Содержание
Часть1 http://www.proza.ru/2010/09/07/167
Часть2
9. Афганский гость
10. На «птичьем» рынке
11. На встречу судьбе
12. Пальто, выдра и бобер
13. В семье
14. Жестокая правда
15. Под горячую руку
Часть2
9. Афганский гость
Это случилось в памятный для Ленинграда день, когда СССР навестил Афганский лидер Бабрак Кармаль. Зачем Афганец нагрянул и в Ленинград? Вполне возможно по случаю, - поглазеть на диковинные царские дворцы и парки.
Высокие гости старались полностью использовать «великие преимущества социализма», а именно «пышные» приемы с оказанием невероятных почестей и низкопоклонства. В большей части современные вельможи не соприкасались с простым людом. Исключение составляли улицы и дороги. И здесь уже творился полнейший беспредел.
ГАИ за два часа до предполагаемых проездов важных гостей города перекрывало все дороги, которые мог использовать картеж. Нетрудно догадаться, какие мучения претерпевал «простой советский гражданин», оказавшийся на пути следования вереницы черных лимузинов.
К злополучному дню приезда Афганского гостя, у Влада уже был маленькой беленький «Запорожец», вымученное создание собственной автомобильной промышленности СССР.
В тот день Влад внутри своего первого в жизни автомобиля оказался в ряду транспорта, ожидающего проезда Афганца.
Сначала его «Запорожец» стоял за упомянутым выше длинным «Икарусом» с гармошкой. От автобуса шли мощные выхлопные газы. Водитель не выключал свой двигатель, обогревая застывших внутри пассажиров. Вдоволь надышавшись угара, Влад, наконец, решил, что его небольшой автомобиль может пролезть справа от автобуса, в остававшийся промежуток между ним и тротуаром.
Маневр удался с трудом, - правые шины «Запорожца» здорово потерлись о поребрик тротуара, а боковое зеркало чуть на задело за желтое «пузо» «Икаруса».
Влад добрался до самой морды огромного (мы сравниваем с «Запорожцем») желтого перевозчика человеков и остановился, выключив двигатель, так как экономил на бензине.
Счастливые пешеходы пока еще двигались гурьбой в сторону метро на площади Мира, а несчастные пассажиры немногих личных машин, трамваев и автобусов уже томились в непредсказуемом по времени ожидании.
Невозможно было предсказать момент освобождения транспорта из плена. Кто из томившихся пассажиров мог знать, где именно находится сейчас важный Афганец? Вышел ли он из-за обеденного стола, или вот-вот пересечет площадь, у которой его ожидали? Пленники мысленно проклинали афгано-советскую дружбу, заодно коммунистическую партию и руководимую ею Государственную Автоинспекцию.
Но всему приходит конец, просвистели с мигалками правительственные машины, замахали палочками регулировщики в парадных белых сбруях, и Влад, включив двигатель, сразу же начал двигаться, тесня «распоясывавшихся» пешеходов, одновременно делая правый поворот на Московский проспект с Садовой улицы.
«Икарус» также незамедлительно начал движение и тоже сразу с правым поворотом. Поворот автобуса на право с двух рядов явно противоречил правилам дорожного движения. Вряд ли водитель автобуса их не знал. Но не знал другого, а именно того, что находится во втором ряду. Водитель «Икаруса» явно был уверен, что его ряд первый от тротуара.
Не стоило ему забывать о «мертвой зоне» в боковом зеркале.
Автобус и его огромное туловище стало наезжать на личное достояние Влада, сначала вплотную прижавшись к нему, а затем, всей своей массой давить и мять, такой дорогой для простого советского инженера беленький кузов частного транспортного средства.
Влад почувствовал, что дверца «Запорожца» нажимает ему на плечо и заставляет валиться в правую сторону. Те несколько мгновений, наполненные скрежетом металла, неимоверной силой, не терпящей сопротивления, давившей в правое плечо и бедро, а также мысль, что происходит нечто необратимое, будут впоследствии прокручиваться в мозгу неоднократно, рядом с картинами, к счастью, не произошедшего.
И тут неожиданно для Влада наступила тишина. Скрежет металла мгновенно прекратился.
Некоторое время Влад сидел неподвижно. Как не странно, но он не чувствовал никакой боли.
