Глава шестая
Смертельная опасность, странная ночь и утренний сюрприз
Сознание возвращалось медленно и, если так можно выразиться, поэтапно. Сперва Гарик ощутил тупую, отчаянно пульсирующую боль в затылке. Волны боли приходили и уходили, то давая короткие передышки, то наваливаясь с удвоенной энергией…. Потом вернулось обоняние. Пахло походными кострами, кровью и в меру прожаренными шашлыками. Наконец, полностью восстановился и слух.
Где-то совсем рядом слаженно стучали тамтамы-барабаны, изредка – примерно один раз в три минуты – раздавался трубный и тягучий рёв-вскрик, а сквозь эту звуковую какофонию прорывались людские голоса, дружно и азартно скандирующие:
- Ра! Ра! Ра! Ра!
Гарик, собрав волю в кулак, открыл глаза и мысленно охнул – зачарованно и одновременно удивлённо. Открывшаяся его взору картинка была абсолютно-нереальной.
«Хотя – с философской точки зрения – ничего нереального в этом мире не существует», - прошелестел в голове бесконечно-усталый внутренний голос. - «В современных голливудских фильмах и не такое демонстрируют доверчивым зрителям…».
Красно-багровое, неправдоподобно-большое и однозначно-равнодушное солнце уже вплотную приближалось к линии горизонта. Круглая площадка, находившаяся рядом с входом в пещеру, была заполнена жителями Каменного века. Мужчины, женщины и дети размеренно приплясывали-подпрыгивали на одном месте и, повернувшись лицами в сторону заходящего светила, как заведённые скандировали:
- Ра! Ра! Ра! Ра! Ра!
«Одеты они, как и днём», - заторможено подумал Гарик. - «Только лица, руки и плечи покрыты замысловатыми чёрно-белыми узорами. Да и движения людей какие-то заторможенные и странно-механические. Видимо, наши прародители впали в религиозный транс. Бывает, конечно…».
Он отвёл взгляд от беснующейся толпы и посмотрел направо, откуда исходила местная «музыка». Под холмом, на длинном берёзовом бревне сидели пятеро здоровенных бородатых мужиком, размеренно стучавших увесистыми палками по горизонтальным поверхностям круглых цилиндров. Рядом с «музыкантами» застыл огромный мамонт, шкура и морда которого были щедро разрисованный странными белыми знаками.
«Это, наверное, знаменитые руны», - предположил Гарик. - «А мамонт, видимо, обучен – в нужные моменты – трубить, поддерживая «барабанщиков». Интересно, а какому знаковому событию посвящён этот красочный обряд?».
- Оклемался, бродяга? – поинтересовался рядом знакомый голос. – Давно уже пора. Впрочем, может, и напрасно. Говорят, что смерть, пришедшая к клиенту, когда он пребывает в бессознательном или же в сонном состоянии, самая лёгкая…
Скосив глаза в сторону, Гарик увидел прямо перед собой профиль Глеба и обрадовано поздоровался:
- Привет, братишка!
- Взаимно, братишка, - равнодушно откликнулся приятель. - Судя по всему, ты ещё не отошёл от удара камнем по голове и, следовательно, не въехал в тему. То бишь, тормозишь – как, впрочем, и всегда.
- А что случилось с нами? И где Алевтина с Катей?
- Случилось то, чего и следовало ожидать, - прозвучал расплывчатый ответ. - Нас посчитали за эксклюзивную добычу, посланную добрыми и щедрыми Богами. И, очевидно, скоро используют по прямому назначению…
- А, можно, поконкретнее?
- Куда, уж, конкретнее! – неожиданно разозлился Глеб. – Что ты всё головой вертишь по сторонам, словно любопытная сойка? Смотри, дурилка, прямо перед собой! Внимательно смотри!
