73. ЖИЗНЬ ПЕРВЕНЦА ЕЛИНЫ
Обозники, за ночь преодолели равнинный путь и углубились в лес. Ассан пытался руки предложить, Главный обозник приказал сидеть в подвозе, запоминать движения охраны и санный путь.
Напрасно всматривался в темноту, не понимая, как можно в этакой пурге, запомнить направление. Петляли, дважды сворачивали влево, к утру под прямым углом резко повернули вправо, до цели лошади бежали прямиком. Не сговариваясь, обозники соскакивали в снег и помогали лошадям. Заметил, мужики дергали за вожжи, с саней соскакивала смена. Отрезок небольшой, шли тихим ходом, за лошадьми кругляшки убирали и сломанные ветки складывали в сани. Подумал, такой выносливостью не обладает, помощник из него неважный.
В подвозе, укутанный в медвежий полушубок, сидел сосед их по жилью, Ассану показалось, он всю дорогу в дреме находился. Хотел с ним завязать беседу, но тот, прижав палец к губам, ответил:
- Не мешай слушать тишину.
Без приключений достигли цели, перегрузили груз. С восхищением смотрели, как женщины, несясь с крутого склона, виляя между сосен, умело правили санями. Тронулись в обратный путь. Не доезжая до развилки, подвоз с погонщиками с дороги съехал. Отъехав шагов сто, подвоз Ассана остановился. Сосед, что слушал тишину, распряг лошадок, поводья зацепил крюком, велел не отставать. На дерево забрались. Привязав себя к стволу веревкой и убедившись, что Ассан все выполнил, как надо, прошептал:
-Без дела не сиди, конечностями, телом шевели, иначе перемерзнешь.
Ассана в сон клонило, напарник всякий раз толкал под бок, напоминая о движениях. Вдруг тишину прорезала сорочья трескотня. Дошло не сразу, трещал напарник, копируя сороку. На равнине показался обоз муляжный. Мимо пронеслись всадники, и бросились наперерез обозу. Оставив сани, обозники на лошадях подались в лес. Поняв, что одурачены, налетчики трубили в рог, показались всадники, сорока затрещала вновь. Достав из пазухи живую птицу, напарник, чмокнув в клюв, ласково шепнул:
-Ну, милая, прикрой отход и возвращайся в дом родимый.
Птица, треща, летела в сторону равнины. Хозяин восхищался птицей, как женщину, ласкал словами:
-Трескушка милая, как песня хороша, услада для души!
Они спустились с дерева, поползли к подвозу, вскочив на лошадей, взбераться начали по склону.
-Нас догоняют чужаки! - встревожился Ассан.
Всадники остановились и повернули лошадей. На верху склона, маячили свои. Ассан воскликнул:
-Как все продумано с умом! Обоз муляжный, сорочья трескотня, прикрытие, отстежка лошадей. Думал, ты болен, когда дремал в подвозе. Познал впервые, слушать тишину, разбираться в шорохах и звуках, небесным даром надо обладать.
Напарник произнес:
-Ты, ни чего не видел и не слышал, тебя вообще – то, не было со мной. Владыка приставила охрану, где я, там и они, как за иголкой нитка, пописать в одиночку не дают. В цене, а женщины обходят стороной, не обладаю красотой и стройным телом. Понравилась одна, а толку, болтлива очень, до трескотни сороке далеко.
-В деле покажи себя, привяжется, не оторвешь, я тоже рыхлым обзывал. Сегодня, о полноте забыл, чутьё твоё сразило наповал. Я вычислил зазнобу, глаза у ней, на все лицо, погонщику проходу не дает. Её не очень почитает, мямлю строит перед моей двоюродной сестрой. Она тебе бы больше подошла, в дом выпавших птенцов таскает, животину лечит и точно неболтлива. Ты к ней с птенцами подкатись, нужны заботливые руки, она не вправе отказать. Таскай ей птичек без конца, покуда не привыкнет.
Без потерь двинулись в обратный путь. Раздался свист, на расстоянии слуха подъехал всадник и прокричал:
-От Главного к вам с разговором, плененного в живых оставьте, какую мзду вам приготовить за возврат?
Не думая, погонщик молодой, ответил:
-Детей плененных, по весу, баш на баш. Если уроны есть на теле, ваш боров их сполна получит.
Через неделю, налетчики вернули трех подростков и грудничка, малышка от слабости еле губами шевелила.
Запричитали женщины:
-Изверги, дитё отняли, кто мать его?
-Без разницы, приказано по весу двух мешков, детей плененных доставить на обмен, какая люлька на пути попалась, ту прихватили.