Самые активные свидетели из толпы, окружившие место происшествия плотным кольцом, дернули правую дверь и, раскрыв ее, просунулись внутрь, заинтересованно глазея на результат неравной борьбы «Запорожца» с «Икарусом».
Влад постарался осторожно пошевелиться. К большому удивлению, у него это получилось, причем, опять же, он не почувствовал никакой боли. Бывают такие счастливые мгновения в жизни, в благодарении СОЗДАТЕЛЮ за вовремя пришедшее спасение.
Формально Влад был прав перед законом, так как «Икарус» нарушил одно из основных правил на дороге - правило правой руки. Никому, никогда не стоит забывать, - тот, кто справа всегда должен пропускать, и не важно, есть у тебя «мертвая зона» в боковом зеркале или нет. Однако,
Влад, конечно же понимал, что сам, как моська подлез под слона. Что он искусственно создал дополнительный ряд при повороте направо. Единственно, что оправдывало молодого, начинающего водителя «Запорожца», что он, в отличии от шофера профессионала не мог знать о «мертвой зоне» в обзоре бокового зеркала справа от водителя автобуса.
Об этом, уже много позже Влад прочел в каком-то современном романе, посвященном одному из самых ценных достижений современной цивилизации - АВТОМОБИЛЮ.
10. На «птичьем» рынке
Благополучно пропустив вперед «Икарусы»-близнецы, Влад содрогнулся от картины (к счастью не свершившейся наяву) двух сомкнувшихся гигантов, конечно, с его «Жигулями» посередине. Его новенькие «Жигули», свалившиеся как манна небесная, благодаря милосердному закону о правах инвалидов войны, каким и являлся дед, проживающей нынче с мальчиком в одной комнате, представилось при этом грудой искореженного металла.
«Может, вернуться и не испытывать судьбу, подавшей сейчас такой ясный знак?», - засомневался Влад.
Он бы, наверно, так и поступил, но перед глазами встала «траншея» в снегу между частными гаражами, вырытая им за два часа активного отдыха на свежем воздухе. Надо было продолжить задуманное.
Путь ему предстоял долгий, почти 20 километров и он выбрал маршрут через центр, здраво рассчитывая, что центральные улицы первыми расчищают от снега.
Так оно и оказалось на деле.
Красоты центра Ленинграда успокоили Влада, и он без помех пересек Площадь Мира, затем Исаакиевскую площадь, обогнул «Медный Всадник», выехал на набережную Невы. Затем «Жигули» пересекли два моста через Неву, проехали мимо Финляндского вокзала и въехали на Кондратьевский проспект.
Это место Ленинграда, напоминавшее больше территорию старого литейного завода, чем улицу европейского города, в другое время могло бы испортить настроение. Но Влад уже был занят планированием предстоящей покупки и как бы не заметил многочисленные заводские корпуса, кирпичные трубы и железнодорожные подъездные пути.
Через пару минут он уперся в площадь, где громоздился кинотеатр Гигант, и свернул направо, в переулок, где располагался зажатый жилыми домами «птичий» рынок.
На этом рынке можно был купить всякую живность, если размеры ее не превышали маленького пони.
Владу пришлось покрутиться в поисках места. Оно нашлось между двумя сугробами, но не у самого рынка, а на прилежащей к нему боковой улочке, так как подъезды к самому месту торговли живностью были плотно «забиты» машинами.
Был воскресный день, самый оживленный для подобных покупок. Родители с малышами съезжались со всего Ленинграда за рыбками, птичками, черепахами, кошечками и собачками.
Ленинградские малыши всю неделю уговаривали строгих родителей и, если хорошо себя вели, то в награду могли получить живой подарок в выходной день.
Влад и сам раньше, когда сын был поменьше, не раз приводил его сюда в поисках друга. Последней была черепаха. До собаки дело не дошло. У Влада к собакам было отношение неоднозначное, а если быть до конца честным – он их боялся.
Сегодня он впервые оказался здесь один, да и цель его была куда более меркантильная, чем порадовать детскую душу.
Влад оглянулся несколько раз на машину, и сердце его вновь возрадовалось, когда он увидел свой новенький, беленький «Жигуленок», аккуратно припаркованный на заснеженной улице.
Влад решил пройти к рынку напрямик, через садик и с удивлением увидел, что и здесь, на подступах к самому рынку идет оживленная торговля.
