Люблю я вот так посидеть попить пива. Никто тебе не мешает. Когда на дворе светло и погода хорошая, тем более золотая осень, это очень поднимает настроение. Мелкие заботы отступают на задний план и хочется думать о чём-то хорошем.
Мог ли я думать о хорошем сегодня? С одной стороны у меня появилась девушка. Алёна сейчас наверное сидела дома и не находила себе место, пытаясь догадаться куда я пропал. У неё был мой телефон. Она могла позвонить. Но звонка не было. Я решил позвонить сам, чтобы успокоить девушку. Я бы мог сказать, что встретил давнего друга и мы решили выпить пива. Конечно, встретить друга в чужом районе Москвы таким случайным образом казалось мне невероятным, но это было первое, что пришло мне в голову. Я нашёл Алёнкин номер, нажал вызов и приложил трубку к уху.
Не успел я это сделать, как услышал у себя в голове вопрос:
- Да, Антош, что хотел?
Соединение с набранным номером ещё не состоялось. В трубке была тишина. Но вопрос я отчётливо слышал. Кто мог его задать, я пытался догадаться. Антошей меня могла назвать только Алёнка или мама. Я набирал номер девушки и в мыслях у меня сам собой сорвался вопрос:
- Алён, это ты?
- Да, я ждала, когда ты позвонишь. Ты куда пропал?
В трубке ответили, что абонент временно не доступен. Я отнёс её от уха и тупо уставился на аппарат.
- Алён, мне кажется я схожу с ума, но твой номер не отвечает, а я слышу тебя без телефона у себя в голове. – подумал я, посчитав, что я окончательно сошёл с ума.
- Я тоже слышу тебя, - признался голос в голове. – Меня это пугает. Мне кажется, что я сошла с ума. Ты должен срочно прийти и успокоить меня.
- Алёна, если мы действительно слышим друг друга и общаемся мысленно, то нам точно нужно срочно встретиться, чтобы убедиться, что мы не сошли с ума. Я скоро приеду. Что у тебя с телефоном?
- Он разряжен. Я не поставила его вчера на зарядку, - ответил голос. В сущности он мог принадлежать кому угодно и этот кто-то мог сводить меня с ума. Мне нужно срочно попасть в квартиру Алёны, увидеть её и расспросить, не происходило ли с ней чего-нибудь странного.
- Ты сказала, что ждала моего звонка, - напомнил я.
- Когда ты ушёл, у меня в голове возник голос какого-то Че, который мне сказал, что он твой друг и что как только сможет, устроит с тобой мысленный разговор. Ещё он сказал, что ты работаешь в секретной организации и ночью мне встроили в мозг какой-то жучок, который позволяет нам всем мысленно общаться. Это так, Антош или я сошла с ума? – чуть ли не заныл голос у меня в голове, интонациями больше напоминая мне Алёну, чем кого бы то ни было.
- Да, это так, - поспешил я согласиться. – Я сейчас приеду. Жди. Некуда не выходи. Первый сеанс связи окончен. Ух и наваляю я этому Че. Мне нужно было самому подготовить тебя к такому разговору. Приеду всё объясню.
Я был в шоке. Теперь я точно сошёл с ума. Какие жучки, у кого в голове? Может и у меня жучки в голове? Может первый раз, когда Мартин погрузил меня в гипносон, меня сонного прооперировали и засунули такой микропередатчик в голову, который теперь Они используют для выкручивания мне мозгов, притворяясь какими-то Чебурашками, Высшими силами и секретными организациями?
Мне нужно было срочно ехать в Медведково. Я залпом допил вторую бутылку, а третью пришлось прихватить с собой. Выкидывать было жалко.
До Медведково я добрался минут за сорок пять, совершив одну пересадку на Новокузнецкой. От метро до квартиры Алёны было пешком двадцать минут. Дорогой я открыл пиво, посчитав, что не дело явиться к девушке с бутылкой, после того, как сам ушёл за продуктами. Теперь я точно чувствовал себя каким-то секретным агентом на задании. После выпитого пива такое положение дел представлялось мне не таким уж и страшным. Ну и что, если я приду к Алёне, а она просто девушка. Просто сидит в квартире, ждёт меня, а телефон у неё на самом деле просто не работает. Никаких же тайных голосов у себя в сознании она не слышала и ни с кем, в том числе со мной пока меня не было, не разговаривала. У меня же просто разыгралось воображение или же мне самому встроили жучок и сводят меня с ума.
Подойдя к дому Алёны, я осмотрелся по сторонам. Я вспомнил, что в квартире могут быть установлены видеокамеры, тогда рядом с домом могла стоять какая-нибудь подозрительная машина где-нибудь в кустах, куда бы Лёнина контора могла принимать видеосигнал из квартиры Алёны. Хотя они могли засесть и на крыше соседнего дома, чтобы окна квартиры Алёны были в прямой видимости. Тогда, если даже не видео, они могли бы навести на стекло приборчик инфракрасного излучения и писать всё о чём мы в квартире разговариваем с Алёной.
