Была суббота. Я не мог разобраться в происходящих вокруг меня событиях. Не мог так быстро приспособиться к изменяющемуся вокруг меня миру. Изменялся ли мир или изменялось моё отношение к нему или должно было измениться, я тоже не мог понять.
Осознав, что мне нужно побыть одному, я под предлогом необходимости купить что-нибудь из продуктов на обед, отпросился у Алёны, оделся и вышел на улицу.
На улице было великолепно. Светило осеннее солнце. Желтая листва ковром лежала под ногами на тротуаре и под деревьями, отражая от себя солнечные лучи, что создавало ощущение праздничности. Желтый цвет настраивал на повышение концентрации, на сколько я знал из одной из книжек по психологии и должен был способствовать скорейшему пониманию мне жизненной ситуации в которую я попал.
Была ли эта ситуации типовой? Подумаешь, молодой человек наконец-то повстречал девушку, которая согласилась стать до конца дней его спутницей жизни. Надо бы радоваться, но мне хотелось понять так ли это. Не обманываем ли мы себя с Алёной тем, что даём обещания быть рядом до конца, терпеть все горести и радости. Мы не достаточно знаем друг друга. Прошлые выходные, проведённые вместе дали нам слишком мало времени побыть вместе, чтобы мы могли быть уверенными в том, что подходим друг другу и наши сердца должны быть соединены навеки.
Как-то уж очень быстро Алёна сказала, что любит меня. Она не могла так быстро узнать меня. Если бы я не слышал внутри себя обращение ко мне Че, которого можно было бы считать какими-то Высшими силами, я бы мог посчитать, что Алёна играет со мной в какую-то свою игру. Я не верил в любовь с первого взгляда. Хотя может быть и верил, но для проверки чувств, по моему мнению, требовалось не менее полугода. Мы с Алёной, если конечно она была моей судьбой, а не просто наша встреча была случайной, должны были узнать друг друга лучше. Одна ночь – ничего не значила. В прошлые выходные у нас с Алёной вообще расходились мнения во взглядах на многие вещи. Я довольно отчётливо помнил наши с ней разговоры во время прогулки по ВВЦ, а потом вчера Алёна мне сказала, что совсем не узнаёт себя. Что она не может объяснить, почему работает медсестрой, когда ей не нравится эта профессия. Но она же посвятила очень большой отрезок жизни ей? Её никто не принуждал, когда она пошла учиться в медицинское училище, когда устроилась на работу в одну, потом перешла в другую больницу. Она помогала соседям по медицинской части и даже имела дополнительный приработок, тоже связанный с медициной. Что же послужило причиной того, что отношение девушки к своей работе резко поменялось?
Всё могло объяснить если бы и не воспитательная беседа с Алёной какого-то уважаемого человека, крупный конфликт на работе или резкое вмешательство в сознание Алёны посредством гипноза, то только влияние на Алёну Высших сил. Ещё Алена могла быть секретным агентом, работающим на Лёнину контору, но вспомнив её взгляд, когда она признавалась в том, что желает отдаться мне полностью, который стоял у меня перед глазами, я не мог не верить в её искренность. Если бы ей приходилось играть, глаза бы выдали её. Когда она говорила, что она моя кукла и могу делать с ней то, что хочу, она не врала, а была уверена в том, что говорит серьёзно и будет отвечать за сказанное.
События последних двух недель, произошедшие со мной, похоже могли служить подтверждением влияния на Алёну каких невидимых сил. Тем более, что я слышал внутри себя обращение к себе этого чего-то тайного и необъяснимого, которое предупреждало меня, что так будет, но мог ли я верить в это до конца? Я вспомнил один из диалогов, если их так можно было называть (видимого же собеседника не было) с Че или другими силами, когда просил их свести меня с реальным человеком. Они ответили тогда, что я должен убедить их в том, что я владею способностями. Владею ли я ими?