11. На встречу судьбе
Именно в этот момент уже знакомая нам, несколько коварная обладательница Чопы, продолжала свой не совсем законный бизнес в садике на подходе к рынку. Садик был зажат с двух сторон домами постройки пятидесятых домов и обладал единственной аллеей, на которой столпились продавцы-любители. Своей задней стороной садик примыкал к «Птичьему» рынку.
К описываемому моменту дежурная котельной довольно быстро сбыла беленького и рыжего котенка, и, окрыленная успехом ,еще надеялась заработать на Чопе, понимая, правда, всю абсурдность этой затеи.
Она и раньше приторговывала здесь бездомными щенками и котятами, хорошо знала нравы завсегдатаев и случайных покупателей рынка. Сегодня утром, после ночного «застолья» с «товарищами» по работе, задушевных бесед и даже не совсем скромных их ухаживаний, ей необходима была бутылочка пива вместо завтрака, а то и что-нибудь покрепче.
Чопе уже надоела неподвижность ожидания, ей стало немного душновато. Хотелось узнать, где ее братья. Она просунула свою мордочку из глубины мехового тулупа, а точнее дубленки, в которую была одета ее похитительница. Взгляд ее тут же, так уж было ей предписано книгой судьбы, встретился с глазами Влада, который хотел обойти встречную женщину, не предполагая еще, что уже закончил свой выбор на «Птичьем» рынке.
Влад приостановился, и опять же совершенно против собственной воли, спросил, нет ли у хозяйки этого черного, такого милого котенка, рыженького братца, так как ему нужен только рыжий и только мужского пола. Вам не кажется этот вопрос несколько странным?
Если бы Чопа могла вступить в беседу, то наверняка сообщила бы Владу, что у нее есть еще братья, именно такие, какого он ищет. Она также могла бы рассказать, что еще один рыжий и два серых брата остались на тряпке под теплой трубой в том большом подвале, из которого ее забрала эта добрая женщина. Там же в подвале много вкусного еще осталось на больший газете и надо обязательно накормить всех ее оставшихся голодных родственников, так как мама уже никогда не вернется к ним из-за огромного чудища, которое сторожит вход в подвал.
Но за нее, как и следовало ожидать, ответила женщина, которая обладала общим с Владом языком общения.
«Вам может подойти и этот очень породистый котенок», - скороговоркой объяснила она и тут же добавила, - «я могу уступить его всего за десять рублей».
Влад, чтобы отвязаться от назойливого продавца сделал растерянный вид, собираясь продолжить движение на сам рынок.
Женщина, не отступала, поняв, что сделка уже сделана и Влад нужный ей человек. Она пошла вслед за ним, пытаясь не отстать от покупателя.
«А сколько вы можете дать?», - последовал ее вопрос.
Здесь-то Влад и допустил ошибку, - «три рубля», - заявил он, будучи убежден, что разговор закончен. Кто может отдать породистого котенка за три рубля, тем более, что эта сумма была меньше бутылки водки.
Дежурная котельной, окрыленная успехом, забежала вперед, и уже без всяких комментариев вынула Чопу из ее временного убежища и посадила кошечку прямо Владу между створок воротника, на пушистый махровый шарф.
«Так и быть, - бери, у меня еще уйма дел по дому и пусть мой любимец принесет счастье в твой дом», - с непонятно откуда взявшимся цыганским выговором произнесла обманщица, - «Посмотри на ее белое пятнышко, на грудке. Это явный знак удачи для семьи, где она будет жить».
Влад много слышал рассказов, что черные кошки, как раз, наоборот, приносят несчастье. Но вот подробность о черной кошке с белым пятном, ему действительно была неизвестна.
Дальнейшее произошло автоматически. Влад оказался пойманным в ловушку, он уже был не в состоянии сопротивляться, - котенок прижался к нему, испуганно и доверчиво глядя в глаза.
Тем не менее, все же, вспомнив предыдущего своего рыжего боевого кота и пожелания жены, он сделал последнюю попытку к отступлению. (Отдадим ему должное, - читатель).
Влад строгим голосом, стараясь не смотреть в глаза Чопы, заявил чрезмерно энергичному продавцу, что ему нужна особа мужского пола, а эта похожа на кошечку.
