Глава 124
«Здравствуй, наша дорогая мамулечка!
Получили от тебя сначала одно письмо, а потом и второе, за что очень благодарны. Узнали все ермаковские новости, и что там у вас нового.
Вот и наступил 1996 год, — год, когда тебе, родная, исполнится 70 лет! Будет юбилей и у нашей дочечки — Лёле исполнится 10 лет! Время течёт неумолимо.
Новогодние праздники прошли хорошо, перед новым годом ходили в гости к Игорю (он живёт с семьёй у свата, ты, наверно, знаешь). А Новый год встречали у себя дома по традиции втроём: я, Люба и Лёля. Я всё снимал на видеокамеру.
На Рождество приходила Тамара. Приходит редко — раза два за год. А на старый Новый год к нам приходил сын Игорёк со своей семьёй. Живут они нормально. Алёнке идёт 5-й годик, смышлёная кареглазая девчоночка, правда, с характером. По пятницам она приходит к нам в гости и остаётся с ночёвкой. С утра в субботу Люба печёт блины со сметаной — ну, просто праздник! Да чай индийский!
Витальке 6 февраля будет 1 год и 2 месяца, шустрый, уже носится как угорелый. Лексикон пока небогатый: папа, ма. Ни на что не обращает внимание, но как увидит видеокамеру или радиоприёмник — не отогнать. Очень похож на маленького Игоря. Голубоглазый такой же.
Ёлку мы разобрали в воскресенье, 28 января. В этот день к нам снова приходил Игорёк и Алла с детьми, отдыхали, смотрели телевизор. В обед мы с Любой сходили на рынок (он у нас рядом), купили Витальке новую цигейковую шубку и валеночки. Игорю одному тяжеловато тянуть бюджет — и то охота, и то... Понемногу помогаем финансами. Игорь по-прежнему работает водителем в ОРСе, там, на своей базе, берёт продукты подешевле.
Лёлюшка отдыхала на каникулах, учится хорошо, полугодие закончила с одной четвёркой по математике, остальное у нашего «академика» на отлично. Купили ей к Новому году шапку из чернобурочки, очень рада.
Любину контору перевели в новое здание, где когда-то находилась контора КММУ-4, в которой работала Лёвина Люся. От моей работы до Любиной метров 200, теперь на работу и с работы ходим с Любой вместе пешком. От моей работы до нашего дома метров 400 (около 10 минут ходьбы).
Приходило письмо от Лиды Калашниковой из Германии, пишет, что, наконец-то, забрала к себе из Ермака дочь Ингу с Сергеем и внуком. Теперь все будут жить за границей и учить немецкий язык. Есть у неё там проблемы, в основном с жильём, но как-то борется с этим.
Погода в Надыме переменчивая, то -5, то -35, ниже не опускалась, зима, можно сказать, мягкая.
Передаём поздравление с днём рождения Наталье и Ольге, желаем им здоровья и благополучия. Пиши. Ждём. Леонид, Люба, Лёля. 29 января 1996 г.»
*****
В эти же дни я написал письмо и дяде Володе (брату отца) в Тихорецк. Письмо получилось объёмным, потому что в нём я довольно подробно рассказал о Ермаке (всё-таки это дядина родина), о родне, о нас, а также о том, что в этом году мы свой отпуск начнём с приезда в Тихорецк. В этом же письме я указал примерное время нашего приезда на юг, ориентировочно на середину июня. Мы с нетерпением стали ждать лета.
*****
«Здравствуй, дорогая мама!
Получили от тебя письмо, которому как всегда были рады. Сегодня воскресенье, 28 апреля. В Надыме холодно, по утрам -20, днём теплее, но ветер. Скоро майские праздники, а весна едва чувствуется, снег почти не тронутый.
