В 17 лет она была самой красивой девочкой в классе. Её выбрали королевой бала, мальчишки писали ей пылкие признания в любви, после школы носили ее портфель домой, а самые настойчивые пытались добиться ее дружбы. Она представляла себя Наташей Ростовой, а всех ребят – князьями Болконскими, впервые оказавшими ей внимание.
В 19 лет она была самой красивой девушкой института. Преподаватели – мужчины с тоской смотрели ей вслед. Однокурсники писали для нее рефераты и доклады, а самые настойчивые пытались сорвать ее первый поцелуй. Она чувствовала себя Констанцией, а всех парней – Д,Артаньянами, готовыми ради нее отправиться на край света.
В 22 она была самой потрясающей выпускницей института. Преподаватели предлагали ей «дружескую» помощь на время учебы в аспирантуре, однокурсники - руку и сердце, а самые настойчивые пытались увезти ее по распределению в Норильск. Но о семейной жизни она еще не задумывалась и поэтому с усмешкой посылала всех их к черту.
В 25 –ть она была самой эффектной молодой женщиной у себя в учреждении. Начальник предлагал ей стать любовницей, коллеги – житье в коммунальной квартире вместе с мамой, а самые настойчивые пытались затащить сначала в бар, а потом в постель. Но карьера по-прежнему была для нее важнее всего. Всех мужчин она считала Дон Жуанами, не способными на серьезные чувства. Себя же воспринимала Асолью, ждущую своего принца на шхуне с алыми парусами.
В 27-мь она по-прежнему выглядела исключительно красиво. Начальник предлагал ей деньги и продвижение по службе за одну ночь с ним. Коллеги, успевшие развестись по первому разу, пытались напоить ее на корпоративах, а самые настойчивые - затащить ее в ЗАГС. Мужиков она не уважала и считала их «альфонсами», себя же видела Анжеликой , способной зажечь любого самца.
В 30-ть она получила второе высшее образование и купила однокомнатную квартиру. Денег и времени хватало на все. С карьерой также было благополучно. Пришла пора задуматься и о семье. Теперь уже она охотилась за мужчинами, как Фанни Каплан на вождя мирового пролетариата. Но начальник отцепился от нее, увлекшись другой. В глазах коллег она уже более не читала вожделенных взглядов. Даже когда-то самые настойчивые спокойно курили, когда она проходила мимо.
В 35–ть у нее уже было все, что нужно для самодостаточной женщины: двухкомнатная квартира в центре города, престижная машина, дача. Только не было семьи. Все ее знакомые и подруги имели уже минумум по двое детей и одному любовнику. Лишь она была совсем одна. Начальник даже не смотрел в ее сторону, а коллеги вежливо называли по имени – отчеству и обходили стороной. Она считала всех мужиков Дуремарами, не способными оценить счастья, которое находилось рядом, а себя представляла Тортилой, загнивающей в своем болоте.
В 40 она предлагала начальнику деньги за то, чтобы он хотя бы изредка уделял ей внимание. Коллегам она безумно строила глазки и делала недвусмысленные намеки на то, что готова на многое. На корпоративных вечеринках она настойчиво пыталась кого-нибудь напоить, чтобы потом затащить в постель, а с утра повести в ЗАГС. Но на все ее предложения коллеги с улыбкой отнекивались, а за спиной посылали ее к черту.