"Ты узнаешь его по знаку",- эту часть письма со слов мужа Жанна помнила наизусть. Письмо могло бы стать частью семейной легенды, если бы у них были дети, но детей не было: Пьер был против, так как В России в чужой семье рос его сын.
Они встретились в Париже, когда Пьер уже стал известным скульптором, Жанна брала у него перед юбилейной выставкой интервью. В свадебное путешествие поехали к нему на родину,
где он оставался Петром, несмотря на заметный уже акцент в родном языке, в этот дом. Здесь он и рассказал ей о сыне.
В юности он сошелся с девушкой, с которой было просто проще жить: вести хозяйство, встречать друзей, проводить время. Он ничего не планировал, не обещал, не говорил о любви.Однажды он встретил редкой красоты женщину, за которой ему захотелось пойти , оставив все без сожаленья. Прежняя девушка, Ольга, входила в это "все" через запятую. Он и уехал, в чем был, простившись с ней в записке. История с красавицей не продолжилась, - он не нашел ее в мегаполисе, но именно там начался как скульптор. Это был его классический период: бюсты и группы; - он трудно и надежно завоевывал признание, словно высекал его из гранитной глыбы. Когда о нем заговорили, пришло письмо. Ольга писала, что осталась от него беременной, родила ребенка в другом городе у подруги и отдала его бездетной паре:"Я верила, что найду тебя, ради этого дня. Ты бросил, как смятую салфетку, не только меня, так ты бросил своего сына.О нем ты теперь никогда не забудешь. Его зовут Анрдрей, его усыновилеи Петровы. Живут они в маленьком городе. Если б тыц его нашел, то смог бы узнать по знаку. У меня - другой муж, другая фамилия, другие дети и другая жизнь."
Жанна письма не видела, Пьер пересказывал ег наизусть, но понимала серьезность пароблемы: пока Пьер о нем не знал, ребенок рос любимым и желанным в другой семье. Найти его было сложно, а что потом? Лишать его приемных родителей, говорить, что они одной крови, а родная мать отказалась от него из мести к его отцу? А он, его отец - это человек, в целом мире привязанныйй только к одной идее в собственной1 голове, человвек вдохновения и настроения?
С того года в его творчество вошла Абстракция, под работами исчезла его фамилия, -Абрамцев,- которую он не смог дать своему сынцу и появился псевдон им:Одинокий. Он стал непонятен всем и притягателен для многих. В залах перед его работами люди простаивали часами, прикованные непостижимой логикой переплетения линий.Это было что-то знакомое и близкое, как крик,- но чей, о чем? Он стал загадкой поколения.
Он был намного старше Жанны, его сын должен был быть старше ее на год. Теперь можно было уже не бояться ранить детскую душу, а просто отдать взрослому мужчине его долю наследства, - такие деньги, которые сделают его свободным и исполнят многие его желанья. Пьер найти сына не успел, Жанна одна вернулась в его родительский дом, дала объявление через адвоката и стала ждать Андрея Петрова..года рождения, взятого на воспитание из роддома в маленьком ру3сском городе. Отозвались двое.
Оба были крупными и высокими, как Пьер, но ничем больше на него не походили.
Оба в детстве случайно узнали тайну усыновления, но были счастливы с приемными родителями. оба были холосты.
Светловолосыяй Андрей Ильич был танковым офицером, демобилизованным после травмы ноги и слегка хромал; темноволосый Андрей Юрьевисч с шелковистой бородкой - специалистом по испанской литературе. Втроем они сталим жить в доме детства сакульптора:двое мужчин, каждый из которых мог бы быть его сыном(если только не было третьего Андрея Петрова, просто не прочевшего заметку) и вдова скульптора, которая всегда и во всем полагалась на мужа и сейчас, не сомневаясь, просто ждала знака.
Годы, прожитые с творцом, сделали ее восприимчивой к алхимии жизни: она верила снам, приметам, судьбе и не брала на себя ответственности за происходящее, зная, что оно течет так же, как река за окном:можно поменять рус ло, но останутся подземные воды.
Шелкобородого Андрея она стала называть Анри для разницы в обращении к мужчинам: он казался ей более мягким и импульсивным, с более легким характером, чем совсем не походил на Пьера. Собака мужа, резвый спаниель Джим,приняла обоих, но Андрей любил гулять в ближнем лесу, и Джим-несостоявшийся охотник гонялся там за белками, а Анри чаще бродил по саду меж старыми плодовыми деревьями, где спаниелю давно было неинтересно, так как ежей и полевок он распугал еще в первые дни.
Оба пристально рассматривали снимки скульптур, сидели в мастерской, изучая рисунки и эскизы.
С периода абстракционизма каждую работу Пьер начинал с лепки глиняного шара со щупальцами, вроде подводной мины; Жанна звала это "Щупальца души" - так входил в мир его замысенл. В парижской мастерской эти шары лежали на длинной стеклянной полке, по числу работ; здесь, в мастерской. их было совсем немного.
Жанна ждала знака, понимая,что больше надеяться не на что и решила в случае неудачи разделить пополам между двумя Андреями сыновнюю долю наследства.