Не тут-то было! Плутовку не обманули интонации Влада, и она резонно, тоном учительницы начальной школы, ответила, - что пол у кошек определяют не по глазам, а если мужчина ей не верит и хочет убедиться, то может сам посмотреть куда следует, так как он совершенно не похож на наивного мальчика, а вероятно уже семейный человек.
Владу стало стыдно, что обидел недоверием незнакомого человека. Он достал три рубля, передал их настойчивой, и как видно не глупой женщине, и в полной растерянности остался стоять, наблюдая, как та, сразу же развернувшись, энергично направилась в сторону кинотеатра «Гигант», где даже в воскресные дни был открыт дежурный «Гастроном».
Из оцепенения его вывела Чопа, жалобно мяукнув, от безрезультатных попыток забраться глубже под пальто Влада. Оттуда шло тепло.
«Ну что, поехали домой. Все на борьбу с мышами! Дело сделано!»
Он помог котенку устроится за пазухой, расстегнув верхнюю пуговицу под самым воротником, а Чопа самостоятельно уже пробралась внутрь, подальше от воротника, так как запах самого воротника, ей не очень нравился.
Можно было понять Чопу. Воротник Влада был сделан из меха выдры, а это, как известно крыса, хоть и водяная.
Вряд ли родилась на земле кошка, которой бы пришелся по вкусу крысиный запах, хотя и заглушенной многими химикатами, применяющимися при дублении звериных шкурок все умеющими человеками.
12. Пальто, выдра и бобер
Сам Влад очень дорожил своим первым в жизни зимним пальто. Он уже успел ощутить преимущества этого типа одежды для ленинградской зимы, часто вспоминая предыдущие холодные зимы, свои мучения от холода, из-за полного отсутствия ватина и меховых воротников в облегченной «демисезонной» одежде его студенческих лет.
Что касается выдры, то ее Влад представлял себе похожей на бобра, а того трудно было упрекнуть в родстве с крысами.
Влад в далеком, раннем детстве встречался с крысами в подвале, в котором они жили с мамой и сестрой, после возвращения из эвакуации. Тогда эти крысы в отсутствии взрослых являлись хозяевами положения, а ему запеленатому в пеленки и одеяла, ничего не оставалась, как только со страхом наблюдать, как те носятся по столам, шкафам, маминой и его кровати.
Гонка серых теней в почти таком же сером полумраке врезалась в память и возникала при рассказах родителей о трудных послевоенных годах.
Как могла водоплавающая выдра сравниться с этими страшными картинами детства?
У нее был прекрасный, немного седоватый мех….
13. В семье
Добравшись до машины, Влад обнаружил, что проходящий снегоуборочный комбайн засыпал с внешней стороны снегом его «жигули». Предстояло и на обратный путь поработать физически, но это была уже более легкая задача в сравнении с его трудами в гараже.
Влад открыл свою дверцу, опустил котенка на сидение переднего пассажира, в заранее приготовленную коробку от обуви с куском материи на дне, а сам полез в багажник за лопатой, которую зимой всегда предусмотрительно возил с собой, именно для таких случаев.
Эта хоть и менее объемная работа, чем та, что он проделал с утра, оказалась не совсем приятной, - проходящий транспорт окатывал его «комьями» уже подмокшего серого снега.
Расчистив правый бок «Жигулей» и пространство в пол метра перед машиной, Влад, подсыпав немного песку под задние (ведущие) колеса, с третьей попытки выехал на дорогу и отправился со своим пассажиром, как думал он, (а не пассажиркой, как было наяву), снова через город, к уже проснувшемуся своему семейству.
Для обратной дороги он выбрал менее привлекательный, но гораздо более короткий путь, через Охтинский мост и далее по Витебскому проспекту. Влад торопился. Его подгоняло к дому, во-первых, желание удивить и порадовать своих близких, а, во-вторых, забота о голодном и озябшем котенке.
Было около двенадцати часов дня, когда он въехал через арку во двор.
Двор этот заслуживает нескольких слов, так как для героев повествования он был местом немаловажным.
Уже год, как Влад проживал в так называемом «сталинском» квартале. Название это было связано с определенным архитектурным стилем, когда по задумке великого вождя строили, не скупясь в средствах и без всякого понятие об эстетике. Здания были тяжеловесны, обвешаны несуразными барельефами и многими безвкусными лепными украшениями. Вид огромных дворов, опоясанных лентой четырех, окрашенных в грязно серый цвет зданий, всегда угнетающе действовал на Влада, заставляя быстрее спрятаться внутри жилища.
