Первый снег от этого мира не помню,
Жизнь была так нова и еще не привычна.
Мне был всего раз или годик в народе
И память была уж совсем не практична.
Второй, ну что скажешь, такие же сани!
И третий с четвертым я тоже не помню
Вот только на пятый свой годик в народе
Запомнила холод замерзшей ладонью.
С шестого и дальше всё было сумбурно
В него я любила зарыться поглубже
А он исчезал, не даваясь всецело.
И странная грусть отражалась из лужи.
С десятого раза внушал он мне страх.
Врачи, поликлиники, шарф и простуда.
Зачем я с тобою знакома? Зачем?
И если ты есть, то приходишь откуда?!
И так до пятнадцати раз дожила,
Гонимая в дом по известной причине
От насморка и охреневших врачей
Мечтая валяться в безлюдной пустыне.
А в двадцать согрелась, не помня зимы.
Гуляла от красных до синих оттенков
Мне стал безразличен цвет моих рук
Как тем, вечно пьяным и пьющим студентам.
Спокойно, смиренно на холод и вьюгу
Кидаясь то в жар "от любви до простуды"
То просто заклеивать окна стремилась
Всего один шаг человечьей причуды.
Сейчас минус двадцать, а так и не скажешь
Под тридцать рисует мне страх в наказание
За то что весной растопляла снежинки
И зиму гнала, словно лидер восстания.