Глава 91
Отпуск оказался необычайно интересным. В июле наметили серьёзное мероприятие — решили съездить в Каскелен (под Алма-Атой) в гости к брату Льву. Взяли с собой и мою маму, которая семью сына давно не видела, а на юге Казахстана вообще никогда не бывала. Мама поначалу отказывалась, ссылаясь на то, что, во-первых, она уже в возрасте, и дорога для неё будет тяжёлой. Во-вторых, мама переживала, что некому будет присмотреть за огородом и домом. И, в-третьих, она не знала, как быть с дорожными расходами — денег у неё не так уж густо. Насчёт денег я сразу маме сказал, что все расходы мы берём на себя, денег для этого у нас хватит. Ну, а насчёт дома и огорода — здесь оставалась бабушка Шура (мамина мама), она хоть и старенькая, но присмотреть за домом сможет. Да и девчата, я имел в виду трёх своих сестёр, уж должны помочь маме присмотреть за её огородом. На поездку мама не сразу, но согласилась.
Решили ехать поездом. Лёлька от радости места себе не находила, шутка ли — такое необычное путешествие, ведь ни дядю Лёву, ни тётю Люсю, ни своих двоюродных братьев Юру (он сейчас служил в армии) и Павлика не помнила. Когда Лев с семьёй уехал с Севера, Лёле исполнился только годик, а сейчас ей уже шёл шестой.
На поезд сели в Павлодаре. Билеты купили в купейный вагон, потому что ехать надо более двух суток. Дорога пролегала через Караганду, потом поворачивала на юг. Это была та дорога, по которой в 1966 году меня и ещё 48 новобранцев, везли из Павлодара в армию на юг Казахстана. За 25 лет по-над дорогой мало что изменилось. Кругом, насколько мог охватить взгляд, расстилалась степь. Изредка в поле зрения попадали отары овец. Казахи-пастухи, присматривающие за ними, приостанавливали ход своих лошадок и долгим взглядом провожали поезд. Лёлюшка как челнок носилась от одного окна к другому — всё ей было интересно, задавала десятки самых разных вопросов.
Вот и Алма-Ата. 10 часов утра. Начало золотого солнечного дня. Вдали виднеются горы. Накануне мы дали Льву телеграмму, где указали номер поезда и час его прибытия. Не успели выйти из вагона, как увидели шедшего навстречу нам улыбающегося Льва. Подойдя, он всех по очереди обнял-поцеловал, потом приподнял на руках Лёлю и, шутя, сказал: «Ты смотри, какая выросла невеста! Ну-ну, сейчас Пашке будет кого дёргать за косички».
С вещами мы подошли к УАЗке, которую Лев ещё в 1986 году пригнал из Надыма, выкупив её в КАВТе (КАВТ - Контора АвтоВодного Транспорта, здесь Лев до отъезда с севера работал водителем). Машина старенькая, но бежала шустро, правда, при скорости более 60 км/час кардан начинал ощутимо вибрировать. Лев деловито пояснил: «На днях подремонтирую, машина будет как новая». (Замечу, что свои «Жигули» василькового цвета Лев и Люся опрометчиво продали в конце 80-х годов, о чём впоследствии, похоже, сожалели). От Алма-Аты до Каскелена километров двадцать. Дороги кругом добротные, асфальтированные. Вскоре подъехали к большому дому. В калитке появились Люся, её мама Клавдия Даниловна и десятилетний Павлик. Нашему приезду все обрадовались — давненько не виделись. А моя мама и Клавдия Даниловна вообще не были знакомы, и потом долго, по-старушечьи, с пристрастием присматривались друг к другу.
Дом свой Лев купил у какого-то немца, который уехал в Германию. Хороший дом. Двор перед домом небольшой, но забетонированный, рядом гараж, кладовка, летняя кухня, за ними загон и сарай для скота и птицы. За домом находились сад и огород. Сам дом состоял из большой прихожей и кухни, под которыми находился большой погреб, далее шёл большой просторный зал и три небольшие комнаты-спальни, выходящие из него. Из окон зала хорошо виднелся весь внутренний двор, а из спален — огород. Сразу за домом находилась пересохшая к этому времени горная речушка. Красиво, необычно.