Как я смог понять, о моих разговорах с Че, которые происходили внутри меня самого эти последние две недели, знал только я и старался не компрометировать себя никоим образом. Что касается теперешней ситуации, когда Че переехал к девушке и мне теперь будет о чём и с кем поговорить вслух, такое общение сможет свести на нет все мои усилия, скрыть мои такие разговоры про себя.
Наблюдая со стороны за девушкой, если за нами велась слежка, можно было бы решить, что она сошла с ума. Перемены, произошедшие с ней кидались в глаза. Пугало другое. Если мы сейчас начнём в квартире обсуждать, как мы мысленно общались с ней час назад с помощью каких-то жучков, это сразу попадёт в отчёт и вызовет у Лёни кучу вопросов. Нет, нельзя было допустить подобное. Нельзя было так сразу взять и проколоться. Нужно увести девушку в место, свободное от прослушки и поговорить по душам.
Я поднялся на этаж и позвонил в квартиру. Какое-то время никто не открывал. Потом я услышал за дверью еле слышное шевеление. Похоже было на то, что кто-то приложил глаз к дверному глазку. Через несколько секунд я услышал как стал поворачиваться замок и одновременно в этим ригеля стали уползать в полотно двери. Дверь открылась.
За порогом стояла Алёна. Её лицо было в слезах и моментально она кинулась не на шею. Из её горла, рта или гортани, не знаю как правильно сказать, вырывались всхлипы.
- Антоша, Антоша, я думала, что никогда больше не увижу тебя. Куда ты пропал. Я без тебя чуть не сошла одна с ума. Ты должен был вернуться через полчаса, а прошло больше трёх. Я как-будто бы начала уже разговаривать сама с собой или с тобой. Я просила тебя быстрее приехать, а тебя всё не было.
Моё напряжение немного рассеялось, как туман в ранний час на дороге, после того, как начало всходить солнце. Я ответил:
- Алёна, Алёна. Это я виноват. Я встретил друга и мы…. – начал я озвучивать выдуманную мной историю во время моих перемещений в подземке. Я знал, что враньё никогда до добра не доводит. Я очень редко врал и не любил никогда это делать. Но, чувствовал, что у меня другого выхода нет. Мне нужно было успокоить девушку. Не мог же я признаться, что убежал из дома, подумав, что не верю ей или боюсь, что она секретный агент. Слёзы её были что ни на есть настоящими. Похоже, что она действительно ждала меня и то, что она сказала, что чуть не сошла с ума и как-будто общалась со мной при моём отсутствии, частично могло быть доказательством того, что я тоже не сумасшедший. Нужно было срочно уходить из квартиры.
- Антон, так нельзя, - Алёна с трудом пыталась взять себя в руки. – Ты мог позвонить.
- У тебя отключен телефон, - возразил я.
- Я уже включила его. Но ты не звонил.
- Алёна, если ты включила его всего час назад, то я был в метро и уже ехал сюда к тебе.
- Ты был в метро? Ты же сказал, что встретил друга и вы болтали с ним. Откуда ты ехал на метро.
Я почувствовал, что проболтался и моя поездка на метро откуда-то издалека не укладывалась в историю с другом.
- Алёна, давай прогуляемся. На улице очень хорошо. Я тебе всё объясню.
Алёна согласилась. Всё-таки она не была такой упёртой, как бывает большинство представительниц противоположного пола. В своё время я с Валькой намучился в этих вопросах. Было невозможно порой, когда у меня появлялось свободное время, уговорить её сходить в кино или погулять. Кроме всего у моей первой жены было несколько подруг, которые также хвалились тем, что не идут на поводу у своих мужей. Это мне рассказывала Валька. Она общалась с девчонками, а после уж мне пересказывала о том, о чём они там говорили. Почему то в женском обществе считалось, что потворствовать мужикам, как они это называли выше их достоинства. Я затруднялся точно определить, какое достоинство девчонки имели ввиду, если только не прикрывали свою лень, вредность или что-то ещё, например, попытку наказать за что-нибудь своего спутника жизни. На что же потом они обижались, когда своё свободное время их мужья проводили в компании друзей, мне было тоже не понятно.
Для сборов Алёне потребовалось довольно продолжительное по моим меркам время. Где-то чуть больше получаса. Она не знала что одеть, была очень рассеяна. Много времени она потратила на макияж. Её прелестное личико сильно опухло от слёз и она несколько раз подходила к зеркалу и пудрила носик. Я терпеливо ждал. Разговаривать о чём-то вслух не хотелось. Я боялся, что наш разговор может невзначай скатиться на запретные темы и если девушка меня о чём-то спрашивала, я мычал что-то нечленораздельное, пытаясь дать понять, что думаю о чём-то важном и все разговоры на улице.
Моё терпение было вознаграждено. Мы вышли из квартиры. Алёна поковырялась ключом в замочной скважине и мы спустились по лестнице. Алёна жила на третьем этаже и спускаться на лифте не было необходимости. Времени занимало столько же. Запирать себя по собственной воле в тесной коробке лифта лишний раз было не мудро.
