Сборная России, сестренка и мамкин хахаль

Филиппок
Мамкин хахаль – это дядя Жора, он к нам приходит, когда сборную России по телику показывают. Пьет пиво и говорит слова, не всегда понятные детям. Особенно непонятные моей сестренке Юльке, которая его некоторые слова переспрашивает, а мамка при этом краснеет, дает нам подзатыльники и уводит Юльку спать.
Нынче дядя Жора явился, разя какой-то спиртной гадостью, и сказал мне:
- Ну, Филька, мы их сегодня порвем?
- А каво вы палвёте? – влезла Юлька.
- Сиди и молчи, женщина! – веско сказал мамкин хахаль, - тут – мужские дела!
- А я деваська исё, - возразила Юлька.
- Тем более! – отрезал дядя Жора.
Сестренка поныла еще, что я для мужских дел маленький, но не прокатило, и ушла нянчиться с куклами. Мамка еще не пришла с работы, и ей было с нами скучно.
Тем временем на поле вышли наши со словаками. Когда заиграли гимн, дядя Жора встал, поднял меня за шкирку и истово запел. Юлька долго смотрела на нас из угла, потом тихо спросила у меня:
- Филя, он, навелно, так воет, патамуста тизило тибя дейзать?
Я, и правда, висел весь гимн в воздухе по милости выпившего мамкиного хахаля.
Матч начался, дядя Жора отвернул трехлитровую бутыль «Багбира» и основательно хлебнул.
- Во-во! Ща Погреб им…
Но Погребняк не попал по мячу.
- Ах, момент, зараза…
- А нам в ясельках гаваили, сто пли залазе мона дома сидеть, - радостно пробубнила сестренка.
- Ну, и сиди. Я бы тоже не ходил на работу, кабы так бабло давали, - вздохнул дядя Жора.
Словаки засели в обороне. Наши бестолково носились около их ворот, не зная, что им дальше делать.
- Ну, нравится им, ёпэрэсэтэ! Башкой-то об стенку…
Юлька подошла к стенке и тихонько тукнулась об нее лбом.
- Не, не нлавицца, - подумав, сказала она, - больна…
- Зато им – ни х… не больно, во, блин!
Словаки прорвались к нашим воротам, и Акинфеев достал мяч из сетки.
- Ну, Конифей, козел, блин, кто тебя на ворота поставил…
- Котофей – котик, а не козел, - поправила его сестренка. Помолчав, спросила:
- А засем они кота на волота поставили? Мысек лавить, да?
- Бабочек он ловит, блин, а не мышек, - сердито огрызнулся дядя Жора и опять основательно глотнул из бутыли.
Сестренка засмеялась и шепотом спросила меня:
- Филя, глупый ведь дядя, да? Лазве котики бабасек ловят?
В перерыве мамкин хахаль был уже сильно пьян и едва сидел на стуле.
Во втором тайме наши поднажали, но, как и всегда бывает, ничего у них не выходило. Дядя Жора изредка открывал глаза и спрашивал:
- Не сравняли?
Узнав, что - нет сонно бормотал какие-то слова, мало понятные мне, а тем более - Юльке.
- И на хрена нам этот Адвокат был нужен, - пробормотал дядя Жора.
- Адвокат – эта католый из феделальнава судьи? – Юлька не могла сидеть и никому не мешать. Они с мамкой смотрят эту передачу вместе.
- Ды уж лучше бы тот… - наши забили, судья гол не засчитал, мамкин хахаль завопил и долбанул по столу кулачищем. Сестренка убежала в свой угол и обделалась там со страху.
- Слышь, Филя, у мамки вашей, похоже, в холодильнике сгнило что-то, вонизм адский, - задумчиво сказал дядя Жора, с тоской глядя в телик.
Оставалось две минуты, нашим не светило, и я, вздохнув, пошел переодевать Юльку.
В это время пришла мамка, и они завели с дядей Жорой обычную бадягу, кто там «опять нажрался», кто «дуру гонит» и прочие скучные взрослые дела. Пока они разбирались, и довольно долго, я успел наскоро выучить уроки и уложить сестру.
В дверях показалась похмельная физиономия мамкиного хахаля.
- Филька, ну чё там, не сравняли?
- Продули.
- Во, пидоры, блин…
- А кто такие пидалы? – сонно спросила Юлька.
Я и сам этого толком не знал, а она уже сопела носом.
Геморрой же всегда из-за этой сборной! Я не совсем точно знаю, что такое геморрой, но в курсе дела - это очень плохо!