Перехват

 Она играла просто восхитительно, я был пленен.
 Она приехала в наш поселок из соседнего, где-то в три мили от нас, как мне сказали. Она стояла прямо у главного входа через шоссе в наш поселок, у остановки рядом с большой каменной дорогой ведущей к домам. Даже проезжающие по шоссе люди сбавляли скорость, когда видели ее игру на скрипке. Такая забирающая мелодия, такой незабываемый, загадочный взгляд был у нее. Вся ее музыка говорила о чем-то печальном, что не каждый может понять.
 Да уж, не каждый живет в стране, где проезжая мили по шоссе видишь одни селения, больше ничего, и при этом всем, каждый день слышишь новости большого мира. И я стаю и смотрю на нее – Витя Искомич, один из самых талантливых гитаристов тех мест, я стаю и пленен ее игрой и видом, ее загадочной музыкой скрипки, заставляющей трясти внутри весь организм. Я стал смотреть ей прямо в лицо – я хотел понять ее чувства, я хотел знать, что она чувствует, но в ее взгляде я не прочитал ничего… кроме всего. Я не мог понять, и был запутан.
 Ее скрипка звучала громко, и когда я замечал как вокруг трясутся деревья, листва и в голубом небе бежали облака – я был уверен, это эффект ее завораживающей музыки. Вот как в этих краях легко добиться внимания человека, простой скрипкой, я обитаю в этих краях где-то лет шесть, и сам был пленен всем этим. Но все же должен сказать – скрипка один из самых интересных музыкальных инструментов, как мне кажется, его звуки отдают одну из самых интересных симфоний и необычною музыку.
 Я видел эту поразительную девушку впервые. Она была в синем платье, высокая, со стройным телом и белыми длинными волосами, большими сияющими глазами, при игре на скрипке она их либо хмурила, либо закрывала, и я видел ее едва заметные ресницы. Я чувствовал в ее музыке чувства ненависти, любви, одиночества… у меня самого было множество таких мотивов. Ее музыка трясла далекие горизонты, она хотела, чтобы ее мелодии растелились по всему миру…
 Кода она закончила играть, спустя мгновения ей стали хлопать, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Она скромно поклонилась, будто это была игра перед каким-нибудь королем или что-то в этом роде.
 Подул слабый ветер, еще тормошащий листья на деревьях, большие куски облаков плыли по небу, уже медленнее.
- Думаю для тебя это что-то новое, Витек, - пока мы стояли и хлопали, оглянулся на меня мне со смехом Игорь, мой музыкальный коллега, тоже играющий на гитаре. Мы часто с ним играли вместе, и мы были хорошими друзьями.
- Да, это было нечто изумительное! – воскликнул я тогда.
 Тогда я не стал обращаться к ней, мы с Игорем пошли по нашему поселку и говорили о ней. Игорь говорил:
- Неплохо было бы нам с ней сыграть что-то, вместе.
- Да, это хорошая идея…
- У нее даже музыка какая-то похожая на твою! Думаю, ты тоже это расслышал?
- Да, я это слышал, - я на все его повествования  давал скромные ответы, я чувствовал, что уже был неравнодушен к этой девице.
- Мы с тобой играем достаточно качественную музыку! Потому что у нас постоянно есть какая-то муза. И мы с тобой также едем по поселкам и играем людям наши песни… но я не припомню чтобы раньше видел ее.
- Не проблема, мужик, я хочу найти ее, - ответил я так твердо, что Игорь даже удивился.
- Эй, ты не забыл? Сейчас автобусы по нашим окрестностям перестали ходить. Как же ты доберешься до ее деревни?
- Пешком.
- Пешком!? Мужик, да ты что!? Три мили до нее будешь плестись!?
 И тут я вывелся из себя:
- Да, черт возьми! Я хочу найти ее!
 И направился быстро к своему дому, а Игорь мне крикнул:
- Ну, делай, как знаешь, но учти – твои действия могут быть ошибкой!
 Но я уже не слышал его, и не видел его действия. Однако в этой его последней фразе не было никакой злобы, строгости, или еще чего-то, было предупреждение. Я хотел вернуться домой, взять гитару, и отправится к ее поселку, чтобы найти ее там. Самое забавное, что тот поселок я никогда не посещал, мне всегда было удобнее ехать другой дорогой, а тот поселок был слишком тих, чтобы его посещать с гитарой. Но вот теперь я с ним больше познакомлюсь.
  Игорь был веселый человек, но достаточно легкомысленный. Я был более скромный, но все равно мы были лучшими друзьями и с удовольствием играли вместе музыку. Тогда я был зол, раздражен его легкомысленностью. Но Игорь ничуть не придержал ко мне обиды после того разговора, потому что на это раз он оказался прав, а я легкомысленным, и все из-за того, что я влюбился, и попал в такие приключения, которые должны были просто избавить меня от начальной цели. 