Наша жизнь идёт своим чередом, работаем, ждём лета. Нынче с отпуском у нас дела будут обстоять примерно так: начнётся он у нас примерно с 14-15 июня. Сразу полетим на Кубань, навестим дядю Володю в Тихорецке, мы там ни разу не были, посмотрим, что там за город, узнаем, что за цены на жильё, хочется повидаться с родными. Потом поедем на Чёрное море в Кабардинку, а после махнём на поезде к тебе в Казахстан, и хотелось бы побывать в Мысках у тёщи. Такие вот планы, посмотрим, что получится.
Ты, мам, пишешь о докучавшем тебя остеохондрозе. Надо бы поменьше работать на огороде, всё-таки тебе нынче исполнится 70, а это приличный возраст. Кроме остеохондроза у тебя и варикозное расширение вен на ногах. Хорошо бы с этими недугами побороться. Если там, в книжном магазине, попадётся 4-томник Г. Малахова «Очищение организма», то купите с Таней, очень много ценных советов по борьбе с недугами. Особенно ценен 1-й том. Большое внимание в книге уделено сбалансированному питанию. Кто-то из умных сказал, что все болячки мы получаем через рот. Это действительно так. Суть в чём? Поменьше мяса, побольше овощей и вообще зелени. И нельзя сразу после белковой пищи (мясо, суп на мясе) ни пить, ни есть сладкое. От смешения несовместимых продуктов и появляются со временем разные болячки. Так что попробуй, мамулька, учесть эти советы.
Лёлюшка наша заканчивает 3-й класс, видимо, закончит лишь с одной четвёркой по математике. Лёля — одна из лучших учениц класса. 1 сентября она (вместе со своим классом) пойдёт сразу в 5-й класс, минуя 4-й, такая школьная программа. С такой программой у них в школе из семи третьих классов только два или три. Но это хорошо: школу дочь окончит на год раньше некоторых своих сверстников.
Вот такие дела у нас. У Игоря всё нормально, нынче пойдёт в отпуск, не знаем, как он его проведёт. На 1 Мая они придут к нам в гости. Будем вместе смотреть парад. Передаём всем привет. До встречи летом. Ваши северяне. 28.04.96».
*****
Перед отпуском это было последнее письмо в Ермак. Отпуск неумолимо приближался. Любе удалось получить отпускные деньги — 10 миллионов* — в конце мая. А в нашем управление УМ-1 не было никаких перспектив — по бродившим среди рабочих слухам только начальство шло в отпуск с деньгами. В первых числах июня я узнал, что рабочим-отпускникам всё же дадут по 25 миллионов рублей, которые мне удалось получить буквально за день до отъезда.
Ещё 5 миллионов (1.000 долларов) мы выручили от продажи нашей автомашины ЕРАЗ. Всю зиму она простояла в снегу на стоянке возле нашего дома. Ездить на ней оказалось некому — я совершенно потерял интерес, а Игорь рулил на своём ОРСовском «Пингвине», развозил продукты по магазинам, ЕРАЗ его тоже не интересовал.
Незадолго до отпуска я в газете поместил объявление о продаже своей техники. Звонков поступило мало, когда же узнавали, что машина старая и с большим пробегом, благодарили за информацию и клали трубку. Наконец, позвонил один мужчина, пришёл, посмотрел на наше чудо и согласился купить. Он работал слесарем на молокозаводе, даже невооружённым глазом я заметил его предрасположенность к копанию в старой технике. Поскольку машину после зимы я ни разу не заводил, то до гаража покупателя её пришлось буксировать. Было такое ощущение, что не продал я её, а сбагрил, спихнул. Вот уж точно, что автолюбитель бывает счастлив два раза: когда покупает автомобиль, а потом, когда продаёт его.
Тех денег, что мы имели на руках перед отпуском, явно не хватало для покупки нормального дома на юге, а впереди всё-таки два отпускных месяца, — надо родных навестить, на море съездить. Решили с Любой так: раз в этом году ничего из недвижимости купить не получится, отложим это серьёзное мероприятие до следующего года, а нынче лишь посмотрим, что же это за город такой Тихорецк.