Гостили мы дня четыре, наслаждаясь сладким бездельем. Лёля постоянно играла с Павликом во дворе, иногда забавлялась с небольшой собачкой, которая как колокольчик, охраняла дом. Лев возил нас на какие-то горные луга, где у него по договорённости со знакомым пасечником стояло несколько ульев. Такого душистого и вкусного горного мёда, которым угощал нас Лев, я никогда в жизни не пробовал. На ночь все располагались так: Лев с Люсей в одной спальне, Клавдия Даниловна — в другой, моя мама и Лёля — в третьей. А я и Люба ночевали в большой палатке, расставленной на улице в саду. Сон под стрекотание цикад — ощущение незабываемое.
Наступил день отъезда. Лев подарил маме двухлитровую банку мёда, а потом неожиданно предложил нам в дорогу зажарить утку из того табунка, что бегал в загоне. Мы стали отказываться, к тому же в этой затеи не находила резона и практичная Люся. Но Льву словно шлея под хвост попала — рубить и всё! Конфликт в их семье назрел приличный. Рубить утку среди лета — решение не совсем удачное, но переспорить Льва оказалось трудно, такой уж у него характер. Вскоре уточку зарубили, ощипали и наскоро зажарили. Мы тепло распрощались, и Лев повёз нас в Алма-Ату на ж/д вокзал.
Обратная дорога оказалась более утомительной. Наступила июльская казахстанская жара. Все обливались потом. Я и Лёля высокую температуру переносили нормально, а мама и Люба чувствовали себя очень отвратительно. Поезд шёл на большой скорости, и рука, высунутая за окно, хорошо охлаждалась. В этот момент мне пришла интересная мысль насчёт того, как создать вентиляцию в купе. Я нашёл в вагонном туалете швабру, на её ручке по краям и в центре закрепил одёжные вешалки (поперёк черенка), к ним на всю длину привязал сложенную вчетверо простыню, затем это устройство установил поперёк вагонного коридора так, чтобы оно находилось выше голов проходящих пассажиров. При этом один конец швабры с привязанной простынёй высунул на улицу в окно поперёк движения воздуха, а другой конец закрепил в купе.
О, благодать! Свежая струя воздуха весело ворвалась в купе, обдувая потные лица моих милых женщин. Проводница не обращала внимания на это изобретение, спокойно проходила мимо, видимо, и подумать не могла, что на швабре трепещет казённая простыня. Когда до конца поездки оставались считанные часы, я снял швабру, и мне едва не стало дурно, да и Любе с мамой — простыня имела такой вид, словно её вытащили из кучи угля. Свернули мы её с ворохом других простыней и потихоньку сдали проводнице. Не заметила. Если бы в вагоне стояли кондиционеры, то и простыня не понадобилась.
А с уткой вышла такая история. Когда наутро достали её из сумки и начали разламывать на части, чтобы плотно позавтракать, увидели, что она оказалась плохо прожаренной — из суставов текла сукровица. Жалко птичку, но пришлось выбросить. Вот такая состоялась поездка, впечатлений осталось много.
Помню, когда возвращались из Каскелена, в одном из газетных киосков на Алма-атинском вокзале мне удалось купить книжку Поля Брэгга «Чудо голодания». Сколько не читал я маме выдержки из неё, сколько не говорил о пользе лечебного голодания, мама в своём мнении оставалась непреклонной, говорила: «Все эти процедуры — лукавство, питаться надо так, как позволяет кошелёк, а лишние вещества из организма при необходимости выйдут сами. А этот американец — делать ему нечего, с жиру бесится, пишет всякую чушь, а вы его слушаете». Вот уж вредная старушка...
Кроме книг по здоровому образу жизни я, как и раньше, покупал много хорошей литературы для своей библиотеки — и справочники, и художественную, и историческую. Все книги отправить в Надым было сложно, поэтому часть из них я складывал в большие коробки, которые потом оставлял на хранение в квартире у тёщи.