* * *

 Могли бы вы представить, как это - жить в такой стране! Одни поселки! Дом за домом поселок за поселком. Шоссе бежит вперед через одинокие ландшафты, перекрестки на дорогах ведут к новым «линиям» поселков, и вероятнее всего если кто-то знает, то лишь какие-нибудь единицы – сколько всего сел во всей этой Безымянной стране. Попытаешься доехать до границы всего этого безобразия, уж скорее быстрее сойдешь с ума там, так как будет казаться, что ты едешь по безграничным кругам. Но я то уже за свои шесть лет здесь приспособился, и мне здесь даже нравится. Как вы думаете – это странно? Возможно. В этом мире нет места более загадочного и странного чем эта безымянная страна, и все это от того, что находясь здесь, ты не знаешь как выбраться отсюда.          
 Возможно, я тогда думал именно об этом. Это был поздний вечер того самого дня, когда та скрипачка впервые посетила наш поселок со своим концертом, и я поругался со своим хорошим другом Игорем, потом взял гитару
(и разбил ее об асфальт)
 и отправился пешком до поселка этой скрипачки, так как очень хотел ее увидеть.
 Я прошел где-то милю, пройдя луга близ дороги и выйдя в лес, это достаточно большое расстояние. И сейчас в этом же лесу я нашел подходящее место и развел костер, чей дым грозно поднимался до звезд в небесной темноте. Костер уже был, и я решил взять гитару и придумать что-нибудь новенькое. Долгое время я просто держал гитару, и вероятнее всего выглядел так, будто должен прямо сейчас уйти в сон. Я не мог придумать ничего нового – вот в чем была проблема. Меня напрягала эта проблема – обычно раз в неделю я придумываю хоть что-нибудь, а сейчас ничего в голову не лезло. Хотел сыграть что-нибудь спокойное, про ночь и лес, но ничего. А потом я понял – нужно придумать что-то про нее, про ту скрипачку.
 Но тут я увидел, как ко мне приближается что-то, я видел какое-то движение посреди деревьев. Оно приближалось ко мне, но потом я различил в этом движении человека, и даже его образ. Пожилой человек в темно-желтой куртке на чьем лице была улыбка. Согласитесь – сидя ночью, в лесу, хоть и перед костром, а у тебя одна гитара, и тебя занесли неравнодушные чувства черти куда, и тут ты видишь, как к тебе приближается темный силуэт, в организме все сжимается.   
- Доброго времени суток, путник! – восклицал мужик. – Не помешаю, если присяду.
- Нет. 
- И что занесло человека с гитарой ночью в лес? – в этом вопросе звучало что-то ироническое.
- Это… любовь.
- Любовь? Ох… эта тварь постоянно заставляет делать человека что-то необычное. И знаете? Это даже хорошо! Когда все люди просты, это убивает.
 Скажу по правде – мне часто на путях встречались люди, которые толковали мне «умные вещи». Меня это даже забавляло. Я ответил:
- Вы правы. Самое непонятное, что я ничего не могу сочинить.
- Это забавно. Ведь муза есть.
 Потом мужик как-то изменил свой взгляд в суровый, смотрел на меня и подсел чуть ближе, можно сказать прошептав:
- Любовь любовью. Но вы бы поосторожнее. В этих краях завелась одна ведьма.
 После этих слов я громко рассмеялся. Более чем уверен – любой на моем месте после таких слов ушел в покат. Но в ответ на мой смех мужик только слабо ухмыльнулся, даже не знаю – можно ли это назвать слабым, я после его ухмылки почувствовал какой-то кислый запах алкоголя. Мужик продолжил:
- Конечно – это смешно, но это правда. С утра до ночи каждый день в этой стране по радио, телевизору и всему остальному звучат новости из большого мира – где серьезность совершенно другая, чем здесь. Странно, что нам здесь все-время талдычат про этот проклятый большой мир. Зачем нам знать, что там творится, когда мы не можем даже знать, что происходит в соседней деревне. Парень, готов поспорить, я нахожусь в этих местах больше времени, чем ты, а ты даже не помнишь, как попал сюда и тебя это не волнует. Если для этого большого мира, такой банальный рассказ – типа прекрасная принцесса попала в тюрьму к дракону, которую вместе с драконом охраняют какие-то бандиты нечеловеческого вида, и какой-то красавчик идет спасать эту принцессу от заточения, и доблестно добравшись до дракона, убивает его, и после этого из него вылетают дождевые черви, которые освобождают принцессу и после этого гибнут… если такой рассказ
 (а от этого мужика эта банальная сказка рассказана гораздо оригинальнее, чем на самом деле, дождевые черви?) 
 в большом мире действует на всех тошнотворно, то для нашей страны это достаточно серьезно, и даже доля из этого идиотизма правда. Верь мне, я уже много раз, в разных местах видел необычные явления. Будь осторожен.