Огромный сугроб помешал Владу поставить машину на обычное место, напротив окон своей квартиры и вплотную к забору, ограждающему садик в центре двора. Он проехал вперед к мусорным бакам, где место было уже расчищено хозяйственными службами, то есть дворниками. Он снова засунул Чопу под воротник из выдры и направился домой. Ему надо было пройти метров пятьдесят до своей парадной, и он очень боялся заморозить котенка.
И надо же случится, что как раз в это время, из узких, едва выступающих над землей, окон подвала их дома, (откуда вероятнее всего приходили в квартиру мыши), вылезло кошачье семейство. Бездомные, ничейные котята были разной масти, но один из них был совершенно черным, только белое пятнышко высвечивалось на грудке.
Их большая серая с черными полосами мама, пыталась загнать своих непослушных деток обратно в подвал. Те, не очень-то обращая на маму внимание, наскакивали друг на друга, радуясь свету и свободе.
Влад вспомнил все, что проделал с утра, и в него закрались сомнения в полезности и эффективности путешествия на «птичий» рынок. Он расстегнул верхнюю пуговицу своего пальто, заглянул внутрь и, сравнив Чопу с двойником на снегу, все же решил, что его покупка гораздо симпатичнее.
А что ему еще оставалось?
Зайдя в квартиру, он, не раздеваясь, вошел в свою комнату, и без комментариев опустил Чопу на колени закутанной в халат жены, которая увлеченно смотрела передачу «утренняя почта». Эффект был достигнут и жена сразу же, словно давно ждала появления нового постояльца в доме, прижала котенка к груди, стала разглядывать его, даже не задала ожидаемой вопрос, - «почему он не рыжий», а лишь воскликнула, - «какая прелесть».
«Не какая, а какой», - торжественно поправил ее Влад.
Мальчик услышал шум и тоже зашел в их комнату. Он присел на колени рядом с креслом мамы, сразу же присоединившись к семейной радости.
Влад принес с кухни бутылку с молоком и блюдечко. Началась первая семейная трапеза для Чопы. Та быстро поняла, чего от нее хотят, и, потешно растопырив лапы, сначала окунула нос в блюдце, а затем, словно вспомнив, как это делается, принялась лакать, подбирая капельки молока нежно розовым язычком. Прием пищи продолжался долго, - мальчик подливал ей в блюдечко одну порцию за другой.
Наконец Чопа насытилась и, не сходя с места, а это был центр комнаты, стала умываться, как учила их мама. Правильно оценив обстановку она решила, что в такой красивой комнате, где она так неожиданно оказалось, надо держать себя в полном порядке, чтобы оправдать оказанную ей честь.
Чопе понравилось всеобщее внимание. К тому же те, кто окружали ее, были необычайно добры. Неужели так будет всегда? В любом случае стоило постараться, чтобы ее не выкинули снова в подвал, и она решила растянуть умывание как можно дольше, почувствовав, что и зрителям нравится наблюдать за ее прихорашиванием. Она перешла от ушек к спинке, постепенно добралась к хвостику и … и не заметила, как уже крепко спала, свернувшись в маленький клубочек на краюшке ковра и окунув кончик хвоста в блюдечко с недопитым молоком.
Ее сонную перенесли в кресло, стоящее в коридоре. И каждый из членов семейства по очереди, прерывая свою повседневную суету, подходил, склонялся над ней, старясь рассмотреть еще неизвестные подробности этой живой забавы.
Прошло уже несколько часов. Все собрались на кухне обедать и принялись обсуждать вопрос об имени котенка. Особых разногласий не возникло. Было принято предложение мальчика увековечить память их черепахи, которую звали Чопа. Когда Влад возразил, что он купил кота, а Чопа женское имя, то и здесь мгновенно нашлось решение. Котенок будет носить имя Чоп.
Мальчик вышел в коридор, присел рядом с креслом, где в сладком сне забылась Чопа, и стал поглаживать соню, приговаривая, Чоп, Чоп, Чоп….
Чопа не разбиралась в родах русского языка. Она подняла голову, но еще не хотела открывать глаза, как бы боясь, что действительность будет намного хуже сновидений.
