Под самый Новый год попросила учительница Дашу зал спортивный украсить. Даша – девочка ответственная да исполнительная, тетрадки в портфель сложила и уже собралась было в зал идти, как подумала, что одной ей скучно будет, и попросила Катю с ней отпустить. Учительница возражать не стала.
Девочки в зал спустились. Смотрят – у стены коробки стоят с украшениями новогодними. Катюша стала бумажные снежинки к стенам приклеивать. Даша гирлянды развешивать да воздушные шарики надувать.
Вся школа как потревоженный улей гудит. Две недели до Нового года осталось.
В спортивном зале яблоку упасть негде. Первоклассницы в платьях снежинок танец какой-то разучивают. У дальней стены ансамбль школьный песню репетирует. По залу ученики третьего класса носятся: физкультуру у них отменили. Двое мальчиков в костюмах мушкетеров дуэль на деревянных шпагах устроили.
Дарье вся эта суета предпраздничная очень нравится. На душе волнение приятное и ощущение такое, будто должно случиться что-то хорошее. Кто-то мандарины принес, и по залу чудесный запах разносится.
В центре зала подставка для елки стоит, к ней провода протянуты. Это чтобы елка крутиться могла да огоньки на ней мигали. Только самой елки пока нет.
К Дарье одноклассницы подошли. Тихонько стоят, на девочек с завистью смотрят. Танюша в центр зала глянула и говорит:
– Ой, девочки, скоро елочку привезут, страсть как посмотреть хочется.
Дарья тоже в центр зала посмотрела. Она нередко ловила себя на мысли, что ей грустно становится, когда в зале очередная красавица ель появляется.
В прошлом году она долго одна в пустом спортивном зале простояла, там еще утром елку установили. Она за ветку рукой взялась и печально на ель смотрела. Тепло в зале. Елка после мороза оттаяла, и на коре смола выступила, на слезинку похожая. Даша тогда даже всплакнула. «Прости их», – прошептала она тихо.
Она все понять пыталась, почему в ней такие чувства противоречивые возникают. Ведь праздник – это радость. А вот елка… Даша не пошла на праздник. Все были заняты, и ее отсутствия никто не заметил. Она с родителями в деревню уехала и там весело Новый год встретила.
В этом году она в следующий класс перешла, и, кроме того, что ей поручили зал украсить, Даша должна была выступить перед гостями праздника со своим номером. Она не стала отказываться и решила, что сразу после выступления уйдет домой.
Вдруг Даша увидела, что в зал вошла женщина, а вместе с ней – директор и завуч. Женщина одета шикарно. Костюм модный. Прическа пышная. Сама высокая, красивая. Глаза умные и цепкие.
Женщина зал осмотрела и о чем-то с директором беседовать вполголоса стала. Ребята директора заметили и притихли. Через некоторое время женщина взгляд на учеников перевела и говорит задумчиво:
– А давайте мы у детей спросим, вдруг они нам что-нибудь интересное подскажут.
Директор плечами пожал – делайте, мол, что хотите.
Женщина задорно улыбнулась и говорит завучу:
– Наталья Петровна, соберите-ка всех детей в зале, я хочу с ними поговорить.
Через какое-то время в спортивном зале вся школа собралась. Дети на скамейках сидят да на школьное начальство смотрят.
Наконец директор на середину зала вышел и говорит:
– Ребята, к нам из Москвы представитель Главного управления образования приехала и поговорить с вами хочет.
Женщина головой кивнула и к директору подошла. Уверенно себя держит. Сразу видно, что совсем не волнуется, наверное, привыкла с детьми беседовать. Она внимательно на всех посмотрела и говорить начала:
– Ребята, меня Тамара Николаевна зовут. В этом году праздник новогодний не совсем обычным будет. Ваша школа по итогам прошлого года первое место в России заняла. Поэтому к вам из Москвы гости высокие приедут, и нам подготовиться необходимо. Ваш праздник телевидение снимать будет. Я приехала, чтобы помочь вам. Мне необычное что-нибудь сделать хочется, поэтому я решила к вам с вопросом обратится: «Каким вы этот праздник видите?».