Судьба этих детей плачевна, один из них случайно упал в колодец, другой в беспамятстве катался по земле, третий, забившись в угол, мычал невнятно. Их удалось спасти, но с разумом простились оба. Мать одного из них твердила:
-При встрече сын нормальным был, узнал меня, когда ввела в избу, он бросился к лежанке, прижал к себе лоскутное одеяло, расковырял мох в бревенчатом сарае, достал свистульку, спрятанную им. В избу набились с угощеньем и принялись допрос чинить. Когда ушли, с сынком произошел припадок, после него обрушилось безумство.
Погонщики просили мать до мелочей припомнить встречу, чьё угощенье мальчик принимал. У всех, пришедших в тот печальный вечер, числилась пропавшая родня.
По весне, дозорные заметили движение на перевале. Чужаки с собакою вторглись в Соколиные пределы. Выставили встречных. На дне канавы лежала женщина с пробитой грудью, вокруг неё ребенок хлопотал. Наир прижала девочку к себе и отнесла в шатер. Девочка оказалась с немотой, по зубкам определили семилетний возраст, пятилетнее здоровое дитя её превосходило весом. Погонщик лекарь, вскрыл тело матери, определил, детей четырежды рожала, подрезаны голосовые связки, кость на ноге не отошла от перелома. Писарь подробно описал приметы тела, обвел стопу, ладонь, скопировал татуировку на груди. Снял слепки с тела, соединили их, раскрасил, на руку браслет надел, и выставил на обозрение. Никто родню в погибшей не признал. Подобная работа для Соколов диковиной была, она и послужила началу изваяния фигур.
Погонщики без труда общались с девочкой, придумали игру, из глины лепили разные фигурки, рисовали сценки из семейной жизни. Девочка, заметив люльку, засмеялась, и показала на себя. Юркнула под неё, завозилась с дном, переставив дощечки, замычала. Люльку приподняли, вглядываясь в щель, заметили царапины, Наир расшифровала знаки.
-Она из рода Ос, там женщины бесправны, их с детства голоса лишают. Мужчины продают детей и жен, меняют на товар, лишают жизни. На покойнице цепь иного назначения, она внесла в казну значительную сумму и, выкупив свободу, детей свободными рожала, могла передвигаться по земле без всякого догляда. Старших сына с дочкой, там называют в родительскую честь. Трутню десятый год, Липе восьмой, Душица появилась летом.
Писарь, скрепил бумаги, оформил переплетом, название вывел «Судьба покойной матери, двух дочерей Липы и Душицы, неизвестного нам сына Трутня», на чистом листе вписал первые строчки:
За выкуп, когда град с неба падал величиной с орех, живые не припомнят случая другого, принесли в люльке девочку трех месяцев от роду. На днище люльки, знаками Осиного народа, видны три метины, в ней мать баюкала троих детей. Сына Трутня, Липу дочь и дочь Душицу. О первенце нет памяти и меток.
Следующей весной, в лесной канаве, нашли женщину с пробитой грудью, живое тело утопили в жиже. Вокруг канавы натоптаны следы, их слепки сняты. Погонщик лекарь тело вскрыл и обнаружил, удар трезубцем нанесен, какими пользуются Скорпионы, изгнанные за подлые проступки. Главная кость левой ноги посередине срезана на угол. К моменту гибели почти соединилась. До женского взросления, подрезаны голосовые связки. На теле и ногах давнишние следы побоев, катыши не рассосались. В желудке убиенной нашли пожухлую траву, березовые почки и желудевую кашицу. Тело истощено донельзя. Лекарь считает, возраста ей двадцать восемь, но, по износу за середку жизни. Во время погребения, соблюдены традиции Осиного народа. Одежда, слепки, гипсовое изваяние в цвете, цепь свободы и браслет, копия родовой татуировки, упрятаны в надежном месте.
При женщине находилась девочка, по зубкам семилетний возраст, вес меньше пятилетнего дитя. Ребенок болен немотой. Предполагаем, немую мать скрывали от людей. Дитя, не слыша людских слов, мычит, звуками копирует животных, открыта для общения, нет дикости лесной, проворна, слух с глазом острое копьё, руки обучены трудиться.
Нашли подход к общению. Из пяти люлек выставленных на смотрины, одну признала и показала, где нацарапаны три метки. На имя Липа, голову воротит.
Есть в теле схожесть с младшею сестрой. Ушными раковинами, подбородком, кистями рук. Крупной ступней и длинными ногами, пошли не в мать. На правой руке у обоих, раздвоен ноготь на мизинце, умышленный порез.