*****
В Краснодар мы втроём — я, Люба и Лёля — прилетели в пятницу, 14 июня, в четыре часа дня. Узнали, что из аэропорта можно на маршрутках доехать на автовокзал и оттуда автобусом (а будет ли такой?) уехать в Тихорецк, на это ушло бы часов пять. Но хотелось поскорее увидеть дядю Володю, тётю Нину, их детей и внуков — какие они, как живут, как встретят? От Краснодара до Тихорецка 150 км. Эх, где наша не пропадала, гулять, так гулять! Прямо в аэропорту сели мы в такси к краснодарскому шабашнику, и повёз он нас на «Жигулях» в город, где жили мои родственники.
О Кубани мы с Любой слышали много, по телевизору часто показывали репортажи о посевной компании, которая начиналась там чуть не в феврале, или начале марта, когда в Надыме ещё лютовали морозы, а черешня поспевала, когда у нас только-только сходил снег. Мы удивлялись: ну, надо же! Живут же люди, неужто бывают такие райские места?! В прошлом, 1995 году, когда мы с Любой и Лёлей с 16 апреля по 2 мая отдыхали по путёвке в Кабардинке на Чёрном море, поняли, что это действительно так. В это время там уже сирень отцветала, и начинала цвести акация. За две недели мы и позагорать сумели, и даже в море искупаться, вода, правда, оказалась холодноватой.
И теперь, спустя год с небольшим, пока такси катили нас по кубанской земле, мы не переставали с восторгом взирать на раскинувшиеся справа и слева от шоссе зелёные массивы, на высокие пирамидальные тополя у обочин, на удивительно ровное полотно южной дороги. Изредка попадались утопающие в зелени станицы…
______________
*1миллион в этот период равнялся примерно 200 долларам.
Глава 125
Вот, наконец, показался Тихорецк, также утопающий в зелени! Чтобы найти военный городок, где жил дядя, наш таксист пару раз останавливал машину, и у прохожих горожан спрашивал дорогу.
Наконец, мы подъехали к сложенному из красного кирпича, четырёхэтажному, с тремя подъездами, дому. В глаза бросились крупные цифры на торце дома, кем-то от руки выведенные тёмной краской, — 79. Дядина квартира находилась во втором подъезде. Мы вытащили из машины сумки с вещами, поставили их у подъезда, рассчитались с водителем, — и он тут же укатил.
Кругом во дворе стояли высокие зелёные деревья, под их сенью, недалеко от дома, на скамеечках в умиротворяющей тишине сидели три старушки, которые тут же стали внимательно за нами наблюдать, мол, кто такие, откуда и к кому. Волнуясь и трепеща от предстоящей встречи с родными, которых не видел много лет, я поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка дядиной квартиры. Тишина. Никто не открывает. Я позвонил ещё раз. Понял, что дома никого нет. С Любой подошли к старушкам и объяснили, кто мы и к кому приехали. Старушки участливо принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Выяснилось, что хозяева, то есть дядя Володя с тётей Ниной, а так же их сын Александр сегодня уехали в станицу Архангельскую к жившей там Сашиной тёще — помогали по огороду и что-то там строили. Возможно, сегодня и не вернутся. Эта нерадостная информация привела нас в приличное уныние.
Стало смеркаться. Одна из старушек, жившая в этом же доме, бабушка Аня по фамилии Царинная, согласилась на ночь нас приютить. Мы с благодарностью предложение приняли, хотя Люба расстроилась: нарядилась, намалевалась, а тут надо рассупониваться у незнакомой тёти, и с утра всё снова начинать. Неунывающим оптимистом, как всегда, оставалась наша Лёлюшка — любая перемена мест, любое новое знакомство приводили её в неописуемый восторг.