 И потом он встал все с тем же суровым выражением лица и отправился куда-то в лес, откуда выходил туман.
 Я мог понять, этот мужик, судя по всему, был пьян. Однако я его слушал на одном дыхании, и чувствовал что что-то из его слов, правда
(конечно – это смешно, но это правда. с утра до ночи…)
 но тут мне стало интересно – это когда стоит тебе влюбиться все становится еще более странным, начинаешь встречать еще более странных людей, делаешь более странные действия, а когда ты теряешь в себе чувство любви – чувствуешь себя после всего полнейшим идиотом. Этот мир совсем не прост, где я – там особенно.
 И все ли я правильно делаю?..

***
 Я проснулся, когда уже было совсем светло. Я даже не помнил, как я уснул. Рядом со мной были потухшие темные угольки от вчерашнего костра, моя гитара и чехол от нее – это радовало, потому что я, проснувшись, так лежал, будто мне дали дубинкой по затылку.
 Нужно было подниматься и идти в путь. Так я и сделал, оглядевшись и увидев со всех сторон вокруг себя деревья. Я хотел выйти к шоссе – оно было совсем недалеко, как я считал. Пойдя правее от той точки, в которой я находился, я наделся выйти к дороге, однако я не замечал впереди каких-нибудь машин или хотя бы шума.
 К дороге я не вышел – я вышел на большое поле, окруженное лесом. Судя по этому пейзажу, дорога была не слишком близка, и я сбился с пути. Но, выйдя на поле, я увидел один деревянный дом и новенький легковой автомобиль зеленого цвета. Более разумным мне показалось отправиться туда и посмотреть, что там, и так я и сделал, направляясь к этим находкам увидев двух человек. Я видел, как они двигались, наверняка они о чем-то спорили. Чувство того, что это какие-то простые люди радовало. 
 И вот я слышу диалог:
- Первый поворот от той дороги налево! И там выезд к тому кафе!
- Как много ты знаешь! – с уставшей злобой воскликнул второй.
 Я угадал – они спорили о чем-то. Подходя к ним, я чувствовал себя убийцей, или даже Смертью с косой. Я шел медленно, всего лишь из-за того, что был сильный ветер в этом месте – и потому и делался такой вид, будто я направляюсь к тем двум спорящим, чтобы убить их. Забавная мысль. Но тогда все же она меня забавляла.
 Я все слышал, как те парни спорили, подойдя так близко, чтобы четко слышать их голоса я крикнул:
- Эй, ребята! Мне нужна ваша помощь!
 После этого «эй ребята мне нужна ваша помощь» они тут же оглянулись, смущенно посмотрев на меня.
- Мне нужно дойти до ближайшей деревни, к северу отсюда. Не подвезете?
 А вот после этих слов они посмотрели друг на друга, прозвучал новый диалог между ними:
- Ну что же, как раз. Вот сейчас ты узнаешь, что от этой дороги первый поворот налево.
 Второй иронично воскликнул:
- Сейчас мы вновь докажем друг другу что у тебя вообще все налево!
 От их последних слов я понял – они согласны меня подвести, и самое забавное, что они мне ничего не сказали.
 Мы сели в тот зеленый автомобиль, я сел сзади, и обратил внимание на этих людей. Человек, севший за руль, был высокого роста, темноволосый и с умным выражением лица – он то и был уверен что «от этой дороги первый поворот налево». Второй был более низкого роста, с короткой светлой стрижкой, и лицо его было более веселое, озорное.
 На небе вновь бежали белые облака. Они отдавали ту же загадочную агрессию, что музыка той девушки. Наверняка она сейчас играла.
- И что же привело вас, с гитарой, в эти места? – спросил меня человек с азартным лицом. Водитель слегка улыбнулся, посмотрев на меня краем глаза. Машина слегка подпрыгнула при въезде на лесную дорогу. Оттуда уже мельком глаза можно было разглядеть шоссе.
- Меня… туда… кое-что личное.
- А я готов поспорить, я знаю, что именно вас туда тащит! – весело воскликнул азартный тип, с широкой улыбкой и комизмом.   
- Бо, заткнись! – с улыбкой сказал своему другу Высокий. Забавное имя – Бо. Я ничуть не раздражался, меня даже забавляли такие компании.
- Думаю ребят, вы весело проводите время, - как раз сказал я.
- О, да (смех).
 И на этих позитивных нотах мы выехали на шоссе. Машина вновь немного подпрыгнула, и вот оно шоссе – широкое, длинное, кривое, окруженное лесами и другой всяческой зеленью. И снова заигрался этот спор между парнями:
- Сейчас ты узнаешь, что ты кретин!
- Но все, все… заткнись! Я из-за тебя везти не могу!
 Бо в ответ ему только засмеялся.