Услышав голос мальчика, она обрадовалась, вспомнив молоко, красивую комнату, ласковых новых хозяев и, встав на четыре лапы, потянулась, выгнув в полукруге детское тело.
Мальчик решил, что Чопа уже откликается на свое имя. Он вернулся на кухню, чтобы сообщить радостную весть.
В этот момент и сама виновница сегодняшнего возбуждения в семье, показалась на пороге кухни.
Тогда жена Влада тоже произнесла, - Чоп. Чопа подошла к ней и потерлась о полу халата. Это всеми присутствующими было воспринято, как подтверждение эффективности потраченных Владом трех рублей, уже потерянных для скромного семейного бюджета простого советского инженера. Чопа была принята в их семью окончательно и бесповоротно, став полноправным ее членом, поскольку ум в этом доме ценился, как главное качество.
В незаурядных способностях Чопы еще более убедились, когда она отправилась бродить по квартире, что было вначале неправильно понято, как процесс ознакомления с жильем. На самом деле Чопино любопытство было вызвано вполне прозаическими потребностями живого существа. Не найдя привычного, хотя бы маленького кусочка земляного пола, Чопа вернулась на кухню и на глазах у всех сделала, что полагалась, а затем, как учила мама, старательно, скребя лапой по глянцевому с нарисованными паркетными шашечками линолеуму, попыталась зарыть, то что получилось. Чопа была удивительно потешна и походила на заводную игрушку с новой, еще не успевшей разрядится батарейкой.
Владу стало стыдно, за свою недогадливость перед умным котенком и он отправился во двор за песком с двумя хозяйственными ведрами и совком.
Началась семейная жизнь Чопы с ее радостями и некоторыми ограничениями, которые черный котенок с белым пятном на грудке восприняла философски, понимая, «что, если где-то - СЛАВА БОГУ, значит где-то - НЕ ДАЙ БОГ».
14 Жестокая правда
Влад, упаковав очередной законченный им компьютер, мысленно прошелся по двум первым годам, проведенным Чопой в его семействе, и ему подумалось, насколько гармонично его приобретение вписалось в их семью, став общим любимцем и заботой.
Он вспомнил, правда,как уже через пару месяцев старый друг их семьи, а вернее, подруга еще со времен войны, подняла Влада на смех, а Чопу за задние лапы к своим подслеповатым глазам,и окончательно определила ее пол.
Впрочем, это открытие никак не сказалось на всеобщей любви к котенку, лишь в имени Чоп добавилась одна буква «а», окончательно сроднив ее образ с безвременно ушедшей черепахой….
Неожиданно размеренный труд Влада по сборке ПК был приостановлен, а плавный ход мыслей Влада разрушен и ему пришлось вернуться в свое менее приятное сегодня.
Здесь вместо быстро подрастающего черного котенка с ослепительно белым пятном на грудке, его лишь терпеливо ждала фотография уже зрелой кошки с удивленными, до предела открытыми глазами….
15. Под горячую руку
Причиной вдруг возникшего и совершенно ненужного Владу шума в его задумчивом, лирическом состоянии души был сослуживец по работе - молодой, энергичный Хаем. Он влетел в лабораторию, как обычно с криками, не обременяя себя особо мыслями о правилах поведения в общественных местах.
Бывший солдат армии обороны Израиля, а ныне шофер-грузчик по доставке ПК заказчикам, весельчак и задира в последнее время доставлял много грустных минут Владу.
Грузчик уже с порога начинал громко кричать, - «Влад, Влад, Влад…», как бы подражая при этом только ему ведомой птице или зверю. Имя Влад до этого было ему не знакомо, очень странно и казалось абсолютно не настоящим.
Придуманная им шутка создавала самому Хаему приподнятое настроение. К тому же веселый грузчик видел, - Влада раздражали его выходки.
Влад, действительно, с каждым разом все больше злился, тем самым только воодушевляя молодого парня. Тому же казалось, что он совершает очень смелый поступок, наперекор хозяевам, хотя они и родственники и у них много денег. «Влад, Влад, Влад…», - нараспев и нарочито громко выкрикивал Хаем. «Пусть все видят, что он не собирается не перед кем унижаться. Он тоже человек», - думалось ему.
Хаема смешил вид грузного человека, вынужденного день ото дня с отверткой в руках в стоячем положении, как у станка собирать и собирать ПК, укладывая их в коробки и постоянно создавая новый груз, который шоферу надо было сначала тащить, а потом уже вести к заказчику.