На следующий день, едва мы успели у добросердечной старушки попить чаю, появились наши милые родные. Сначала появилась тётя Нина, увидела нас, после обнимания и поцелуев стала сокрушаться по поводу того, что так вот получилось, — почему-то они думали, что мы приедем в июле. Вскоре пришёл дядя Володя. Да, давненько мы не виделись… Последний раз это произошло году, кажется, в 1987, тогда дядя Володя приезжал в Ермак с тётей Ниной и семилетним внуком Лёшей. Как обычно, остановились они у брата Ивана. Лёле нашей тогда шёл второй годик, а Игорь окончил 8 классов. Мы в Ермак прибыли 19 июня, это был как раз тот год, когда в отпуск летели из Надыма в Павлодар через Свердловск, а в Надыме в день вылета (17 июня!) выпал приличный снег и в связи с этим наш рейс перенесли на 18 июня. Еле долетели тогда.
Помню, на время отпуска мы забазировались у тёщи в пятиэтажке, и ежедневно с Лёлей в коляске ходили в гости к моей маме. Как-то раз под вечер возвращаемся от моей мамы, это было уже в конце июня, и вдруг вижу — по дороге на дяди Ванином велосипеде едет дядя Володя. На руле в авоське булка хлеба и ещё что-то. Остановился, обрадовался встрече, пригласил нас зайти к дяде Ване, что мы на следующий день и сделали. О многом тогда говорили, дядя Володя уже находился на пенсии, а тётя Нина ещё работала. Нечасто в Ермак приезжали, теперь неизвестно когда ещё смогут здесь побывать.
Прошло 9 лет, и вот теперь снова передо мной мой любимый дядя, бывший военный авиатехник. Мы тепло обнялись. Смотрю на дядю, вижу, что заметно постарел. Он, в свою очередь, с лукавым прищуром внимательно смотрит на меня, потом говорит:
— Совсем седой ты стал, Леонид, как Николай. На отца сильно похож…
— Да, дядя Володя, стареем. Мне уже пятидесятый год пошёл, немудрено, что седой, порода-то у нас масловская такая — все седые и худые, толстых и лысых нет…
— Да ещё и север сказывается, видимо. Сколько вы уже там?
— Скоро будет двадцать лет.
— В тёплые края пора перебираться…
— Подумываем со временем здесь обосноваться, хочется погреть косточки после севера, на грядках покопаться...
Тут подошли Люба и Лёля, поздоровались с дядей Володей. Он их по очереди обнял, потом у Лёли иронично спросил:
— Так, что это у нас тут за девочка такая с масловским носиком объявилась?
Лёля смущённо опустила глазки.
— А сколько классов закончила?
— Три, — оживилась Лёля.
— А учишься как?
— Только одна четвёрка, остальные пятёрки.
— Вот это уже по-нашему! Молодец!
В это время я увидел подъехавшего на автомашине «Волга» сына дяди Володи — Сашу, моего двоюродного брата. Я его знал по фотографиям, высланным мне когда-то дядей, и поэтому сразу узнал, только теперь у Саши имелись симпатичные усики. Он приветливо улыбался и, как и дядя Володя, обнимая всех нас по очереди, знакомился с нами.
— Ну, давайте, — обратился дядя к нам, — несите вещи, будем располагаться, дорогим гостям мы всегда рады.
Квартира у дяди двухкомнатная, уютная, со скромной мебелью. Живут они здесь втроём: дядя Володя, тётя Нина и её старшая сестра Зинаида, которую в домашней обстановке все называют ласково Зи-зи. Ей здесь, в квартире, отведена отдельная комната. В начале мая этого года Зинаиде исполнилось 69 лет.
В каждой семье есть своё прошлое, есть свои истории. Через два дня после нашего приезда дядя Володя вкратце поведал мне некоторые трагические моменты из жизни Зи-зи. Думаю, об этом следует кратенько рассказать. Семья их состояла из родителей и трёх девочек — Зинаиды (Зи-зи), Валентины и Нины. Жили они в городе Кинели Куйбышевской области (ныне Самарской). Во время войны их отец Алексей Петрович Суворов погиб, а мать, Екатерина Павловна, сильно болела. Все заботы в семье легли на плечи Зины, а затем и её мужа Дмитрия Попова, который работал машинистом паровоза. Муж оказался взбалмошным, психопатом, с причудами, но, несмотря на это, у них в октябре 1953 года родился мальчик Саша.
