Его лицо было знакомо – по другим, снившимся раньше, снам.
Но сегодня сон был особенно ярок: приснившийся летний город с невысокими домами и уютными, увитыми плющом, балкончиками; чистые, со странно знакомыми трещинками, тротуары; магазины с яркими вывесками и незнакомо-узнаваемыми лицами... всё чужое, но и родное, своё!
Такое бывает только во снах: кажется, попадаешь в свою другую жизнь, в которой реальность переплетается с выдумкой. И видишь «свой» дом, понимая, что на самом деле – живёшь в совершенно другом. И ходишь по «своим» улочкам, зная, что на самом деле – никогда их не видела. Понимаешь, но не удивляешься – сон!
Его лицо было знакомо. Он появлялся и раньше.
Брюнет с карими добрыми глазами, мягкой улыбкой и густой шевелюрой.
Но в эту ночь... он оказывался рядом, раз за разом, на протяжении всего сна.
Шла по улице – и видела его отражение в сверкающем витринном стекле.
Опустив голову, разглядывала ребристо-галечный тротуар – и замечала рядом лёгкие светлые ботинки; не поднимая глаз, уже знала, что это он.
В следующее мгновение, вдруг, видела его улыбающиеся глаза в шлеме проезжавшего мотоциклиста... а через минуту - чувствовала его дыхание на своём затылке.
Его постоянное присутствие стало тяготить; заспешила, заторопилась - домой, к себе, чтобы прекратить всё это.
Каблучки гордо и весело отцокивали шаги; солнечные зайчики прыгали в стёклах домов; свешивающиеся со всех балконов и окон цветы покачивались на ветерке… хотелось улыбаться и смеяться каждому прохожему.
Вот и дверь – легкая, ажурная, среди цветущих кустов... Дом!
Забежала, всё ещё улыбаясь, закрыла за собой дверь. Обвела взглядом просторную комнату, мельком удивилась высоте потолка и огромным окнам, заметила пышные шипастые розы в высоком хрустале, но не удивилась – любимые цветы! Ничего странного, что они стоят у неё дома.
Не услышала - скорее, догадалась, что за дверью стоит он.
Успела испугаться: такая тоненькая дверь - беззащитна! Но почему-то уверенно распахнула, не дожидаясь звонка.
- Почему?!
Отметила потёртые джинсы, чуть неуверенную улыбку. Он не удивился вопросу, шутовски-беспомощно развёл руками – разве не понятно?
- Вы понимаете, что это сон? – решила разом расставить все по местам, - что вы мне снитесь, что у меня своя жизнь, любимый человек? что вы мне просто... мешаете?
Он перестал улыбаться, но по-прежнему молчал.
Решила, что сказанного вполне достаточно, закрыла дверь, чувствуя, как в скачущем от волнения сердце растворяется радость дня.
Он позвонил.
Заговорил на мгновение раньше, чем она вновь открыла дверь.
- А почему?
Смотрела в темнеющие карие глаза, не понимая вопроса.
Он продолжил:
- Почему ты так уверена, что это – сон? Быть может, это там у тебя – сон. А всё настоящее – здесь?
Чувствуя, как всё переворачивается в голове, смотрела вслед: он уходил, уходил спокойно и неотвратимо, не желая отвечать на вопросы, зависшие между ними.
Проснулась с тем же недоумением, появившимся во сне.
Торопливо села, восстанавливая пошатнувшийся мир – всё, как обычно... приснится же такое! А вдруг? Нет, ерунда, это просто глупый сон!
Но как упорно во снах возвращается этот город, эти улицы... нет, не может быть. Приснится же такое!
Странный сон растворился в беготне нового рабочего утра.
Прохладное солнце сонно проглядывало из-за низких туч; улица потоком несла на себе пыхтящие машины; тротуары – подталкивали сонных и хмурых людей; сырой ветер дёргал прохожих за шарфы и полы плащей.
Навстречу шла женщина с маленьким мальчиком.
Хмурый мальчуган шагал решительно до отчаяния. Свободная рука – по-взрослому в кармане брюк, губы - сердито сжаты, глаза – слегка покрасневшие от недавних слёз.
Невольно улыбнулась ему: этакий маленький сердитый мужичок!
Мальчишка, ещё больше нахмурившись, вдруг с какой-то отчаянной злостью высунул язык.
- Владик!!! – резко дёрнула его за руку мать и потащила дальше.
Замерла от неожиданности, остановилась...
Медленно шагнула вперёд, шаг за шагом, подталкиваемая плечами спешащих людей. Пыталась уравновесить вдруг распавшийся мир: у мальчишки были те самые, потемневшие карие глаза... из сна.
«...а почему ты так уверена, что это - сон? А может, всё настоящее – здесь?»
Где же оно – настоящее?...