Меня всегда занимала эта коллизия. Мое поколение, рожденное, условно говоря, в 1970 г., начавшее постигать мир в пору так называемого развитого социализма, усвоившее не только умом, но и сердцем моральный кодекс строителя коммунизма, воспитываемое в духе нестяжательства, отвращения к угнетению человека человеком, презрения к деньголюбивым помыслам, разоблачения всяких шкурников и паразитов, греющих руки на товарищах - это самое поколение, не успев закончить институт, попало прямиком в 90-е годы, когда явным образом восторжествовал тот самый обобщенный гайдаровский Плохиш, которого нас учили изобличать во всех его проявлениях. Почему же он восторжествовал? От предательства ли коммуно-комсомольских властей, коррумпированных и продажных, которые только держали ширму социализма, готовясь войти в мировую финансовую олигархию, а народ оболванивали коммунистическим кодексом, в который сами не верили, - или от того, что озлобленные на фальшь и тройную мораль советских управленцев люди усвоили этику наоборот – читали правильные книжки, но в обратном смысле?
Иначе как объяснить торжество низменной обывательской морали, приведшее к краху советской общественности в 1991-1993 г.? Но не менее показательно и то, что постепенно преодолевается тренд застоя и вырождения общества, получивший название «лихих 90-х», в который фальшивые коммунисты и комсомольцы 80-х годов показали свое настоящее лицо и больше не спрячутся, будь они явными управленцами или серыми кардиналами, под личинами человеколюбия, - как объяснить этот новый подъем homo sovieticus, который наблюдался на протяжении первого десятилетия нового века? И почему так сильно во мне убеждение, что ренессанс советизма означает и торжество над остатками сталинизма?
Итак, почему происходит советский ренессанс? По объективным причинам: это не хорошо, но и не плохо. Советский проект с развалом СССР не был завершен или исчерпан. Советская идея не обрела своего закономерного воплощения, как ни странно именно потому, что государственные формы СССР перестали соответствовать новым требованиям советской идентичности на одной шестой суши.
Советизм перерос ленинскую идеологию, изначально ущербную в целеположении и средствах, и искал новую, современную оболочку.
Русскому народу хребет переломлен революцией и второй мировой войной, после которой он имеет шанс возродиться только как советский, поделившись своей идентичностью с другими бывшими народами СССР и частично среди них ассимилировавшись. Но нет народа без объединяющей его веры. И это не вера в государственность прежде всего. Такой верой была вера в Победу – «одну на всех» на фронтах Великой Отечественной войны. И то, что Сталин не поднял эту веру на щит, облекши в религиозную оболочку, а начал загонять народ обратно в застенок узколобого ленинизма и состоит доказательство его исторической близорукости.
Государственность есть форма охранения веры и обычаев народа. Сталин не мог создать советской веры – вера в Победу была скомпрометирована действиями его сатрапов, а также приземленностью и инертностью примитивной формы марксизма, исповедываемой главарями. У государства не могло быть исторического будущего без перестройки идеологии. Предстояли годы и десятилетия крови и разрухи, гримасы кошмарных переходных форм, чтобы методом проб и ошибок нащупать новые пути, прежде всего – в обетовании нового человека и его государственных форм. Было бы смело утверждать, что данный процесс уже завершен. Еще более смело – надеяться на то, что он может быть завершен.
Российская идея, возникшая на обломках прежнего государства, была компромиссом между старой русской и советской идеями, но новым был их сплав, состав которого непрерывно менялся. Новоявленная российская идея (что бы под этим не понималось изначально) по своему содержанию все более напоминает советскую идею, но с новыми особенностями. Нельзя не согласиться и с тем, что это закономерное продолжение выявления русской идеи, сформированной в царской России, или того, что под этим понималось столетие назад, выход на новый этап ее выявления, требующий однако терминологического переосмысления.
Почему мы утверждаем, что перестройка была связана не с завершенностью советского проекта, а лишь с требованиями новых форм его выявления? Советская идентичность не могла сформироваться в идеологической системе, построенной на марксизме, в котором понятие личности вообще не было выявлено иммантентно. Но идентичность человека и есть его личность. Здесь Высоцкий советовал выбираться своей колеей. Но всем сразу.
И когда время пришло, народы СССР обратились к своим корням, к национальным религиям. 1988 год – тысячелетие крещения Руси. Это было сильным стимулом к переосмыслению бытия для значительной массы советского народа. И чем же должен завершиться процесс? Созданием советской церкви, советской религии? Общей для всей России, вбирающей черты национальный религий? Или пантеона богов, как в империи?
Тотальность мышления, свойственная русским и советским людям, перевоплотилась сначала в тотальный нигилизм и атеизм, которые требовали отмены всех религий. Но к концу 80-х годов, уже почти всем стало ясно, что это дорога в никуда. И наш тотальный разум пришел к другому решению – нужно найти синтез всех религий, не пантеон, а именно синтез – если угодно, синтеизм (не путать с японским синтоизмом). И выработка этого синтеизма в условиях диалога традиционных конфессий - единственное выражение сверхзадачи России, ее национальная идея, гарантирующая целостность государства. Именно этого, по–моему, взыскует новый советский ренессанс.
Моральный кодекс строителя коммунизма создавался на Евангельских основах и тоже сопричастен библейскому синтеизму. В сущности, основной духовный урок второй мировой войны – торжество библейской основы человечества над зоологизмом оккультного Рейха, и это урок всевозможным фундаментальным родноверам: утрата общей библейской основы культуры ведет к краху. И 90-е годы, когда активно поклонялись языческому золотому тельцу, тому хорошее подтверждение.
Правильные книги мы, дети 70-х годов, в своем детстве читали. Не отрекаюсь. И верю, что человек идеи, библейский хомо советикус все же превыше «экономического человека» Маркса. Ведь и Маркс предрекал, что на смену «экономическому человеку» с его классовой борьбой придет новая формация.
Эмблема
Звезда пятиконечная
Распята на кресте.
За дело человечное
Страдать дано везде.
С боков креста по месяцу:
Рога смыкают круг.
Молящему пригрезится -
Святыню стерегут.
Что слева серп – то старость,
Что справа – молодой;
Не ведают усталость,
Стремясь за веру в бой.
Звезда шестиконечная,
Двух месяцев препон.
Пророкам слава вечная
И всем един закон.