 Очень давно до этих времен я не видел такого весело типа, с такой широкой улыбкой как этот Бо, то-то у него было такое озорное лицо.
 Мы подъезжали к доказательству того, что первый поворот от этой дороги был налево, к кафе с деревянными воротами.
- Ну, я же говорил тебе!? ГОВОРИЛ-ГОВОРИЛ!
 Тот досадно рассмеялся, и в это время случилось что-то странное – машина загорелась.
- Что, черт возьми, происходит!? - заорал Высокий, резко тормознув машину. Бо замолкнул, и мы сидели так несколько секунд, до того момента пока все не поняли – машина действительно горит, да еще и может рвануть. Все выбежали вон из машины, я схватил гитару. Я сумел удачно выйти, двери горели, я пытался отыскать парней, но не смог. Я был где-то в метре или двух от машины и тут она взорвалась. От взрыва я отлетел еще на метр, упав на дороге. 

***
…Сейчас ты узнаешь что ты кретин!..
…Любовь любовью. Но вы бы поосторожнее. В этих краях завелась одна ведьма….
…Я хочу найти ее!..
…Три мили до нее будешь плестись!?..
...ТРИ МИЛИ ДО НЕЕ БУДЕШЬ ПЛЕСТИСЬ!?..
…КРЕТИН!..
…любовь…
…Бо, заткнись!..
…заткнись!..
…Что, черт возьми, происходит!?..
…ГОВОРИЛ-ГОВОРИЛ!..
…говорил…

***
 И вот, я очнулся, лежу на дороге так же, как лежал тогда очнувшись, в лесу. Только на этот раз можно считать, что меня оглушили. Небо уже темнело. Я быстро поднялся, чтобы проверить что кругом. Мой чехол с гитарой лежал на асфальте недалеко от меня, вместе со стеклом от лопнувших окошек автомобиля. Никого вокруг не было, зеленая машина просто сгорела, а те парни пропали без вести. Те парни пропали без вести, и для меня до сих пор загадка как машина могла загореться. Я поднялся, встряхнувшись, на ноги. Может, водитель тогда прибавил скорость, а машина какая-то чувствительная? Что за глупости я несу.
 Я проверил гитару – она, на удивление была вся цела, хотя наверняка был бросок, но у нее даже все струны были целы. Мне не нравилось что происходило. Может, я спал? Уснул в этой машине?
 То кафе с деревянным входом и большой деревянной верандой перед дверью внутрь… вокруг все было безмолвно. Мне это так не нравилось, что я решил пойти внутрь этого кафе, тем более может те парни были там.
 Пока я шел туда я думал об этой большой Безымянной стране с поселками, о выходе и входе из нее, и возможно, такие странности свойственны ей? И то, что пока я иду при теплой погоде к большому кафе, за мной сожженная машина, и я ничего не слышу кроме своих шагов по асфальту и иногда свисту ветра – это не так страшно? И вот – я вошел в кафе. 
 И не скажешь что тут мало народу. Два официанта бегали с подносами, люди сидели, как ни в чем не бывало – все болтали, смеялись и говорили между собой серьезно. Вокруг было все сделано из дерева – стены, столы, двери, барная стойка, даже пол, но он был покрыт со всех сторон каким-то красным ковром.
 Я решил пойти к барной стойке, я хотел что-нибудь выпить, какую-нибудь пару рюмок чего-нибудь и за этими рюмками подумать, что мне делать. Стоило мне сесть за барную стойку, как я сразу же вспомнил ее, и ее скрипку. В те моменты не сказал бы, что я ушел в мечты о ней. Я сидел и чувствовал себя идиотом. Влюбившимся идиотом, который отправился пешком через громадное расстояние, чтобы найти свою любовь. Я до сих пор был влюблен… но… черт…
(эта тварь постоянно заставляет делать человека что-то необычное)
 Ко мне подошел бармен – я заказал две рюмки тэкилы, с ними я хотя бы начал здраво думать. 
  Рядом со мной сидел здоровенный, бородатый мужик, и мрачным взглядом смотрел на свой пустой бокал, в котором наверняка до этого было пиво. Он задумано глядел на этот бокал, будто пытался найти в нем путь в другую галактику или еще что-нибудь необычное. Я смотрел на него и на этот бокал, тоже считая, что там действительно должно быть что-то такое, что заслуживает внимание. Я слегка улыбнулся, а этот здоровенный мужик медленно оглянулся на меня, и я не мог понять, что было в том взгляде – враждебность или симпатия. Я отвернулся, чувствуя себя снова каким-то кретином, который снесся от одной рюмки тэкилы, полетевшей залпом мне в глотку, и теперь из-за этого какой-то пустой бокал в котором было пиво казался источником сказочного волшебства. Мужик тоже отвернулся, таким же грустным взглядом взирал на бутылки стоящие, на стойках, то, что можно было попросить у бармена. Я уже чувствовал себя неловко, а ведь со стороны это выглядит достаточно смешно, и вот такой конец – двое относительно познакомившихся человека смотрели на высокие бутылки, источники семейных проблем, от которых бывает, отказываются мужчины, дабы сохранить семью.
