"...Позже я узнал, что женщины не любят, когда у них вымаливают взаимность.,
многих обожал я издали, ради них я пошел бы на любое испытание,
отдал бы свою душу на любую муку, отдал бы все свои силы, не боясь ни жертв,
ни страданий, а они избирали любовниками дураков, которых я не взял бы и в швейцары."
О. Бальзак.
Дорогой читатель, если ты относишься к славному мужскому сословию, то я хочу тебе открыть страшную тайну: женщины до неприличия неразборчивы в своих желаниях, а в мужчинах тем паче. Если ты прочел эпиграф, то поймешь меня с полуслова.
***
- Кажется, мы крепко влипли.
Соня дрожала как осиновый лист. Струхнула подружка. Доигрались мы с тобой, дорогая моя, в своем народном театре – не нужно было подсовывать мне этот ластик. Ластики служат безобидной игрушкой в руках Сонечек. А в таких руках, как моя – это опасное оружие, которое может привести …которое может привести… О, боже. Забившись в угол машины, я зажмурилась и боялась даже открыть глаза, не то что произнести хоть слово в свою защиту. Что теперь будет? В головке проносились жуткие кадры из милицейских сводок и печальных колонок газет под грифом «преступления века»: тела двух девушек, растерзанные и (о, ужас!) обесчещенные, были найдены в гуще леса. Даже видавшие виды, следователи угрозыска, просто разводили руками перед масштабом и бесчеловечностью этого преступления. Этого несправедливого убийства двух ни в чем неповинных созданий. И это – в самом расцвете лет!
Надо было срочно что-то предпринимать.
Я чуть-чуть приоткрыла глаза, чтобы разглядеть наших похитителей. Их было двое - затылок водителя ничего хорошего не обещал, а профиль рядом сидящего в зловещем оскале был еще хуже. Из двух зол нужно было выбирать меньшее, и я решила «повоздействовать» на ближнего. Только, не смейся, ради бога, над моей наивностью. Дело в том, что в каждом человеке можно найти его слабую, незащищенную сторону. Почувствовать это можно, разве что, только изнанкой кожи.
Я сделала вот такое лицо
И произнесла, чуть слышно: мне холодно. Прикройте окно, пожалуйста.
- Слышь, Леха, ей холодно!))) Во дает! Щас тебе будет жарко.
***
Жарко стало кому-то другому. После, конечно. Мы поехали с открытыми стеклами, но, когда доехали до места назначения, наши похитители уже переиграли свои намерения.
Ты не поверишь - мой метод вкупе с произнесенными еще несколькими фразами возымел действие. По-твоему, бритоголовый с бычьей шеей мужчина устроен по-иному, нежели другие? Нет. Он такой же человек, как и все. Может, у него кожа чуть толще, но сердечко такое-же с собственный кулак, как у нас с тобой – ни больше, ни меньше.
Через месяц я уже стояла перед алтарем, окруженная перепуганной родней и заплаканной Соней. На ее мольбы и причитания: Что ты делаешь с собственной жизнью? – я только покорно лепетала: это – моя судьба. А про себя думала: нравится мне все это, определенно, нравится.
Да кому может не понравиться такая жизнь, ну кому?
Ни шагу от меня. Дыхание все время рядышком. Вечерами сворачивается у ног. Как только я произношу хоть слово – превращается в одно большое ухо. Подарки, фантики, конфеты. Игрушки, ленточки, чулки. Цветы, шампанское и фрукт-ты. Я сминала губами мякоть фруктов, а вместе с тем и его самого. Я пила этот сок любви – ах, как он прелестен этот вкус влюбленного до безумства мужчины. А как уязвима эта косточка внутри персика…так боится выпасть из моего ротика.
Срезать кожуру с поспевшего плода ножиком, окропляя соками собственное сердце. Видеть резцы ревности у него во рту, дать им впиться в твою плоть, и наслаждаться этой сладкой болью… А, затем, дать отпустить себя, слизывая ранку влажным языком самолюбия.
Но…когда я в очередной раз дернулась, чтобы вырваться из этих резцов, я почувствовала резкий толчок обратно. Все, попалась...»