Наир, владея Осиным языком, Соколам передала запас словесный, на случай встречи девочек с народом. Выяснили, Душицу без материнского согласия отдал отец, меж ними начался разлад. Неугомонная мать в бега пускалась. Желая удержать жену, муж, сына запирал в звериную ловушку. Перед первым снегом отец ударил мать поленом по ноге, уехал на охоту с сыном. Когда сосульки потекли, вернулся без него. Мать плакала, и билась головой о дверь. Ночью, собрав мешок, сбежала с Липой. Прятались в пустой берлоге, боялись, что медведица вернется. Еда закончилась, питались почками, пожухлою травой, кореньями и желудями. Услышали собачий лай, оставили мешок в берлоге и поспешили в Соколиный лес. Отец настиг их, подошел мужчина, повернул на спину, ударил в грудь трезубцем, сволок за волосы в канаву. Испугавшись, девочка сбежала. Отец окликнул дочь, преследовать не стал, когда ушли, она вернулась, ладонями черпала жижу. Наир к ней руки протянула, девочка объятия приняла. За месяц кропотливого труда, жестами, игрою в куклы, рисунками сумели завязать общение. Липа, поняв, что от неё хотят, на игрушках расправу показала. При жизни с матерью питалась скудно. Из еды, что выложили перед ней и показали на рисунках, она признала ржаное и овсяное зерно, бобы и репу, лесные ягоды, грибы, лекарственные травы. Вялили рыбу, брат гнёзда обирал, копал червей для жарки, их растирали в порошок, смешивали с сухой крапивой и добавляли в пищу.
Потерю матери не может осознать, подносит маму-куклу и смотрит вопросительно в глаза. Копирует движения женщин, с сестрой охотно остаётся, баюкая, мычит протяжно, словно пытается ей спеть. С куклами не расстаётся, играя с ними, строит отношения. Детей сторонится, завидев мужика идущего навстречу, прячется за спину. Попытки обучить словам, кончаются слезами.
На время лишили общения с сестрой. Душица, стоя за загородкой, произносила первые слова, услышав их, Липа, сшибла малышку с ног и принялась навешивать удары. Причину объяснила позже, мать, опасаясь ярости отца, запрещала детям произносить слова. Сын Трутень, тоже онемел.
Душицу устроили в бездетную семью. Липа отказалась переступать порог, родителям угрозы строит, машет кулаками, кидает в след комья земли и камни.
Устроила переполох. Ночью проникла через оконце, выкрала спящую сестру и спряталась в хлеву. Собака указала место. Наир собрала женщин и попросила Липу выбрать достойную из них. Липа указала на маломощных стариков. Меж ними лад и понимание, считает себя старшей. Приносит хворост, кормит коз, сушит крапиву, разные коренья. Куда идут, шагает впереди, в незнакомом месте, крадется осторожно, осмотревшись, рукою знаки подаёт. У соседки выпросила мешок, пообещав ей ягод через зиму. В него сложила теплую одежду, веревку, игрушки, скребок, кувшинчик для воды, запас еды меняет постоянно. Не подпускает деток ко двору, спит, где застанет сон, в дровянике, в сарае, зарыться может в стог и спрятаться в собачьей будке. Наир просила стариков, дать Липе полную свободу. За ней со всех сторон догляд, важно понять, что движет ею.
Душица, на удивление покладистый ребенок, жесты немой сестры прекрасно понимает, при ней, слова не произносит, без неё, лепечет без умолку.
Липа к соседям зачастила, понравился козленок, устроила торговлю, хозяйку в дом завела и жестом показала на лавку, лоскутное одеяло и посуду. Женщина ткнула пальцем в люльку. Липа покачала головой, сунула куклу под одежду, выпятила животик, положила куклу в люльку и принялась качать.
Женщина поднесла козленка в дар. Принять подарок Липа отказалась, показывая жестами, дармовой козленок, недолго проживет. Сторговались лестницей на сенник.
На Владыку и её родню взгляд недоверчивый и злой, Душице показывает знаком, их надобно бояться. К иным доверие, других не замечает, а некоторых знать не хочет. Старушку - Одуванчик отогнала от сестренки, сторонится её, завидит, топает ногами, сжимает кулаки.
Заметили, Липа крутится возле обоза, забралась на подвоз и притаилась. У перевала беглянка юркнула в кусты. Плутала специально, вышла на место, где мать убили. В канаве долго провозилась. Стемнело, забралась под поваленное дерево. Собака вывела погонщика на след, ткнула носом в ладонь, предупреждая, здесь не одни. Послышались возня, мычание Липы и нарочито хриплый голос произнес:
-Отдай вещицу. Ощупай тело и мешок.
