такое понятие, как духовное и ментальное родство. Вот у меня с ним - именно такое. Когда я долго не вижу его, не получаю его писем - мне плохо. Так было и раньше. С тех пор, как я впервые его увидела, я не переставала думать о нем. А вот сейчас все совсем плохо.
- Но Вы же как-то жили раньше - до него?
- Жила. Но будто во сне. Случайные встречи, случайные романы. Ничего, что ложилось бы в душу. И поэтому я и стихи писала - то по фильмам, то по книгам. И только встретив его, начала писать о нем.
- У Вас красивые стихи.
Я резко нажала на тормоз. Да кто он такой?!
- Откуда Вы знаете?!
- Не бойтесь. Просто Вы удивительный человек. Поэтому я и предположил, что стихи красивые. Разве нет?
- Не мне судить. Ему они не нравятся, хотя он их не читает, нет смысла.
- Он говорил Вам об этом?
- Нет...
- Тогда как Вы можете это знать?
- Предположила...
Энж снова усмехнулся. Неплохой он психолог... Может, учился где-то, а может, просто натура такая. Я не стала раздумывать над этим. Дорога ухудшилась, и я с удивлением поняла, что мы уже в России. Не помню ни границу, ни контроль в Польше... Странно... Но это хорошо - до Москвы оставалось всего двести километров. Только сейчас я поняла, как я устала.
Мы проехали всю дорогу до Москвы в молчании. На въезде в город Энж попросил меня остановить машину у заправки.
- Мне пора. Спасибо Вам за компанию, Нетта! - улыбнулся он.
- Мне?! Это Вам спасибо. Я ведь Вас везла, а не Вы меня! - я тоже улыбнулась, наверное, впервые за всю дорогу - спокойно.
- Вот и хорошо. А теперь - езжайте домой и отдыхайте. Вам это необходимо.
- А Вы? Куда пойдете Вы? Вы знаете Москву? Вы же совсем один здесь! - удивилась я.
- Я никогда не бываю один, - с улыбкой ответил Энж, - со мной Тот, кто все видит и все знает.
Он раскрыл плащ, и я увидела белую полоску вокруг шеи, у ворота рубашки. Так вот оно что... Энж - священник...
- Я не верю больше в бога, святой отец, - сказала я, - но я благодарна Вам за то, что Вы были со мной.
- Вера - это все, что нам остается, когда мы в отчаянии.
- Бога нет. Иначе он не допустил бы такого.
- Нетта, Вы сейчас не слышите меня. Но просто знайте - Бог Вас слышит. И Он - с Вами. Вы ведь любите, не так ли? А любовь - это тоже вера.
- Возможно...
Энж забрал свою странную сумку из багажника. Мы расстались. Я зашла в пустой дом, где снова - будто и не уезжала - устроилась на своем диване в кухне. Посмотрела новости - страшные аварии на приграничной трассе в Польше, в Белоруссии. Надо же, как мне повезло - проскочила! Ближе к ночи кончились сигареты, и я вспомнила, что у меня в багажнике осталась сумка. В ней должны были быть еще две пачки моих сигарет. Спустившись вниз, я открыла багажник, забрала сумку и увидела то, что повергло меня в шок. На обивке белели два красивых белых перышка... Энж... Аварии. Я не помню границу и таможню, не помню часть дороги... Энж... Энжел... Ангел... Значит, со мной был ангел-хранитель... Вот что было в его сумке - крылья! Вот почему он так смеялся, когда я заговорила о крыльях... А я не поняла этого... Но зачем?! Зачем он хранил меня? Я не хочу ничего больше, раз тебя нет рядом, Максим!
Знаешь, я люблю тебя. Может, поэтому и жива. Поэтому и хранил меня Ангел. Может, я тебе нужна...