Доброе дело (Вероника Бирюкова) / Проза.ру

Со мной это случилось весьма неожиданно, когда я еще даже не собирался умирать. Если спросить любого прохожего, то, уверен, что почти все ответят, что еще не готовы к смерти. И лишь несколько смельчаков похвалятся своим бесстрашием перед неизбежной кончиной. Для них это так же естественно, как и восход солнца, ранним утром, или же наоборот, его закат ближе к ночи.
Но ни к первой группе, ни ко второй я, увы, не относился…
Думаю, причиной этому было мое прирожденное скептическое отношение к жизни и ко всему, что с ней связанно, даже не смотря на то, что я и сам являюсь ее частью, пока могу дышать.
Будь то ночь или день, дождь, или омерзительная    слякоть, снежная вьюга, жара, пронзительный холод – я относился равнодушно ко всему, что меня окружало. И о смерти я думал скорее, как о чем то облегчающим существование, нежели, об ужасном концом всему. Может быть, проблема моя заключалась не в чрезмерной смелости    или хвастливости, а в слабо развитом инстинкте самосохранения. Возможно, бывает и такое в природе, но я не уверен в этом до конца. Может быть найдутся те, кто готов поспорить со мной по этому поводу, но я готов доказать всем, выйти на проезжую полосу с завязанными глазами…
Но это никоим образом не будет доказывать на мою склонность к самоубийству. Боже сохрани! Это было бы чересчур глупо и по- детски необдуманно.
Более того, с уверенностью могу сказать, что в отличие от остальных людей, которые ослепли от городской серости и пыли, я замечаю красоту и неповторимость природы. Ее невозможно не заметить.

Но чем бы не был вызван мой порыв, скажу, что мой гнев не знал границ. Я был готов крушить все на своем пути, любую вещь, которая чем - то не понравиться мне или вызовет недоверие, как минимум. Я был возмущен людской серостью, если не сказать больше – тупостью. Они лишь жалкие существа. Мне жалко их, но ненависть я чувствую сильнее. Они не умеют радоваться чужому успеху, победам близкого своего человека. Они думают, что верят в бога, но на самом деле нет ничего, что бы было свято для них. Они животные, которые грызут друг другу глотки с самого своего рождения, не ведая, что причиняют боль ближнему своему. Так я характеризую людей, и никто не может отобрать у меня право на личное мнение. Может, я жесток, но почему я должен скрывать эти слова, если люди не осознали степень своей серости, не учли грешность своих мыслей и поступков. Мне жаль их, но больше мне жаль себя за то, что я живу среди них.
Мне приходилось видеть не мало бед и несправедливости на своем пути. Они окружали меня изначально. Могло показаться, что сплошная черная полоса тянется за мною невидимой нитью, незаметно уничтожая все хорошее, что только могло со мной произойти. Меня миновало простое человеческое счастье. Оно ненавистно мне. Счастье – нечто светлое    божественно чистое и оно никак не может быть связанно с людьми, которые живут в своем замкнутом мире, напрасно ходят по земле и порочат своими длинными языками себе подобных.
Но я не мог ничего с этим поделать. Увы, я бессилен перед этим безумным натиском сплошной толпы, которая твердит в один голос одни и те же слова. Я устал слушать их, устал быть марионеткой, устал жить по чужим правилам, устал делать то, о чем меня любезно просят, устал жить.
Но чем, чем я лучше остальных? Я ничем от них не отличался и не считал себя выше их. Именно поэтому я не испытывал к себе не капли уважения или сочувствия.
Я был нечем не примечательным    мужчиной ближе к средним годам.
Я шел на работу. Шел среди людей, улыбался знакомым, но внутри меня раздавался    оглушительно громкий, но никому не понятный крик. Нет. Я и не думал просить кого - либо о помощи, тем более зная, что никто не поможет мне. Внутренний голос приказывал мне, сейчас же развернутся и, не заходя, домой бежать из этого города. Туда, где нет знакомых лиц, улиц. Туда, где ясное небо будет радовать глаз, а шум воды растопит очерствевшее сердце.
            . . .

Был обычный день февраля, и солнце поднялось на свою обычную высоту.
Я шел по улице, сторонясь прохожих, сам не зная почему. То ли меня настораживал их взгляд, то ли я просто был в плохом расположении духа.
Я прошел мимо замершего пруда, покрытого толстым слоем льда. Мимо проходили люди.