Теплая осень, загородное уединение, умиротворенность обеспеченной жизни сделали свое дело: мужчины влюбились в мачеху-иностранку. С мягким стуком падали в траву перезревшие груши, вокруг них, как возле добычи, носился веселый пес, теплый ветепр играл занавесками открытых окон, а в большом деревянном доме жили трое, встречаясь за чаем на террасе первого этажа и слыша шаги друг друга за переборками второго вечерами.
Второй этаж пристраивался постепенно для растущей когда-то семьи и имелкак раз кстати три отдельных входа с лестницами посредине и с торцов. Их перила были широкими, дубовыми, отполированными сотнями рук. Чтобы дети не скатывались по ним с высоты, через каждые полметра к перилам были прибиты деревянные фигурки мишек и зайцев. Утрами Андрей всегда гладил по спине первого медведя.Здесь в нем проснулась тяга к ощущениям: он как впервые почцувствовал свои руки как тживые существа, жадные до прикосновений. Их разбудила глина.Дом стоял на косогоре. к реке вели две лестницы: новая ближняя и ветхая дальняя. Он всегда спускался по старой("Как Пьер",- замечала Жанна), она вела к глиняному карьеру. Садился на бревно, мял глиняные комья, выдергивая из их сердцевины лучи-отростки, как Пьер когда-то. Жанна обычно пользовалась другимспуском. рно однажды на верхней площадке старой лестницы он увидел Жанну, сидевшую на скамье спиной к реке. Она казалась частью пейзажа на фоне желтых берегов и серого рукава реки: так вплетались в цветовой ряд ее желтоватые волосы и серые, с золотисто-кремниевыми крапинками глаза. Андрею захотелось почувствовать ее наощупь, вобрать в себя, как ком глины в ладони. Кольцом рук он оградил ее от мира, навис над ней плечами и ее тело сжалось от силы его объятий. Она выпростала руки, как он вытаскивал из комка отростки, и обхватила его за шею. "Руки!" -озарила его догадка: из всех глиняных комков тянулись руки; и он разжал свои, - отец так напомнил ему о родстве.- он ринулся вниз по обрыву, вырывая засохшие трубки репья на пути, а мачеха быстро поднялась к дому.
Анри сидел на террасе, когда вошла Жанна. Пугая его блеском кошачье-широких зрачков, она подошла так близко, что он встал и стала спешно расстегивать ему рубашку.
Во рту у него пересохло и он рванул ворот рубахи так, что пуговицы полетели на пол.
Руки женщины гладили его шею и грудь, чуть прижимая и сдвигая кожу. Чувства переполняли, он захотел сказать об этом, но из уст полилась испанская речь: хриплым голосом, на чужом для себя и непонятном для нее языке он говорил о любви. Жанна притихла. отняла руки, повернулась и ушла к себе, щелкнув дверным замком.
Остаток дня все трое провели порознь, а на другой все пошло, как обычно. Жанна читала в гамаке, Анри гулял в саду, а Андрей с собакой пошел в лес:под ногами скрипела сухая хвоя, спаниель бежал впереди. призывно оглядываясь. Вдруг он поднырнул под кустарник и залаял. Раздвинув ветки, Андрей увидел покосившийся стол со скамейкой. Собака вскочила на стол и звала его. подпрыгивая:видно, здесь они отдыхали с хозяином. Он лег на спину на нагретын солнцем доски и стал смотреть в небо с макушками сосен. Собака легла под бокомю Андрея сморило и во сне он увидел, как пламя на опушке орхватило старый вяз и перекинулось на верхушку ели. Он проснулся. Солнце мягко грело, а он лежал и чувствовал свои руки, их усталость от работы с глиной и вдруг понял, что все это значило, все эти глиняные шары с отростками: это были руки, которые тянулись навстречу друг другу. Перед ним открылась жесткая простота абстрактных конструкций:линии, рвущиеся из центра, стремились соединиться, но обрывались в бессилии совсем недалеко друг от друга. Он принял на себя огонь отцовской души, встал и пошел к дому.
На столе террасы оставил записку Жанне с благодарностью и прощаньем: он хотел начать сам, как отец, с нуля, только просил права взять фамилию отца своим псевдонимом,- Абрамцев.
Джим рванулся за ним, тогда он приписал, что берет и собаку, - в наследство. Снял со спаниеля ошейник и положил к записке, на стол, а вокруг его шеи обвязал свой галстук и они пошли вперед под осенним солнцем. Он опустил руку в карман и наткнулся на гладкого деревянного мишку с перил, - подарок отца и дома.
Жанна хотела домой, во Францию. Вдовство - не для нее. Второго такого, как Пьер, ей не встретить. Жизнь с ним позади, а сейчас ей нужен незлой и умный мужчина рядом, даже просто для того, чтобы забыть Андрея и тот день, когда он ее не принял. Зато теперь она узнала тайну глиняных шаров: это была форма родимого пятна на груди Анри,видно. в том письме, как знак, его и нарисовала брошенная Ольга.
Теперь Анри сможет поехать в Испанию и объясниться в любви какой-нибудь прекрасной девушке на чужом для себя, но таком понятном для нее языке.