 (Эй бармэн! Дай мне еще две бутылки пивка, и я покатаюсь по барной стойке!...)
 Я не мог больше думать о том, что мне делать. В голове была какая-то сонная боль. Я не понимал, зачем пришел в это место – пить крепкие напитки, когда мне надо двигаться по своей же вине к своей новой возлюбленной, но я даже не мог вспомнить общую свою проблему, которая занесла меня прочь от обычной жизни. Я не падал, я не мог упасть, я просто облокотился на стойку, и все думал над своим следующим движением, так как это мне казалось интересным, в таком смысле как если бы я ходил вместе со своей возлюбленной поздно вечером, и она загадала какое-нибудь желание, глядя на падающую звезду. Не на падающий самолет… на звезду…
(Возлюбленная?)
(УМРИ!)
- Вас не подвезти? Вы смахиваете на человека, которому нужен транспорт, но ничего нет.
 После этой фразы я сумел сделать какое-то движение, только казалось, что я его сделал не как нормальный человек. Потом я оглянулся – оказалось, что ко мне обращался тот здоровяк, и смотрел он на меня очень даже дружелюбно. «Я себя чувствую таким мудаком»: хотел я выдать такую фразу этому «любезному» ананасу, который решил со мной поболтать.
 А теперь я начал чувствовать, что сейчас я свалюсь. Это было печальное предчувствие. Зато я мог оглядеться, и я видел этого здорового мужика, который смотрел на меня как клоуна…
(БИС!)
…я упал…
(вставай а то не получишь гонорар!)
 В глазах все плыло, я видел, как что-то встало надо мной, и кажется, вот-вот и оно попытается меня поднять. Я почти был уже уверен, что я действительно клоун, а я всего лишь был пьян… такая жесткая тэкила…
(ГО-НО-РАР!)
 и вот, я ощущаю, как меня тащат. Непонятно куда, но тащат. И тут я увидел свет, и резко упал на траву…
 …И все закончилось. Я больше не чувствовал себя пьяным – что казалось резким, переходным, ударившим чувством. Моя голова не кружилась, мысли не сводили с ума, и я попытался медленно встать. И вставал так медленно, будто лежал на земле вечность и только сейчас мне дан шанс посмотреть с полного своего роста. Вот я встал в полный рост, огляделся, и даже в глазах не двоилось. Я снова чувствовал себя свободно, и тут я сзади услышал смех. Обернулся, и увидел того громадного бородача. Я достаточно раздраженно на него посмотрел, он это заметил и просто мне с улыбкой сказал:
- В таком месте, как это кафе нужно быть осторожнее – многие напитки в том баре сносят мгновенно, а стоит тебе выйти на улицу как ничуть не чувствуешь себя пьяным. Удивительное место!
 На это я ничего не ответил, все потому что испугался, кое-что вспомнив – моя гитара! Сначала у меня просто изменился взгляд, я громадными глазами нервно оглядывался по сторонам в поисках гитары, потом просто заорал:
- Где моя гитара!?
 Тот бородач все мило улыбался, потом из-за спины вытащил темный чехол:
- Вот она, я и ее прихватил вместе с тобой!
 Я почувствовал, что очень благодарен этому мужику, и удивлен оттого, что он мне помогает. Смотря на него, мне казалось, что улыбка всегда у него на лице, да еще, и он теперь рассмеялся:
- А ты так забавен, когда удивлен! – выдал он мне.
 Да уж, я действительно был удивлен. Но все же я кое-как сумел выдать вопрос:
- Что… это за место такое?
- Что именно?
- Этот бар… кафе! Я был пьян, и тут вышел и все нормально!
 И тут он посмотрел на меня, будто хотел мне сделать какое-то замечание или сказать мне что-то очень умное, что я должен знать:
- Готов поспорить – ты здесь не местный, да еще и приезжий. Каждый, кто здесь местный ничему не удивляется, потому что все тут знает. Ты видимо ничего не знаешь.
- Меня сюда занесла одна случайность.
- Вы музыканты все такие. Вас всякое что-то куда-то заносит.
- Музыкант?
- Ну, - тыкает пальцем. – У тебя есть гитара. Сыграй-ка мне что-нибудь.
 Но я выдал только еще один вопрос, который меня теперь интересовал:
- А кем вы работаете?
- Я? Слесарь я…
 Похоже, эта профессия ему подходила. Он снова сказал:
- Сыграй что-нибудь. Я хочу тебя послушать.