Послушавшись совета, Гарик посмотрел в рекомендованном направлении и принялся негромко перечислять увиденное:
- Два деревянных идола. Высокие такие, солидные. Морды лиц очень хмурые и сердитые. Вокруг истуканов натыканы толстые колья, увенчанные черепами…. Между идолами горит жаркий и длинный костёр, над которыми пристроено что-то вроде вертела. Рядом с костром медленно бродит местный вождь и – время от времени – бросает в пламя пригоршни какого-то белого порошка. Частички порошка тут же ярко вспыхивают и разбрасывают в разные стороны разноцветные искры. Кстати, на левой руке этого седовласого типа находятся мои наручные часы. Вождь, а воришка…. По разным сторонам от идолов на земле наличествуют «щиты» из деревянных жердей. А на щитах лежат – по одной на каждом – совершенно голые девицы. Одна – пышноволосая блондинка в теле. Другая, наоборот, коротко-стриженная худенькая брюнетка…. Загорают, что ли? Типа – на нуддистском пляже?
- Дурак ты, Наумов, - печально вздохнул Глеб. - Вернее, идиот, стукнутый по затылку тяжёлым булыжником…. Неужели, так ничего и не понял? Тормоз, одно слово…. На кольях, натыканных вокруг деревянных идолов, располагаются человеческие черепа. Следовательно, наши гостеприимные хозяева являются идейными людоедами. Как оно тебе?
- В принципе, ничего странного. Я недавно по телеку смотрел передачу про разных обезьян. Так вот, выяснилось, что даже симпатичные шимпанзе – естественно, в условиях дикой природы – с удовольствием поедают сородичей. Иногда они даже специально нападают на соседние стаи, чтобы полакомиться трупами себе подобных. Развивая логическую цепочку, можно с лёгкостью предположить, что и люди Каменного века – по большим праздникам – грешили каннибализмом…. Подожди, подожди! Это что же получается?
- Наблюдается следующая, абсолютно несимпатичная картинка. Мы с тобой (слава Богу, одетые!) крепко привязаны к ритуальным столбам. Очевидно, нас скоро зарежут (ну, как жертвенных баранов у мусульман!), разделают и, удалив ненужную требуху, насадят – рядышком – вон на тот вертел. После чего, соответственно, зажарят. Усёк?
- Усёк, - заверил Гарик. - В моей голове начало постепенно светлеть. Похоже, что мозг медленно просыпается и приступает к работе…. Значит, две обнажённые девушки на «щитах» – это Катя и Аля? Их, разведя руки и ноги в стороны, привязали к жердям? Практически – распяли? А во рты вставили кляпы?
- Догадливый…
- Неужели, их тоже собрались…сожрать?
- Вряд ли, - голос Глеба изменился, став непривычно сухим и хриплым. - Девушек, скорее всего, сейчас будут – целенаправленно и с огромным удовольствием – насиловать всем племенем, то есть, его мужской частью. Соблюдая при этом строгую очерёдность. Может, у них – на такой пикантный случай – всё расписано заранее. Может, будут по-честному метать жребий …. Я вижу два варианта дальнейшего развития событий. Либо наших милых подружек, затрахав до смерти, зажарят (может, закоптят или сварят супчик на всю банду?), и – с отменным аппетитом – скушают. Либо, наоборот, через сутки другие отвяжут, накормят, отведут в пещеру и будут, сдувая пылинки, беречь пуще зеницы ока…. Как это – зачем сдувать и беречь? Типа – будут с нетерпением ждать, мол: - «А что там народится – у симпатичных незнакомок, посланных нам могучими Богами? Вдруг, какие-нибудь широкоплечие богатыри, способные оторвать головы всем наглым соседям?»…. Вот, как-то так оно, братец…
«Для чего (и для кого?) глупая Алевтина так трепетно берегла девичье целомудрие?», - принялся ёрничать наглый внутренний голос. - «Получается, что для трёх-четырёх десятков дикарей-людоедов из Каменного века. Дура набитая, право…»
Гарик, послав бесстыжий внутренний голос далеко и надолго, яростно заскрипел зубами и слегка напряг мышцы рук и ног, тестируя на прочность местные верёвки.