Был ли я уверен в этом? Возможно у меня и открылись какие-то таланты. Сосед же пошёл спать, а мать не возражала, когда я говорил ей глупости про фотографии. Внушил ли я ей забыть про фотографии, которые исчезли с полки, после моей поездки в квартиру? Заметит ли отец отсутствие фотографий, я ведь ему про них ничего даже не говорил. А потом, я ведь так больше им и не звонил и не ездил в гости. Может быть они обнаружили пропажу и решили, что к ним залезли воры и обокрали квартиру. Ничего ценного похищено не было и они решили не поднимать шум. Почему же они не позвонили мне?
- Первое, что им должно было прийти на ум, - подумал я, - что кто-то из своих, тех у кого есть ключи от квартиры мог придти и взять фотографии. Замки то не были сломаны. Почему они не позвонили мне, первому на кого можно было подумать? К тому же меня видела соседка, которая могла сказать родителям, что приходил я. Можёт Лёнина контора замела следы за мной? Или родители узнав у соседки, в подробностях мой с ней разговор решили, что у меня уехала крыша, когда я сказал ей, что она в тапочках, а на самом деле она была в сапогах. Может она не стала со мной тогда пререкаться и решила вернуться в квартиру, чтобы не вступать в конфликт с сумасшедшим, а сама кинулась звонить родителям? Это я считал, что какие-то вымышленные Чебурашки решили мне помочь и загипнотизировать соседку и отца, а на самом деле ничего этого не было и всё только плод моей больной фантазии.
Мне нужно было срочно поехать к родителям, чтобы убедиться в том, что я не больной. Я пошёл к метро.
У себя в квартире меня должна была ждать Алёна. Я отпросился у неё ненадолго. Сходить до магазина и обратно мне нужно было не больше получаса, а меня понесло на другой конец Москвы к родителям. Звонить сразу и сочинять на ходу какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы отмазаться было не правильно. Это нужно было сделать позже, например тогда, когда я доберусь до Войковской. Появившийся таймаут я мог использовать для того, чтобы придумать причину своей задержки.
Вот так я из спокойного уравновешенного парня превратился в бог знает что. Я сам не узнавал себя. У меня появилась какая то мания преследования. Мне показалось, что Лёнина контора заметает следы, за мной ведётся слежка, что Алёне сделали гипнотическое внушение отказаться от работы медсестры, а родителям пригрозили уж не знаю чем. Заигравшись общением со своим подсознанием, я совершенно оторвался от реального мира. На работе я зачем-то сменил отдел, придумал существование какого-то вымышленного дяди, которого у меня отродясь не было, и так до сих пор он у меня не появился. Нёс какую то ахинею матери про то, что любимые её фотографии вызывают у неё отрицательные эмоции. И соседке, что она в тапочках. Точно я сошёл с ума. Никаких Высших сил нет. Нету никакой телепатии и дистанционного внушения. Сейчас я приеду к родителям, а они будут вести себя со мной, как с сумасшедшим или вообще постараются не общаться на серьёзные темы, если Лёня прижал их. Все мои фантазии про тайные организации, пирамиду, которая позволяет моему ментальному телу ходить по параллельному невидимому ментальному, как я назвал его, миру – плод моей фантазии. Там, в лаборатории меня просто накачали галлюциногенами и мне это всё приснилось, а я принял всё это за настоящее. Сейчас я приеду к родителям, а меня там ждёт неотложка и меня упекут, как и многих тех других пациентов доктора Мартина.
Пока я ехал до Войковской в десяти минутах ходьбы от которой жили мои родители, я совсем потерялся. Мне стало казаться, что и в вагоне метропоезда за мной следят. Я озирался по сторонам в надежде увидеть подозрительного парня, приставленного вести за мной слежку и уже подозревал пару тройку тех, кто не выходил, а ехал дальше и дальше. Нужно было как-то уходить от слежки. Сейчас я выйду на следующей станции, дождусь следующего поезда или сяду в обратный, проеду остановку назад, потом сяду в свою сторону. А что если меня на самом деле ждут у родителей и мне туда не нужно? Мои нервы были на пределе. Я не знал, что меня может спасти.