Сначала ребята молчали. Потом начали руки поднимать. В основном старшеклассники свои предложения высказывали, а Тамара Николаевна что-то у себя в блокноте записывала.
Так получилось, что Даша в первом ряду сидела. Она задумчиво в окно смотрела, совсем к тому, что говорили, не прислушивалась, о чем-то своем думала. Когда поток предложений иссяк, и уже казалось, что сейчас всех отпустят, женщина вдруг на Дашу посмотрела и говорит:
– А еще мне хочется тех, кто помладше, послушать. Скажи, девочка, как тебе праздник новогодний представляется? Как, например, лучше елку новогоднюю нарядить?
Дарья не ожидала вопроса, поэтому растерялась немножко. Она на секунду задумалась, а потом, глядя прямо в глаза женщине, говорит тихо:
– Вам не понравится то, что я сказать могла бы.
– Это почему же? – весело улыбнулась женщина.
– Потому что я не знаю, как лучше мертвое дерево украсить, – ответила Даша.
В зале совсем тихо стало. Директор и завуч переглянулись растерянно. И только женщина все также улыбается да на Дашу с любопытством смотрит.
– Это почему же мертвое? Елка ведь не искусственная, а живая, прямо из леса.
– Когда дерево рубят, оно не живым, а мертвым становится, – серьезно ответила Даша.
Стоявший рядом с директором учитель истории положение спасти попытался:
– Ты, Дашенька, не совсем права. Да ведь и традиция во всем мире есть – Новый год с елкой встречать. Эта традиция глубокие корни имеет. Испокон веков этой традиции наши предки придерживались. Это я тебе как историк говорю.
– Традиция такая действительно существует, – ответила Даша, – да только смысл ее во времени затерялся. Я одно знаю: никогда, вплоть до образования государства Российского, славяне елок не рубили и в дом не таскали. Это царь Петр такую традицию завел. И до наших дней именно она дошла. А люди современные, может, от того и живут так плохо, что каждый год мертвое дерево в доме ставят!
Директор школы усмехнулся и говорит:
– Может ты и права, Дашенька. Только ты о прошлом говоришь так уверенно, как будто рассказать можешь, как Новый год тысячи лет назад праздновали, да знаешь, откуда традиция появилась елку наряжать.
– Знаю, – твердо ответила Даша, – и рассказать могу!
– А что, любопытно было бы послушать, – снова улыбнувшись, сказала Тамара Николаевна.
Притихли ребята. Дарья взгляд куда-то вдаль устремила и рассказывать начала:
– Давно это было, больше пяти тысяч лет прошло, когда история эта случилась. В те времена далекие предки наши совсем иначе жили.
Городов на Руси тогда не было. А в других местах они только появляться начинали. Славяне в поселениях жили. У каждого своя земля была, и относились они к ней совсем не так, как люди современные. Не было в те времена на Руси ни бедных, ни богатых. Каждый другому помочь стремился. С радостью великой люди это делали, так как любого человека братом своим считали. Именно поэтому людей этих единым народом назвать можно было.
Много праздников предки наши отмечали. Среди них и тот, что с окончанием года связан был.
В день этот люди всего селения собирались около большой ели, посаженной в центре поселка. Каждая семья перед всеми выступала. Кто пел, кто танцевал, а кто истории смешные рассказывал. Были и те, кто картины свои показывал или поделки разные. Во всем этом смыл глубокий был. Люди как бы отчитывались ненавязчиво о том, что в году прошедшем доброго сделали. Ель ими была выбрана потому, что она всегда зеленой бывает. Она изменяется и в то же время вечно неизменной остается. Она как бы бесконечность жизни символизирует.
Елку под Новый год у славян украшать было не принято. Игрушки бессмысленные на елку вешать никому бы даже в голову не пришло. Предки наши считали, что лучшим украшением для елки снежок искристый будет, месяц задумчивый да звездочки озорные.
В то же время у славян традиция была – под Новый год подарки друг другу делать и перед елкой их складывать. Это могли быть поделки из дерева или глины, картины художников, а мог быть пирог, с любовью сделанный, или морс из ягод лесных. Каждый мог на подарки полюбоваться, а взять лишь тот, для кого они предназначены были.