- Не забудь напомнить, чтобы я купили хлеб!!! – приказным тоном сказала крупного телосложения женщина в пышной меховой шубейке с воротом на выкате. Высокий, но очень худосочный спутник дамы послушно кивнул, изобразив на лице что - то напоминающее улыбку провинившегося    школьника, которого вызывают к директору.
Дама не посмотрела на него, но бросила на меня свой косой взгляд, в тот самый момент, когда я проходил мимо. В нем я причитал все, что она подумала в ту самую секунду нашего пересечения. Я почувствовал ее безразличие и одновременно призрение по отношению ко мне. Она видела мою скромную, простую одежду, мое бледное лицо, мои печальные глаза. Ей стало противно видеть перед собой подобное ничтожество, которое, скорее всего ничего стоящего не добилось за свою жизнь.

Я услышал крик. Он был не похож на обычный крик человека. Это был крик отчаяния и беспомощности. Я посмотрел вокруг. Никого…
Все исчезли, стало безлюдно…
Неподалеку от берега я, что - то заметил. Это был мужчина. Он старался выбраться из ледяной западни, барахтаясь в холодной воде, которая пронзала его еще теплое тело, словно тысячи кровожадных лезвий.
У меня было несколько вариантов, но я решил спасти этому человеку жизнь.
Я бросился бежать по льду, несколько раз падая, теряя равновесие. Во рту я почувствовал кисло – сладкий привкус собственной крови, которая струилась из ран на губах.
Лицо мое было покрыто кровоточащими ссадинами, но я продолжал бежать, стирая кровь руками.
Голова мужчины то исчезала, то появлялась в прорубе. Он размахивал руками, кричал, стараясь привлечь хоть чье             нибудь внимание, и жадно глотал воздух.

- Я помогу вам!!!!!!!!!! - закричал я во весь голос.
По - прежнему никого рядом не было.

Наклонившись, я протянул ему руку и на долу секунды заглянул в его наполненные животным страхом, безумные глаза. В них я увидел нечто большее, чем отражение самого себя. Я увидел свои страхи, свои ошибки. Я действительно ошибался. Было безумно страшно, что я позволю этому человеку умереть, было страшно, что могу исчезнуть я. Перестану просто существовать, думать, чувствовать, видеть красоту природы.
Прежние мои убеждения рухнули и превратились в сплошной самообман.
Появилось желание убежать и не рисковать жизнью, ради какого - то незнакомца, который не стоит и сорванного в чистом поле цветка.
Моя кровь капала в воду. Я видел это, но ничего поделать не мог.
Все происходило как в тумане, как в кошмарном черно – белом сне.

- Хватайся за руку!!!!!!!!!! - не переставая, повторял я.

Незнакомец не замечал меня. Он смотрел мне в глаза, видя в них лишь пустоту и безразличие. Я наклонился ниже.
Мужчина мертвой хваткой вцепился в мою руку и сдавил вены. Я поморщился от боли, казалось, он оторвет ее и утащит за собой на самое дно. Я тащил его на себя, но все вышло наоборот. Незнакомец кричал непонятные слова, бессмысленные слова. Он резко дернул, и я упал в воду.

По - прежнему никого рядом не было…

Мне приходилось ногтями цепляться за лед, до крови раздирая пальцы. Он тащил меня за собой, не отпуская ни на минуту. Снег окропила кровь.
Через минуту я начал захлебываться. Мужчина по-прежнему не замечал меня. Он перестал быть человеком. Теперь мы оба кричали. Вода попадала в легкие, заполняла ниши дыхательные пути. Кричали так сильно, как это только возможно.
Было труднее и труднее дышать.
Незнакомец начал топить меня. Обхватив мою шею, он старался взобраться повыше, сохранив себе жизнь, хотя, на несколько жалких секунд.
Мы оба превратились в жалких созданий, трепещущих, дрожащих перед собственным бессилием.
            . .    .

Будет ли хоть    кто - нибуть жалеть меня? Будет ли хоть одна живая душа вспоминать обо мне, как о замечательном и добром человеке?
На эти вопросы я, конечно же, знал ответ. У меня нет родных, детей, друзей.
Про работу и вспоминать не стоит. Незаменимых людей нет, тем более в моей профессии.
Но ничего из этого уже не имело никакого значения.
Я был уже мертв и избавлен от оков человеческого тела. Оно лежало на дне, впрочем, как и тело этого незнакомца, которого мне так и не удалось спасти.
Все, что было предназначено - сбылось, так или иначе.
Жизнь моя была слишком обычной и простой, что, конечно не могло никого заинтересовать. Но существует одно, но в моей истории. Это, но может в корне изменить все, что произошло этим прекрасным февральским днем.
А был ли этот незнакомец на самом деле, или же воображение сыграло со мной злую шутку?
Это неважно. Я умер, ощутив то, что жизнь имеет нечто, чего нет у смерти. Смысл.