Я вошёл в комнату, где сидел господин Терранз. Его считали национальным героем, и мне, как журналисту «Times» предложили взять у него интервью. Я не задумываясь, согласился. На то были две причины: скорейшее продвижение по службе и желание пообщаться с настоящим героем. На мой взгляд, интервью прошло успешно, и вскоре статья о Терранзе была напечатана.
Журналист: Господин Терранз…
Герой: Можно просто, Том.
Ж: Том, ответьте, каково это, чувствовать себя героем?
Г: Сэм, можно я буду вас так называть? Спасибо. Героем я себя не считаю, нет ничего героического в том, что я отнимал жизни других людей. Я чувствовал их боль…
Ж: Но вы сражались за Родину и вы убивали, чтобы мы спали мирно.
Г: Да, вы правы, но я выполнял свой долг, а враг –свой. Это война, понимаете? Здесь нет правых и виноватых. Есть живые и мёртвые. Те, кто вернулся домой и те, кто пал…
Ж: Томас, то есть вы не вините вражеских солдат в смерти своих соотечественников…
Г: Я сам солдат, и выполнял приказы начальства беспрекословно. Конечно, и среди солдат встречались убийцы, которые ради своих утех и веселья ради убивали.
Ж: То есть вы всё же вините тех, кто воевал против вас? А скольких вы убили?
Г: Сэм, я видел, как офицер СС отдал приказ расстрелять группу детей. Я понял, что у солдат СС не было чести, убийцы и жалкие мародёры!
Ж: А вам приходилось убивать безоружных?
Г: Я воин, а не убийца. Я старался обойтись без кровопролития и всегда шёл дипломатическим путём.
Ж: И получалось?
Г: Иногда да, иногда нет. Всё зависело от врага, и от моего умения держаться вне территории страха.
Ж: А вы боялись?
Г: Да! Сэм, не слушайте тех, кто вопит во всё горло о своей отваге на поле боя. Они в задних рядах. А истинные герои, со страхом в глазах, но с отважным сердцем шли напролом в самую гущу, я бы сказал в самое пекло…Не каждый солдат отдаст жизнь за родной край, но многие не служивые готовы пасть на поле боя, чтобы защитить Родину!
Ж: Вас призвали или вы пошли добровольцем на войну?
Г: Вы, когда ни будь, видели, как улица, которую вы знаете с детства превращается в руины за считанные минуты? Как те, кого вы звали друзьями падали от вражеских пуль? Это то, чего я не пожелал бы последующим поколениям. Не для того мы проливали кровь, чтобы видеть их воюющими. Я добровольцем записался в первый же пункт. И в тот же день был отправлен на фронт.
Ж: Говорят, что вы от самой Нормандии дошли до Берлина.
Г: Как и многие…
Ж: А вы готовы отдать жизнь за своих близких?
Г: В этом плане, Сэм присутствует парадокс. Перед боем, я начинал думать, что готов погибнуть, чтобы они жили, но во время боевых действий, глядя смерти в глаза, я понимал, что не могу умереть, чтобы ещё хоть раз их увидеть, прижать к груди детей, обнять родителей, поцеловать жену. Так-то….
Ж: Интересно, интересно! А вы, будучи в Берлине, видели советских солдат?
Г: Да, вы знаете, они очень весёлые ребята и умелые войны. Когда я встретил их, я понял, почему Гитлер понёс потери в Сталинграде и на Курской дуге. Я понял, как выжили оккупанты в Ленинграде, ведь эти люди они любят свою Родину, и им всё равно кто вы, если вы враг, они будут стоять до последнего, но защитят то, чем они живут…
Ж: А что вы думаете про майора Игла, который утверждает, что русские трусы?
Г: Я видел, как девятнадцатилетний пацан, рыдая, с гранатой в руках бросился под «Тигр». Этого парня звали Виталий, и был он родом из Петергофа. А майор Игл, ничего выдающегося для страны не сделал. Он сдался первому же отделению Гестапо, лишь бы его не убивали.
Ж: И последний вопрос, хотите ли вы забыть войну, навсегда выкинуть её из сердца?
Г: И да, и нет! Понимаете, эта война, она – часть истории, нам нужно принять тот факт, что такое не забывается. И как говорили ребята из России в Берлине « Кто вспомнит – тому глаз долой, а кто забудет – тому два!» Я хочу помнить, чтобы рассказать своим детям и внукам об этом. Они не должны повторить наших ошибок.
Ж: Спасибо большое, за это интересное интервью.
Г: Всегда рад!