Возможно, грузчик обижался, что не дано ему овладеть таким сложным инструментом. Возможно, его дразнила несправедливость, что не знающий иврита олим готовит для него ящики. Возможно, ему не нравился этот олим просто так. Могла быть и более сложная причина, - возможно, хотелось отомстить родственнику-хозяину, который почему-то уважал этого смешного старика и все время требовал не обижать его.
Сегодня Владу явно было не до издевок молодого шофера-грузчика. Влад знал, что Хаем (как поведала как-то Владу всезнающая секретарша) приходился родственником одному из хозяев, но явно непутевым родственником.
Влад сначала пытался как-то наладить с подсобником отношения, объяснить, что это не по-товарищески. Но тот еще больше уверовал в свое превосходство, и крики его день ото дня становились все громче. Влад пока не решился предпринять какие-либо ответные действия, и ограничивался методом «не замечания» задиры.
То, что шофера звали Хаем, несколько успокаивало Влада, а именно парадоксальностью ситуации. С этим именем в России было бы очень трудно жить молодому парню. Имя Хаем, как участника всех, без исключения, анекдотов о евреях, обычно вызывало однозначную, насмешливую реакцию окружающих.
Но здесь, в Израиле, было все наоборот. Здесь имя Влад было гораздо смешнее, чем Хаем.
Накричавшись вдоволь, грузчик-шофер удалился в хорошем состоянии духа, вовремя заметив, что в коридорчике показался хозяин.
Хаем решил продолжить свои «трели» по возвращении.
Хозяин Влада, лет сорока пяти, в два раза толще Влада, не бельмеса не понимал ни в компьютерах, ни в системах.
Рони, так его звали, был истинным владельцем компании, истинным Боссом, то есть она была образована на его деньги. Остальные два совладельца вложили в компанию только свои мозги и знания.
Рони выглядел очень солидным мужчиной. Возможно, отец его, прибыв лет сорок назад из Ирана или Ирака, успел не только не разбазарить привезенный капитал, но и увеличить его. Сегодня выгодно было вкладывать деньги в высокие технологии, и Рони забросил свои цитрусовые плантации и продажу апельсинов, вложив накопленный капитал в эту фирму.
Отношение Рони к Владу было довольно сложным.
Рони не был новичком в израильской действительности, хорошо знал все трудности «алии» и, возможно, даже сочувствовал Владу, но не это было главным. Рони оберегал Влада, как источник своего дохода, так как Влад для него был ручейком денег, который переходил в его карманы, из государственного бюджета. Уже почти год, зарплату Владу платило государство, а доход он приносил Рони.
Его, Рони, государство поощряло за то, что он заботится об олимах, и предоставил одному из них отвертку и кусочек площади в лаборатории на четвертом этаже здания в центре Тель-Авива.
Рони по вечерам в кругу семьи с гордостью рассказывал, как он, не смотря на все проблемы, помогает олимам. Ведь его родители тоже когда-то были олимами и им тоже помогали. И за это государство благосклонно благодарит его.
Рони почти каждый день поднимался наверх и всегда подходил к Владу поинтересоваться, как идут дела. Они были в неплохих отношениях. Иногда даже перекидывались шутками.
Но Рони смотрел еще и телевизор, а там было много и про мафию из России и про проституток. Много говорилось также и про любителей водочки.
У Рони в это утро, в отличие от Влада, было очень неплохое настроение. Возможно, результаты очередного месяца в фирме были неплохие, возможно он вчера хорошо заработал на бирже.
Хозяин вошел в лабораторию и начал с общения с секретаршей, сидевшей у входа.
Влад услышал его голос, но, еще не очнулся от воспоминаний о прошлой жизни. Там была молодость и не хотелось возвращаться в нынешнюю. Не было никакого желания общаться с кем-либо.
Рони заметил, что Влад не обернулся, понял, что тот сделал это специально и обиделся. К тому же, он заметил, что Влад пристально смотрит на фотографию какой-то помойной кошки.
«Экая неблагодарность! Ведь он так заботится об этом олиме. Где Влад еще сможет найти себе работу, где еще найдутся такие порядочные хозяева, как он».
Рони немного решил приструнить своего зарвавшегося работника, может даже слегка напомнить – кто есть кто (who is who).