«Судя по всему, путы вполне можно порвать. Ни сразу, так минут через пять-десять», - принялся размышлять Гарик. - «Ладно, допустим, что верёвки уже порвал. А что делать дальше? Может, стоит определить седовласого вождя в заложники? Типа – взять его хилую шею в «железный» борцовский замок? А как объяснить остальным дикарям суть выдвигаемых требований? Мол: - «Немедленно развяжите моих друзей, и отпустите нас на все четыре стороны! Отойдя от пещеры на три-четыре километра, мы непременно отпустим вашего любимого начальника. Естественно, живым и здоровым…. Нет, так не годится. А, если…».
- Глеб, – позвал Гарик. – У меня есть дельный план. Но некоторые детали не стыкуются. Нужна твоя помощь…
- Иди к чёрту! – невежливо отреагировал приятель. – Похоже, что здесь опять начинаются оптически-временные фокусы. Может быть, пронесёт…
Вокруг опять всё незримо изменилось. Вот, полупрозрачный «Робин Гут» медленно сбросил штаны из лосиной кожи и, аккуратно придерживая ладошкой гигантское «мужское достоинство», неторопливо двинулся к «щиту», на котором была распята Алевтина. Сделал шаг, второй, третий и…«растаял» в воздухе…
- Так недолго и поседеть, мать вашу, - пробормотал Гарик. - Шутники хреновы!
- К кому это ты, дружище, обращаешься? - ехидно поинтересовался (уже обычным голосом) Глеб. - К всесильным и наглым Богам? Зелёная поляна – как в сказке Недотрога. Рассвет уже в дороге, и тени мирно спят. На небесах огромных тихонько дремлют Боги. Их храп красив и нежен – как лапы у котят…
- К тем, кто придумал эти дурацкие «пробои» во Времени.
Между тем, предварительно став прозрачными, безвозвратно, соблюдая некую тайную очерёдность, растаяли-исчезли: «барабанщики», туземный вождь, деревянные истуканы и горящий между ними костёр, мамонт, разрисованный белыми руническими знаками, разномастные женщины и дети, холм, нависающий над входом в пещеру, далёкая полноводная река….
Последними «растворились» в воздухе далёкие северные горы: сперва исчезли покатые сопки-горушки, увенчанные пышными снежными шапками, потом – чёрные горные пики, стыдливо прячущиеся вершины в плотных серых облаках.
Гарик крепко зажмурился на пару-тройку секунд и отчаянно затряс головой, словно бы отгоняя прочь – навсегда – переживания последних страшных минут.
Когда же он вновь открыл глаза, то всё вокруг было серо-чёрным: безысходно-серое небо и такие же воды пруда, абсолютно-чёрная земля, местами утыканная чёрными огрызками-пеньками сгоревших деревьев. Вокруг стояла мёртвая тишина. Светло-жёлтое, визуально доброе солнышко уже коснулось линии горизонта. Опять стало достаточно жарко – на уровне плюс тридцати двух-трёх градусов.
- Похоже, что мы вернулись обратно – на родимое пепелище, - радостно сообщил Гарик. - То есть, в цивилизованный двадцать первый век…
- Очевидно, к вечеру жара немного спала, вот, «пробой» во Временных потоках и сработал в обратном направлении, - предположил Глеб. - Пал Палыч, ведь, тогда говорил, что обязательным условием для веерных многоярусных «пробоев» – кроме аномально-устойчивого антициклона – является и аномально-сильная (для конкретной местности) жара. Всё так и произошло…. Ну, что будем делать дальше? Похоже, что и ритуальные столбы с верёвками, и «щиты» из оструганных жердей перенеслись вместе с нами…. Как будем развязываться, а? Может, покричим хором? Типа – позовём на помощь? Вдруг, кто и услышит…
- Пока шуметь не будем, - поморщился Гарик. - Ну, его. Припрётся ещё – не пойми кто. А тут голые девицы привязаны к жердям. Как говорится, пользуйся – не хочу…. Подожди немного и, пожалуйста, не отвлекай меня…
Он, прикрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул, мысленно перекрестился, сосредоточился и резко напряг мышцы рук, плеч и груди. Через тридцать-сорок секунд раздался громкий треск…
- Ну, ты, дружище, и силён! – искренне удивился Глеб. – И зачем таким здоровякам учиться философии? Шёл бы в бодибилдинг, говорят, что там зашибают большие деньжищи…. А громко пукать при этом – было обязательно? Шутка, не обижайся. Ты, это…. Когда окончательно развяжешься, сперва займись девчонками. Я подожду…
Минут через пять-шесть Гарик полностью освободился от пут, помассировал затёкшие запястья-щиколотки и сообщил:
- Сейчас я вас всех освобожу. Только сниму свитер и отбегу на минутку…по техническим причинам.