Забегая вперёд, скажу, что когда весной 1994 год брат моей жены Володя Муравейников в Ермаке продал свою квартиру, то наши вещи, в том числе и три ящика с книгами, он передал на хранение моей маме. Мама эти ящики в дом заносить не стала, а, проявив беспечность или недомыслие, положила их в кладовке. В октябре маму обворовали — в дом не залезли, а из кладовок повытаскивали всё самое ценное: стиральную машинку, алюминиевые тазы и кастрюли, стиральные порошки, и в том числе все наши книги. Очень жалел я географическую энциклопедию, большой словарь иностранных слов, иллюстрированный справочник по собакам, книги Даррелла, но особенно я сокрушался из-за потери 9-томника «Курса русской истории» Василия Ключевского. В своё время еле подписался на него, и вот такая трагедия. Но вернусь к рассказу о нашем отпуске 1991 года.
Глава 92
Когда мы уезжали в гости ко Льву, моя младшая сестра Ольга ходила на последнем месяце беременности. Когда вернулись в Ермак, узнали, что у Ольги с Серёжей 26 июля родился сынок Илюша. Полине, старшей их дочери, в это время уже исполнилось семь лет, она готовилась в школу, а Мише, как и нашей Лёлюшке, шёл шестой год.
Этот год оказался одним из немногих, когда мы засолили ведро груздей. Приехали как-то с Любой на базар в Ермаке, это уже после поездки ко Льву, а там мужик продаёт свежие белые грузди, ведра три. Ну, мы их у него оптом и купили. Вымочили, почистили, засолили. Получилось полное эмалированное ведро солёных. Тяжёлое, но в Надым довезли!
Сразу скажу, что ту, двухлитровую банку мёда, которую Лев перед нашим отъездом из Каскелена подарил маме, мы тоже привезли в Надым — бабушка подарила её внучке Лёлюшке. (Медка у Льва в погребе стояло порядочно, но вот что-то племяшку отправил без гостинца). И каждый раз, когда мы в Надыме вечером садились пить чай, по кухне разносился неописуемый запах медоносных трав предгорий Заилийского Алатау. И с благодарностью вспоминали бабушку.
В этом году началась какая-то неразбериха с ценами на товары. Одни товары становились необычно дорогими, другие продавались по старым ценам. Как-то заехал я в Ермаковский магазин культтоваров, смотрю — продаётся тонкий телевизионный кабель. Цена за метр очень уж маленькая, буквально копеек пятьдесят. И тут меня осенило: а что, если закупить кабель и, отправив его в Надым, там продать по более выгодной цене. Я поинтересовался у продавщицы, много ли у неё этого товара. Она сказала, что 12 бухт, каждая по 200 метров и весом по 6 кг. Приличное количество. Все эти бухты я и купил, чем немало удивил продавца. Хотя ей это оказалось на руку — не надо мучиться, постоянно отмеряя кому-то разные куски.
На следующий день с Лёлей я съездил на почту, купил 15 ящиков, и затем весь кабель, а также три посылки с вареньем и книгами отправил в Надым. Уже после отпуска я в течение нескольких месяцев продавал этот кабель здесь, предлагая его в разные коммерческие магазины на выгодных для себя условиях — раз в десять дороже, чем покупал. На вырученные деньги мы купили из мебели хорошую стенку в зал, а также Игорю к дембелю хорошую одежду, да и на себя тратили. Коммерция удалась.
Должен сказать, что в этот период всю страну захватила коммерческая лихорадка: создавались какие-то магазинчики и ларьки, появлялись торговые рынки, чего раньше не было, в них велась бойкая торговля самыми разными товарами. В 1992 году занялись торговлей и мы с Игорем, что из этого вышло, расскажу в главе «1992 год».
