Облака медленно плыли по небу, догоняя падающие вниз солнце. Они знали, что возможно умрут там, на дне, но слишком любили солнце, чтобы покинуть его. Иногда, когда было совсем страшно, облака плакали. Одни совсем мелкими, теплыми слезами, другие колючими, жесткими, а третьи мягкими, но печально холодными.
Море готово было принять в свои объятия облака, но облака были настолько преданы солнцу, что не замечали этих теплых объятий. Море не обижалось. В конце концов, это земля помнит долго. А море… у моря память короткая. Лишь иногда, не долго, когда совсем расстроенные облака плакали, море тоже начинало волноваться. Иногда оно так сильно волновалось, что, не выдержав, срывало злость на земле, раня её.
Земля? А земля на всех обиделась и покрылась от обиды зеленью, песками и снегом. Каждый день море обнимало землю, но по-настоящему ждало оно лишь облака. Земле было больно. Так больно, что иногда она тряслась от рыданий и выплескивала горе наружу.
А солнце плавно заваливалось за горизонт, зная, что там внизу новое небо... И кроме неба никто ему был не нужен.
Небо? А неба нет.