Долго Зина мучилась со своим мужем, несколько раз разводилась и снова сходилась, но потом разошлась окончательно. Вскоре Дмитрий умер, видимо от перепоя. Зина стала жить у своей матери.
Прошло время. Сын Зины Саша после восьмого класса поступил в железнодорожный электромеханический техникум и после его окончания стал работать. Женился, но вскоре его забрали в армию. Во время службы до него дошли слухи, что жена стала ему изменять, а когда он вернулся, она действительно вышла замуж за другого. Саша сильно переживал, начал выпивать, и вскоре трагически погиб — его убили друзья-собутыльники из-за какой-то шлюхи. Это известие сильно подкосило здоровье Зинаиды. Она осталась одинокой.
В 1995 году Зина продала свою квартиру в Кинеле и переехала жить в Тихорецк к младшей сестре Нине. Деньги она согласилась потратить на жильё для дочери Владимира и Нины — Нади и её сына Данила. А Зине отвели одну комнату в квартире сестры и зятя, и эта комната, как сказал дядя Володя, должна принадлежать ей до последнего её дня. Вот такая история.
Выезжая в отпуск, мы не загадывали, сколько дней пробудем в Тихорецке, решили так: как нагостимся, так и двинемся на море. Меня и Любу родные разместили в Зининой комнате, а сама Зина и Лёля стелили себе постель на полу в той комнате, где на раскладном диване спали дядя Володя и тётя Нина. Тесновато, но что поделаешь...
15 июня тётя Нина с Зи-зи приготовили обед, и только мы сели за стол, как на улице захмарило, затем пошёл дождь, постепенно перешедший в ливень с градом. Мы выскочили на балкон — кубанская погода нас решила удивить (или попугать).
На следующий день, а он выдался по-летнему солнечным, безветренным, проходили выборы президента России. Мы с Любой ещё из Надыма, как законопослушные граждане, взяли открепительные талоны и вместе с дядиной семьёй утром отправились на избирательные участки. По разговору с дядей я понял, что он политикой интересовался давно, ему нравились демократические веяния в стране. Перед тем, как идти голосовать, дядя Володя сказал:
— Жил я при коммунистах, при киргизах, пора пожить при Ельцине.
Практически все дядины взгляды я разделял полностью, они совпадали с моими. Это мне льстило. Моя жёнушка даже пошутила:
— Это ж надо — сколько у вас общего!
— Кровь-то одна. — Только и мог я ответить. Нетрудно догадаться, за кого мы все проголосовали.
Вернувшись с выборов, увидели приехавших на машине «Волга» Сашу и его жену Любу — симптичную, слегка полноватую женщину в красивом красном платье. С ней мы тоже познакомились, при этом я с Сашей перекинулись шутками по поводу того, что имена у наших красавиц одинаковые, можно и запутаться. Так вскоре и произошло: стоило кому-то позвать Любу, как в унисон раздавались два отклика. В конце концов, решили к их именам добавлять отчества, моя Люба стала откликаться на Петровну, а Сашина Люба — на Павловну.
Саша с Любой привезли шампуры и полведра замаринованного для шашлыка мяса. К обеду у дяди должна собраться вся родня — намечался праздничный обед, связанный с нашим приездом в гости.
Вскоре в квартире появились дядина дочь Надя с мужем Юрой, с ними были их дети — семилетний Данил и одиннадцатимесячная Анечка. За ними следом пришли дети Саши — шестнадцатилетний Лёша и тринадцатилетний Павлик. В квартире стало шумно, весело. Саша сразу приступил к нанизыванию шашлыка, девчата готовили салаты.
Жарить шашлык пошли Саша, дядя Володя и я, с нами увязались Данил и Лёля. Костёр развели за дядиным гаражом, расположенным метрах в ста от дома. Мангалом служили кирпичи. Рядом крутились дети — им всё было интересно. Пока Саша занимался шашлыком, дядя Володя показал мне свой гараж.