Эх, подвела немного сегодня интуиция хорошего, доброго, заботливого хозяина. Ничего не подсказала и немного сгорбленная спина Влада, его нервозные движения и упрямое старание стоять так, чтобы не заметить Рони.
«Что молчишь, Влад?»,- с наигранным добродушием начал главный Босс, - «Может, заказать тебе немного водки? Хаем сбегает. Разговорчивее станешь. Здороваться начнешь по утрам со своим Боссом».
Дальнейшее даже сам Влад, не мог объяснить толково.
Он, не оборачиваясь, стал медленно приседать, взял в руки компьютер, уже собранный до конца и готовый к упаковке в картонную коробку, стоящую у его ног. Он взял это металлический ящик, заполненный деталями и уже загруженный необходимыми программами, и, держа его на уровне груди, в слегка согнутых руках также медленно поднялся, одновременно поворачиваясь к Рони.
Видно, лицо Влада выражало нечто такое неожиданное для Босса, что по мере того, как Влад поворачивался, а делал это он очень, очень медленно, так же очень, очень медленно лицо хозяина теряло краску и стало настолько бледным, насколько может побледнеть еврей, совершивший алию сорок лет назад из Ирака или Ирана.
«Слушай, Рони»,- не то прошипел, не то прохрипел Влад, - «ты видишь этот ящик, который я уже собрал для тебя. Так вот, если ты еще хоть раз произнесешь при мне слово «водка», этот ящик окажется на твоей голове, и мне не важно, где после этого окажусь я».
Застыл Рони не в состоянии двинуться с места, застыла в ужасе секретарша, застыли удивленные молодые сборщики. Не двигался и Влад. Могло показаться даже, что металлический каркас под пальцами Влада начал прогибаться.
Бывают в жизни очень длинные мгновения.
Почувствовав боль в руках, Влад, не сводя глаз с Рони, как бы продолжая производственный процесс, наклонился с компьютером к ящику и опустил его очень аккуратно в картонную коробку, приготовленную для отправки заказчику. Ему пришлось задержаться в этой позе, так как пальцы словно прилипли к металлу и застряли в упаковке.
Эта пауза и спасла положение.
Рони очнулся, и очень желая сохранить достоинство, соответствующее его весу в фирме, развернулся и с сомнительным уже величием, как бы сопротивляясь неведомой силе, давящей ему на спину, очень неторопливо покинул лабораторию.
Влад поднял голову и молча оглядел притихшую лабораторию. Он не нашел сочувствия в глазах сослуживцев, а секретарша сразу затараторила, что не стоило так с Рони, что он не хотел Влада обидеть, что Влад его просто не понял, что у них в Израиле не принято так вести себя на работе, а с такими добрыми хозяевами, как Рони, и подавно.
Влад знал, что его действия редко вызывали сочувствие окружающих, да оно ему и не требовалось. Он, как бы предупредил остальных, приоткрыв нечто, хорошо упрятанное до сегодняшнего дня под улыбчивостью очень вежливого и обходительного олима.
Влад снова повернулся к рабочему месту. Чопин взгляд также выражал удивление по поводу разыгравшейся сцены, и Владу стали немного стыдно, что она стала свидетельницей этого неоднозначного пришествия.
В лабораторию снова «влетел» измученный уличной жарой Хаем, видно, что-то забыв наверху и не успев еще отъехать от фирмы. Он вдруг заметив фотографию над столом Влада, обрадовавшись своей находке завопил: «Мяу-у-у, мяу-у-у, мяу-у-у….». Но секретарша, как птица выскочила из-за стола, и, что-то шепча ему на ухо, силой вытолкнула крикуна из лаборатории.
Постепенно накал страстей утих, а непрерывно работающий кондиционер помог охладиться и самому Владу.
Только сейчас он вспомнил о просьбе вчерашнего почтальона и пожалел о случившимся еще больше. Вряд ли сегодня он сможет обратиться к Рони с какой-либо просьбой.
Помогла фотография. Чопа и горечь обиды от своего теперешнего, во многом безысходного положения вызвали в память совершенно другой, не мене печальный день, когда он расставлял раскладушку на кухне, куда ушел ночевать, оставшись в ночи наедине с черной кошкой с белым пятном на грудке….
Часть2 http://www.proza.ru/2010/09/07/337