В августе 1991 года произошло два запомнившихся события. Первое, это то, что мы с Любой и Тамарой сходили в Ермаке в местную небольшую церковь и покрестили Лёлю. Крёстной мамой Лёля выбрала Тамару. В этот же день принял крещение и я. Сама Люба и Игорёк крестились ещё в 1976 году, это когда мы жили в Беловке. Люба тогда с Игорем и со своей сестрой Надей ездили в Павлодар и там, в церкви, все покрестились. У Игоря крёстной мамой является Любина сестра Надя.
Вторым запомнившимся событием явился путч в Москве 19-21 августа. Группа коммунистов, стоящих у руководства страны, пыталась отстранить находящегося в отпуске президента СССР Михаила Горбачёва от власти и взять управление государством в свои руки. Они создали ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению). Поскольку затея носила антиконституционный характер, то путч провалился. В декабре Горбачёв подал в отставку. СССР распался. Образовалось СНГ*.
На время отпуска я из гаража привозил к маме свой чёрно-белый телевизор «Темп», устанавливал его на веранде, и по вечерам мы все смотрели здесь телепередачи. Это было для мамы определённым удобством. Дело в том, что у мамы в доме стоял большой лампово-полупроводниковый советский цветной телевизор марки «Электрон-737». При работе он выделял большое количество тепла, поэтому летом мама его включала как можно реже — в хатке и без того из-за жары спать невозможно. Так вот, 19 августа, так совпало, мой «Темп» сломался, и я целый вечер его паял, а когда включил, то увидел диктора Евгения Кочергина, который читал какой-то указ ГКЧП. Потом заиграла классическая музыка. В программе передач этого не было. На следующий день вместо привычных телепрограмм шёл балет Чайковского «Лебединое озеро».
Я вообще-то в душе человек с демократическим уклоном, мне нравились все перестроечные веяния в стране, всё ждал, когда же мы станем жить лучше, так, как живут люди во всём мире. Искренно возмущался действиями наглых коммунистов. Разинув рот я слушал потом выступления Анатолия Собчака, Гавриила Попова, Юрия Афанасьева, академика Сахарова. Но мама, умудрённая жизненным опытом, говорила: «Не верю я этим демократам, сынок, ещё поплачете от них. Вон Горбач**, дурак, все виноградники по стране повырубил, теперь Ельцин, этот пьянчужка, бывший коммунист, к власти рвётся. Ох, не знаю, не знаю, детки...» Как в воду смотрела моя прагматичная матушка, время показало её правоту. А я наивно верил в светлое будущее. При коммунистах хоть какая-то чувствовалась стабильность в стране, при желании и продукты можно было купить, и вещи. Да и будущее казалось определённым — стабильная зарплата, стабильная пенсия, на которую можно было в старости безбедно жить.
В декабре 1991 года по вине Ельцина произошёл развал СССР, а с ним и все последствия этого действия. Началась денежная инфляция — люди потеряли свои сбережения, накопленные годами. Резко ухудшились условия жизни не только пенсионеров, но и основной массы трудового населения. Появилась прослойка приближённых к власти богатеньких чиновников. Резко ухудшилась криминальная обстановка и в России, и в странах бывшего СССР, которые оказались разобщёнными до неприличия. Раньше люди даже не задумывались о том, где они жили — везде был СССР. А теперь у многих россиян родственники оказались за границей — в Казахстане, в Украине, в Прибалтике и так далее.
Но я отвлёкся. Отпуск наш постепенно закончился. Наступила осень. Билеты на Надым из Тюмени у нас куплены на 7 сентября, значит, из Ермака надо выезжать 5-го числа. Назад ехали также вчетвером, как приехали сюда — я, Люба, Тамара и Лёля. Маршрут такой: из Ермака до Павлодара ехали на речном теплоходе «Беларусь», из Павлодара до Омска по покрытому асфальтом «черлакскому тракту» почти целую ночь ехали на автобусе «Икарус». По дороге чуть не попали в аварию.