В одном из таких селений кто-то предложил на время праздника поделки на елку прикреплять. Чем больше всем изделие нравилось, тем выше его поднимали. Они как бы мгновения прекрасные в бесконечном потоке жизни символизировали. Удивительней всего было то, что нередко поделки детей выше, чем поделки взрослых оказывались. Только макушку ели славяне никогда ничем не закрывали, как будто показывая тем самым, что нет предела совершенству.
В том поселении, где поделки на елку вешали, жила семья счастливая. Мужа Пересветом звали, жену – Любавой. И была у них дочка – Зоренька. В те времена далекие люди между собой не враждовали и мыслями глупыми о славе да о деньгах себя не обременяли. А потому таланты разные в них раскрывались. И чаще всего так бывало, что человек в разных областях талант свой проявить мог.
Пересвет и Любава на своей земле жили в любви да в согласии, потому счастливы были. И дочь их – Зоренька, красавицей и умницей росла. Зоренька родителей любила очень, но по характеру скорее на папку похожей была, потому к нему и тянулась больше. Пересвет это чувствовал и с дочерью старался больше времени проводить.
Был у Пересвета талант необычный. Умел он в воду на большую глубину погружаться. В этом равных ему на много селений вокруг никого не было. Селение их на берегу озера чистого стояло, и Пересвет с дочерью купались в нем часто. Пересвет далеко от берега отплывал, а потом нырял. Долго его на поверхности видно не было. А когда он выныривал, то ракушку дочери доставал необычную, то рыбку, чешуей сверкающую.
Он Зореньку научил, как можно дыхание под водой надолго задерживать. А еще приспособление для глаз сделал, чтобы в воде лучше видно было. Зоренька вместе с отцом на дно озера опускалась, видами подводными любуясь. На глубине она с косяками рыб играла или сома здоровенного гладила, а иногда на нем и каталась. В солнечный день под водой все таким необычным казалось, таким красивым и волшебным, что дух захватывало. И для Зореньки мир подводный близким и родным сделался.
Но самым большим талантом Пересвета был тот, что мог он инструменты музыкальные делать. Они звуком обладили удивительным. И на вид очень красивыми были. То арфу он смастерит необычную, то бубен со звуком, на удары сердца похожим. Зоренька не хуже Пересвета на музыкальных инструментах играла. Они перед селянами часто выступали. Пересвет и Зоренька играют, а Любава песни радостные поет.
Однажды, в долгие зимние вечера, смастерил Пересвет дудочку. Он ее в виде сокола парящего сделал. Красив сокол. Взгляд мудрый и грозный. Эта дудочка звуки издавать могла разные: и капель весенняя в этих звуках слышалась, и журчание ручейка, и шум ветра. А самое интересное было то, что она подражать могла голосам обитателей лесных. И как соловей трели могла выводить, и как чайка кричать, и даже рык медведя был ей под силу. Задумал Пересвет на Новый год эту дудочку Зореньке на елку повесить. Вот уж и инструмент готов, и звучит прекрасно, и выглядит лучше не придумаешь, да только нет покоя мастеру. Очень Пересвету хочется соединить эти звуки в мелодию единую, чтобы все звуки в общий хор сливались, да никак у него это не выходит.
Как-то по весне жена Пересвета – Любава, в дом вошла. Смотрит – сидит муж грустный, дудочку в руках крутит. Никогда Любава мужа грустным не видела.
– Что случилось, сокол мой? – спрашивает.
Рассказал ей Пересвет о думе своей. Да и говорит:
– Хочу я, Любавушка, в края дальние пойти. Может быть, есть где-нибудь мастер, который подскажет мне, как сделать так, чтобы дудочка как общий хор зазвучала. Не успокоится душа моя, пока этого не добьюсь.
Простился Пересвет с женой и дочерью и в дальний путь пустился. Перед расставанием сказал Зореньке:
– Жди меня, доченька, я вернусь обязательно.
Неделя прошла и месяц пролетел. Вот уже и весна кончилась, и лето прошло, и осень золотая отгорела – не идет Пересвет. Зоренька каждый день на дорогу выходит, по которой папка в дальний путь ушел. Нет, не видно его.