 Я мигом вытащил гитару, поставил пальцы на аккорд. Я не возражал его просьбе – хоть и все было так странно. Да и какая разница – каждый день везде все странно! Мне хотелось сыграть, придумать что-нибудь новое. Но я как тогда в лесу – я не знал, что мне придумать. Самое странное, что я даже играть не мог! Я будто впервые держал гитару в руках! Это очень непонятное, нервное чувство после десяти лет игры на гитаре, и все же я как новичок сумел быстро сказать:
- Я не могу играть.
- Что же ты так? Ну ладно… я пожалуй поеду. Тебя не подвести?
- У вас же нет машины, куда вы поедете!
 Он вновь усмехнулся:
- Это еще раз доказывает, что ты не местный. Здесь машины везде, и у каждого! Но… в одном ты прав. У меня нет машины – у меня грузовик. Поехали?
 И мы поехали, найдя этот грузовик глубоко в кустах за кафе. Мне стало интересно:
- Здесь всегда за кафе тачки прячут?
- Не всегда, здесь просто нет стоянок и воровать любят!
 На последней фразе он оглянулся на меня, он все улыбался, даже когда смотрел на дорогу. Теперь стала более вероятна версия, которая могла быть – что случилось, когда я только приехал к тому повороту с теми двумя уже пропащими. 
 Я сказал ему, куда мне надо, и он еще до отъезда сказал, что как раз проезжает тот поселок.
 А я смотрел на небо – облака вновь бежали, как когда она играла. Может, она и сейчас играла, и я был уже так близко от нее. Ах… так близко что я уже чувствовал как смешался с ней в теплом поцелуе. Я люблю ее, и она должна это узнать.

***
 Мы уже подъезжали к тому поселку, перед ним лес заканчивался, и на кривом рельефе в десять-пятнадцать метров стояло несколько деревьев. Некоторые эти «одинокие» деревья были с весьма оригинальной листвой.
 Здоровяк высадил меня и радостно повернул направо, скрывшись между сотен деревьев. Классный был мужик, будто так и должно было быть, что по счастливой случайности мне попадется именно он, и сумеет меня вытащить из того, достаточно, мистического кафе. Обычно те люди, которые работают в нашей стране слесарями, или еще какими-нибудь лесниками, достаточно доброжелательны. Вот так вот повелось здесь, хотя это был очередной человек который считает что я здесь вообще ничего не знаю. Но, частично он прав.
  И вот я был там – но теперь надо ее найти, но где?
 Я посмотрел на небо – все плыли облака в голубом небе. В поселке этом я пока что видел только одно здание, это было что-то вроде заброшенного магазина. Слева от этого магазина, примерно в двести метрах, был квадратный крест дорог, только одна из них вела вглубь поселка, от чего была уже остальных. Остальные пути были широкими шоссе, и вели прочь от поселка.
 И вот я – влюбленный музыкант, пошел к этой глуби, со счастливой надеждой того, что найду ту, которую ищу. Вот я уже вижу этот путь в глубину деревни – если честно он выглядел очень мистично, и точно остановило бы меня, если бы я не такой был, какой был тогда. Деревья шли аркой все дальше и дальше, становясь все темнее, а там уж вообще терялись в полной черноте. Можно было подумать, что если попадешь туда, то упадешь в яму и пропадешь навсегда.
 Вот, судя по всему, я и чуть не пропал навсегда. Из этой темноты выбежал человек – судя по всему сильно напуганный, однако был он с достаточно воинственным видом, как будто за той темнотой обитали дикие звери или еще что-то ужасное и фантастическое. Он подбегал ко мне, я остановился и смотрел на него с пустым любопытством. Вот мы уже стояли лицом к лицу, он тяжело дышал, я чувствовал, как от него несет потом,  мне сразу вспомнился тот тип, который пришел ко мне тогда ночью в лес, только от него разило спиртом.
 Этот тип помотал головой, у него была темная шевелюра, стоящая дыбом. Он мотал головой так, будто хотел стряхнуть с волос воду. Он смотрел вниз, прислонившись руками к ногам, и тут сказал:
- Не ходи туда.
- Чего? – выдал я раздраженно.
- Не ходи туда, говорю тебе! – прорычал он, и после этого убежал восвояси к большой дороге. Бежал он достаточно устало, похрамывая на одну ногу. Я не понял что происходит, пронаблюдал за ним, и вновь посмотрел вперед. Там не было темноты уже, был лес, и в нем виднелись дома, но что теперь главное – теперь я видел ее… она, была в темном платье, и шла медленно, элегантно, по дорожке.  Что я потом заметил – она была в слезах. Ее лицо было покрасневшее от этого, но она и так была прекрасна.
 Она уже стояла рядом со мной, еще всхлипывая, еще падали слезы с ее чудесных, почти зажмуренных тогда глаз. И вот она посмотрела на меня, а я тупо стоял, разинув рот. Что же с ней было?