— Ты, Леонид, не пугайся, — включая свет, предупредил он меня, — здесь у нас немного беспорядок, всё руки не доходят выбросить половину ненужного добра.
Посередине гаража стоял грузовой мотороллер «Муравей», а вокруг — и на стеллажах, и на полу, и на привязанных к потолку верёвках — чего там только не было! И инструмент, и трубы, и уголки, и разные баночки с болтами и гайками, и огородный инвентарь, — короче, всё то, что нужно обстоятельному хозяину для ведения домашнего хозяйства.
— А мне нравится, о таком гараже я всегда мечтал, — откликнулся я и вдруг увидел серого, с белыми лапками большого кота, безмятежно спавшего на каком-то тюке в углу гаража.
— Это Мурзик, хозяин гаража, — улыбаясь, пояснил дядя. — Он здесь живёт, следит за популяцией грызунов. А за стеной гаража у нас с бабушкой ещё курятник есть, пойдем, покажу.
В курятнике находилось с десяток кур и один горластый петух. При нашем появлении живность беспокойно раскудахталась, дядя прошёл к гнезду, забрал оттуда три яйца, и мы вернулись к шашлыкам. Здесь Саша уже сложил шампуры на поднос, накрыл всё полотенцем, и мы с детьми направились домой, к обеденному столу.
Когда присутствующие разместились за столом и были налиты рюмки, дядя привстал и растроганно сказал:
— Мы очень рады гостям. Так приятно нам, я думаю, все рады, что кто-то приехал. Большая родня, а видимся редко. Предлагаю выпить за встречу дорогих гостей.
Выпили за наш приезд, потом за большую родню. Когда я брал в руки видеокамеру, она вызывала у некоторых любопытство, однако снимались не особенно охотно. Несмотря на это, мне удалось заснять всех родных. Самые удачные кадры — это, конечно, момент первых шагов Надиной одиннадцатимесячной дочурки Анечки.
Гостили мы в Тихорецке пять дней. За это время посмотрели город — он нам понравился: зелёный, уютный. Произвёл впечатление на нас и городской рынок — большой, расположенный в самом центре города. Чего там только не было! Юг есть юг. На третий или четвёртый день дядя Володя нам подсказал:
— На окраине Тихорецка есть профилакторий «Зелёная Роща», советую вам съездить туда, посмотреть, говорят, там путёвки дешёвые, может, подлечитесь.
Мы с Любой дело в долгий ящик откладывать не стали, поехали. Профилакторий старенький, номера давно не ремонтированные, балконы загажены голубями, недалеко, правда, есть небольшое озерцо. В этот момент и решили мы с Любой с этим «санаторием» не связываться, а через день ехать отдыхать на Чёрное море. Дядя Володя и тётя Нина нас всячески уговаривали погостить ещё, но мы понимали, что пора и честь знать. Пообещали на следующий год приехать снова и погостить подольше, может, и с покупкой жилья удастся что-нибудь придумать. Проводили нас родственники на автовокзал, — и покатили мы солнечным утром в сторону Понта Эвксинского*.
_______________
*Понт Эвксинский (букв. — гостеприимное море), др.-греч. название Чёрного моря. К слову, от Тихорецка до черноморского побережья расстояние 300 км.
Глава 126
До Кабардинки ехали долго, более восьми часов, маршрут пролегал через Выселки, Кореновск, Краснодар, Новороссийск. Солнышко ещё стояло высоко, когда мы сошли с автобуса в курортном посёлке Кабардинка и направились на улицу Спортивная 6, тут в частном небольшом домике жили пожилые супруги Нина Николаевна и Семён Максимович Сажины. О них мы узнали ещё в апреле 1995 году, когда по путёвке отдыхали здесь, в санатории «Надым», о чём я упоминал в главе 117.