Как-то с утра перед праздником новогодним Зоренька на дорогу вышла, стоит, вдаль вглядывается. Вдруг видит – люди идут. Стала она всматриваться. Нет, люди незнакомые. Их человек десять: взрослые и дети. И одеты очень необычно. Люди ближе подошли и спрашивают:
– Не Зоренькой ли тебя зовут, доченька?
– Так и есть, – Зоренька им отвечает.
– Пойдем в селение ваше, девочка, – говорят ей люди печально.
Вздрогнуло у нее сердечко. Пошла она за людьми незнакомыми.
В селении люди к празднику готовились. Много народу у елки собралось. Людей незнакомых увидели, все к ним направились. Остановились чужеземцы и спрашивают:
– Не в этом ли селении мастер великий Пересвет жил?
– Здесь, – селяне отвечают.
– Грустную весть мы вам принесли, люди добрые, – говорит старший из пришедших. – Погиб Пересвет.
Опустил чужеземец голову, постоял с минуту, а потом на людей глянул и стал рассказывать:
– Пересвет в наше селение в середине осени пришел. У нас несколько селений в княжество объединено, и всем в нем князь управляет. Пересвет уже домой возвращался. Он весь сиял. Говорил, что секрет открыл великий и домой его несет. У нас он песни пел и на дудочке своей играл. Однажды князь его музыку услышал и захотел, чтобы Пересвет на празднике в его честь выступил. Пересвет отказаться хотел, да люди его уговорили: не хотели они князя гневить.
Наше селение на берегу озера горного находится. На нем торжества в честь князя его подданные задумали. По их плану, в торжествах должны были участвовать ладьи, празднично украшенные. Одна из них по проекту самого князя была сделана. Он себя великим мореходом считал. Мастера, которые ладью делали, отговорить князя пытались. Они ему объясняли, что ладья эта уж больно на воде не устойчива. Только выгнал их князь.
Ладью лентами украсили и детский хор на нее посадили. Мастера людям объяснили, чтобы они строго по обоим бортам ладьи стояли и ни в коем случае на одной стороне не скапливались. Умельцы сказали, что ладья перевернуться может. Детей, чтоб не баловались, в трюме закрыли. В самый разгар праздника с ладьи должны были фейерверк запустить, да что-то не так пошло. Заряды стали прямо на борту взрываться. Люди испугались и все к одному борту кинулись. Накренилась ладья, воду бортом зачерпнула и камнем на дно ушла. Взрослые с ладьи выскочить успели, а дети-то в трюме закрыты были и вместе с ладьей тонуть стали. Когда эту трагедию люди с берега увидели, им не до праздника стало. Они детей спасать бросились. Да только озеро наше уж больно глубокое да холодное. Никто донырнуть не смог.
Пересвет вместе со всеми к месту трагедии побежал. Он на лодку небольшую вскочил, что на берегу стояла, и стал грести к середине озера. Люди на берегу кричат, плачут. На ладьях безучастно сидят, они детей спасти пытались, но, видно, поняли, что не смогут.
Так вышло, что, когда Пересвет к месту трагедии приплыл, последний из спасателей на борт ладьи соседней поднялся. Люди в отчаянии были. Пятнадцать ребятишек одновременно погибли.
Пересвет рубаху скинул и со дна лодки большой камень достал. Он его веревкой обвязал и в озеро бросился. Долго его на поверхности не было. Люди решили – погиб Пересвет. Вдруг над гладью озера головка детская показалась, а за ней и Пересвет вынырнул. Люди к ним кинулись. Ребенка на ладью подняли. Мальчик жив, только испуган сильно. Пересвет отдышался и снова нырнул. Через какое-то время сразу две девочки из воды вынырнули, а Пересвет снова в глубину погрузился. Так одного за другим он детей и вытащил.
Последнюю девочку особенно долго ждали. Наконец и ее головка над водой поднялась. Только Пересвета не видно. Люди в глубину озера вглядываются, вдруг видят, что-то в глубине белеет, двое мужчин в воду бросились и вытащили Пересвета на борт ладьи.