 (Что же было с ней?)
- Что с тобой? – только и спросил я. Она мне ответила сразу, мягким голосом, уже без идущих с глаз слез:
- Я… я устала… меня, все считают, каким-то чудовищем… помогите…
(«не ходи туда!»)
 И после этих слов я  захотел обнять ее
(«не ходи туда!!!»)
и обнял, и она обняла меня, и я слышал, как она прекратила плакать.
 Я чувствовал себя счастливее всех – все потому что обнимал ее. Я чувствовал, как мне нравилось прикасаться к ее телу, мои руки шли по ее спине. Я чувствовал, как ее лицо упало на мое плечо, я чувствовал все ее тело в своих объятиях. Мне наплевать на то какой ее считали, и даже уже не помнил того человека, который выбежал весь в поту и со страхом в лице. Я хотел поцеловать ее. Ее лицо поднялось с моих плеч и мы смотрели друг на друга, ее взгляд ничего мне не оставлял… я поцеловал ее. В теплом, сказочном поцелуе, я забыл буквально все, прикасаясь к ней и чувствуя всю мощь чистой любви.
 Это как гипноз – ты не знаешь, что время идет, потому что при таких чувствах оно не может тебя отыскать. Это дремота, переполненная разными особыми чувствами, и ты не думаешь где реальность, а где твое воображение. И вот я чувствую и ощущаю тело, живое тело той, что искал, когда ничего так просто не бывает…
 И вдруг она медленно отпрянула от меня, и я не смог сделать никакое движение.
(…ничего так просто не бывает…)
Она шла медленно назад, и теперь я видел, как у нее на лице играет смех. Она начала смеяться. Все громче и громче, и я начинал даже ощущать что-то такое в ее смехе, что мне очень не нравилось.
 Вот теперь случился какой-то перелом – больше не было во мне тех чувств. Я теперь чувствовал какой-то страх. Она сказала:
- Ты музыкант. Ты так лиричен. Это было так легко.
- Что… легко, - еле выдал я, сам не понимая, как я смог тогда это сказать.
- Знаешь, почему ты не можешь придумать ничего нового? – и тут уже пошла злоба. - Я забрала твой талант, вместе с твоим жалким сердцем. Я выбрала именно тебя. Я знала, что ты захочешь меня найти. Это я подожгла тогда ту машину тех спорящих придурков, которые сейчас шастают где-то здесь. Весь этот народ впервые твердит правду – Я ВЕДЬМА!
«Я ВЕДЬМА!» - это прозвучало так злостно, так громко. После этих слов я просто остолбенел, смотрел громадными глазами на нее, и в это время она протянула руку к одному из сотен, тысяч деревьев – и одно дерево на моих глазах взлетело в небо и потом злостно упало на землю. А до этого действия я не верил в то, что она сказала, но теперь я просто не находил в себе силы двигаться как-то. Отходил назад так, будто я весь разваливался маленькими кусочками своего тела…
(…В этих краях завелась одна ведьма…)
(…В этих краях завелась одна ведьма…)
(…ВЕДЬМА!)
 …И она стояла, просто стояла памятником, грозным памятником с горящими глазами – проклятая сатана, перехватившая теперь не только мой талант и сердце, но теперь и любовь, и при этих минутах никакого ощущения жизни в себе! Ах!..
(я умираю)
кажется теперь
(я умираю я умираю я умираю я…)
Это еще более новое ощущение
(…умираю я умир..)
я все отходил и отходил назад, пытаясь избавиться от ее воздействия на меня
(я умир)
И вот я упал на землю, услышав какой-то знакомый голос сзади - недоконченную фразу: «эй, ты тот самый!..»

***
  Очнулся я в темном доме, распахнув глаза и вскочив, так как какой-то механизм. Мало того, что я был в каком-то незнакомом месте, да еще и ощущал себя и свои чувства как-то по-новому.
 Рядом со мной были Бо, тот водитель и Игорь, тот самый мой друг.
- Расслабься, теперь все хорошо. Эта сука сгорит в огне прямо сегодня, - ответил Игорь, тот водитель чье имя я до сих пор еще не знал, сидел также спокойно, как я его запомнил, самое забавное, что и Бо был серьезен – в его взгляде не было никакого веселья как тогда.
- А где я? – интересно мне стало знать. Ведь когда я был оглушен,
(вновь оглушен)
 я был в другом месте.
- Ты все в той же деревни, где столкнулся с той особью, - начал разговор водитель. - Эту девушку ищут уже долгое время. Она настоящая колдунья, ведьма. Сегодня, наконец, народ собрался, и мы словили ее, совсем как в каких-нибудь простых фильмах, где дело происходит давно. И ее хотят сжечь.
(Весь этот народ впервые твердит правду – Я ВЕДЬМА!)