В пути я сплю очень плохо, поэтому практически всё время наблюдал за дорогой. И вот уже перед самым Омском фары «Икаруса» из темноты высветили телегу, которую какие-то злоумышленники поставили поперёк дороги. Это же надо! Водитель оказался человеком опытным и резко затормозил. Под скрип тормозов все пассажиры сразу проснулись. Автобус остановился у препятствия, водитель вышел из салона, при этом попросил мужчин помочь столкнуть телегу с дороги. Я тоже вышел из автобуса. Вскоре поехали дальше. Оставшийся путь ехали медленно, с осторожностью. Днём мы побродили по Омску, предварительно купив билеты на поезд в сторону Тюмени. Поезд идёт туда 9 часов.
_____________
*СНГ — содружество независимых государств, создано взамен распавшегося СССР. Соглашение о создании СНГ подписано 8 декабря 1991 года.
**Имеется в виду первый (и он же последний) президент СССР Михаил Горбачёв, затеявший в середине 80-х годов антиалкогольную компанию в стране, которая с треском провалилась, и ничего кроме вреда народному хозяйству не принесла.
Глава 93
«Маманчик, здравствуй!
Ну вот, пишу тебе первое письмо после отпуска. Доехали хорошо, по расписанию. С Омска удачно сели на поезд, утром 7-го сентября прибыли в Тюмень. На ж/д вокзале умылись, позавтракали и отправились в аэропорт. Немного почитали свежие газеты, и вот уже сидим в ТУ-154. Долетели благополучно.
Дома всё нормально, двери целые, воры не заявлялись. Поужинали, Лёля села смотреть по кабельному телевидению мультяшки.
К 8 часам вечера к нам в гости пришли Муравейниковы. У них тоже всё нормально. Более того, на днях Юля получает 3-х комнатную квартиру в 10-этажном доме недалеко от нас. Скоро будем отмечать новоселье.
Пока всё. Привет родным. Твои надымчане. 8.09.91».
*****
«Здравствуй, дорогая мама!
Получили от тебя письмо, первое после нашего возвращения. Дела наши идут нормально. Вот уж и октябрь наступил. Не за горами зима. Снег, правда, ещё не вападал. Осень, можно сказать, тёплая. Поговаривают о холодной зиме. Посмотрим.
На днях получил последние посылки. Пришли все 15 штук. Всё дошло хорошо. Я их из Ермака отправил по наземному тарифу, и доплату в этот раз с меня вообще не взяли. Странно.
Пришло письмо от Игорька. У него всё нормально. Сейчас его перевели в другую часть, в той же Новосибирской области. Новый адрес я тебе пришлю на отдельном листке. Сынок скучает по нас. Считает дни до дембеля. Пишет, что весной, ближе к лету, отпустят. Как-нибудь зиму перетерпим.
Неделю назад выкупили стиральную машинку, о которой мы тебе рассказывали в отпуске. Забрать нам её из магазина помогла Любина знакомая (Людмила), муж у неё работает начальником ОБХСС. Вчера Люба первый раз стирала машинке. Это что-то! Рада очень.
Да, мам, ты спрашивала про индийский чай, что-то после отпуска я его в Надыме не вижу. Если появится, сразу куплю и вышлю.
Поздравляем тебя, мамулечка, с юбилеем! С 65-летием! Счастья тебе, наша родная, и крепкого здоровья. Пиши. Ждём ответа. Твои северяне. 10.10.91».
*****
«Дорогая мамулечка, здравствуй!
Перед ноябрьскими праздниками получили от тебя письмо. Узнали обо всех новостях. Пришло письмо с фотографией и от Игорька. Совсем возмужал твой внучок. Основная часть службы позади, ждёт весну, и мы тоже.
Жизнь наша идёт своим чередом с её плюсами и минусами. В начале ноября приболела бронхитом Лёлюшка. А тут у Любы неприятность — признали гайморит, ей делали прокол в носу, выкачали два шприца гноя. Сейчас всё нормально, только голова по-прежнему часто болит. Север даёт о себе знать.