Он глаза с трудом открыл, двигаться он уже не мог. Попросил людей, чтоб не трогали они его. Неподвижно лежал Пересвет, а вокруг него сидели дети, им спасенные. Взрослые за их спинами стояли.
– Прошу вас, – говорит Пересвет, – люди добрые, дойдите до селения моего, передайте дочери моей дудочку, что в лодке осталась. А еще скажите: секрет в том заключается, что Бог в любви великой землю творил, и все, что живет на ней, для человека он создал. Все живое свой голос и звучание имеет. Эти звуки чувства разные в человеке вызывать способны и только в его душе в общий хор сливаются. Для единой мелодии душа – самый главный инструмент. А еще передайте ей, что душа бессмертна. В этой жизни мы с Зоренькой больше не встретимся, но я всегда рядом буду. Сердца любящие смерть разлучить не способна. И мы еще обязательно встретимся.
Сказал так Пересвет, и душа его тело покинула. Не смогло сердце выдержать такого напряжения. Нам дети потом рассказывали, что когда ладья перевернулась и на дно ушла, в трюме воздушная пробка образовалась, поэтому там дышать было можно. Только выбраться дети ни за что бы не смогли. Дверь-то снаружи на крючок была закрыта. Когда Пересвет до них донырнул, он дверь открыл и в трюм заплыл. Детей испуганных он успокоил и объяснил, что делать нужно, чтобы на поверхность выбраться. Он каждого до поверхности провожал. Последнюю девочку он изо всех сил вверх толкнул, а у самого выбраться сил уже не хватило.
Закончил свой рассказ чужеземец и с поклоном дудочку Зореньке протянул. Поклонились ей и все, кто с ним пришел.
Зоренька дудочку взяла. Она смотрела на нее какое-то время, потом к губам поднесла и заиграла. Печально зазвучала дудочка. Зоренька так играла, как будто к папке обращалась, в пространство бесконечное. Не было в ее обращении упрека, только печаль великая да боль не сказанная. Через какое-то время изменилась мелодия. И всем почудилось, будто Пересвет ей отвечает. Показалось людям, что голос Пересвета им слышится. Голос добрый да ласковый.
Чем дальше играла Зоренька, тем светлей становилась мелодия. Вот она уже и как гимн звучит радостный, гимн всему, что в мире создано, всему вечно живущему, бессмертному.
Перестала играть Зоренька, подумала немножко и дудочку старейшине протянула. Тот дудочку принял, шепнул что-то мужчинам, рядом стоявшим. Они через минуту лестницу высокую принесли. И старейшина, поднявшись по ней, прикрепил дудочку к самой макушке ели.
Всем понятно стало, что старейшина этим сказать хотел: «Нет во Вселенной более высокого подвига, чем отдать жизнь за человека незнакомого. Нет более сильного чувства, чем умение чувствовать чужую боль как свою собственную. Нет более чистой любви, чем любовь безусловная».
Проходили годы. Как одно мгновение пролетали десятилетия. Вот уже и нет тех, кто знал Пересвета. Вот уже и внуков его не стало. Только каждый год жители этого селения снимали дудочку и лучший из музыкантов играл на ней мелодию светлую.
Ни дождь, ни снег, ни солнце палящее звучания дудочки не меняли. Столетия дудочка нетленной оставалась. Такой же нетленной, как чувства искренние, как любовь чистая.
Закончила Даша рассказывать и на место села. Тихо в зале.
К микрофону снова женщина подошла и говорит:
– Грустную легенду ты рассказала, Дашенька.
– Не легенда это, – отвечает ей Даша. – Все так и было пять тысяч лет назад. А грустной она кажется потому, что люди современные думают, будто после смерти все заканчивается. А это не так. В этом чудесном мире ничто не исчезает, а лишь форму свою меняет, поэтому Пересвет с Зоренькой обязательно встретятся.
– Хорошо бы они у нас на празднике новогоднем встретились, – кто-то из ребят выкрикнул.
– Кто знает, – задумчиво ответила Даша, – может быть, так все и будет.
– Скажи-ка, Дашенька, – снова обратилась к ней женщина, – ты говорила, что мертвую елку нехорошо в доме ставить. А разве вы дома Новый год не отмечаете, и родители твои елку не ставят?