Он отошёл, оглядываясь по сторонам, метров на семь-восемь и, споткнувшись о какой-то тёмный продолговатый предмет, упал на бок. Сгруппировался, конечно, как учили в секции по дзюдо, но от пары солёных фраз не удержался.
- Что случилось? – забеспокоился Глеб.
- Сейчас, подожди…. Представляешь, оказывается, вместе с нами из Каменного века «перенеслась» и четверть туши мамонтёнка. А в неё воткнут здоровенный нож. Вернее, кремниевая пластина с острой кромкой…. Кстати, и яма с углями здесь! Живём, братишка…
- И оба деревянных идола здесь! - весёлым голосом сообщил Глеб. - Представляю, как огорчились и перепугались – в далёком мезолите – дикари, любящие вкушать человечинку и умеющие приручать мамонтов…
Справив малую нужду, Гарик подошёл к «щиту», к которому была привязана Алевтина, и, первым делом, сообщил:
- Всё закончилось, не волнуйся! Мы вернулись в двадцать первый век! Сейчас, наяда черноволосая, я тебя освобожу…
Он вытащил изо рта девушки кляп – толстый тёмно-зелёный лист какого-то растения, старательно скатанный в плотный цилиндр.
- Не смей так похотливо пялиться на меня! – тут же заявила девушка. – Зажмурь наглые глазёнки и развязывай-разрезай верёвки! Быстрее! Не смотри на меня! Кому сказано?
- Подумаешь, цаца нашлась, - обиженно забормотал Гарик, осторожно работая кремниевой пластиной. - Её, понимаешь, освобождают, а она ещё и кочевряжится. Женская неблагодарность и коварство, понятное дело. Как же, читали – в своё время – умные толстые книжки. В частности, великий и
непревзойденный Омар Хаям неоднократно предупреждал об этом биче всей цивилизации в целом….
Аля, встав на колени и повернувшись к нему спиной, велела:
- Снимай свою гигантскую футболку! Она мне послужит в качестве полноценного платья…. Ага, спасибо, любимый! А теперь иди и освободи бедную Катю. Я потом тебя поблагодарю и поцелую от души. Сейчас, честное слово, не до этого. Руки и ноги затекли, буду массировать…. Иди уже, увалень рязанский!
Демонстративно пыхтя и хмурясь, Гарик, обходя стороной деревянных истуканов, направился ко второму «щиту». Впрочем, внутренне он широко улыбался, всё увиденное пару минут назад ему понравилось – более чем…
Освобождённая Катерина смущаться и жеманиться не стала. Поднявшись на ноги, она по-деловому уточнила, не обращая ни малейшего внимания на собственную наготу:
- Значит, мы вернулись в славный и добрый двадцать первый век? А мой Глебушка до сих пор стоит привязанным к столбу? Давай сюда ножик! Пойду освобождать любимого! - сделав два шага, болезненно сообщила: - Ходить босиком по углям и головешкам – удовольствие ниже среднего…. Ай, зараза! Больно! Ладно, как-нибудь допрыгаю, тут недалеко…
«До столба, к которому привязан Глеб, конечно же, недалеко», - подумал Гарик. - «А, вот, до деревни Деулино – шагать и шагать…. И рюкзаки с вещами остались в Прошлом, и ножи, и карманные фонарики, и часы с зажигалками и сигаретами…».
