Проживая практически всю свою сознательную жизнь на юге, я вспоминаю три года, проведенные в Предуралье. Особенно,заснеженные зимы. Такие холодные, с хрустящим снегом под ногами. Метелями и температурой воздуха до минус сорока. Студенческие годы.. Это всегда самое счастливое время у каждого человека. Вот и в моей жизни была дорога. Она вела через лес..
Укутавшись в волчью шубу, меховую шапку, шарф, что закрывает почти все лицо, оставив только глаза для передвижения, я выходила каждое утро из дома, двигаясь на учебу. Передвижение было очень мучительным и жарким. Никогда не мерзнув, даже в такую погоду, я старалась избавиться от надоедливой одежды. Ни разу за эти три года меня никто не видел в валенках, причем все мои сокурсники ходили только в них. Перебегая в зимних сапожках на высоком каблуке, я сильно отличалась своим видом. Капроновые колготки, или джинсы на голую ногу, что никогда не портило красивого стройного силуэта. Теплые свитерочки, но за счет качества пряжи, а не толщины. Норковая шапка- дань тете, а не собственному выбору. Занятия спортом только в шортах и майке на износ. Никаких свитеров и штанов. Приехав с самого южного края нашей страны, я удивляла северных людей. Я это помню. Всегда на каблуках. В любую погоду. Хотя я любила эту шубу. Она была очень тяжелой, и, снимая ее к вечеру, я чувствовала физическое облегчение, как будто сняли с плеч штангу. Поэтому пользуясь каждым удобным случаем, избегая контроль тети, я одевала пальто полегче и бежала так, как мне было удобно. Вместо шапки-кокона надевала любимый шарф.бежала в больницу.
Наши побеги из больницы на практике в холодный коридор, чтобы покурить. Перебегая по всей территории больничного городка в халатах, мы, любимцы врачей, студенты полные максимализма и желания познавать все, что нужно знать и даже больше, бегали из отделения в морг и обратно.. Обедая на ходу, на берегу речки, сидя на замерзшей лавочке, или стоя. Нас было шестеро. Четыре девчонки и два парня. Оба Александра Александровича. Мы и до сих пор общаемся. Только не вернуть уже тех дней, когда морозя свои пятые точки, мы бродили в перерывах по морозному городу, совсем не болея. Я не помню ни одного дня за эти три года, чтобы я болела простудными заболеваниями. Постоянные конкурсы,выступления, КВН. Проходящие в замороженных инеем залах Домов культуры. Раздеваясь иной раз до белья , синели. Курили, пили настойку клюквенную сорока пяти градусов, чтобы согреться и продолжали жить своей бурной жизнью. Жизнь была поистине бурная. Нас не смущало и то, что не было общежития, что я жила с родственниками и это сильно ограничивало наше общение после занятий. Мы жили этой полной жизнью, дышали полной грудью! Мы любили, радовались каждой минуте проведенной вместе, нас было шестеро. Мы очень любили друг друга. Сейчас нас осталось трое, которые берегут эти воспоминания. Так бывает всегда. Все рушится, только мы вырастаем. Мы теряем друзей. Это очень грустно, но такова жизнь. Остаемся просто знакомыми. Но тогда, поедая в мороз булочки с маком, арахис в шоколаде, запивая все это шоколадным молоком или кефиром, мы затягивались дешевыми сигаретами, смеялись, бесились, иногда валяясь в снегу. Учили лекции вместе, спорили о теории нравственности по лекции философии в закуренной кухне, чуть не до драки доказывая, кто прав. Потом в обнимку, все вместе засыпали на одном диване, выкинув тетрадку по философии куда подальше. Мы проводили так много времени вместе, что это было просто неприлично. Более дружных людей я больше не встречала в своей жизни. Мы могли бродить по замерзшему стадиону, переваривая скудный обед. Мороз не мешал молодым и горячим сердцам. Потом нас осталось пятеро. Когда начиналась государственная практика, нас осталось четверо. Моя подруга, я и наших два друга. Девушка одного из них уехала домой. Стало грустно, как- будто порвался круг. Предэкзаменационное состояние очень будоражило кровь перед расставанием, понимая, что все. Это последний месяц вместе. Мы обещали видеться и не теряться, было так больно в горле. Наверное, это скрывал каждый. Радость по поводу окончания была у всех, но понимали, что все разъедутся- кто куда. Прошло уже девять лет, я так и не приехала ни разу в тот город. Я каждый год обещаю, что вот, в этом году уж я точно , приеду. Мы звоним друг другу, разговариваем. Жизнь закрутила колесо так, что я снова не могу вырваться и приехать к ним, моим друзьям, учителям. Моим врачам, что дали мне возможность лечить людей. У меня были очень грамотные учителя. Но вот тогда, уезжая домой, садясь в поезд, я чувствовала, что я отрываю кусочек себя и оставляю его здесь, с моими друзьями. Я курила и плакала почти всю дорогу, длиной в сорок пять часов. Проезжая по железной дороге, проходящей в лесу, перед глазами стояла наша дорога через городской парк. Лес, где проходят лыжные занятия, падая, смеясь и постоянно куря, мы двигались пешком зимой через весь город на практику. Эта дорога, проходящая через лес, осталась в моей памяти навсегда, именно зимняя дорога.Недавно проезжала в поезде по зимней дороге, проходящей через лес с обеих сторон, окруженной густым ельником или соснами, так защемило сердце, так захотелось вернуться! В те годы, когда мы бродили морозя ноги, грелись в одних одеялах, пили чай и курили. Курили, курили... Учили латынь, слушали Егора Летова и нехотя расходились по домам. Свобода человеческого сознания это наивысшее из желаний. В Медицине практически не осталось никого, все ушли зарабатывать деньги. Я завтра, возвращаясь в этот мир латыни, вспоминаю все, что прожила за эти три года, хочу снова пройти свою дорогу через лес, заснеженную, с морозным воздухом и прокуренную дешевыми сигаретами.