Опасаясь за жизнь Липы, погонщик закричал. Преследователи вмиг исчезли. Открыться, что делала в лесу, под чьим она прицелом, какую вещь отдать велели, Липа отказалась. Для нас загадкой оказалось, немая мать развила навыки, превосходящие семилетний возраст. Сопоставляя факты, Наир открылись перед Липой:
-Мать твоя принадлежала не Осиному народу, Осы любовью заманили в сети. Богатство, шедшее за ней, виною было. Заполучить без ведомо хозяйки не могли, пытались волю надломить. Ради монет и каменного блеска, она не стала бы играть в молчанку, на муки обрекать детей и собственную жизнь. Ваш родовой секрет покоя Осам не дает. Узнав, что ты переняла его, они убрали мать с дороги, охота за тобой идет. Отныне, в лес, на речку, озеро, степной простор одной тебе заказан путь. Родовой секрет Соколы выведывать не станут, а кто с расспросами пристанет, немедля дашь охране знать. Преследователи средь нас живут. Открыться можешь перед нами? Ты ради брата поклялась молчать?
Глаза у девочки наполнились слезами.
Елина взяла Липу на руки:
-Если брат жив, мы выкупим его. Соколам чужие тайны не нужны. Караван покинет нашу землю, он переходит многие границы, найдет твою достойную родню. Послушание и терпение отныне станут смыслом жизни. Без охраны шагу не ступать, они обучат тайным знакам, у моего народа секретов от тебя не будет.
Насупив бровки, Липа освободилась от объятий, к Наир прижалась, прося забрать её с собой.
На следующий день, пастушок передал Наир струганную палку, она валялась на дороге.
-Отец велел находку передать, там нацарапано Наир и много непонятных знаков. Мы опросили пастухов, на пастбище, вокруг него чужие не шатались. Собака оборвала след возле камней у новых поселений, а дальше след ходульный до реки. Нам странным показалось, зачем ходули в ход пустили? Отец решил, их было трое, первый подбросил палку на дорогу, затем забрался на ходули, прошел немного, второй его дождался, и долго нес, чтоб след собака потеряла. Третий, гораздо тяжелей по весу, добрался на ходулях до реки. Отец травой прикрыл два следа. Первый, от ходока, вдавился в землю на детский ноготок. След, что у реки, по весу тяжелей отца. Первый, мог бы и без ходулей обойтись, река сокрыла бы следы, он либо болен, либо к воде холодной не приучен, а может быть и плавать не умеет. Отец смышленый, следы звериные читает, погоду может распознать, скотину лечит. Ночью с собакой по следам ходил, подошел к навесу, где молодь на ночлег расположилась. Собака в общей куче сваленных лаптей один признала. Лапоть другой унюхала на нашем пастухе, обувку он снимал однажды, когда водицу набирал от берега подальше. Мужик тот, родничок душою и помыслами чист. Мы пялились на знаки, два понятны, угроза скрыта, от любопытства распирает, в чью сторону направлена стрела?
-Секретов нет, - ответила Наир, - предупреждают, сестрёнкам Липе и Душице заказан караванный путь, иначе братец Трутень стрелу получит, и в муках будет умирать.
-Неказиста Липа, мычит и пятится от нас. Подал ей ягод на ладони, она ударила по ней и ягоды ногою растоптала. Хотел расправу учинить, да пожалел худое тело. Мать говорит, чтоб сердце ледяное отогреть, теплом, заботой надо окружить, отец перечит, сколь волка не корми, при случае, переведет скотину. К сестрам в народе отношение двояко, одни обузою считают, спасая их, охрана может жизнью поплатиться, другие готовы слепо защищать, как собственных детей. Я сторону приму, когда их сущность разгадаю. В Липе нет уважения к взрослым, добро не принимает, сестренку малую подмяла под себя, взгляд настороженный и злой. Есть и завидные черты, в ней страха нет, скотину любит, секреты сохранять умеет, глазаста, на труд не нужен кнут. Отец её загадкой обзывает.
-Передай родителям, приду для разговора, хочу за дорогую плату, мудрёную работу предложить.
Погонщики без устали мотались, делясь секретами и мастерством. Со стороны казалось, радости земные, еда, одежда, сон, не волновали их умы. Для Соколов все было ново, впервые появилось хранилище с охраной, куда сносили ценное добро, излишки урожая, писари ведущие учет, всему, что на земле творилось. Всем миром выбрали Совет, в него входили сыновья и дочь Владыки, ответственные за: подготовку воинов и охраны, распределение добычи и зерна, возведение новых поселений, расправу за нанесение вреда.
В народе клички отражали сущность. Род пастушка, принесшего известие Наир, иначе, как Столетками не звали. Если нечаянная погибель не случалась, минуя голод и болезни, все доживали до столетия, а женщины к зарубке вековой значительные годы прибавляли. Глядя на полураздетых малышей, возившихся в снегу или женщин ныряющих в прорубь за рыбой, дрожь пробирала тело…
Продолжение следует