Аля, на этот раз, встретила его радостной улыбкой и, глядя прямо в глаза, чуть смущённо и очень серьёзно попросила:
- Поцелуй меня, Игорёк! Только крепко-крепко и по-настоящему…. Извини, но подходящих по высоте валунов здесь нет. Так что, присаживайся, милый, рядом со мной…
Через некоторое время (через пять минут, десять, пятнадцать, двадцать?), голос Глеба беспардонно заявил:
- Я, конечно, извиняюсь, соратники! И всё такое…. Но время уже позднее, солнышко спряталось за горизонт, минут через десять-пятнадцать окончательно стемнеет. Надо же подумать и о текущей ситуации. А, поцелуйчики…. Куда они, спрашивается, денутся? Этим увлекательным и полезным делом можно заняться и завтра, и послезавтра…. Правильно я говорю, Екатерина Андреевна?
- Правильно, Глеб Сергеевич, правильно, - ехидно хмыкнув, поддержала его Катя. - Как говорится: - «Делу время, а потехе час!»…. Пошли ребятки, посовещаемся….
- А куда – пошли?
- К яме с малиновыми углями. Больше, как я понимаю, некуда…
Поднявшись на ноги, Гарик предложил:
- Давай, Аля, я тебя к «угольной» яме отнесу на руках.
- Зачем это?
- Ты же босая, а тут полно острых углей и бугристых головешек.
- Но Катя же спокойно здесь ходит…
- Я в Глебовы носки запихала обрезки от его же свитера, - пояснила Катя. - А носки, соответственно, надела на свои нежные ступни…. Глебушка, давай-ка прихватим с собой по паре-тройке жердин? Глядишь, получится самый настоящий костёр…
Наступила ночь. Путешественники во Времени перетащили часть туши мамонтёнка к костру и занялись приготовлением сытного ужина.
- Жаркое из мамонтятины? - непонятно у кого спросил Глеб, ловко орудуя кремниевой пластиной. - Почему бы, собственно, и нет? С философской точки зрения – это совершенно-рядовое и обыденное дело…
Внимательно – в ярком свете костра – посмотрев на Катерину, Аля насмешливо поинтересовалась:
- Подруга, а где ты достала эту замечательную одёжку? Топик симпатичный, юбка шерстяная…
- Топик – это Глебушкина футболка, завязанная на спине специальным узлом, - невозмутимо пояснила Катя. - А юбка – его же бывший свитер, только без рукавов и горловины…. Ребята, а кто это кружится над нашим костром? Ночные птицы?
- Летучие мыши, - присмотревшись, определил Гарик. - Видимо, вылетели из нашей пещеры. Решили, наверное, немного поохотится и слегка размять затёкшие крылья.
Он оторвал от штанов узкую полосу ткани, носком кроссовки разгрёб чёрные головешки и отыскал несколько подходящих камушков.
- Что это ты задумал? – спросила Аля.
- Считаю, что всё надо доводить до логического конца. На первое у нас будет жаркое из мамонтятины, на второе – отбивная из крылатой мышатины. Как говорится, пировать – так пировать…. Глеб, ты закончил с разделкой? Отдавай тогда кремниевый «нож»! Попробую расщепить одну из жердей на отдельные лучины – вместо шампуров…
Неожиданно со стороны сгоревшего хутора раздался громкий и тоскливый волчий вой.
- Здрасти-приехали! - от души возмутился Глеб. - Вчерашний пожар выжег всё вокруг – на многие километры. Откуда же здесь, спрашивается, взяться волкам? Неоткуда, ясный голоцен! Так, ведь, воют, заразы голодные…. Почувствовали запах мяса? А может, они тоже – вместе с нами – перенеслись сюда из Каменного века? Помните, там тоже волки выли?
- Мне страшно! – заявила Екатерина. – Предлагаю переселиться, от греха подальше, в пещеру.
- Костёр тоже перенесём под землю? - вкрадчиво поинтересовался Гарик. - Подозреваю, что это проблематично…. Думаю, что мы и здесь спокойно переночуем. Волки боятся яркого пламени. Придётся, конечно, поочерёдно дежурить у костра, регулярно подбрасывая в него новые порции дров. Глеб, давай-ка перенесём к костру все жерди от обоих «щитов». Бережёного, как известно, Бог бережёт. Но, с другой стороны, существует и другая народная поговорка, полная глубинного философского смысла, мол: - «На Бога надейся, а сам не плошай!»…
Волонтёры-погорельцы были очень голодны, поэтому экзотические блюда прошли «на ура». Даже непрекращающийся волчий вой не повлиял на аппетит юношей и девушек.
