Слегка растоптанные, но еще довольно крепкие сапоги уверенно топтали проселочную дорогу, поднимая небольшие облачка пыли, крепкий посох удобно лежал в руке, а за спиной едва слышно наигрывала неспетые еще песни мандолина. Порыв прохладного встречного ветра запутался в полах потрепанного плаща и, выбравшись, попытался было сорвать досаду на путнике. Да где там! Грубоватая на вид одежда оказалась вполне добротной и не позволила куснуть тело холодом. Путник лишь улыбнулся на бесплодные попытки ветра нырнуть за пазуху. А, может быть, он и не заметил их, погрузившись в свои мысли?..
Ветер собрался уже лететь дальше, как что-то остановило его. Какая-то неясная мысль, какое-то полустершееся воспоминание… Он рванулся вслед размашисто шагающему человеку.
- Путник! А ведь я тебя знаю!
- Разве? – Улыбка человека стала чуть шире, а морщинки в уголках глаз стали четче.
- Конечно, знаю! Не за твою ли голову в одном королевстве назначена награда золотом?
Очередной порыв ветра принес откуда-то мятый бумажный листок с изображением молодого мужчины. Человек подхватил портрет и некоторое время разглядывал его. По лицу пробежала тень воспоминаний. Ветру показалось, что в этой тени смешались гордость и, как ни странно, ирония…
- Похож… - Наконец произнес путник и вновь замолчал, думая о чем-то своем.
- Это ведь ты? Я прав?
- И да, и нет…
- Как это? – Ветер даже слегка приотстал, немного опешив. – А-а-а! Это такая загадка?! – Воскликнул он вскоре и поспешил за снова далеко ушедшим человеком.
- Загадка? Пожалуй… - Усмехнулся человек, когда ветер поравнялся с ним. – Видишь, здесь нарисован молодой бунтарь. А я разве похож на бунтаря?
- Нет, но…
- Вот видишь… Когда-то я и этот парень были одним человеком, а сейчас… Сейчас уже нет…
- Ясно… - Пробормотал ветер, хотя почти ничего не понял.
Пробормотал и снова почти собрался лететь по своим делам, как новое воспоминание заставило его остановиться.
- А не ты ли тот певец, что пел баллады одному войску перед кровавой битвой? Воины, идя на смерть пели его песни и не боялись ничего, кроме позора малодушия…
- Нет… это не я… Тот певец погиб в той кровавой битве…
- Тогда, может быть, ты тот менестрель, который в одном городе вскружил головы всем без исключения молодым красавицам?
- А мужья потом собрались толпой и гнали его из города целых двадцать верст?
- Да-да!
- Нет, это тоже не я! – Засмеялся человек, на этот раз, как заметил ветер, с хитринкой. – Но ты тогда оказался на высоте – не дал собакам учуять парня!
Ветер облегченно выдохнул – все же память не подвела его! Но как же странен этот поэт… Ведь все это был он… Он! Но он сам отрицает это… Как же понять его?..
Задумавшись, ветер рисовал белыми мазками облаков на голубом холсте неба. Летящий на всех парусах легкий бриг… изящный, по-настоящему воздушный замок… Память подбрасывала картинку за картинкой, и ветер несколькими взмахами переносил их на гладь высокого неба. Дракон, раскинувший крылья…
- Не может быть! – Спохватился вдруг ветер и заметался над луговым разноцветьем в поисках путника. – Не может быть…
Ветер наконец вспомнил, как его, совсем молодого и несмышленого, лишь вчера родившегося из маленького сквознячка, юный и веселый поэт учил выдувать мелодии в дымоходах, учил сочинять сказки и нашептывать их тихонько спящим детям… Теперь он действительно вспомнил этого путника, но его уже не было рядом. Он ушел, ушел дальше… Ушел, оставив в дорожной пыли лишь несколько слов:
«Я помню этого дракона. Он был великолепен!»