Глава17
Хорошо то как, Господи!
А жизнь шла своим чередом. Мы с Витей все так же ездили в санаторий по очереди. Время от времени он говорил, что надо поехать вместе, но я отказывалась. В-первых трудно достать сразу две путевки, а во-вторых, надо отдохнуть друг от друга. Чаще всего путевки были в Крым, в санаторий им. Бурденко в городе Саки. В 1983 году я была в Саках летом и познакомилась с девочкой из Уфы Наташей.
Наташа моложе меня на восемь лет, очень красивая и большая умница. У нее травма позвоночника шейного отдела с тяжелыми последствиями. До пятнадцати лет Наташа была совсем здоровой девочкой, хорошо училась, занималась спортом – прыжками в воду, имела спортивный разряд. Ее папа работал в то время в центральной больнице Уфы и был ведущим хирургом города. Мама - врач отоларинголог, то же не последнее лицо в городе. Интеллигентная, благополучная семья. В то роковое лето Наташа поехала на Украину в гости к бабушке. В небольшом украинском городке проводили соревнования по водным видам спорта и соседка бабушки, Наташина подружка, предложила ей поучаствовать в соревнованиях. Наташа с удовольствием согласилась. Прыжок оказался трагическим: то ли трамплин установлен неправильно, то ли бассейн был мелким, но ударилась Наташа головой о дно. По срочной телеграмме папа Наташи прилетел на Украину. Разговор в больнице был примерно следующим:
- Где здесь у вас операционная, где можно помыться? Я буду срочно оперировать дочь.
Пыл Николая Ивановича остудил ледяной тон заведующего больницей:
- Мы не знаем, кто Вы такой, здесь мы отвечаем за жизнь девочки!»
-Я ведущий хирург Уфы, я ее отец, наконец! Моей дочери нужна срочная операция, мы теряем драгоценное время.
- Это в Уфе Вы ведущий хирург, а у нас Вы никто! Здесь мы отвечаем за жизнь Вашей дочери!
- В таком случае, я увожу ее в Уфу. Где телефон? Мне надо вызвать транспортный самолет.
- Девочка не транспортабельна, мы не разрешаем ее перевозку.
- Да, Вы просто губите мою дочь! Вы ведь понимаете, что для успешной операции отведено всего сорок восемь часов! Пол суток уже, потеряны! Я дам Вам расписку, что Вы ни за что не отвечаете! Мне надо срочно увезти ее в Уфу!
- Вот в Уфе и будете командовать, а здесь распоряжаюсь я! И я не позволю ее ни оперировать, ни увозить! Можете жаловаться куда угодно!
Увезти Наташу в Уфу папа смог только через месяц: драгоценное время было упущено. Дома папа со своим другом-хирургом сделали ей две операции, но результат оказался весьма скромен. Наташа стала сидеть в коляске, заработали руки в плечевых и локтевых суставах, но кисти рук остались очень слабыми, не восстановились функции тазовых органов, не появилась чувствительность. Обслужить себя сама она не может. Родители помогли ей окончить на дому школу. Потом с их же помощью Наташа окончила институт, факультет английского языка. Работала на дому переводчиком, иногда подрабатывала репетиторством.
Утром, сделав все необходимые процедуры, мама укладывала Наташу на живот на резиновое судно, во избежание пролежней, оставляла рядом на столике книгу, ручку, телефон, чашку с водой и бутерброд. Часа в два приходила из школы младшая сестра, приносила ей обед. Вечером возвращались родители с работы, сажали ее в коляску часа на два-три. Я об этом пишу так подробно, что бы стало понятно, в каком критическом состоянии она пребывает. Но это не мешает ей наслаждаться жизнью не в меньшей, а, пожалуй, даже в большей степени, чем многие здоровые люди. Сидим мы с Наташей как-то на балконе санатория: сияет яркое крымское солнце, внизу переливается всеми красками соленое озеро. Наташа блаженно щуриться на солнце и говорит:
- Хорошо то как, Господи! Диночка, посмотри, как хорошо!
Мне стало стыдно за свое частое душевное уныние: ведь я нахожусь в гораздо лучшем физическом состоянии, мне ли ныть! Ну, что ж, что мне не все доступно, надо радоваться тому, что есть: главное – я сама себя обслуживаю. А однажды, мама Наташи сказала:
- Если бы моя Наташа находилась в твоем состоянии, я была бы просто счастлива.
Я думаю, что это не так: человеку всегда чего-то не хватает, но душевно она, пожалуй, была бы спокойнее. Оставить дома на целый день совсем беспомощного человека или имеющего возможность себя обслужить разница, конечно, есть. Так, что мне ли ныть! С Наташей мы подружились на многие годы, до сих пор иногда переписываемся, если это происходит не часто, то по моей вине – мне вечно некогда написать письмо, но это уж, наверное, сказывается моя природная лень к письмам.
Второй раз встретились мы с Наташей уже после смерти моего мужа, все там же в Саках. Ее мама усиленно приглашала меня в гости:
- Не волнуйся, мы тебя встретим и проводим, побудешь у нас недельки две, Наташе будет веселее, а то лежит целыми днями одна.
Я не очень уверенно обещала, но не отважилась на такой дальний путь. К тому же дома у меня все приспособлено под мои возможности, а там может быть и по другому, я боялась, что мне будет нужна помощь. Не хотела доставлять лишних хлопот Наташиным родителям.
За те три года, что мы не виделись, Наташа нисколько не изменилась: была все такая же хорошенькая и остроумная, все так же всем восторгалась и не уставала произносить свое:
- Хорошо то как, Господи!