- Очень-очень вкусно, - сыто икнула Аля. - Извините…. Мамонтятина слегка напоминает говядину, только с чуть горьковатым привкусом. Так, самую малость…. Мышатина? Тоже вполне сносно. Я ожидала гораздо худшего…. А что у нас есть попить? Ничего? А где же мы будем спать? Подстелить на землю нечего. Даже елового лапника нет поблизости.
- Во-первых, пока ещё не все жерди сгорели в костре. Можете с Катей пристроиться на них, - предложил Гарик.
- А, во-вторых?
- Во-вторых, можно спать и сидя. В том смысле, что если очень хочется…
Ночь прошла нервно и беспокойно. Волки выли с разных сторон, безостановочно кружа – в отдалении – вокруг костра. Уже ближе к рассвету (по ощущениям), во время дежурства Гарика задул сильный северо-восточный ветер, спровоцировав самую настоящую метель, состоящую из мелких частичек золы и пепла.
- Ерунда свинячья, - тихонько ворчал, отплёвываясь во все стороны Гарик. - Бред сивой кобылы в лунную ночь. Вся голова уже чёрт знает в чём. Проводишь ладонью по волосам – сплошной скрип. Как её теперь отмыть? Вот же, незадача…
Утро принесло немного здорового оптимизма. Во-первых, стих ветер, а вместе с ним прекратилась и «пепельная» метель. Во-вторых, перестали выть волки, видимо, ушли искать охотничью удачу в другие края. На этом позитивные новости и закончились. Жёлто-оранжевое солнце, пользуясь полным отсутствием облаков, обещало превратить наступающий день в самое натуральное пекло.
«Как бы ни случилось нового пробоя во Времени!», - мысленно забеспокоился Гарик и громко скомандовал:
- Рота, подъём! На зарядку – выходи!
Проснувшиеся друзья-соратники пребывали в откровенно-плохом настроении.
- Пить ужасно хочется! – сообщила Аля. – Я прямо-таки умираю от жажды! Игорёк, срочно придумай что-нибудь!
- А я, похоже, простыл, - шмыгая носом, принялся ныть Глеб. - И всё эти перепады температуры окружающего воздуха! То холодно, то жарко…
- Придётся идти к пещерному роднику, - вздохнул Гарик. - Больше негде достать питьевой воды. Возьмём с собой – в качестве факелов – пару горящих жердей. Ну, готовы?
- Надо оставшуюся мамонтятину прихватить с собой, - посоветовала предусмотрительная Екатерина.
- Зачем?
- Затем, что голодные волки шарятся по окрестностям. Больше не воют? Это совершенно ни о чём не говорит! Просто затаились, оглоеды коварные. То бишь, залегли в засаду…. Алевтина, снимай со своего белобрысого ухажёра носки! И отрезай рукава от его свитера. Рукава натягиваем на ступни, поверх напяливаем носочки…. Блеск! Теперь можно двигаться к роднику…
В пещере было прохладно и уютно.
- Как будто домой вернулись! – умилился Глеб, шагавший первым с горящей палкой в руке. – Ага, вот и наш родничок! Журчит, родимый…
Родниковая вода была свежей и на удивление вкусной. Они пили и пили, поочерёдно сменяя друг друга.
- Так же и лопнуть можно! – отдуваясь, хмыкнула Аля. – Жаль, что у нас нет с собой никакой посуды. А день обещает быть очень жарким…
- Это точно! – поддержал Гарик и, поднеся факел (то есть, горящую палку) к одной из стен пещеры, сообщил:
- Ребята! Тут рисунков – с прошлого раза – добавилось! Во-первых, появилось крупное изображение циферблата наручных часов. А, во-вторых, здесь выбито чьё-то лицо. Кажется, женское…. Аля, это же ты! Наверное, вождь дикарей-людоедов очень сильно запал на тебя…
Глава седьмая
Инги – друзья славян