– Новый год мы обязательно отмечаем, и елка у нас дома есть, – Даша ответила.
– Как же так? – усмехнулась женщина. – Дома вы елку ставите, а здесь не хотите.
– Так ведь у нас дома елка действительно живая. Мои родители очень любят друг друга. Они искренне хотели, чтобы я у них появилась, поэтому в день моего рождения они семечко еловое в горшочек посадили. Теперь елке уже десять лет. Это самое родное наше дерево. Даже правильней будет сказать родовое.
Тамара Николаевна лукаво на Дашу посмотрела и вдруг говорит:
– А скажи-ка, Дашенька, если бы тебе предложили организовать Новый год в вашей школе, как бы ты поступила?
Даша задумалась на секунду, а потом ответила:
– Если честно, то я бы Новый год на улице праздновала. У нас для этой цели даже елка имеется. Видите? – Даша в окно указала.
Там за окном действительно красивая ель росла.
– Эту елку наш старый учитель после войны посадил. Вокруг нее можно и хороводы водить. Только я догадываюсь, что вы скажете. На улице холодно бывает. В платье бальном на мороз не выскочишь, да и комиссию московскую негоже на улице принимать.
Для того чтобы традицию соблюсти, для школы можно ведь и искусственную елку купить. Но если вам так уж хочется, чтобы в помещении обязательно живая елка стояла, то традицию ведь и изменить можно. А для этого я бы вот, что предложила.
В нашей школе три одиннадцатых класса есть да еще два десятых. В них больше ста пятидесяти человек учится. Я бы старшеклассникам предложила в лес съездить и каждому небольшую елочку выкопать, какая кому больше понравится. Эту елочку дома в горшочек посадить, лучше зеленого цвета. Потом все елочки в зале собрать. В центре зала конструкцию деревянную сделать в виде пирамиды. А горшочки на полки специальные поставить. Тогда из них одна большая ель получится.
Эту елку можно и игрушками новогодними нарядить, но лучше так сделать, чтобы между игрушками подарки детские для родителей висели. Это и поделки могут быть разные, и картины, и даже дневники с пятерками, в красивую бумагу завернутые. Родители ведь всегда детям на Новый год подарки делают, а мы бы им ответный подарок сделали.
А еще бы я предложила не справлять Новый год по отдельности, как это в нашей школе принято. А собрать всех детей вместе да пригласить их родителей. А чтобы у нас скучающих не было, каждому поручить выступление подготовить, и чтобы родители в нем участие приняли.
А когда Новый год закончится, пускай старшеклассники свои елочки домой заберут и до весны за ними ухаживают. Кто-то захочет их навсегда у себя оставить, пусть так и будет. А те, кто решит, что елочка ему не нужна, пускай весною на пустыре за школой посадят. У нас он большущий, до самого озера тянется. Там раньше красивый лес был, а когда фабрику в нашем городе строить задумали, лес спилили. Пускай дети ошибку родителей исправят. В нашей школе фотографии учеников хранятся, да в музее поделки есть, что ученики разных лет делали. А тут, представляете, целые аллеи живых деревьев памятью вечной об учениках станут.
А те, кто в первом классе сейчас учатся, пускай семечко еловое возьмут и до одиннадцатого класса дома выращивают. Это ведь из их елочек на Новый год одна великая елка зал украшать будет.
Замолчала Даша и на место села.
Сначала весь зал молчал, как будто предложение Даши обдумывал. А потом все одновременно говорить начали, многие со своих мест повскакивали. Дети кричали и спорили. Кто-то смеялся, а кто-то сидел задумчиво. Было видно, что предложение Дашино им очень понравилось. Даша тихонько со своего места встала и домой ушла.
Дня через два на школьный двор два автобуса подъехали. Из них старшеклассники высыпали, они все в снегу были. Лица на морозе раскраснелись, наверное, от этого улыбки такими яркими казались. Каждый в руках небольшую пушистую елочку держал. Ребята с хохотом в спортивный зал направились и дверь за собой на замок закрыли.