Сейчас по городу идут разговоры о приватизации жилья. Приватизация — это получение жилья в личную собственность бесплатно или за небольшую плату. На одного члена семьи положено в бесплатное пользование 22 квадратных метра, и плюс 18 «квадратов» дополнительно на всех. У нас квартира имеет площадь 70 кв. м, так что в норматив по бесплатной приватизации мы укладываемся.
Ты пишешь, мамуля, что в Ермаке жильё тоже приватизируется, для этого выдают талоны. У меня казахстанский стаж 14 лет, у Любы — 7 лет. Да и на детей, может, что будет положено. Там наша двухкомнатная квартира имеет площадь 44 кв. м. Посмотрим.
С продуктами в городе, как и на земле, становится хуже и хуже. Хлеб, молоко, сметана есть. А так в магазинах пусто. Отоваривают по талонам. У нас сахар тоже стали давать по килограмму на талон. Волки! Запас муки ещё есть, купили лапши 15 кг, рис взяли по талонам 10 кг. Мясо по талонам тоже есть, только приходится стоять в очереди. Проживём как-нибудь.
На днях купили нашей Лёлюшке красивые валеночки, еле достали, народ всё расхватывает. Дома Лёля примерила их, очень нравятся. В такой обувочке зима нам страшной не покажется!
Картошку купили, капусту (3 ведра) посолили, также купили лук, морковь и свёклу. А вот с чесноком будут проблемы, нет его в магазине.
3 ноября исполнилось 13 лет, как я приехал на Север. Время идёт. Ну, ладно. Привет всем родным. Твои Леонид, Люба, Лёля. 15.11.91».
*****
«Здравствуй, мамулечка!
Даю ответ на твоё письмо. Вот уже и декабрь наступил. Весь ноябрь погода стояла тёплая, а со 2-го декабря резко ударил мороз. Почти всю неделю стояло –43. До садика недалеко, и то Лёлька под конец аж пищит: «Холодно, мёззну!» Закутываю её до глаз и — вперёд. В садике тепло. Дома тоже. Летом в Надыме достроили и запустили вторую котельную, и теперь батареи стали ещё горячей, чем это было в прошлом году. Прямо запах краски от них.
У нас всё нормально. У Любы всё благополучно, старается не простывать. Говорят, в декабре придёт грипп, сейчас нажимаем на лук, яблоки. Тут редиску крупную (как репа) покупал. Каждый день Люба делает салат. До сих пор лакомимся груздочками. Осталось литра четыре. С продуктами пока в городе терпимо. Я писал тебе, мама, что у нас запасы кое-какие ещё есть. Недавно Люба купила пшеничную крупу, сварила, так Лёля просила добавки раза три. Со сливочным маслом очень вкусно.
Масло и мясо у нас по талонам. Говядину привезли из ФРГ, свинину из Венгрии. У нас на кирпичном заводе есть хороший магазин, так там постоянно предлагают рабочим то сыр, то буженину, то корейку.
Готовимся к новому году. Взяли спиртное — коньяк, шампанское. Всё через этот же свой магазинчик на предприятии.
Цены на продукты и на вещи растут. Авиабилет до Тюмени из Надыма стоил 68 рублей, но говорят, что скоро цена повысится до 400 рублей. Кошмар. А зарплата повышается очень медленно.
Ты там, мамуль, старайся быть осторожнее, а то в Надыме есть случаи, когда на тихих улочках и в подъездах грабили женщин, и срывали у них с головы шапки. Как послушаем радио и телевизор — волоса дыбом становятся, что творится в стране.
Отпечатал на днях отпускные фотографии. Высылаю в 3-х конвертах. Я там всё подписал, раздай.
И ещё. Посмотри там, мама, на базаре чеснок, пришли бандеролькой хоть с полкило. В Надыме с этим продуктом нынче проблема.
Передаём всем привет. Поздравляем тебя и всех наших родных с наступающим 1992 годом! Желаем здоровья и всех благ. Леонид, Люба, Лёля. 9.12.91».
*****
Продолжение воспоминаний здесь: http://www.proza.ru/2010/09/06/1384