Во дела-то. В наших краях никогда не происходило чего-то такого странного, мистического
(…то для нашей страны это достаточно серьезно, и даже доля из этого идиотизма правда…)
И вот сейчас мы действительно сжигаем ведьму. Настоящую колдунью – как по каким-то обычаям.
 Я и мои чувства были вновь изменены. Все потому что я больше не был влюблен? Вероятно от этого. Уже странно и непонятно было представлять, как я ее поцеловал тогда, и потом все это… я и не был влюблен, как теперь можно было понять.
 Я рассказал парням о всех своих походах и приключениях, после чего я видел Бо таким же веселым типом как тогда и узнал что водителя зовут Миша. И наконец я спросил у них:
- А что с вами то было, когда мы все выпрыгнули из машины?
- Ох, это было совсем странно. Я очнулся в лесу, а Бо мне вообще рассказал что-то мистическое. Причем, как странно было, я был достаточно глубоко в лесу, чтобы ничего не слышать. Я был страшно испуган, - Миша устало положил ладонь, закрыв половину лица. – Где-то два часа я шастал по лесу, кричал, искал кого-нибудь, и вот потом я вышел к этому поселку, и тут уже все на ногах были, крича про то, что узнали, что та девушка, чье имя оказывается никто не знал – ведьма. Прошло время, пока я пробегал по всему поселку, и в одном доме я нашел Бо, который был не в сознании, как ты сейчас. После, когда мы все были в силе, уже бегали по поселку, так как все уверяли что это ведьма в этом поселке. И вот потом мы нашли тебя, упавшего на землю, и рядом была эта девушка. Естественно, при людях было оружие – где-то четверо мужчин достали ружье и выстрелили в эту ведьму, повалив ее сразу на землю, - Миша замолчал, а потом продолжил. – Ты был без сознания примерно полчаса.
- Забавно, - сказал после паузы. – Мне казалось больше. А так что же у тебя было, Бо?
 Он посмотрел на меня мрачным взглядом, в котором было даже немного испуга:
- Я был в смерти, - тихо выговорил он, после паузы, когда все успели оглянуться, продолжил. – Была полная тьма, казалось бесконечная, и потом я здесь очнулся. Но то уж совсем не выглядело как сон.
 Этим он и закончил. Я заметил, как на меня оглянулся Игорь, и по его взгляду я понял, почему он был здесь – он все-таки решил пойти за мной, так как сразу был уверен, что я могу сделать неправильно. Теперь я видел в его лице некую строгость, от этого я только виновато улыбнулся. Но хорошо было то, что мы снова могли продолжать наши простые дела.
 Мы вышли из здания, наблюдать, как горит эта тварь, доставившая нам столько проблем. Выйдя на улицу, ветер ударил свежестью в лицо, еще сияло голубое небо – я узнал уже знакомые места. Мы находились в здании, которое я видел, когда только появился в поселке – тот самый «заброшенный магазин». Внутри он все-таки был не так заброшен. Было видно собрание людей вокруг какого-то огня, я шел рядом с Игорем, мы переглянулись, понимая, что мы должны сейчас увидеть. И мы увидели горящее тело, на которое все, примерно двадцать-тридцать человек молча глядели, среди них был и тот мужик, который мне еще говорил «не идти туда».
 И это, как раз были те самые люди – которые строги, сильны, способны за себя постоять, хранят свою честь как самое ценное, и которые доказали что могут исправлять ошибки и верить в правду.   
 И вот я смотрел на это, размышляя. Я был одним из многих, чьи громадные глаза отражали это пламя, в котором была девушка. Девушка, из-за которой я сделал ошибки, и к которой сейчас как ни странно был более чем равнодушен. Я видел и понимал – никакой не было никогда «мощи любви», было только колдовство, ведьма, обитающая в наших краях, которая так искусно владела скрипкой, перехватившая все мои творческие мысли.    Я видел – как никакой любви нет, и только ошибка, которая исправлена. Я видел, как народ оказался сильнее всего, и верил, что он даже способен уничтожить даже настоящую любовь, если такая и вправду существует. Я много пытался в своей жизни доказать себе такую вещь как любовь, но в очередной раз я один, и вижу как горит та особь, которая скорее всего доставила проблем каждому присутствующему здесь, значит много времени прошло…
 И тут я посмотрел на облака, которые снова плыли, когда она играла на своей скрипке, именно так было в небе. Я вновь слышал ее музыку, ее скрипку, ее музыку, которая, как оказалось, была моей и возможно даже еще чей-то. Мне казалось, что это существо еще существовало, но не так уж это было доказано – ведь я снова чувствовал равнодушие, и чувствовал что я могу творить, и поэтому я мог быть уверен что она мертва и никогда не вернется.
 Гори сука. Гори в аду… именно это я и сказал, когда смотрел на это, и все-таки, не смотря на это, она чему-то научила меня.