Это был самый чудесный Новый год в Дашиной школе. Все были вместе: и взрослые, и дети. И не было среди них людей скучающих. Каждый хотел выступить. Люди пели и плясали, в игры играли и стихи рассказывали. Школьный ансамбль во всю старался. Когда они устали, их сменил ансамбль родительский. Оказалось, что у многих родителей образование музыкальное имеется. Чей-то дедушка за барабаны уселся и такую дробь выдавал, что народ устал хохотать и хлопать. Весь вечер дети и взрослые русские песни пели. Оказалось, что песен так много и они такие чудесные, что люди никак остановиться не могли.
Московская комиссия веселилась вместе со всеми. Председатель до того разошелся, что с какой-то бабушкой «Барыню» стал выплясывать. Ему за это даже первый приз вручили как лучшему танцору.
Телевидение давно уехать собиралось, да только не смогло от праздника оторваться. Оператор не знал, что ему снимать. Потом он рукой махнул, камеру бросил и стал выплясывать вместе с молодой дикторшей танец замысловатый.
Час прошел и другой пролетел. Праздник в двенадцать часов дня начался. Вот уже и вечер наступил, а времени никто не замечает.
Первым председатель комиссии спохватился. От песен да плясок он совсем запыхался. Рубаха мокрая, волосы всклокочены. Он на часы глянул, охнул и к микрофону подошел. Люди в зале притихли. Он попросил всех на скамейки присесть. Когда все расселись, он улыбнулся и говорит:
– Спасибо вам, ребята, большое. Давно я так не веселился. И учителям спасибо за идею прекрасную. Ваша школа действительно в России самая лучшая.
Он уже хотел окончание вечера объявить, да в последний момент вспомнил о чем-то, глянул в зал и лукаво спрашивает:
– А есть ли среди вас та девочка, что легенду чудесную поведала? Мне ее Тамара Николаевна пересказала.
– Здесь я, – отвечает Даша.
– Скажи-ка, Дашенька, – обратился он к ней, – я вот человек ученый, и мне не очень верится в то, что эта история на самом деле происходила.
– А что бы вас убедить могло? – Даша спрашивает.
– Знаешь, – говорит председатель комиссии, – в науке закон такой есть: все, что в теории звучит, на практике должно подтвердиться.
– Этот закон не только в науке, он и во Вселенной действует, – отвечает Даша. – Да только не каждый может практическое воплощение увидеть.
– А можно ли твоей истории подтверждение найти? – председатель спрашивает.
Задумалась Даша на секунду, а потом ответила:
– Коль я одна этого захочу, чудо может и не случиться, а вот если все мне помогут – это обязательно произойдет!
Люди в зале зашумели. Каждый крикнуть пытался, что тоже очень хочет.
Тогда Даша к микрофону подошла. Все притихли и на нее внимательно смотрят. А Дарья взгляд свой вдаль устремила и замерла. Вдруг елка, что посредине зала стояла, всеми своими огнями ярко вспыхнула. В тот же миг лицо Даши чистым светом озарилось. Улыбнулась она и говорит:
– Ну, конечно же, как это я могла забыть! В нашей школе музей есть. В нем хранятся предметы, которые выпускники разных лет своими руками сделали. Так вот, в этом музее есть одна вещь, которую необходимо сюда принести.
Даша поманила рукой свою подругу Катю и, когда та подошла, что-то тихо шепнула ей на ухо. Катя из зала выскочила, а через несколько минут вернулась, неся в руках красивую коробочку. Она ее Даше передала. Даша коробочку открыла, вытащила оттуда что-то, и руку высоко над головой подняла.
Все, кто в зале сидел, увидели, что Даша держит в руке деревянную дудочку, сделанную в виде парящего сокола. Красив сокол. Взгляд мудрый и грозный. Охнул зал. А Даша дудочку опустила и стала в сидящих людей всматриваться. Через какое-то время она остановила свой взгляд на людях, сидевших в самом конце зала. Красивый русоволосый мужчина, лет сорока, держал на коленях девочку лет восьми. Она нежно прижималась к отцу. На девочке был русский наряд, искусно вышитый. Платье ручной работы, рукава узором замысловатым украшены. Густые волосы красной шелковой лентой перетянуты. Рядом с мужчиной сидела молодая красивая женщина.