Хозяйка разместила нас в небольшой комнатке, которая зимой им служила кладовкой. Здесь стояли две кровати и у их изголовья — общая тумбочка. Для Лёлюшки Нина Николаевна выделила раскладушку, которую установили здесь же, в комнатке. Мы сразу определились по квартплате (получилось дешевле, чем у других квартиросдатчиков). Питались самостоятельно, для этого в летней кухне (под навесом в дворике) нам был выделен стол. Пищу готовили на хозяйской газплите, установленной здесь же.
Погода стояла как по заказу — солнечная, тёплая: юг есть юг. Купаться и загорать мы поначалу ходили на городской пляж, где народу набивалось много, отчего вода там становилась мутной, поэтому позже стали ходить на пляж санатория «Надым», нас тут ещё помнили с прошлого года. Здесь территория оказалось попросторней, и вода гораздо чище, и помимо этого имелись все пляжные принадлежности типа лодок, катамаранов, а также пляжных лежаков — всё это бесплатно. Лёле, чтобы училась плавать, купили наручные надувные «плавунчики».
Хорошо позагорав и накупавшись так, что из носа долго ещё текла солёная морская вода, мы шли в свою комнатку и, упав на кровати, отдыхали. Потом Люба шла готовить ужин. Дочурочка брала книжку «Незнайка на луне» и всё свободное время посвящала чтению. А я разгадывал сканворды, они только входили в моду.
Единственное, чего нам здесь не хватало, так это телевизора. По вечерам очень хотелось посмотреть и новости, и кино. Посоветовавшись между собой, мы с Любой купили японский «SHARP», который решили подарить потом моей маме ко дню её 70-летия — после моря путь наш лежал в Ермак. За покупкой съездили в Геленджик, и уже вечером моя семейка с удовольствием смотрела очередную серию нескончаемого бразильского мыльного сериала «Тропиканка».
Неделю позагорав, мы почувствовали, что пора сделать небольшой перерыв, для разрядки решили совершить экскурсию в Новороссийск. Из Кабардинки до города-героя плыли по Цемесской бухте на теплоходе «Юлия Измайлова». Город нам понравился. Бродили долго, рассматривали достопримечательности, побывали и на «Малой земле», потом пришли в парк с аттракционами, где катались на карусели, прокатились в комнате ужасов. Не упустили случая прокатиться на «чёртовом колесе». Когда поднялись на приличную высоту, я, пытаясь в шутку попугать Любу и Лёлю, резковато крутанул штурвал поворота люльки. «Шутка» моя моим девчатам не понравилась, а Лёлюшка даже расплакалась, еле успокоили её.
В начале июля в гости к Нине Николаевне на красном «Москвиче» из Армавира прикатил её брат Иван Николаевич Захарченко с женой Антониной Тихоновной и десятилетней внучкой Юлей. Иван Николаевич — семидесятилетний подвижный и энергичный дед — мог поддержать разговор на любую тему. К тому же он интересовался народной медициной, так что у Любы в этом плане появился хороший собеседник. У Ивана Николаевича распорядок дня начинался в шесть часов утра: он с восходом солнышка, независимо от погоды, шёл на море и делал водные процедуры. К этой затее подключилась и Люба: дня два или три тоже спозаранку ходила купаться. Звала и меня, но я парень ленивый — куда там, у меня в это время самый сон, как и у Лёли, мы же совы. На четвёртый день Люба поняла, что утром тёплая постель всё-таки лучше, чем холодная морская вода, после этого Иван Николаевич стал ходить к морю в гордом одиночестве.
Отъезд в Ермак мы наметили на 12 июля, поездом. Накануне к нашим хозяевам приходили гости, оказывается, есть у них родня в Кабардинке, пригласили за стол и нас. Хорошо посидели, рассказывали анекдоты. Даже Семён Максимович, которому скоро должно было исполниться восемьдесят лет, не на шутку развеселившись, смешил детей песенкой из довоенного фольклора:
Из-за этого папаши
Прекратились встречи наши,
Я теперь пою один:
Тирли-дин, да тирли-дин...
*****
Продолжение воспоминаний здесь: http://www.proza.ru/2010/09/09/1405