- Куда пойдём, Антош? – спросила меня Алёна.
- А, куда глаза глядят. Есть тут у Вас парк или какая другая зона отдыха?
- Есть парк, где- то там, - ответила Алёна махнув влево рукой.
- Пошли?! – предложил я.
- Пошли.
Какое-то время мы шли молча, пока не отошли от дома на приличное расстояние. Я усердно прислушивался к автомобильному шуму у себя за спиной и даже пару раз остановился. Делая вид, что я завязываю шнурки, первый раз и просто, развернувшись второй раз лицом к Алёне, делая вид, что что-то хотел сказать, но передумал, я тайком просматривал улицу, вдоль которой мы шли в целях заметить тот или иной автомобиль из которого за нами могли вести слежку.
Я решился начать разговор.
- Алёна, я соскучился по тебе. Извини ещё раз что пропал сегодня. Спасибо за терпение, что ждала начала этого разговора. Мне нужно было подумать. Расскажи, что случилось с тобой в моё отсутствие.
- Что, что. – обиженно с надрывом повторила ключевое слово моего вопроса Алёна. Она была готова опять разрыдаться. Было видно, что ей стоило больших усилий сохранять со мной молчание последние сорок минут. – Я чуть с ума не сошла, когда ты пропал. Я те полчаса то с трудом выдержала, за которые ты должен был вернуться, а потом время потянулось безумно долго. Мне стало казаться, что на тебя напали по дороге к дому, избили, посадили в машину и похитили.
- Да, ладно. Что ты. За что меня похищать? За моей душой ни гроша. – рассмеялся я. Опасения девушки показались мне очень абсурдными и невероятными. Сколько раз я был в командировках в незнакомых городах с приличной суммой денег и даже тогда я не боялся ходить по незнакомым тёмным улицам и ловить частников, чтобы добраться до гостиницы. Сейчас же посреди белого дня, в Москве, представить, что кто-то заинтересовался моей личностью настолько сильно, чтобы похитить, было выше всей моей больной фантазии.
- Зря смеёшься…Вообще я так нарочно говорю….На самом деле я думала, что ты бросил меня. Знаешь, как часто ребята бросают девушек после ночи проведённой вместе?
Сколько точно процентов составляло то количество ребят, которое бросало девушек после первого раза, от общей массы, я не знал и не мог даже предположить. К тому же с Алёной я провёл не первую, а вторую ночь. Может и была часть моей вины, что я так быстро слинял на улицу, не успев встать с кровати. Может девушка посчитала, что я обиделся, на то, что она намёком дала мне понять, что между нами был не больше чем секс. Кто знал. Я считал, что утром я неплохо выкрутился перед Алёной, сделав вид, что я рассердился на то, что я «любил» её утром, а она всё скатила до примитивного секса, которым могут заниматься все «кому не лень» со всеми «кто не прочь».
- Разве я мог тебя бросить? Я же говорил тебе, что я люблю тебя. – попытался оправдаться я.
- Так все ребята говорят, а потом пропадают насовсем, - продолжала она. А я отвечал:
- Я не из таких. Я… - озвучил я самое любимое многими местоимение и замялся не сумев подобрать нужных слов. Честно говоря, оправдываться мне совсем не хотелось. Оправдываться часто последнее дело. Когда оправдываешься – тем самым признаёшь свою вину, это знают многие психологи. Это знал и я, так как в своё время читал об этом в книгах. Я думал, что Алёна могла была быть и права. И на самом деле, когда я уходил сегодня утром, я не знал куда я уходил и зачем. У меня была в голове одна мысль – бежать. Уйти от необходимости доказывать словами Алёне свою любовь, после двух недель знакомства, после двух ночей вместе. Прошло слишком мало времени, чтобы у меня проснулись какие-нибудь чувства, а Алёна отдавала мне всю себя полностью, с преданностью верного пса смотрела мне в глаза и ждала клятв в вечной любви.
Я решил до конца разобраться в сложившейся между нами ситуации и спросил:
- Алёна, а что произошло потом? Почему ты сказала мне, как я вернулся, что ты чуть не сошла с ума?
- Антон, я влюбилась в тебя, как глупая школьница в своего преподавателя. Как фанатка в своего кумира. Как несимпатичная отличница в очках в признанного остальными одноклассницами самого симпатичного парня в школе. Как… - тут она осеклась. Возникла небольшая пауза, после чего Алёна сказала. – Наверное, это глупо. Вот так влюбиться в моём возрасте. Я устала быть одна. Я устала изо дня в день брать в руки один шприц за другим и протирать задницы пациентов спиртом. Я хочу, чтобы случилось чудо. Чтобы что-то кардинально поменялось в моей жизни. Я хочу найти в ней смысл. Я хочу, чтобы кто-то меня научил быть счастливой.
Алёна замолчала. По щекам у неё катились слёзы. Она смотрела мне в глаза. До того, как этот небольшой монолог был озвучан, мы остановились и стояли посреди улицы, привлекая к себе внимание прохожих.