Даша взгляд от семейной пары отвела и к залу обратилась:
– На этой дудочке есть клеймо мастера, да вот только не разборчиво оно написано. Не знает ли кто-нибудь, когда эта дудочка в нашем музее появилась и кто ее сделал?
Со скамейки старенькая учительница поднялась и говорит:
– Я знаю. Эту дудочку лет двадцать назад смастерил мой ученик Петруша Лазарев. Он тогда в десятом классе учился. Хороший был парень, давно я его не видела. Когда-то дудочка удивительный звук имела. Теперь играть на ней нельзя, наверное, ведь двадцать лет прошло.
– А вот мы сейчас и проверим, – сказала Даша. Она снова в зал посмотрела и говорит: – А нет ли среди присутствующих Петра Лазарева?
Мужчина, который девочку на коленях держал, снял ее аккуратно и поднялся.
– Петр Николаевич Лазарев – это я, – улыбнувшись, сказал он.
Удивленные взгляды всего зала были устремлены на него.
– А скажите, Петр Николаевич, – обратилась Даша к мужчине, – рядом с вами ваша дочь?
– Да, – кивнул мужчина.
– А можно попросить ее сюда выйти? – спросила Даша.
Девочка вопросительно посмотрела на отца и, когда тот кивнул, подошла к Даше.
– Скажи, – обратилась Даша к девочке, – как зовут тебя?
– Зоя, – тихо ответила девочка.
Вдруг Даша протянула ей дудочку и говорит:
– Сегодня праздник, Зоенька, сыграй нам что-нибудь.
– Да что ты, Дашенька, – испуганно ответила Зоя, – не умею я на дудочке играть. Я ведь даже в школу музыкальную никогда не ходила.
– Не бойся, Зоенька, – говорит Даша ласково. – Ты дудочку возьми и начни дуть в нее. А когда звук услышишь, ты глазки закрой и представь, что на полянке лесной находишься. Оглядись вокруг и к звукам лесным прислушайся. Может быть, ты капель лесную услышишь или ветерок, что между деревьями шумит, а, может быть, журчание ручейка твое внимание привлечет.
Зоя, как завороженная, на Дашу смотрит. Она секунду сомневалась, а потом дудочку из рук Дашиных взяла. Поднесла ее к губам и дуть стала. Дудочка приятный звук издала, а Зоенька глазки закрыла и стала на дырочки пальчиками нажимать.
Полилась по залу мелодия чудесная. Сначала она грустной была, как будто дудочка звала кого-то, как будто тосковала о ком-то родном и близком. Но чем дальше играла Зоенька, тем светлей становилась музыка. Вот уже и звуки лесные всем слышатся. Будто птицы поют диковинно, да листья на деревьях шуршат ласково. А звуков лесных все больше становится, и все они в общий хор сливаются. А мелодия звучит все торжественней, на гимн похожей становится, гимн жизни вечной в мире прекрасном и радостном.
Зоенька играть закончила и дудочку Даше протянула. В зале такая тишина наступила, что, кажется, биение сердец слышно. Пока Зоя играла, Петр Николаевич на нее смотрел удивленно, он как будто вспомнить что-то пытался.
В полной тишине к Даше председатель московской комиссии подошел. Он осторожно взял из Дашиных рук дудочку. Потом он в конец спортивного зала направился, где длинная лестница стояла. Он к елке ее приставил. Наверх по ней поднялся и прикрепил дудочку к самой макушке.
Зоенька удивленно то на папку смотрит, то на дудочку. В этот момент елочка снова всеми огнями вспыхнула.
– Папка! – вскрикнула Зоенька и на шею Петру Николаевичу кинулась.
Он одной рукой обнял Зоеньку, а другой смахнул слезу, на глаза набежавшую.
В этот момент все, кто в зале был, со своих мест повскакивали, закричали радостно и захлопали. Никто больше не сомневался в том, что Даша правду рассказывала. Люди счастье ощутили великое.
Елка всеми огнями радуги переливалась, она как будто настроение, вокруг царящее, чувствовала. Она смотрела радостно на людей ликующих. Смотрела живая и вечно зеленая детская новогодняя елка.