***
Время близилось к обеду. Я и на самом деле вышел на следующей станции, пересел в поезд обратного направления и решил ехать до конечной. Из метро я вышел на Домодедовской не доехав одну остановку, решив, что этим самым обману Их. И угораздило меня ввязаться в игры с тайными силами. Что это были за силы? Может это было проявлением мировой магии и мне была заказана дорога к какому-нибудь колдуну за объяснением того, что со мной происходило?
Что мне нужно делать дальше я не знал. Если Они обработали Алёну, и внушили ей, что она покорная кукла, принадлежащая мне, то точно в квартире установлены видеокамеры и они пишут всё что я говорю. Зачем? Если проверяют сошёл ли я с ума или нет, то на сколько я мог судить, до сегодняшнего дня, я если и наделал несколько ляпов, то они могли быть связаны с их уколами. Я мог предположить, что общёние с невидимыми Чебурашками, было вызвано действием на меня их препаратов. Ну почудил немного, с кем не бывает. Той же соседке, я скажу, что решил пошутить над ней или отомстить ей за какой-нибудь случай, например за тот, когда я однажды по доброте душевной вынес пару раз её мусор, который она выставляет на лестничную площадку, на свалку, вместе с родительским, когда уходил восвояси.
Через месяц я похвастался матери, что сделал доброе дело. Она, рассказала тете Люсе, похвасталась, какой у неё сын (то есть я), а соседка посчитала, что это ненормально, выносить чужой мусор, если к тому же я не прошу у неё ничего взамен. Тетя Люся долгое время ломала себе голову, куда девался мусор. Раньше, она выставляла пакет в мусором за дверь на ночь, чтобы у неё не пахло в квартире ночью. Выносила его потом сама на следующий день ближе к обеду. Не находя для себя никакой боле менее обоснованной причины кто и зачем это делает, пока моя мать не рассказала ей про меня, она потихоньку сходила с ума. Сначала ей казалось, что какие-то мальчишки решили её свести с ума. Потом она думала, что кто-то специально забирает её мусор, копается в нём, ищет там какие-нибудь её вещи и, владея чёрной магией, наводит на неё порчу.
Когда тетя Люся узнала, что мусор выношу я, она выдала моей матери, что я садист и издеваюсь над старой женщиной, свожу её с ума. А дальше она так и заявила, что я или колдун или сумасшедший. Ни какой бы нормальный человек не стал бы за просто так выносить чужой мусор. Мать тогда попыталась успокоить соседку. Она у меня вообще добрый и уравновешенный человек, не любящий конфликтов. Она сказала тете Лючи про то, что я хорошо к ней отношусь, что знаю её с детства и просто испытываю к ней уважение, в следствии чего я и подвязался сделать доброе дело несколько раз. Получилось же, как всегда. Инициатива очень часто бывает наказуемой. Соседка со временем немного успокоилась. Стала выносить мусор в ведре напрямую из квартиры, хоть я ей и обещал больше не трогать её пакет. Тем не менее, на лестничную клетку она ставить его не стала.
Моя последняя встреча с соседкой и моя «шутка», как можно было бы посчитать, со стороны или самой соседке, будь бы она немного нормальнее, чем есть, осталась бы не больше, чем шуткой. Тетя Люся же, после того, как я сказал про её обувь. точно могла бы посчитать меня психом и нажаловаться маман.
В итоге, выйдя из метро, посмотрел ещё раз на часы на коммуникаторе, я обнаружил, что перевалило за полдень. Боясь, что-то делать и кому бы то ни было звонить, я решил устроить себе выходной и купил три бутылки тёмного пива. К пиву я взял одну воблу, отошёл от метро в какой-то тихий дворик и сел на скамейку обдумать ещё раз обстоятельно своё положение.