Всем нам сначала больно 10

   
     До открытия оставалось ровно две недели. Работа кипела, мы дневали и ночевали в клубе. Спали на тренировочном ковре. Просыпаясь, пили кофе или энергетик, - и снова творить. Я и сам не знаю, откуда у нас брались силы после бессонных ночей.

    Масштаб заведения мы не оценили сразу, очень были заняты подготовкой к шоу программам. А когда до открытия осталась пара недель, клуб достроили и теперь он казался нам, каким-то сказочным немыслимым небоскрёбом.

Первые два этажа занимал один, трехъярусный дискотечный зал. В центре находилась прозрачная сцена из оргстекла. С подъемником посередине. Именно там мы и должны были проводить ночные шоу программы, работая сразу на четыре стороны. На третьем этаже находился ещё один танцпол, детский зал с игровыми автоматами, ресторан, боулинг, бильярд…. На шестом этаже занималась наша труппа. А седьмой и восьмой – гостиница, сауны….


     Я и не помню, как пронеслась эта неделя без Макса. Меня охватил водоворот работы. Работы, как нам тогда казалось, во благо светлого будущего клуба.


    Ночью брал телефон в руки и подолгу смотрел на него, ожидая ответа. Но какого ответа я ждал, если вопрос не был задан. И я думал…
Думал о том, люблю ли я его? Или та ночь, была минутной слабостью, - обычным возбуждением к человеку, которым восхищался?


Нет.


     Эта не минутная слабость и не обычное возбуждение. Я боготворил и ненавидел его столько времени не просто так.  Ведь я даже ни на секунду не задумывался, когда сказал, что люблю его. Я был счастлив, прикасаясь к нему. Всё моё существо, каждая клеточка моего организма, моя душа жаждет увидеть вновь хотя бы его коронную смущённую улыбку. Мне хотелось быть рядом и знать всё, что с ним происходит, видеть собственными глазами. Я хотел, любить его.


- Я хочу любить его… - сказал я вслух.


     Стоило мне сказать это. Облечь в слова. Как душу наполнила пустота. В этом полом пространстве гулким металлом стучало сердце.

     И как только эта мысль появилась у меня в голове, большой палец сам нажал на кнопку вызова.


…длинные гудки, от них стук сердца подбирается к кадыку. 
 

   Опять гудки и ничего кроме них. Сердце щемит от боли.


    Я кладу телефон под подушку и ещё пол ночи думаю о том, почему Макс не взял трубку.
Сон ко мне так и не приходил. Но и встать не мог. Лежал и тупо смотрел на потолок, считал по пробегающим теням на потолке машины, что проезжали около подъезда. Вообще ничего не мог. Лишь когда стало светать, удалось ненадолго заснуть. А когда открыл глаза, подушка была холодной и мокрой. Похоже, во сне я плакал. Из-за чего? Непонятно.


    Я уже собрался на работу, когда мой сотовый запиликал под подушкой тревожной «весной» Вивальди.

- Саш, я … - судорожно произнёс голос Макса.

- Что с тобой? Ты где?

- Я не знаю.

- Что произошло? Опиши, что видишь. Ты в Арзамасе? – Я испугался не на шутку. Сердце заколотилось как бешенное, казалось, я даже перестал дышать.

-  Я не знаю. Всю ночь ехали. Идиот! Артём! Артём!... - На том конце кто-то сильно закричал, и нажал на сигнальный гудок.

- Ну что? Макс, что случилось?

- Не знаю, - я слышал, как Макс плакал, - я думаю, у Артёма ноги переломаны. Он очнулся, и опять в отключку. Я тоже вылезти не могу, сильно ноги придавило.

- Набирай скорую!

- Я не знаю где мы! Чёрт! Одни деревья вокруг.

- Вы с трассы съехали? Раз всю ночь ехали, значит должны быть уже в городе. Я сейчас всё сделаю.


    Я положил трубку, собрался с мыслями и стал звонить в скорую. Они всё поняли, вызвали МЧС и сказали, чтобы я ждал их в больнице, на пункте скорой помощи в травматологии. Я сразу побежал туда.

    Скорая приехала только через полтора часа. Артёма повезли сразу в операционную. Видимо он так и не пришёл в себя. А Макса провезли на носилках мимо меня в кабинет травм пункта. Я зашёл вместе с врачом. Сел рядом и взял его за руку. Хотел как-то его поддержать, что-то сказать. Но удержался. Макс умоляюще посмотрел мне в глаза, и я всё понял. Вышел из кабинета и сел на кушетку рядом с открытой дверью.

- Больно? – спокойным басом спросил врач, показывая на правую коленку Макса.

- Ужасно, - простонал со слезами, тот.

- Ну, дорогой, без боли никак не обойтись. Такое правило. – Также спокойно говорил он, трогая колено и смачивая кровь с раны. – Такова ниша жизнь. Всем нам сначала больно. Мы с вами рождаемся с болью и умираем вместе с ней. Никуда не денешься от этих правил.

     Я понимал, что опытный врач, в хорошем смысле, заговаривает Максу зубы. Хочет отвлечь его. Макс что-то пару раз ему ответил, а потом резко побледнел.

- Эка, у тебя мозг отказывает?! – возмутился врач и стал скорее совать ему в нос нашатырь. Протёр им виски и лоб. После этого Макс на секунду открыл глаза. – Не сметь глаза закрывать!

- Ещё одно правило? – уже не выдержал я.

- Запрещается. Тоже правило. Сколько не закрывай, делу не поможешь. Всё как было, так и останется. Даже ещё хуже станет, когда откроешь. Так уж в этом мире устроено. Зажмуриваются слабаки. Это трусы от реальности глаза прячут. Вот пока ты глаза закрываешь, время то бежит. Жить надо, дорогой, - жить.


    Макс отказывался приходить в сознание. Врач пару раз ударил его по лицу, но тоже не вызвал никакой реакции. Потом вколол ему в плечо какой-то препарат и стал быстро зашивать рану на колене.

- Это не теория, не логика. И не мой каприз. – Продолжал между делом врач. – Это правило.

 - Опять правило? – пытался поддержать я.

- Никуда не денешься от этих правил.